Бог знает лучше.

и сел на кровать. Надо привести себя хотя бы в относительный порядок. Несколько минут акупунктуры дало результат. Я начал немного приходить в себя. Потом встал. Нормально, только голова немного кружится, но должно пройти.

А теперь посмотрим, что у меня из вещей. С чем прибыл. Сначала, что у него в карманцах. Ничего необычного. Пачка табака, зиппо и телефон.

Теперь бэг. Зарядка, кипятильник, ещё две пачки табака, разумеется чай с сахаром и складной стаканчик. Кофе? Жаль. Что ещё? О, «Социология свободы» и... Боевой нож? Хорошо хоть не автомат. Братка, это вообще-то пионерский лагерь, если ты ещё не понял. Ладно. Буду с пацанами в ножички играть.

Куча вещей на столе росла. Полотенце, мыло и прочее, шемаг, чёрный берет. Что-то завёрнутое в белую чистую тряпицу. Посмотрим. Блядь, я же это дома хотел оставить. Два Георгия и медаль «За отвагу». Какой идиот вообще это положил в рюкзак?????? Я? Мм-да.

Завёрнутыми в какую-то старую газету обнаружились кроссовки. Вот это хорошо, а то в берцах по жаре.

Ну дальше не очень интересно. Ещё рубашка, джинсы, пара маек. Сменка, мелочь вроде носков и платков. Уф, вроде всё. Бритву, конечно, забыл. Надеюсь, не сильно зарасту.

Я переобулся, сменил рубашку на майку. Подошёл к шкафчику, открыл дверцу и посмотрел в зеркальце. Кто тама? Я здеся.

Пятьдесят лет, позывной Азад. Под левым глазом синяк, шрамы, татуировки. Всё на месте. А твоё настоящие имя? Я его уже давно забыл. От него только могила на донецком кладбище осталась. Такие дела, брат. Разложив одежду в шкафчике, я стал решать, что делать дальше. Вариантов два. Либо отдохнуть, либо прогуляться. Ну поспать мы ещё успеем, а осмотреться надо. Короче...

Берет на голову, телефон по привычке в набедренный карман. Я вышел на улицу и закрыл дверь.

В лагере было тихо, пустынно и жарко. Куда все подевались? На речке наверное или что водное есть.

Прикинув, я решил вернуться к воротам. Вдруг там какие-нибудь дневальные или дежурные. Однако ушёл недалеко.

Неожиданно с правой стороны я уловил шевеление в кустах. Рука инстинктивно дёрнулась к плечу. Ты чо охерел? Какие тебе здесь инстинкты?

Осторожно подкравшись к кустам, я громко сказал.

– Стрелять буду!

В ответ раздался детский вопль.

– АААААААААААА!

Кричала явно девочка.

– Выходи, ты обнаружена!

Вот это я чего и зачем? Точно перегрелся.

– Нет, ты же стрелять будешь!

– Да не буду я стрелять? Не из чего.

– Не врёшь?

– Выходи уж. Из кустов вылезла рыжеволосая девочка лет 12-13 в майке с гордой надписью СССР и потёртых шортах. Она, насупившись смотрела на меня

– Ты чего тут пугаешь? Ой, а ты вообще-то кто? Хороший вопрос.

– Ну я вроде как ваш почётный гость. Сегодня приехал.

– Вот приехал и пугает. – она обижено засопела.

– Прости пожалуйста, я больше не буду.

– Вот и не надо тут. Девочка уже похоже была готова убежать, но неожиданно повернулась ко мне

– Хм... А ты как это меня вообще вычислил? Я хорошо спряталась. А?

Пришлось признаваться – Я же разведчик.

– Ух ты. – ее глаза загорелись. – А не врёшь?

– Честное слово. Я постарался не улыбнуться.

– Разведчик. Настоящий. Здорово! Она потянула меня вниз, и я присел.

Девочка осторожно коснулась моего лица.

– А ты чего такой страшный? Ужас. И глаза нет.

– Война. Её голос казался мне знакомым. Наверно казался.

Услышав слово, «война» она вздрогнула и отдёрнула пальцы.

– Не хочу война, не надо.

Я решил, что она сейчас заплачет, но вместо этого девочка, немного помолчав, спросила

– А тебя дядька хоть как зовут?

– Азад.

– Что за имя такое странное?

– Обычное, там откуда я приехал.

– Это где?

– Далеко отсюда, кстати, а тебя как зовут?

– Ульяна, а ты чего от меня хотел? Напугал ещё и вообще страшный.

– Хотел, чтобы ты мне тут всё показала. Где и чего. Или вот. Куда все делись, не знаешь?

