(!) Конечно, он — адъютант императора, но всё же удивительно. Тут уже промышляли шайки французских (думаю, чаще — прусских) мародёров. Чернышёв добрался до Красной Пахры, до Кутузова 8 (20) сентября. Понятно, что привезённый им план был составлен применительно совсем к иным обстоятельствам; так что его реализацию пришлось отложить до более подходящего времени (действительно, когда Наполеон, покинувший Москву, отказался от попыток пробиться на юг и и вернулся в Можайск, на вытоптанную двумя армиями Смоленскую дорогу, план как бы автоматически пришёл в действие; только на месяц с небольшим позже задуманного). Каким-то образом заглохло намерение императора заменить Кутузова Тормасовым. Сухопутный адмирал Чичагов проигнорировал распоряжение Кутузова направить к нему корпус Тормасова: (такое свежее пополнение Кутузову очень пригодилось бы): Тормасов отдал корпус Чичагову, и к Кутузову явился один, без солдат. Но Кутузову не мешал(а М. Кузахметов утверждает, что император Александр в 1812 году «слава богу», участия в управлении армией не принимал, у М.К. что ни слово — всё золото)...
*
Теперь самое время послушать Толстого. После свидания с Кутузовым накануне Бородинского сражения князь Андрей «вернулся к своему полку успокоенный насчёт общего хода дел и насчёт того, кому оно вверено. Чем больше он видел отсутствие всего личного в этом старике … одна способность спокойного созерцания … он ничего не придумает, ничего не предпримет … всё выслушает, , всё запомнит, всё поставит на своё место, ничему полезному не помешает, ничего вредного не позволит ...»Князь Андрей застал Кутузова за чтением романа госпожи Жанлис. (Гоголя, как Пушкина и Лермонтова беспокоила душа героя< героя его времени>^ : Чичиков возит с собой единственную книгу - «Герцогиню Лавальер» Стефании Фелиситэ Жанлис — воспитательницы герцога Орлеанского, который в 1830 году стал королём Франции. Путешественник Карамзин на рубеже веков настойчиво рекомендовал россиянам нравоучительные сочинения госпожи Жанлис. Очень популярны были опубликованные в 1803 году выжимки из её книг — как вести себя в обществе). Князь Андрей и сам Толстой прощают Кутузову «госпожу Жанлис» за его надёжность: ничему полезному не помешает, ничего вредного не допустит.
*
Операции, которыми Кутузов руководил на Дунае в осенью 1811 года и и между Окой и Неманом в сентябре — декабре 1812 года, именно по такой схеме и выполнялись: ничему полезному не мешать, ничего вредного не позволять, максимально использовать все стратегические слабости в позиции противника, по возможности усугублять уязвимость положения противника. Разница лишь в том, что в 1812 году противник сам стремился в западню, а в 1811 году его приходилось всячески на это провоцировать. В 1812 году всё растянулось на 3,5 месяца, а в 1811 году решающая часть боевых действий уложилась в два месяца — с начала августа до начала октября. Здесь 35-тысячной армии Кутузова противостояли вдвое превосходившие их силы турок (это — какое-то магическое число в действиях Кутузова на Юго-Западе на рубеже веков и в 1811 году: именно по 35 тысяч кавалеристов должны были включить Россия и Франция в их объединённый корпус направляемый в Индию в 18001 году, чем и занимался Кутузов зимой 1800 — 1801 годов; и как раз 35-тысячное войско визиря Кутузов блокировал на левом берегу Дуная осенью 1811 года., что закончилось сокрушительным разгромом турок. Кутузов познакомил военного министра Барклая со своим планом и выпросил для поддержки две дивизии с Днестра (было понятно, что война на Западе в 1811 году уже не начнётся). У визиря первоначально был иной план, но, узнав о том, что к Кутузову направлено подкрепление, срочно начал переправлять войско на левый берег Дуная, чтобы успеть разгромить Кутузова до прибытия