еще вытворяет?
– Кричит, не умолкая. Как-то нелепо высказывается… То возомнил себя капитаном КГБ, то обещает всем головы оторвать, то рычит как зверь. Требует срочно позвать к нему начальника СИЗО.
– Ладно- ладно, сейчас доложу Шилову, и мы решим, что с ним делать, если будет дальше буянить и хамить, поместите его в карцер, там быстро успокоится.
Сергей не стал звонить полковнику Шилову, а сам направился к нему в кабинет.
– Ну, все нормально? – спросил начальник изолятора, – Миша уже уехал?
– Да, Ермолов его проводил, а Ирощенко мы отправили назад в камеру. Правда… – Сергей умолк и состроил потешную гримасу.
– Что еще?
– Брылов избил его и довольно сильно. Пришлось в комнате для допросов мыть полы и стены, все кровью забрызгано.
– Вот дуралей, я же просил его, по лицу не бить.
– Похоже, капитан напоил его, перед тем как избить, контролеры говорят, что от Ирощенко разит спиртным за версту, и еще: из блока доложили, что Ирощенко буянит и ругается сильно. Будто возомнил он себя капитаном КГБ и обещал всем головы открутить.
– Ну, Миша, ну артист, накачал же его, – засмеялся Шилов.
Внезапно зазвонил телефон, из блока «В» срочно докладывали:
– Товарищ полковник, вам необходимо срочно прийти в блок, здесь такое творится…
– Что стряслось?
– Товарищ полковник, мне кажется это не заключенный Ирощенко, а кто-то другой…
– Что?! Прапорщик, ты в своем уме? Что ты мелешь, ты случаем не напился?
– Товарищ полковник, приходите скорее, иначе он выломает двери карцера.
– Вы что, его в карцер посадили? – обратился Шилов к Брагину.
– Алексей Дмитриевич, я им сказал, если заключенный будет сильно буянить, чтобы закрыли его в карцер.
– Ладно, пошли разбираться, ничего вам нельзя доверить, постоянно приходится проверять за вами.
– Товарищ полковник, я действовал строго по инструкции и вашему указанию, никаких излишеств в своих действиях я не допускал.
– Я не тебя виню, а разгильдяйство некоторых, не могут все нормально сделать. Обязательно было его избивать?
Дежурный контролер открыл дверь блока «В» и запустил начальство. В глубине коридора, где находился карцер, раздавались крики и сильные удары по внутренней решетке. Дверь открыли, решетку пока не трогали. Все присутствовавшие ужаснулись от увиденной картины: к дверной решетке подскочил разъяренный человек, все лицо и тюремная роба были перепачканы кровью. Под левым глазом «красовался» большой кровоподтек, правый глаз совершенно заплыл, нос был свернут на бок.
– Дмитрич, вы, что здесь совсем охренели?! – заругался заключенный, – какую проверку вы решили мне тут устроить? Да вы у меня все полетите к черту с насиженных мест. Я на вас в управу рапорт накатаю! Что смотрите? Это я – капитан КГБ Брылов Михаил Юрьевич. Что, не узнали? Гады ползучие...
У Шилова с лица сошла кровь. Он стоял онемевший, не в состоянии вымолвить слово. Постепенно его сознание возвращалось в нормальное состояние.
– Миша?! – удивился Шилов.
– Конечно я! Алексей Дмитриевич, прикажи своим открыть эту чертову решетку, да поживей!
Еще несколько секунд полковник что-то переваривал в своей голове, но потом дико закричал:
– Где Ирощенко? Где капитан Ермолов? Быстро их мне сюда, обоих.
Брагин стоял в стороне и ожидал, когда шквал обвинений обрушится на его голову, но полковник, взглянув на него, с мольбой в голосе, произнес:
– Сережа, милый, быстро разберись мне тут во всем, я ничего не соображаю. – Затем взвизгнул от нетерпения и выпалил со злостью – Давай-давай быстрее, не стой как истукан, делай же что-нибудь! Через пятнадцать минут, чтобы со всей командой были у меня в кабинете с полным отчетом.
