СТРАНА ЛЮДЕЙ.

красивыми рыбами. Любовался и улыбался... Медведь… улыбался!
- Здесь стаи голодных волков не набрасываются на одинокую лань, - продолжала свою восторженную речь ее спутница, -  Не берет ружья человек, не стреляет в свою жертву – кем бы она ни была - человеком или дичью. Здесь Боги или люди, похожие на них, ходят по одним дорожкам, теперь они совсем не простые смертные, потому что они бессмертны. Все эти твари и люди сбросили чешую и теперь в своем изумительном тонком теле переходят с камня на камень, с волны на волну. Они не потревожат и колоска, который наливается семенем, не остановят ветер, который дует, куда несет его воля судьбы или случая, не разрушат, не предадут. И разум их не прервет полета мечты и желаний, потому что они невесомы и достигли этого призрачного, но такого реального мира – мира своей мечты. У каждого она своя, а мир один на всех.
- Они вечны? - спросила марсианка, - призрачные тела? А как же они размножаются, занимаются любовью?
- А зачем им, как ты сказала, “заниматься” любовью, если они просто умеют любить. Любят себе и все - и это одно из главных условий для получения пропуска. Тех, кто не умеют любить, здесь нет. И никакие технологии не помогут. Это нравственный мир. Нравственность – от слова нравы. А их нравы чисты, их помыслы прозрачны, не извращены. Такого можно достигнуть не тренировками, но праведным истинным путем. Истинным – от слова истина. Что есть истина? То, что неоспоримо, но требует сил и жертв познания, праведного труда и образа жизни.
- Как это?
- Не знаю, но догадываюсь. Только, когда мы выполним все эти правила, наша Страна Лошадей или Собак, страна Тигров или Крыс, Людей – превратится в территорию, общую для всех. И будет это территория Любви. Остальное нам пока понять не дано. Но уже одно то, что мы задумываемся об этом, ведет нас сюда в неизведанную, но желанную страну. Страну, где не нужны никакие пропуска и условности.
Она задумалась и смотрела по сторонам, и временами казалось, будто все эти фигуры, люди, звери становились отчетливыми и настоящими, а иногда казалось, словно, смотришь на них сквозь запотевшее стекло. Тогда они растворялись. А еще она поняла, все зависит от того, о чем в этот момент думаешь, что чувствуешь. И невозможно больше сохранять кристальную чистоту мыслей так надолго, не отвлекаться, не задумываться о чем-то земном… вернее бессмысленном, бренном. Действительно, никакие технологии или тренировки не помогут, - подумала она.
Вдруг перед ними возникла знакомая пара – Павел и Катенька. Марсианка очень удивилась и теперь с нескрываемым любопытством разглядывала их. Они были странно одеты, совсем не были похожи на тех двоих – художника в затрапезном свитере и девушку в джинсах и футболке. Их одежды напоминали прозрачные… или даже призрачные одеяния, словно маленькие облака едва прикрывали эти фигуры, и почему-то казалось, что естественней выглядеть невозможно. Такая нагота совсем не смущала этих двоих, была естественна и проста. Павел держал в руках кисть, накладывая мазки на полотно. Катенька смотрела на него невинными влюбленными глазами, и этот взгляд струился нежностью и желанием. Художник словно пил эту нежность, вдыхая аромат ее непередаваемого восторга и страсти, и создавал светящийся образ на своем холсте. И на какое-то мгновение стало непонятно, кто же пишет эту картину, его рука или ее взгляд, полный  радости и любви. Стал бы этот свет столь ярким без дивного взгляда юной девушки и ее страсти?
- Вот болван, - поневоле подумала марсианка, - такая красотка, такой неземной цветок. Подойди и сорви…
Мгновенно они с лошадью вывалились из этого призрачного мира, который растворился в туманной дымке, словно, все было только сном. Их отбросило непреодолимым дуновением не на километры, но на целую галактику, и теперь тот мир оказался на немыслимом расстоянии. Да, и был ли он вообще?