дополнительных сил. Кутузов блокировал турок на левом берегу и в подходящий момент (оказывается, когда нужно, Кутузов способен действовать очень быстро и решительно) корпус Маркова скрытно переправился на правый берег и захватил «тыловой» лагерь визиря с большим количеством боеприпасов. Мало того, установив батареи на высоком правом берегу Дуная кутузовские артиллеристы могли теперь безответно обстреливать лагерь визиря на низменном левом берегу. Отогнать остальные силы турок с обоих берегов Дуная (в сторону Софии) было теперь делом техники. Блокированный отряд визиря был в крайне бедственном положении: не хватало ни продовольствия, ни фуража — лошади дохли, а без артиллерии и кавалерии что же это за армия, да и без какого-нибудь обоза далеко не уедешь. Самому визирю удалось бежать (видимо, Кутузов этому не мешал, визирь нужен для переговоров).Последовавшие переговоры происходили при постоянной угрозе со стороны России возобновить военные действия и (или) отправить 35 тысяч блокированных турок во внутренние губернии России ( (А.Гейсман « М.И.Кутузов» / Русский биографический словарь, т. 9, сс 663 - 6 69 и др.)
*
Безапелляционный М. Кузахметов настаивает на том, что протокола совещания в Филях не существует. Действительно ни стенографисток, ни магнитофона не было, Но Ф.К.Толь вёл свой журнал, так что мы достаточно хорошо знаем, кто какие меры предлагал, как и о других событиях 1812 года. Журнал, несомненно, смотрел не только Кутузов, но также Бенигсен и Барклай. Именно этим, надёжным источником пользовался Бутурлин, а, говоря о действиях французов — соответствующими документами французского генштаба (Звезда, 2014, № 9). Ермолов, Коновницын и Остерман высказались за то, чтобы самим атаковать французов, Бенигсен и Дохтуров — обороняться там, где стоим, один Барклай — за то, чтобы оставить Москву без боя и отступать по Владимирской дороге в сторону Нижнего. Кутузов обратил внимание участников совещания на то, что «сохранение армии необходимо для спасения отечества», а кроме того нужно не допустить французов в южные губернии (на этом горячо настаивал Ростопчин в своих письмах к Кутузову: Москву ни в коем случае нельзя отдавать — отсюда 120 вёрст до Оки: Кутузов всё слышал и всё ставил на своё место). Из этих двух позиций со всей очевидностью следует единственный приемлемый вариант дальнейших действий — то, что тогда назвали фланговым манёвром, а позже (с включением отрезка Красная Пахра — Тарутино) — Тарутинским маршем-манёвром (Звезда, 2014, № 9, сс 125, 139 — 144). Понятно, что армия должна была находиться достаточно близко к Смоленской дороге и к самой Москве, чтобы в максимальной степени нарушать коммуникации противника и мешать всем его попыткам пополнять запасы фуража и продовольствия. Поэтому от Москвы отходили по Коломенской дороге — по левому берегу Москвы-реки.
Бенигсен (тогда) рассуждал, видимо, как и МКузахметов сегодня: хрен с ним, с этим отечеством, важно героически погибнуть - соблюсти античные традиции. А Барклаю понятно, что армию надо сохранить, но отступать он предлагал по Владимирской дороге,, в сторону Нижнего — оставлять Нижний без прикрытия кажется ему совершенно недопустимым риском. Ни Бенигсен, ни (к сожалению) Барклай так и не смогли простить Кутузову его правоты. Барклай писал Ростопчину, что старик рехнулся
*
Позиция М.Кузахметова по отношению к Тарутинскому маршу-манёвру своей упрямой непримиримостью заметно выделяется даже на фоне всех остальных нелепиц, которые он нагородил в этих двух беседах (20.04.19; 11.05.19) Он признаётся, что 20 апреля ошибся насчёт движения Кутузова на северо-восток от Москвы, Упорно отрицая наличие у Кутузова какого-либо плана, для спасения этой своей позиции громоздит новые горы несуразного, несусветного и недодуманного.