Она засмеялась. Колокольчик.

– Конечно знаю. На пляже, в такую жару-то.

– А ты почему не пошла?

– Тебя увидела. Решила проследить что за дядька... Мало ли, вдруг ты шпион, а ты, оказывается, наш разведчик. А ещё у меня дело важное.

Неожиданно Ульяна замахала руками. – АЙ! Я же опаздываю из-за тебя!

Она рванула меня за собой

– Давай побежали быстрее! Дядька, давай, а то опоздаем!

– Куда, зачем?? – Оторопело спросил я.

– НАДО!

И мы побежали...

Домики, площадь с каким-то памятником, опять домики. Налево, направо, налево. Она что специально? Внезапно Ульяна остановилась, причём настолько резко, что я чуть не вписался в неё. К счастью, обошлось без жертв. Мы стояли перед большим домом с верандой.

– Это что?

– Музыкальный клуб. Пошли давай.

Я только вздохнул.

Внутри это действительно оказался музыкальный клуб. Портреты композиторов на стенах, пюпитры, инструменты, груды матрасов у стены и рояль посредине. И никого.

Ульяна недоуменно огляделась.

– Мику ты где!

Из-под рояля неожиданно раздался девичий голос. – Я здесь.

– Ты чего там? Вылазь давай.

Послышалось сопение, кряхтение и из-под инструмента пятясь вылезла девочка на вид лет шестнадцати. Пионерская форма, восточный тип, раскосые глаза и длинные волосы...зеленоватого оттенка. Ну всё бывает.

В руках она держала губную гармошку. – Вот нашла. А вы кто?

– Да это наш почётный гость. Ну не только наш, а всехний. Он сегодня приехал, сказал, что его Азад зовут. Ты его не бойся.

Зеленоволосая поклонилась.

– Конничи-ва. А я Мику. Я из Японии, правда-правда. У меня мама японка, а папа советский инженер. Он в Японии электростанцию строил. Ой, то есть не строил, а проектировал. Он же инженер, а не строитель. А вы чай будете? В Японии гостей принято чаем угощать. А вы какой любите, зелёный или чёрный? Ой, у нас зелёного нет, только чёрный, со слоником. Зато лимон есть. Он хоть и подсох, но всё равно вкусный...

Она проговорила это на одном дыхании, не сбивая темпа и не собираясь останавливаться. Девочка-«Печенег». Спасла меня Ульяна. Аккуратно зажав Мику рот, она вежливо спросила:

– Микуся, а где у нас эта рыжая... ходит?

Освободившись, Мику удивлённо посмотрела на неё. – Не знаю. Давно уже должна быть здесь.

Ульяна похоже рассвирепела. – Чего! Нет, ну чего! Я даже на пляж не пошла!! Ты представляешь! А она?

Я невольно отодвинулся. Неожиданно дверь распахнулась и к нам влетела та самая рыжеволосая пионерка, которую я видел у ворот. Ну что пипл. Пионерский галстук вместо фенечки это... круто. Я с грустью посмотрел на бисерный браслет на правом запястье. Отстой чувак. Смирись.

Прямо с порога рыжеволосая закричала.

– Девчонки! Тут такое. К нам... – увидев меня она осеклась и удивлённо показала на меня пальцем. – Вот он приехал.

Ульяна была сама вежливость. – Алисонька, мы это уже знаем. Ты лучше скажи. У НАС РЕПА ИЛИ ЗАЧЕМ! Я ЖЕ НА ПЛЯЖ НЕ ПОШЛА! Она топнула ногой.

Алиса на мгновение застыла, потом...

– Улька! Ты чего разоралась! Стукну!

– Чего... – Ульяна засопела. – Я тебя сама стукну! Вот.

– Не достанешь. – Алиса показала ей язык.

– Тогда, тогда... – Ульянка натурально зарычала. – УКУШУ!

Я на всякий случай отодвинулся ещё дальше.

– Девочки не ссорьтесь. – попыталась успокоить их Мику. – Перед гостем неудобно же. Давайте лучше чаю попьём. С лимончиком и печеньками.

С печеньками? – Ульяна шмыгнула носом и улыбнулась. –Давай. А ей, – она показала на Алису. – нет. Толстая будет. Бееее! –

– Улька!

Неожиданно обе переглянулись и отвернувшись друг от друга, тяжело вздохнули. Кажется успокоились.

– Вы не обращайте внимания. – улыбнулась Мику, подавая мне чай. – У них это часто.

Ну главное все живы. – А что у вас группа?

