и сел на кровать. Надо привести себя хотя бы в относительный порядок. Несколько минут акупунктуры дало результат. Я начал немного приходить в себя. Потом встал. Нормально, только голова немного кружится, но должно пройти.
А теперь посмотрим, что у меня из вещей. С чем прибыл. Сначала, что у него в карманцах. Ничего необычного. Пачка табака, зиппо и телефон.
Теперь бэг. Зарядка, кипятильник, ещё две пачки табака, разумеется чай с сахаром и складной стаканчик. Кофе? Жаль. Что ещё? О, «Социология свободы» и... Боевой нож? Хорошо хоть не автомат. Братка, это вообще-то пионерский лагерь, если ты ещё не понял. Ладно. Буду с пацанами в ножички играть.
Куча вещей на столе росла. Полотенце, мыло и прочее, шемаг, чёрный берет. Что-то завёрнутое в белую чистую тряпицу. Посмотрим. Блядь, я же это дома хотел оставить. Два Георгия и медаль «За отвагу». Какой идиот вообще это положил в рюкзак?????? Я? Мм-да.
Завёрнутыми в какую-то старую газету обнаружились кроссовки. Вот это хорошо, а то в берцах по жаре.
Ну дальше не очень интересно. Ещё рубашка, джинсы, пара маек. Сменка, мелочь вроде носков и платков. Уф, вроде всё. Бритву, конечно, забыл. Надеюсь, не сильно зарасту.
Я переобулся, сменил рубашку на майку. Подошёл к шкафчику, открыл дверцу и посмотрел в зеркальце. Кто тама? Я здеся.
Пятьдесят лет, позывной Азад. Под левым глазом синяк, шрамы, татуировки. Всё на месте. А твоё настоящие имя? Я его уже давно забыл. От него только могила на донецком кладбище осталась. Такие дела, брат. Разложив одежду в шкафчике, я стал решать, что делать дальше. Вариантов два. Либо отдохнуть, либо прогуляться. Ну поспать мы ещё успеем, а осмотреться надо. Короче...
Берет на голову, телефон по привычке в набедренный карман. Я вышел на улицу и закрыл дверь.
В лагере было тихо, пустынно и жарко. Куда все подевались? На речке наверное или что водное есть.
Прикинув, я решил вернуться к воротам. Вдруг там какие-нибудь дневальные или дежурные. Однако ушёл недалеко.
Неожиданно с правой стороны я уловил шевеление в кустах. Рука инстинктивно дёрнулась к плечу. Ты чо охерел? Какие тебе здесь инстинкты?
Осторожно подкравшись к кустам, я громко сказал.
– Стрелять буду!
В ответ раздался детский вопль.
– АААААААААААА!
Кричала явно девочка.
– Выходи, ты обнаружена!
Вот это я чего и зачем? Точно перегрелся.
– Нет, ты же стрелять будешь!
– Да не буду я стрелять? Не из чего.
– Не врёшь?
– Выходи уж. Из кустов вылезла рыжеволосая девочка лет 12-13 в майке с гордой надписью СССР и потёртых шортах. Она, насупившись смотрела на меня
– Ты чего тут пугаешь? Ой, а ты вообще-то кто? Хороший вопрос.
– Ну я вроде как ваш почётный гость. Сегодня приехал.
– Вот приехал и пугает. – она обижено засопела.
– Прости пожалуйста, я больше не буду.
– Вот и не надо тут. Девочка уже похоже была готова убежать, но неожиданно повернулась ко мне
– Хм... А ты как это меня вообще вычислил? Я хорошо спряталась. А?
Пришлось признаваться – Я же разведчик.
– Ух ты. – ее глаза загорелись. – А не врёшь?
– Честное слово. Я постарался не улыбнуться.
– Разведчик. Настоящий. Здорово! Она потянула меня вниз, и я присел.
Девочка осторожно коснулась моего лица.
– А ты чего такой страшный? Ужас. И глаза нет.
– Война. Её голос казался мне знакомым. Наверно казался.
Услышав слово, «война» она вздрогнула и отдёрнула пальцы.
– Не хочу война, не надо.
Я решил, что она сейчас заплачет, но вместо этого девочка, немного помолчав, спросила
– А тебя дядька хоть как зовут?
– Азад.
– Что за имя такое странное?
– Обычное, там откуда я приехал.
– Это где?
– Далеко отсюда, кстати, а тебя как зовут?
– Ульяна, а ты чего от меня хотел? Напугал ещё и вообще страшный.
– Хотел, чтобы ты мне тут всё показала. Где и чего. Или вот. Куда все делись, не знаешь?
Она засмеялась. Колокольчик.