И вдруг: “Заходите еще!” - показалось ей, словно кто-то шепнул на прощанье. И они свалились с этого неба на сочную зеленую траву.

- Дура, - засмеялась лошадь, - в следующий раз будь аккуратней, так можно переломать все ребра!
- Ну, дура… дура, - смеялась в ответ Марсианка.
- Тебе понравилось? - спросила лошадь. Они снова находились на просторном зеленом лугу, где только лошади поодаль, свежий ветерок, журчание ручья и ласковое солнце.
- Я не знаю, - ответила марсианка, - почти как на Марсе, но я там не была, поэтому не знаю. Как-то удивительно спокойно и хорошо, светло и чисто. Но, иногда, кажется, что ты высоко-высоко, а парашют захватить позабыла и тогда начинаешь со страхом смотреть вниз.
- Просто не нужно бояться себя, вот и все, - ответила лошадь. Она уселась рядом с Марсианкой и отдыхала от сумасшедшей прогулки или бега, и всего увиденного. Женщина тоже смотрела по сторонам, любуясь бесконечной зеленой равниной, потом перевела взгляд на свое запястье, где маленький след от цепочки напомнил ей о чем-то еще, и спросила:
- Зачем ты приходишь в наш человеческий мир, когда у тебя есть свой? Зачем тебе мы – люди?
Лошадь повернула к ней голову и посмотрела красивыми карими глазами. Ее грива шевелилась на ветру, шея гордо возвышалась над туловищем, она была очень красива. Долго так смотрела на женщину, потом начала свой рассказ:
- Помнишь, какая я странная и некрасивая появилась в вашей стране. Стране Людей. А ведь не всегда я была такой. Жизнь так сложилась…
Лошадь снова задумалась, вспоминая.
- Когда-то у меня был хозяин… человек… Он работал в цирке. Поначалу все было хорошо. Я выступала, он был хорошим наездником и лихо скакал на моей спине, вытворяя сумасшедшие трюки. Правда иногда любил жонглировать горящими факелами, и те больно жгли мое тело. Зато, как ему хлопали зрители, и как он был рад и любил меня! Но однажды один мальчик измазал мой хвост смолой. Нет, он был хорошим парнем, гимнастом. Он здорово скакал под куполом. Я бы так не смогла. И вот… Он решил пошутить и вылил смолы мне на хвост, а потом… Во время представления хвост от факела загорелся.
- И что? – воскликнула женщина.
Лошадь на минутку задумалась, потом продолжила.
- Загорелся... Хозяин хотел было кинуться за водой и потушить, но зрители начали аплодировать. Они хлопали так, как никогда еще не делали до этого, и он остановился… Я понимаю… Если тебе аплодируют, ты должен стоять и кланяться. И он кланялся… И я тоже… А зрители продолжали хлопать… взрослые, их дети… Наверное, они ничего не поняли и подумали, что это такой трюк… Так я осталась без хвоста… Конечно, потом немного отросло, но выступать я больше не могла – стала некрасивой…
- Что было потом? – спросила женщина.
Лошадь махнула замечательным черным хвостом, переливающимся черной смолой на солнце, и продолжила.
- Хозяин цирка продал меня одному человеку… Фермеру… И тогда я из ездового скакуна превратилась в тягловую кобылу. Мои бока стерлись от оглоблей, превратившись в грязные пятна. Но, так было надо. Нет, меня хорошо кормили, правда, мне было тяжело работать, но его сын, маленький мальчик любил меня. И я его тоже. Я научила его скакать на лошади, то есть на себе. Ах, как он был счастлив! И я тоже была счастлива в такие минуты. Но однажды человек из соседней фермы устроил с нами соревнование. Так, шутки ради. Он разводил лошадей, и те бегали по ипподрому. Там были замечательные скакуны. Чемпионы! И вот мой мальчик согласился с ним соревноваться…
Лошадь снова задумалась, посмотрела на луг, на солнышко…
- Я так любила своего малыша – парню было всего лет тринадцать. Он так хотел выиграть – а тут эти замечательные скакуны. А я совсем разучилась к тому времени ездить на скорость. От тяжелой работы ноги мои стали толстыми, мощными, я стала такой неповоротливой.
