кистью мастера, или каким-то другим прецизионным, или, иными словами, высокоточным инструментом, до микроскопических подробностей.
Сахар упал в мою чашку, и она сама пошевелила его ложечкой, а затем этой же ложкой пару раз крутанула в своей чашке, без сахара. Ложечка пока у нас оставалась одна на двоих. Но хоть это как-то нас сближало и роднило, если уж нельзя было ничего большего.
- Вроде бы Валю хотели уволить? – Спросил я, не зная, о чем еще говорить.
- Кто? Я? – Переспросила Виктория. – Да чего ее увольнять. Женщина она незлобная, исполнительная.
- А Матвей? – Зачем-то, скорее по глупости, продолжал я давить на больное.
- Матвей?... А что Матвей? Матвей у нас мужчина видный. У него таких Валь по Москве, почти в каждом офисе.
- Ну, а как же Вали и вы?
- Вали Валями, а я ему жена. У нас ребенок. И зарплату он приносит не куда-то, а домой.
На этом откровения Виктории прервались, и мы стали потихонечку пить кофе, я на директорском кресле, а Виктория – на стуле посетителя.
Примерно через пол часа Виктории позвонили. Она подняла трубку, послушала чего-то, перевела на меня взгляд и сообщила.
- Всем адресатам электронные письма с предложением и типовым договором разосланы. Ждем реакции.
Мы опять погрузились в молчаливое изнурительное ожидание.
- Как уроки вождения? – Наконец нарушила тишину Виктория. – Сегодня было занятие?
- Да, было. Вел мужчина.
- Понравился?
- Мужчина?
- Да, как инструктор, понравился?
- Хороший инструктор. Понравился. Зато я себе не понравился. Ничего не получается. Такое ощущение, что только вчера родился, и совершенно ничего не знаю, и не умею. Я раньше думал, что педали у машины просто для красоты, а тут у них столько функций: одну плавно нажимаешь, другую одновременно плавно отпускаешь.
- А еще одновременно надо рулить, - улыбнулась Виктория, видимо, вспоминая свои первые шаги вождения.
- Да, и еще смотреть, куда ехать. А какое там смотреть, когда весь мозг занят соображениями, какую педаль там внизу не глядя нажимать, а какую отпускать. Наверно мне никогда не научиться. Буду всю жизнь ходить пешком.
- Ничего, на-аучитесь. – Ободряюще заключила Виктория.
Тут опять звонок Виктории. Она выслушала звонившего, сказала «хорошо», и отключила абонента.
- Брифинг снова набирает солидную аудиторию. – Сообщила она.
И снова звонок. Виктория выслушала, и молча положила трубку.
- Первый отзыв пришел на наше предложение, - сказала очень задумчиво она.
- И что?
- Послали подальше.
У меня в горле тут же все пересохло. Первый отзыв, и сразу отрицательный. Это был первый признак начала краха моей, казалось бы, великолепной и со всех сторон безупречной, идеи. А за этим крахом, почти наверняка, мог последовать пинок с работы, вместе с потерей всей сказочной зарплаты, которую я еще и не успел даже получить.
Раздался еще один звонок. Виктория выслушала, и задумалась. Потом посмотрела на меня, держа трубку у уха.
- Наш отдел предлагает вслед нашему предложению направить еще одну фразу: «Срок рассмотрения вам дается одни сутки».
- И все?
- Да, все.
- Похоже на угрозу.
- Наш отдел полагает, что от этого будет эффект.
- Ну, давайте попробуем. Что мы теряем.
- Отправляйте, - проговорила Виктория в телефон, и положила его на стол.
- У нас руководителем была Клавдия Ивановна, - заговорил я, - так она, как мне казалось, вообще ничего не боялась. Напугать ее чем-то было невозможно. А мы тут к деловому предложению пристегнули настоящий бандитский наезд. Это не перебор?
- Не знаю, - задумчиво ответила Виктория, прямо на глазах белея. Но тут опять позвонили. Виктория выслушала внимательно, потом медленно положила трубку, и посмотрела на меня, делая внушительную паузу, будто проверяя мои нервы «на слабо».
