БОЖЕСТВЕННАЯ ТРАГИКОМЕДИЯ

Виталий ИСАЧЕНКО (Ильич)

    БОЖЕСТВЕННАЯ ТРАГИКОМЕДИЯ

Вечерело. Занималась поземка. Приморский городок мало-помалу электроосветительно засопротивлялся сгущающимся декабрьским сумеркам...
Ветеранка-двухэтажка барачного типа визуально превращалась из сосновой деревяшки в угольную головешку, пятнисто тлеющую кособокими окнами...
– Ну.., – блуждая рюмкой в поиске своих пухлых губищ, произнес обосновавшийся на задрипанной кухне верхнего этажа Дыроколов, свободной ручищей начесывающий сквозь засаленную тельняшку пузень, – Прости меня, боже, за грехи мои страшенно поганые. Накопил, каюсь, без покаяния. Отмолю, господи, отмолю. Даж и не сомневайся.
– А и не сомнева-а-аю-юсь!!! – прогудело, как покажись, прямо из нависшего над холодильником телевизора, – Ты ж, Ваня, тот еще богомолец: лоб до трепанации расшибешь ради моей к тебе индульгенции!
– Индуль... в... генции(?), значит.., – ошибочно тыча рюмкой в отечный глаз, под скрип маемого увесистым седалищем табурета озадачился Дыроколов, – Красивящие слова, грамотные. И трепа... эта самая... с нациею клево. И до чего ж башковит ты, господи наш всемогущий! Как самый главный ракетный конструктор!
– Должность такая! Дураков господь-богами не назначают! – польстил себе невидимый собеседник, – А что там твой на моем фоне ракетный конструктор?.. Так себе – шелупонь. Госпо-о-одствова-ать(!) и конструировать, Ваня,.. как ослепительное Со-о-олнце-е(!) против тефлоновой сковороды! Резкий бело-черный контраст.
– Я это.., – ставя на стол меж надкусанным огурцом и початой поллитровкой с грехом пополам опорожненную рюмку, заикнулся было Дыроколов, – Я вот чего хотел спросить тебя, боже...
– Спрашивай – не тяни резину кошачью за хвост! – подначила инспектирующая мусорное ведро крыса-подпольщица.
– Сдри-истни с моих глаз, проститу-утка! – возмутился с микроволновки облизывающий чупа-чупс черно-пестрый котяра, – Не встревай, когда хозяин общается с боженькой!
– Дурак! – пыжась вытянуть из слежавшегося мусора засаленный ботиночный шнурок, огрызнулась крыса, – Проходим-мец и... извращенец! Денно-ночно, онанист поганый, мошонку вылизываешь. Лучше б делом занялся: переклеил б, к примеру, обои что ли на кухне.., – брезгливым взглядом окинула обветшалые стены грызунья, – Иль бы пылесос что ли уж починил. А то пылищи как в Саха-аре песку... Мог бы и поохотиться на тараканов...
– Цыц вы там, дармоеды! – возмутился Дыроколов, – Не слышите(?), с богом толкую!
«Похоже, сегодня меня не зажарят! – с облегчением рассудил солидный карась, томящийся в полунаполненной водой раковине, – Не до меня, чуется. Не до меня. Слава рыбьему богу за явление супостату человечьего бога!»
– Слышь, командир, не поможешь с работой?! – поинтересовался Иван, – Накрылась недавно наша килькоконсервная-то фирмешка.
– Тебе сколько? Только по правде!
– Пятьдесят восемь в августе стукнуло.
– Хреново – предпенсионно. Одышка одолевает?
– А как ж без нее? – промямлил Иван.
– Одышка. Еще и пьянчуга, – пессимистически отметил господь, – Не сыскать тебе, раб мой, наземной работы. Разве что в Аду иль на небесах. И исключительно легкий труд, и увы – исключительно низкооплачиваемый.
– Выпить хочешь? – с некой подкупающей хитрецой спросил малость взбодрившийся Дыроколов.
– А у тебя с выпивкой-то как? Поди, самому маловато? – прозвучало в ответ.
– С выпивкой как? А так... Хоть залейся! – с гордостью заверил Иван, – Зата-арился по са-амое «не хочу»!
– А и... Давай – наливай! – согласился невидимый собеседник и вышагнул в кухню из коридорчика.