– Конечно знаю. На пляже, в такую жару-то.
– А ты почему не пошла?
– Тебя увидела. Решила проследить что за дядька... Мало ли, вдруг ты шпион, а ты, оказывается, наш разведчик. А ещё у меня дело важное.
Неожиданно Ульяна замахала руками. – АЙ! Я же опаздываю из-за тебя!
Она рванула меня за собой
– Давай побежали быстрее! Дядька, давай, а то опоздаем!
– Куда, зачем?? – Оторопело спросил я.
– НАДО!
И мы побежали...
Домики, площадь с каким-то памятником, опять домики. Налево, направо, налево. Она что специально? Внезапно Ульяна остановилась, причём настолько резко, что я чуть не вписался в неё. К счастью, обошлось без жертв. Мы стояли перед большим домом с верандой.
– Это что?
– Музыкальный клуб. Пошли давай.
Я только вздохнул.
Внутри это действительно оказался музыкальный клуб. Портреты композиторов на стенах, пюпитры, инструменты, груды матрасов у стены и рояль посредине. И никого.
Ульяна недоуменно огляделась.
– Мику ты где!
Из-под рояля неожиданно раздался девичий голос. – Я здесь.
– Ты чего там? Вылазь давай.
Послышалось сопение, кряхтение и из-под инструмента пятясь вылезла девочка на вид лет шестнадцати. Пионерская форма, восточный тип, раскосые глаза и длинные волосы...зеленоватого оттенка. Ну всё бывает.
В руках она держала губную гармошку. – Вот нашла. А вы кто?
– Да это наш почётный гость. Ну не только наш, а всехний. Он сегодня приехал, сказал, что его Азад зовут. Ты его не бойся.
Зеленоволосая поклонилась.
– Конничи-ва. А я Мику. Я из Японии, правда-правда. У меня мама японка, а папа советский инженер. Он в Японии электростанцию строил. Ой, то есть не строил, а проектировал. Он же инженер, а не строитель. А вы чай будете? В Японии гостей принято чаем угощать. А вы какой любите, зелёный или чёрный? Ой, у нас зелёного нет, только чёрный, со слоником. Зато лимон есть. Он хоть и подсох, но всё равно вкусный...
Она проговорила это на одном дыхании, не сбивая темпа и не собираясь останавливаться. Девочка-«Печенег». Спасла меня Ульяна. Аккуратно зажав Мику рот, она вежливо спросила:
– Микуся, а где у нас эта рыжая... ходит?
Освободившись, Мику удивлённо посмотрела на неё. – Не знаю. Давно уже должна быть здесь.
Ульяна похоже рассвирепела. – Чего! Нет, ну чего! Я даже на пляж не пошла!! Ты представляешь! А она?
Я невольно отодвинулся. Неожиданно дверь распахнулась и к нам влетела та самая рыжеволосая пионерка, которую я видел у ворот. Ну что пипл. Пионерский галстук вместо фенечки это... круто. Я с грустью посмотрел на бисерный браслет на правом запястье. Отстой чувак. Смирись.
Прямо с порога рыжеволосая закричала.
– Девчонки! Тут такое. К нам... – увидев меня она осеклась и удивлённо показала на меня пальцем. – Вот он приехал.
Ульяна была сама вежливость. – Алисонька, мы это уже знаем. Ты лучше скажи. У НАС РЕПА ИЛИ ЗАЧЕМ! Я ЖЕ НА ПЛЯЖ НЕ ПОШЛА! Она топнула ногой.
Алиса на мгновение застыла, потом...
– Улька! Ты чего разоралась! Стукну!
– Чего... – Ульяна засопела. – Я тебя сама стукну! Вот.
– Не достанешь. – Алиса показала ей язык.
– Тогда, тогда... – Ульянка натурально зарычала. – УКУШУ!
Я на всякий случай отодвинулся ещё дальше.
– Девочки не ссорьтесь. – попыталась успокоить их Мику. – Перед гостем неудобно же. Давайте лучше чаю попьём. С лимончиком и печеньками.
С печеньками? – Ульяна шмыгнула носом и улыбнулась. –Давай. А ей, – она показала на Алису. – нет. Толстая будет. Бееее! –
– Улька!
Неожиданно обе переглянулись и отвернувшись друг от друга, тяжело вздохнули. Кажется успокоились.
– Вы не обращайте внимания. – улыбнулась Мику, подавая мне чай. – У них это часто.
Ну главное все живы. – А что у вас группа?
– Ой... – Мику махнула рукой. – Пытаемся. Мы с Алисой на гитарах, а Ульянка...