- Пришли три положительных ответа, - наконец сказала она, и в глазах у нее блеснули озорные огоньки. За эти слова ее хотелось просто расцеловать. Да и сама Виктория вроде бы снова воспрянула, потому что и ее карьера целиком и полностью зависела от успеха или неудачи этого проекта. Еще через какое-то время Виктории докладывали примерно каждые десять минут уже целыми блоками, типа: «Пришло сорок ответов, из них двадцать девять положительных, а одиннадцать отрицательных». Из статистики отчетов становилось ясно, что количество согласившихся почти втрое больше количества отказников, но и отказавшихся тоже было предостаточно. Еще через какое-то время с Викторией опять связалось руководство. Она объяснила ситуацию с продвижением проекта, что согласившихся гораздо больше, но и не согласных прилично. Потом выслушала распоряжения и положила трубку, опять вскидывая свои реснички в мою сторону.
- Предлагается всем отказавшимся направить письмо со словами: «Раз вы отказались от десяти процентов, то вам предлагается пятнадцать процентов. Срок ответа – один час».
- Ничего себе! – Удивился я.
- Обсуждению не подлежит, - пояснила Виктория, - распоряжение начальства. Затем она набрала номер, и дала команду отправить этот текст отказникам. Вполне возможно, что среди разрозненных дилинговых центров и брокерских контор была какая-то межведомственная связь, нечто вроде сарафанного радио, потому как после отправки несогласным текста с повышением для них платы, и откровенным к ним грубым обращением, количество несогласных просто разом резко упало. В основном все стали постепенно, друг за другом соглашаться. Отказываться осмеливались лишь только очень крупные фирмы, и те делали это не на прямую, а нечто вроде: «Руководство сейчас в отъезде, необходимо некоторое время, чтобы связаться с ним, все обдумать и взвесить». А нашему коллективу команды уже пришел внушительный объем работы. Со всеми согласившимися теперь нужно было поработать индивидуально, обсудить некоторые моменты совместной деятельности, подписать с обеих сторон договор о сотрудничестве, и так далее. До обеда уже мы поняли, что маховик нашего проекта начинает раскручиваться. Поскольку у нас в стране одиннадцать часовых зон, или их еще называют поясами, и время не у всех было одинаковое. К примеру, если в Москве было десять утра, то во Владивостоке уже семнадцать - конец рабочего дня. То и ответы некоторых организаций, находящихся ближе к востоку страны, скорее всего переносились на следующий день. Ровно в тринадцать часов Виктория объявила.
- Ну все: обед. Пойдем покушаем?
Вместе мы посетили наше фирменное кафе, располагавшееся на первом этаже здания. Культура обслуживания напоминала больше ресторанную организацию всей работы персонала, чем кафешную. Мы сели за свободный столик, застеленный белоснежной скатертью. Официантка приняла наш заказ, а затем принесла его на подносе.
- Можно я заплачу? – Спросил у Виктории. Та немного удивленно пожала плечами, и чуть улыбнулась одними уголками рта, давая немое согласие. Я прикоснулся к терминалу своей личной картой, и оплата нашего обеда была одобрена банком. Сколько взяли с нас денег, я не посмотрел, хотя чек официантка положила рядом со мной. Старался показать, что для Виктории мне ничего не жалко, и денег я не считаю. Кормили здесь на самом высоком уровне. Ничуть не хуже, чем в гостинице. Виктория кушала на загляденье красиво. Тягаться с женской грациозностью было бессмысленно. Оставалось лишь украдкой бросать на нее осторожные взгляды, любуясь как она невероятно вкусно и притягательно принимает пищу. Казалось, даже кушая, Виктория словно исполняет театральную роль, нацеливая свою игру на зрителей, чтобы все рты от зависти пооткрывали. Я же ощущал себя настоящим рыцарем, возле красавицы-принцессы, которому сказочно повезло сидеть подле нее, и оберегать ее покой. Я спинным мозгом и затылком чувствовал, что окружающие с жадностью поедают нас своими взорами и отождествляют меня с ней, и завидуют, что это я ее начальник, а им в этом малиннике ничего не обломится. Впрочем, мне, похоже, сегодня тоже ничего этакого, в виде клубнички, не светило.