- И что же дальше?
- Дальше… Мы встали рядом на таком же большом лугу. Помню взгляд этого рысака – красавца, на котором сидел наш соперник. Он смотрел с жалостью, видимо, понимая, что я очень люблю своего мальчика. А он знал, чем это может закончиться. Он был хорошим рысаком, породистым, совсем как я когда-то в цирке, но он был в хорошей форме. И мы побежали. Этот черный красавец сначала из жалости немного отставал, видимо, боясь за меня, ведь мы одного племени, но он тоже любил своего хозяина. А когда получил по бокам плеткой, рванул вперед. Тут все и началось. Ты не представляешь, что такое настоящий бег. Это полет, это гонка без рассудка и правил. Особенно, если ты любишь своего хозяина. Это восторг, который передается твоему наезднику, это счастье победы, которое он способен познать благодаря тебе. Ради этого стоит жить и тогда ты готова на все!
Конечно, черный рысак меня обошел, но теперь мой мальчик нещадно лупил меня своей плеткой. Ах, как он хотел победить! А желание любимого хозяина -  закон для скакуна. Лошадь - единственное животное, которое, вопреки закону инстинкта самосохранения, продолжает бежать на радость хозяину. Уже нет сил и возможности, но если любишь – делаешь невозможное. Так и случилось. Потом…
Красавица–лошадь помолчала немного, вспоминая о чем-то с улыбкой. Видимо, это была последняя победа в ее жизни.
- Потом я долго лежала на лугу, мальчик не понимал, почему я только что мчалась с такой скоростью, а теперь не могу подняться. Что-то оборвалось внутри. Нет, я осталась жить, но работать уже не могла… Меня снова продали… Теперь я рядом с тем цирком возила в маленькой повозке детей перед представлениями. Мой хозяин держал меня в железном гараже. Денег на еду у него не хватало, поэтому зимой было голодно… и холодно. А летом в этой железной коробке было очень жарко… Старик любил выпить после работы, а потом долго со мной разговаривал, иногда бил старым кулаком по моей морде. Делал это, конечно, любя, но несколько зубов выпали, и губа моя совсем отвисла. Маленькие дети уже не подходили к нашей повозке  и не катались на мне. А потом дед умер… Он был хорошим человеком, но очень старым и любил выпить. И когда месяц назад все началось – он умер, а я осталась одна…
- И тогда ты пришла сюда? – спросила женщина.
- Иногда я прихожу сюда, но совсем ненадолго. Видимо, каждой лошади нужен хозяин, свой человек, ради которого хочется снова надеть узду и мчаться, и побеждать, позабыв о недугах и делать это ради него. Поэтому, совсем ненадолго я прихожу сюда, но потом возвращаюсь к вам – к людям…
- Ты совсем, как человек, и мыслишь, как человек, только очень умный и добрый, каких совсем не бывает, - сказала женщина. Лошадь ответила: - Наверное, в той своей прошлой жизни я была человеком, поэтому тянет в вашу страну.
- Была человеком… странно… потом стала лошадью, - задумчиво повторила женщина. Лошадь улыбнулась: - Сделала что-то лошадиное – вот и стала лошадью. За все нужно платить.
- Наверное, очень кого-то любила, пока себя не загнала.
- Любила, - лошадь снова улыбнулась, - за это тоже нужно уметь платить.
Подумала немного, посмотрела на женщину, на эту Марсианку, и вдруг внезапно спросила: - Ты хочешь остаться здесь?
- Есть траву, - смеясь, ответила женщина, - пить воду из ручья, скакать по лугу и ржать, как лошадь… Извини…, - спохватилась она.
- Ничего, - снисходительно кивнула лошадь, потом подумала и добавила:
- Если очень проголодаешься, ты, конечно же, можешь съесть меня,  - и было непонятно, шутит она или говорит серьезно. - Так,