1) М. Кузахметов утверждает, что возвеличивание Кутузова как полководца и в целом его мудрости, а также само представление о Тарутинском марше-манёвре зародилось только в советской историографии и лишь в конце Отечественной войны и продолжено в послевоенное время. Значению Кутузова как полководца, дипломата и государственного деятеля посвящена моя справка в конце очерка. О фланговом марше манёвре говорили уже на совещании в Филях, об этом писал и Бутурлин (первое издание его книги 1824 год).
2) На чём М. Кузахметов особенно настаивает: у Кутузова, якобы вообще не было никакого плана, у Наполеона в этом отношении всё было заметно лучше. В двух беседах (20 апреля и 11 мая) М. Кузахметов повторил это не менее десяти раз., один раз, правда оговорившись, что, может быть , какой-то план был, но Кутузов о нём молчал. Одно уже описание совещания в Филях у Бутурлира не оставляет никакого места для этой бессмыслицы. Как говорили древние: «Ты сказал — я поверил; ты повторил — я начал сомневаться; ты бросился настаивать — я понял, что ты не прав». О том, какие аргументы привёл Кутузов в обоснование своего марша-манёвра, я уже скал выше, дальше последуют полезные уточнения.
3) Очередное, типично-мутное высказывание М.Кузахметова придётся привести дословно: такого не перескажешь…: Кутузов «прошёл Москву насквозь и отправился дальше на восток… Я, по-моему в прошлый раз ошибся. На северо-восток. Он на юго-восток, конечно же, потом отправился. Совершил сложный манёвр, двигаясь там на юг, потом снова на запад. Это всё вот в Тарутино он пришёл Это дорога на юг в сторону Калуги, И действительно на несколько дней французы его потеряли». Как это часто бывает у М.Кузахметова, его высказывания даже внутренне противоречивы, в пределах одного ф, хотя бы и приведенного мной, фрагмента. Как это можно, двигаясь дальше на восток, сразу вслед за этим - «снова на запад»? В действительности Кутузов, перед тем, как двинуться на запад, совершил два перехода на юго-восток по Коломенской дороге, по левому берегу Москвы-реки. От места переправы он шёл на северо-запад по правому берегу Пахры до Красной Пахры (о которой М. Кузахметов, видимо, не слышал), где его и нашёл упомянутый Чернышёв 8 (20) сентября. Двигаясь от места переправы прямо на запад, армия никак не могла бы попасть ни в Красную Пахру, ни тем более — в Тарутино. И французы потеряли Кутузова не на пару дней, а на 8 дней — со 2 (14) по 10 (22) сентябрь (об этом — далее).
4) М. Кузахметов считает, что сама идея оборонять юг от французов надумана: вот Карл Xii пошёл на юг, и что получилось? Чандлер упоминает 6 (!) вариантов, которые рассматривали французы , собираясь покидать Москву. В том числе — и угрожать Петербургу, соединив свои силы у у Великих Лук. Наполеон решил, наконец, пробиваться к Калуге, а Кутузов там его и ожидал, М. Кузахметов считает — случайно там оказался. Про ожесточённую битву за Малоярославец, тем более о столкновении у Медыни М. Кузахметов, скорее всего , вообще не слышал.
5) М.Кузахиетов: С Кутузовым «двигались тысячи повозок, состоявшие в основном из москвичей» . Из контекста следует, что эти москвичи якобы сопровождали армию до самой Красной Пахры, а может быть — и до Тарутина. Что было на самом деле? По выходе из Москвы отряд Винцингероде направился налево _ на Тверскую (Петербургскую) дорогу, обоз с ценностями — по Владимирской дороге в Нижний, с ним полк — для охраны. Казаки — для патрульных операций , веером — налево, прямо и направо. Основной же состав армии, как уже сказано, отправился