Начальник изолятора направился срочно в сауну. Ничего не объясняя, девушек быстро увели в камеру. Шилов рассказал четверым, слегка охмелевшим офицерам о чрезвычайном происшествии. Не поверив, думая, что полковник их разыгрывает, они рассмеялись. Но выслушав до конца перепуганного насмерть Шилова, майор Шаронов поднялся и быстро заходил по комнате.
– Где сейчас Миша?
– Отвели в медчасть и приводят лицо в порядок.
– Дмитрич, звони, пусть срочно ведут его в твой кабинет, без Брылова мы не разберемся.
Через несколько минут все собрались в кабинете у начальника СИЗО, куда и привели капитана Брылова. Лицо его было перебинтовано, а ссадины заклеены лейкопластырем.
– Так, Михаил, рассказывай все по порядку, и подробно, не упуская никаких деталей, – потребовал майор Шаронов.
– Завели ко мне в комнату этого заключенного.
– Я сказал с самого начала, – строго приказал Шаронов, – кто тебя привел в кабинет, что случилось, и кто уводил преступника Ирощенко?
– Меня привел капитан, фамилию его забыл. Да вот же он, – Брылов указал на Ермолова. – Я отпустил контролеров, и начал с Ирощенко беседу…
– Ирощенко был в наручниках? – перебил вопросом Брагин.
– Конечно, руки у него были скованы за спиной. Стал бы я связываться с этим бугаем, я что, разве не знаю, что он в армейской…
– Меня это не интересует, продолжай дальше, – одернул его Шаронов.
– Сначала разговор проходил спокойно, затем он повысил на меня голос. Я хотел его немного «успокоить», но вдруг его руки оказались свободными. Наручники почему-то болтались на его левой руке. Он мгновенно подскочил ко мне и, схватив обеими руками за шею, нанес удар головой мне в нос. Перед глазами у меня все поплыло… Потом он бил меня по лицу, боли я уже не чувствовал. Я свалился на пол и потерял сознание. Очнулся, чувствую, как этот гад что-то заливает мне в рот. Это оказалась водка.
– Которую, ты притащил с собой, – язвительно заметил Брагин.
Брылов понуро качнул головой.
– Рассказывай, что было дальше, – торопил Шаронов.
– А что дальше? Дальше – тьма. Ничего не помню. Очнулся в камере, куда меня видимо принесли, перепутав с Ирощенко, ведь он же сволочь этакая переодел меня в свою тюремную робу.
– А где твои усы? – поинтересовался Брагин, – по-моему, ты приехал в изолятор с усами.
– А, правда, что стало с твоими усами: – спросил сослуживец Брылова, старший лейтенант Лацис.
– Не знаю…
– Зато я знаю, – опять съязвил Брагин, – ты отдал их Ирощенко.
– Как это отдал, ты, что такое городишь?! – возмутился Брылов.
– Я так понимаю, твою форму и служебное удостоверение преступник унес с собой, – покачав осуждающе головой, сказал Шаронов. – А знаете, друзья мои, здесь и к бабке ходить не надо – это подготовленный побег, иначе это происшествие по-другому не назовешь. Факты указывают на то, что внутри СИЗО действовал сообщник преступника. Кто провожал Ирощенко до машины?
– Капитан Ермолов, – Брагин указал пальцем на офицера-оперативника.
Ермолов стоял, ни жив, ни мертв, лицо его налилось краской. Он даже не знал, что сказать, но видимо сообразив, что ему инкриминируют пособничество в преступлении, стал оправдываться:
– Я выполнял указания ДПНСИ капитана Брагина.
– Капитан Брагин, а вы что скажете? – официальным тоном спросил майор Шаронов.
– А я выполнял распоряжения начальника СИЗО, – убедительно и твердо ответил Брагин, кивая на полковника Шилова.
– Получается замкнутый круг, – подытожил майор, – Алексей Дмитриевич, что будем делать? – обратился он к Шилову.
– В первую очередь нужно прошерстить СИЗО и все окрестности, может быть, нам удастся обнаружить какие-нибудь следы беглеца, – растерянно ответил начальник тюрьмы.