- Вечером у вас брифинг, - начала разговор Виктория, когда мы покушали и направились в ее кабинет. – Может вас в гостиницу отпустить, поготовиться?
- Так-то поготовиться не помешало бы, - рассудительно-задумчиво ответил я.
- Так вы, Владимир, поезжайте, а я здесь подежурю. От нас тут все равно мало чего сейчас зависит. Люди работают. Доклады присылают. Документы оформляют. Если сложится какая-то нестандартная ситуация – я позвоню. А если что сверхсерьезное, так вы машину в гостинице запросите, и максимум через пятнадцать минут будете здесь.
- А, если машина едет всего десять-пятнадцать минут, то значит гостиница где-то тут, совсем рядом? Может я пешком пройдусь? Так хочется прогуляться по Москве.
- Ну-у, около четырех километров. – Предположила Виктория.
- Ничего себе. А по ощущениям, так меньше километра. И все же, может вы мне план пути на бумажке нарисуете, и я пешочком дойду. Для вас это обычный город, а для меня – СТОЛИЦА. Один только московский воздух чего стоит.
- План? – Задумавшись, повторила мой вопрос Виктория. – Лучше уж тогда сопровождающего послать с вами.
- Да нет. Никого не надо. Я сам попробую добраться.
- Вот это и пугает, что вы только попробуете. Москва крупный город, и потеряться здесь ничего не стоит. А мне за вас лично голову оторвут. Давайте все же я вам сопровождение подберу?
- Да, зачем беспокоиться? Я не маленький, доберусь уж как-нибудь. Да и неприятно с мужиком, как в детском саду, за ручку ходить.
- Погодите, Владимир, вот, допустим, Валентина вас устроит?
- Валентина? А почему бы нет? Раз без сопровождения нельзя, то пусть будет хотя бы Валентина. Все не мужик.
Когда мы пришли в кабинет, Виктория быстро исчезла за дверью соседнего кабинета, где работала Валентина. Я пока достал из шкафа свою куртку и потихонечку надел ее. Дверь в кабинет открылась, и внутрь зашли друг за другом Виктория и Валентина. Валентина уже была одета в зимнюю куртку. Она почти на голову была ниже Виктории, а значит вполне подходила мне в качестве сопровождения, потому что была чуть ниже меня.
- Вот, Валентина. Она вас проводит до самой гостиницы. Обратно, Валя, можешь взять наше гостиничное такси. Прогуляетесь, подышите нашим московским свежим воздухом, если удастся его где-то тут найти. Ознакомитесь с историческими достопримечательностями, архитектурой.
- Ясно, - кивнула Валентина. – Ну, пойдемте. – Предложила она мне, с видом едва сдерживаемого в себе восторга. Посреди рабочего дня, да еще с сохранением оплаты, в коем-то веке ее отпускают просто так погулять.
- Если что – я позвоню. – Еще раз напомнила Виктория. И по ее голосу было не совсем понятно, радуется она, или сожалеет о том, что отпускает меня с этой самой Валентиной. У меня же было настроение просто прогуляться по городу, набраться впечатлений, насытиться положительными эмоциями, зарядиться энергией преуспевающих людей, которые в большом изобилии курсировали в столичных трафиках.
- Валя, сегодня без сюрпризов! – Предупредила Виктория.
- Само собой, товарищ начальник, - отрапортовала Валентина. И уже обращаясь ко мне, - ну что, пойдемте?
Выйдя на улицу, ощутили, по яркому, припекающему солнышку, и по полному отсутствию снега, хотя снег здесь просто начисто убирали, что веет и пахнет настоящей весной, как на картинах художника Жданова, только в интерпретации не
С уважением, Пётр