Та услышав, гордо продолжила: – Я ударница!
– Коммунистического труда?
Алиса довольно хмыкнула: – Ага.
Ульяна снова засопела и отставила чашку: – Я на барабанах.
– И как успехи? Мику только вздохнула.
Во время разговора я, протянув руку, наткнулся на гитару и машинально взял её. – Хороший инструмент. И настроен правильно.
– А вы играете? – Мику с интересом посмотрела на меня.
Если честно с автоматом или пулемётом я обращаюсь, конечно, лучше. Не ну... Работа такая была. Вслух я, конечно, этого не сказал, а просто кивнул.
– Ой, а сыграйте что-нибудь.
Алиса ухмыльнулась. – Ага. «Поспели вишни в саду у дяди Вани».
Я внимательно посмотрел на неё. – Лиска. Это тебе. Тронул струны.
«Рука на плече-печать на крыле.
В казарме проблем - банный день.
Промокла тетрадь.
Ты знаешь, зачем идёшь по земле.
Мне будет легко улетать.
Без трех минут бал восковых фигур.
Без четверти смерть.
С семи драных шкур - да хоть шерсти клок.
Но как хочется жить - не меньше, чем спеть.
Свяжи мою нить в узелок.
Холодный апрель. Горячие сны.
И вирусы новых нот в крови.
И каждая цель ближайшей войны
Смеется и ждет, ждёт любви.
Наш лечащий врач согреет солнечный шприц.
И иглы лучей опять найдут нашу кровь.
Не надо, не плачь. Лежи и смотри,
Как горлом идет любовь.
Лови ее ртом - стаканы тесны.
Торпедный аккорд до дна!
Рекламный плакат последней весны
Качает квадрат окна.
Эй, дырявый висок, слепая орда,
Пойми, никогда не поздно снимать броню.
Целуя кусок трофейного льда,
Я молча иду к огню.
И мы - выродки крыс.
Мы - пасынки птиц.
И каждый на треть - патрон.
Лежи и смотри, как ядерный принц
Несет свою плеть на трон.
Не плачь, не жалей. Кого нам жалеть?
Ведь ты, как и я, сирота.
Ну, что ты, смелей! Нам нужно лететь!
А ну от винта! Все от винта!»
Алиса вздрогнула. – Ты, откуда знаешь? Кто тебе это рассказал? Улька!
Она дёрнула щекой и стиснула два обручальных кольца, висевших на шее на цепочке.
Я покачал головой – Никто. В твоих глазах увидел. Прости, если...
Она закрыла лицо руками. Повисла неловкое молчание. Ты что наделал, скотина. Видел же, всё видел. Пепел в глазах её.
Выручила меня снова Ульяна – Дядька... А это... Про меня песня есть?
– Конечно есть, Рыжик.
– Ух ты, а спой. Пожалуйста... Жалобно проканючила она.
Даже Алиса улыбнулась. Ладно попробуем, но, если сука опять облажаешься.
– Слушай.
«В поле вишенка одна ветерку кивает.
Ходит юная княжна, тихо напевает:
- Что-то князя не видать, песенки не слышно.
Я его устала ждать, замерзает вишня.
В поле снег да тишина.
Сказку прячет книжка.
Веселей гляди, княжна!
Да не будь трусишкой.
Тёмной ночью до утра
Звезды светят ясно.
Жизнь - весёлая игра,
А игра прекрасна.
Будь смела и будь нежна
Даже с волком в поле.
Только радуйся, княжна,
Солнышку и воле.
Будь свободна и люби
Все, что сердцу мило.
Только вишню не руби -
В ней святая сила.
Пусть весна нарядит двор
В яркие одежды.
Все, что греет до тех пор,
Назовём надеждой.
Нам ли плакать и скучать,
Открывая двери?
Свету тёплого луча
Верят даже звери.
Всех на свете обними
И осилишь стужу.
Люди станут добрыми,
Слыша твою душу.
И войдёт в твой терем князь,
Сядет к изголовью...
Все, что будет всякий раз,
Назовёшь любовью.
Всем даётся по душе,
Всем на белом свете.
В каждом добром мальчише,
В женщинах и в детях
Эта песенка слышна,
И поёт Всевышний...
Начинается весна,
Расцветает вишня.»
– УРА! – Ульянка захлопала в ладоши. – Я КНЯЖНА. УУУУУ!
Алиса саркастически хмыкнула – ПРЫНЦЕССА ТЫ НАША.
– Чего, не завидуй.
Алиса только пожала плечами – Было бы чему.
–
| Помогли сайту Праздники |
При цитировании ссылка на сайт обязательна. Exsodius 2008 - 2025
18+