– О чем вы говорите, товарищ полковник? Неужели вы не понимаете, что нам всем грозит служебное расследование. Как мы – офицеры КГБ здесь очутились? Ну, хорошо, допустим, грелись в сауне. Отдыхали после трудовой недели в близком кругу друзей. Вы представить себе не можете, как шустро оперативно-следственная группа выведет наружу ваш «притончик».
– Мой?! – резко среагировал Шилов, чувствуя в словах майора нагловатые нотки.
– Не цепляйтесь к словам. Сея сауна, находится на территории вашей тюрьмы – проговорил с сарказмом Шаронов, – наверняка в изоляторе найдутся завистливые «глаза и уши», и в ближайшее время вся необходимая информация станет достоянием следователей. Я считаю, нужно немедленно принять меры и поднять на ноги розыскные службы ИТУ. Пока этим делом не занялись в главном управлении, может вам удастся по горячим следам выйти на след преступников. Пригласите постороннее лицо, пусть снимут первые показания со всей смены. Срочно разошлите людей на вокзалы. Сообщите в ГАИ об угнанной «Волге» и пусть они перекроют все выездные дороги из города. Подумайте только, организовать такой дерзкий и хорошо обдуманный побег и прятать преступника в городе. Нет, он будет рваться из города. Поразительно, но Ирощенко даже знал о родственниках Брылова и о ключах от «Волги», которые лежали в кармане кителя нашего капитана.
Через час управление ИТУ гудело от собравшегося начальства и прочего персонала. Понеслись звонки в правоохранительные службы города. Хоть на улице сильно стемнело, но это не помешало развернуть полномасштабные поиски бежавшего преступника. В Новосибирске ввели положение – ПОИСК!
Перекрыли все основные магистрали, ведущие из города. Главный Ж.Д. вокзал, речной, автобусный, железнодорожные станции, были взяты под строгий контроль милиции и солдат внутренних войск. Проскочить преступнику сквозь кордоны сотрудников не представляло никакой возможности. Оперативники среди ночи наведывались к своим засекреченным агентам и распространяли фотографии беглеца. Ориентировки поступили во все отделы и службы.
«Волгу» обнаружили в двух кварталах от СИЗО. Розыскная собака след не взяла, видимо преступник обработал обувь специальным раствором.
Глава 5
Под крышей лесника
Двухпалубный теплоход «Сибиряк» шел на умеренной скорости вниз по течению в сторону Томска. Наступила ночь. Яркая луна, отражаясь в воде, скользила по волнам рядом с судном, Пассажиры спали, кто лежа, кто сидя, приютившись на деревянных, отполированных до блеска скамьях. В дальнем углу трюмового пассажирского помещения, откинувшись на спинку скамьи, сидел мужчина, лет тридцати. Он часто прищуривался, делая вид, что дремлет, а на самом деле поглядывал из-под надвинутой на лоб шляпы на входную дверь. Мужчина спрятал правую руку под пиджаком, сжимая на всякий случай рукоятку пистолета «Макаров». Этим таинственным человеком был Сергей Ирощенко. Волнение после удачного побега немного улеглось, но ощущение преследования не оставляло его в покое. Ему казалось, что власти могли передать по рации капитану теплохода, чтобы он осмотрел судно на наличие скрывающегося преступника. Сергей сейчас готов на все, лишь бы не оказаться снова в камере под номером три. Он был уверен, что пойдет на любое преступление, даже на убийство человека, если возникнет угроза ареста. Уже шесть часов теплоход находился в пути и еще осталось пройти столько же до того момента, когда он вступит на трап и сойдет на берег. Сергей размышлял о том, что черные полосы в его жизни, вероятно, скоро закончатся и наконец-то наступят светлые времена. Но многое зависело от того, как его примут и надежно ли укроют. Что его ждет, сколько времени пройдет, прежде чем он вернется в город к братьям Брагиным и Александру Воробьеву?
В памяти снова и снова всплывали события недавнего прошлого, когда он нашел общие точки соприкосновения с