Образ божий, надо отметить, ошарашил Дыроколова будто кувалда с размаха по темечку! И было от чего ошалеть: коротышечный рост, морщинистая мордочка, клочковатая бороденка, заношенные до ветхости синие тренировочные штанишки с малиновыми лампасами, грязно-серые валеночки, ватник и... Разве что нимбообразно мерцающая в охват серого каракуля генеральской папахи иллюминация намекала на религиозную составляющую имиджа.
– Т-ты-ы ж... н-не бо-о-ог! – распахнув губищи и натужно выпучившись на гостя, простонал Иван.
– Да бог-бог я, Ванюша. Бог, – заверил взгромождающийся на табурет новоявленный, – Просто-напросто, не парадно прикинут. А так-то, истиный бог! Ты давай – насыпай – не рассусоливай! Мне лучше в стакан и не мелко... Вот только... Жена твоя, часом, нас с тобой не застукает?
– Не, не застукает, – заверил Иван, – Со своими лаптями в Москву укатила – в Третьяковскую галерею. Она ж у меня лапти плетет на загляденье! Как этот... Как Леонардий да Винча! Даже лу-учше(!), чем даже сама Марья-искусница.
Ты это, господи... Коли хошь из стакана-а, сам пошарь-ка стакан вон в том шкафчике. А то у меня перегруз – хрен оторвешься от табуретки...

Потрепавшись по ходу выпивки о шаблонности порнографических роликов, о военно-политической ситуации в Сирии, о качестве отечественных ракетоносителей и о ценах на водку и на бензин, переключились на безработицу. И бог, тут же спохватившись, вынул из-за пазухи золотистого корпуса смартфон и, запечатлев на его камеру фотогенично никаковского Ивана, бегло заклевал пальчиком по дисплею.
– Т-ты ч-чего это(?), гы-господи, – поинтересовался радушный хозяин.
– Да вот, решил между делом заслать в адский отдел кадров резюме твоей биографии. Чем черт не шутит, а вдруг да и повезет с трудоустройством?
– Только про пьянство в отдел кадров ни-ни! – всполошился Иван, – Я не какой-нибудь там алкоголик! Я ж бух-ха-аю не для развлечения; а только тогда, когда горе. Заливаю его – горе, чтоб душу обле-егчить!
– А горе у тебя всесезонно и круглосуточно? – хохотнув, сострил бог.
– Неа. Видит бог, не всегда! – рьяно перекрестившись, побожился Иван.
– Да ви-ижу уж, ви-ижу, – с издевкой протянул господи, – Ты давай – диктуй для резюме... Пол?
– Какой этакий пол? – вперил в собутыльника недоуменный взгляд Иван.
– Обыкновенный. Мужской либо женский твой пол?
– Дурак что ли?
– Ясно. Значит, мужской. Не обессудь уж, сейчас в половом вопросе порой и сам черт ногу сломит... Идем дальше. Образование.
– Восемь классов спецшколы.
– О-о-о! – оторвав взгляд от смартфона, восхитился боженька, – Спецшкола – это круто, братишка! И с каким же уклоном это самое учебное заведение? Иностранные языки, физика, математика?
– С дурацким уклоном, – нанизывая на вилку маринованный юный опенок, уныло произнес Иван, – Школа для умственно дефективных. Ну, для тех, кто ни «бе» и ни «ме»...
– Не продолжай. Я уже понял... Идем дальше... Какими владеешь специальностями?
– Да так.., – замялся Иван, – Всяко-разными... помаленьку.
– Но ведь какой-то из них, поди, не помаленьку?
– Хо-о-о! – просветлел багряной мордой Иван, – Так кочега-ар же я и сын кочега-ара!
– Трудовая династия?
– Она! Она самая! Эта самая... И батя мой был кочегаром, и дед кочегарил еще аж на личном паровозе товарища Сталина! И я смолоду кочегарил! Поначалу-то в зоопарке, а потом (уже при капитализме-то) в котельной при килькофасовочном цехе. И скажу тебе, боже, что в том зоопарке всё начальство было из козлиной породы! А в фирме той килькофасовочной все начальники были... Ну, звери и звери поганые! Особенно генеральный – Медведев, язви в душу мать его – медведи-ицу!
– Кочегар – это для Ада очень даже недурственно, – вбивая в смартфон текст, рассудил заметно захмелевший гость, – Кочегар там в почете и при уважении! Примерно как у вас нефтяник иль космонавт, иль энхээловский хоккеист!