– Ой... – Мику махнула рукой. – Пытаемся. Мы с Алисой на гитарах, а Ульянка...

Та услышав, гордо продолжила: – Я ударница!

– Коммунистического труда?

Алиса довольно хмыкнула: – Ага.

Ульяна снова засопела и отставила чашку: – Я на барабанах.

– И как успехи? Мику только вздохнула.

Во время разговора я, протянув руку, наткнулся на гитару и машинально взял её. – Хороший инструмент. И настроен правильно.

– А вы играете? – Мику с интересом посмотрела на меня.

Если честно с автоматом или пулемётом я обращаюсь, конечно, лучше. Не ну... Работа такая была. Вслух я, конечно, этого не сказал, а просто кивнул.

– Ой, а сыграйте что-нибудь.

Алиса ухмыльнулась. – Ага. «Поспели вишни в саду у дяди Вани».

Я внимательно посмотрел на неё. – Лиска. Это тебе. Тронул струны.

«Рука на плече-печать на крыле.

В казарме проблем - банный день.

Промокла тетрадь.

Ты знаешь, зачем идёшь по земле.

Мне будет легко улетать.

Без трех минут бал восковых фигур.

Без четверти смерть.

С семи драных шкур - да хоть шерсти клок.

Но как хочется жить - не меньше, чем спеть.

Свяжи мою нить в узелок.

Холодный апрель. Горячие сны.

И вирусы новых нот в крови.

И каждая цель ближайшей войны

Смеется и ждет, ждёт любви.

Наш лечащий врач согреет солнечный шприц.

И иглы лучей опять найдут нашу кровь.

Не надо, не плачь. Лежи и смотри,

Как горлом идет любовь.

Лови ее ртом - стаканы тесны.

Торпедный аккорд до дна!

Рекламный плакат последней весны

Качает квадрат окна.

Эй, дырявый висок, слепая орда,

Пойми, никогда не поздно снимать броню.

Целуя кусок трофейного льда,

Я молча иду к огню.

И мы - выродки крыс.

Мы - пасынки птиц.

И каждый на треть - патрон.

Лежи и смотри, как ядерный принц

Несет свою плеть на трон.

Не плачь, не жалей. Кого нам жалеть?

Ведь ты, как и я, сирота.

Ну, что ты, смелей! Нам нужно лететь!

А ну от винта! Все от винта!»

Алиса вздрогнула. – Ты, откуда знаешь? Кто тебе это рассказал? Улька!

Она дёрнула щекой и стиснула два обручальных кольца, висевших на шее на цепочке.

Я покачал головой – Никто. В твоих глазах увидел. Прости, если...

Она закрыла лицо руками. Повисла неловкое молчание. Ты что наделал, скотина. Видел же, всё видел. Пепел в глазах её.

Выручила меня снова Ульяна – Дядька... А это... Про меня песня есть?

– Конечно есть, Рыжик.

– Ух ты, а спой. Пожалуйста... Жалобно проканючила она.

Даже Алиса улыбнулась. Ладно попробуем, но, если сука опять облажаешься.

– Слушай.

«В поле вишенка одна ветерку кивает.

Ходит юная княжна, тихо напевает:

- Что-то князя не видать, песенки не слышно.

Я его устала ждать, замерзает вишня.

В поле снег да тишина.

Сказку прячет книжка.

Веселей гляди, княжна!

Да не будь трусишкой.

Тёмной ночью до утра

Звезды светят ясно.

Жизнь - весёлая игра,

А игра прекрасна.

Будь смела и будь нежна

Даже с волком в поле.

Только радуйся, княжна,

Солнышку и воле.

Будь свободна и люби

Все, что сердцу мило.

Только вишню не руби -

В ней святая сила.

Пусть весна нарядит двор

В яркие одежды.

Все, что греет до тех пор,

Назовём надеждой.

Нам ли плакать и скучать,

Открывая двери?

Свету тёплого луча

Верят даже звери.

Всех на свете обними

И осилишь стужу.

Люди станут добрыми,

Слыша твою душу.

И войдёт в твой терем князь,

Сядет к изголовью...

Все, что будет всякий раз,

Назовёшь любовью.

Всем даётся по душе,

Всем на белом свете.

В каждом добром мальчише,

В женщинах и в детях

Эта песенка слышна,

И поёт Всевышний...

Начинается весна,

Расцветает вишня.»

– УРА! – Ульянка захлопала в ладоши. – Я КНЯЖНА. УУУУУ!

Алиса саркастически хмыкнула – ПРЫНЦЕССА ТЫ НАША.

– Чего, не завидуй.

Алиса только пожала плечами – Было бы чему.

–