– А чего, боже, в Рай-то никак не пристроиться? Похлопотал бы, а я бы в долгу не остался! – заканючил Иван, – Веришь, нет(?), во-о где у меня эта работа! – на последних словах ребро ивановой ладони отчертило под клочковато выбритым подбородком, – Всё на лопате да на кочерге! Сыт по горло!.. Мне б чего-нибудь не пыльного. А лучше бы и вовсе... чего-то умственного!
– Да-а-а... Надо подумать.., – озадачился господь и указал на свой порожний стакан, – Ты наливай, наливай – не стесняйся. А я пока покумекаю.
– Кумекай, – набулькивая собутыльнику из второй совместной пол-литры, произнес гостеприимный хозяин.
– Чего-то водка у тебя какая-то слабая, – задумчиво пробормотал боженька, – Дузим и дузим как взрослые кони, а... Не вставляет и не вставляет.
– А чего ты хотел? Самопальная контрабанда. Градус так себе – не выше тридцатки. Зато задешево. А по мне так: лучше по дешевке, но много; чем задорого, но помаленьку.
– По мне так же, – согласился нимбоносный, – Но сейчас не до того. Сейчас я соображаю, как бы тебя в Рай запихнуть. В Ад-то проще. Там почти на постоянку вакансии. А в Раю-то... Из Рая-то, сам должен понимать, хрен кого выпихнешь...
– А я могу и того... Могу и кого надо деньгой подзадобрить.
– Что-о ты, что-о ты-ы-ы?!! – всполошился боженька, – У нас же там с коррупцией строго-настрого! Даже для вручения мизерной взятки спускаются либо в Ад, либо на Землю.
– Ну-у-у.., как скажешь, – произнес Иван и, пристально уставившись на блистающий вокруг головенки гостя нимб, поинтересовался: – Слышь, господи, а вот этот твой за башкою подфарник как: на аккумуляторах иль на батарейках?
– С ду-убу ру-ухнул?! – блеснув изо рта золотистою фиксой, разгневался боженька, – Какой к бесу подфарник, какие к черту аккумуляторы с батарейками?! Нимб сияет за счет боже-ественного электри-ичества! По одинаковому принципу с северным сиянием.
– А-а-а-а-а.., – глупышечно хлопая веками, протянул Иван.
– Слушай, Ваня, – резко сменил гнев на елейноголосую ласку всевышний, – У тебя, как я понял, деньжата водятся?
– Да есть малёха. Мне же не хилые отходные по сокращению с килькоконсервной-то отстегнули.
– Займи малость. Долг у меня по коммуналке. Грозились хоромы-то мои за неуплату обесточить и от водопровода с канализацией отключить. Займи, родненький! С получки отдам! Даже и не сомневайся! Мы – боги – порядочные же! Я тебе и расписочку чин-чинарем настрочу!..
– Сколько?! – перебил состроивший сочувственную мину Иван.
– Так это.., – замялся проситель.
– Давай выпьем.
– А давай, Ваня! Давай-давай-дава-а-ай! – оживился боженька...
Выпили, поморщились, покряхтели, помолчали. Хозяин закурил, предложил гостю; но тот категорически отказался...
– Так сколько тебе на коммуналку-то? – выпустив из волосатых ноздрей струи табачного дыма, нарушил гробовую тишину Иван.
– Так... Это.., – заменжевался бог, – Тыщи б... с пару. Иль даже... три.
– Без проблем. Три так три. И расписки не надо. Я богу верю как самому себе! Веришь(?), что я тебе верю! – неуклюже отсчитывая на стол вынутые из замызганной кастрюльки мятые купюры, с пафосом справился щедрый хозяин.
– Верю, Ваня! И ты верь в меня и молись! А я тебе завсегда помогу! – залебезил бог, – Ты ж для меня лучше лучшего друга! А давай поцелуемся!
– А вот это лишнее, господи, – остудил божий пыл насупившийся добродетель, – Нутром не перевариваю телячьи нежности. Давай лучше останемся мужиками.
– Давай, – смиренно и не без смущения согласился собеседник...
Засунув купюры в недра штанов, бог принялся шустро наклевывать пальцем дисплей своего золотистого смартфона.
– Ты чего это(?), господи. Не прокурору ль маляву натыкиваешь? – заподозрил неладное Иван.
– Да нет же! По поводу твоего трудоустройства эсэмэску в Рай формулирую. И какой же ты недоверчивый, закадычный мой друг и товарищ!
– Эсэмэску? – скривил мину Иван, – А