подозвала меня к себе, и я бросилась в ее объятья. Папа тяжело дышал, вытирая пот со лба галстуком, забывшись. Все происходящее ввергло его в еще больший шок.
Мама заглянула мне в лицо: - Когда ты все хотела рассказать нам? – Поняв, что я вовсе этого не хотела, мама переменилась в лице, - ты была готова лгать?
- Я хотела уберечь вас от всего этого! И сейчас мы можем сделать так, чтобы вы ничего не помнили…
- И все равно лгать? – ее пальчики были холодными, как лед, она держала мое лицо в своих ладонях, не давая отвернуться, - но как такое могло произойти? Ты всегда была нормальной девочкой, моей девочкой…
- Мама, это долгая история.
- По всей видимости, - раздался папин грозный голос, - все случилось не без его участия! – ткнул пальцем в Феликса.
- Нет, нет, он здесь ни при чем…
- Это сделал я, - на мой гневный взор Феликс и бровью не повел, - Рита нуждалась в этом. Без «сил» она могла умереть.
- Нет, все, - прервала его мама, - ничего больше слышать не хочу. И забывать все это я тоже не хочу.
Грета и Давид в панике переглянулись, последний вперил беспомощный взгляд в Феликса. Он озвучил причину: - Знание о нас представляет опасность не только для вашей жизни, но и для нашего существования. Те, что напали на дом – обычные люди, охотятся на таких, как мы. Их достаточно много. Представьте, что произойдет, если о нас узнают…все.
Мамины губы задрожали: - То есть, вы боитесь утечки информации.
Папа долго дергал узел галстука, который, в конце концов, сорвал с себя и отбросил в сторону.
Когда я вновь расплакалась, мама обнимала меня, крепко, отчего мне стало спокойно и легко. Я начала расслабляться, наконец-таки. Но, в коридоре раздались шаги. Когда вошел Эрнест, Давид и Грета расступились перед ним. Родители хоть и не знали, кто это, но тут же уловили его настрой. Мама крепче меня обняла, папа в упор смотрел на гостя своим тяжелым взглядом.
- Я думаю, - спокойно вздохнул Эрнест, - представляться не стоит, пусть это и дурной тон. Он компенсируется, ведь более грубым будет сейчас стереть этот эпизод из вашей памяти навсегда.
Я замотала головой: - Нет.
Давид беспомощно и одновременно раздраженно по-лисьи заурчал: - Рита, прекрати.
Эрнест хотел, видимо, смерить меня своим властным взглядом, но вышло излишне мягко. Знакомый прищур сытого кота, улыбка-ухмылка, горящие рубины вместо зрачков: - Тебе не достаточно того, что произошло сегодня? С каждым полученным знанием они подвергаются опасности, возведенной в десятую степень…
- Если бы они знали, - зарычала я, - то сегодня не подверглись такому стрессу, и уж тем более, опасности! Зная, как действовать, они бы уберегли себя.
- Ты не понимаешь, что говоришь, - вздохнул Давид.
- Понимаю! Почему я должна врать им? Почему? Они мои родители, никто, кроме них, никогда не окажет мне той поддержки, в которой я нуждаюсь! Он нужны мне! – Отчаяние заставило меня высказать то, что было на душе, долго ее терзая.
Эрнест покачал головой: - Вопиющий эгоизм. Ты думаешь, что они сами хотят этого? Спроси же, чего они хотят! – Вот теперь он был по-настоящему суров.
Слезы подступали, но я прогоняла их: - Мам?
Ее взгляд бегал от лица к лицу: - Рита, я… Я не могу.
- Что? – Я попятилась, - пап?
Отец тяжело задышал: - Нет, Рита. Мама права.
- Пойми, детка, - мама качала головой, глядя в пустоту, - я с трудом пытаюсь переварить случившееся, боюсь, что никогда не смогу, и лучше все забыть. Я не смогу мириться с тем, что мое дитя так страдает во всем этом. И я не хочу с этим мириться! И это ужасно, что я не буду помнить того, что знаю сейчас, потому, что буду дальше от тебя настолько, что… Тебе будет очень трудно… Рита, ты еще можешь вернуться?
- Нет, мама.
- Здесь за ней есть кому присмотреть, - папа говорил это маме, успокаивая, - Феликс, - посмотрел на него, - надеюсь, когда мы встретимся, то ты произведешь должное впечатление.
Феликс невозмутимо кивнул.
Я поняла, что бессильна.
Эрнест не удостоил меня своим взглядом: - Я сам займусь ими, Рита. – Подошел к моим родителям. - Вы сделали правильный выбор. Завтра вы проснетесь, и не будете помнить ровным счетом ничего из того…
Дальше я уже ничего не слышала. Я вылетела из гостиной, оттолкнув Давида, попытавшегося меня остановить.
В комнате было темно, дверью я хлопнула так сильно, что затрещал косяк. Я хотела, чтобы мои родителя были со мной, чтобы мне не нужно было им врать. Кто бы мне помог сейчас? Кто бы понял меня? Феликс? Он просто стоял и молчал, не поддержав ни меня, ни Эрнеста. О чем он думал в этот момент? На чьей стороне он был?
Я обхватила себя руками и, ощутив под ладонью липкую, подсохшую кровь на предплечье, в которой было и платье, брезгливо от себя отдернула их. Бинт на руке растрепался и был испачкан.
Вновь накатило ощущение чьего-то присутствия. Я огляделась: кругом темно. Кто-то приближается…
К горлу подступил готовившийся вырваться крик.
- Как ты? – Феликс стоял у окна. Я протянула к нему руки, сидя на кровати, и он уже оказался рядом со мной, обнимая.
- Натерпелась же ты сегодня, - вздохнул он, - мы все выясним, обязательно. Как охотники узнали о тебе и почему так дерзко напали…
- Феликс, что же правильно? – Он понял, что я говорила о родителях.
- То, что было выбрано ими только что. Поверь, Рита. Тебе тяжело, я понимаю. Но мы всегда с тобой, слышишь?
- Ты со мной, - крепко обняла его я, - и это главное.
Утром, когда солнце во всю сияло в небе, я открыла глаза и обнаружила, что лежу на кровати в своей комнате, одета, ничего не понимая, озиралась по сторонам и вспоминала, что же произошло вчера.
События прошлой ночи воспоминаниями бурлили в голове. Ожил страх, из-за которого я растерялась, и могла не спасти маму, если бы не Феликс… А где он? Он же оставался со мной, ждал, пока я усну.
Брезгливо оглядев себя, засохшую кровь на руке, я помчалась в душ.
Слух раздражал какой-то звуковой фон, сопровождавший меня с самого пробуждения. Шум на кухне и говор включенного телевизора.
Наскоро оправив волосы, я спустилась вниз.
- Мам? – позвала ее я, после некоторого времени незамеченного наблюдения за ней из-за косяка двери в кухню. Та встрепенулась: - О, проснулась! – ее улыбка была беспечной и искренней, словно, вчера ничего не произошло. Я перевела взгляд на окно: как новенькое, от старого оно не отличалось ничем, и если бы я не знала, что его недавно установили, то не заметила бы подмены.
- Все хорошо? – спросила я.
Мама недоумевала: - Да, а что должно быть не так? – она была погружена в готовку, поэтому я не могла с уверенностью судить о том, правду ли она говорит. Ничто не выдавало лжи в ее движениях, взгляде.
Мама вытирала глубокую чашку полотенцем и внимательно смотрела на меня.
- Рита, может, еще поспишь? Выглядишь, прямо скажем, не очень…
На глаза наворачивались слезы. Она ничего не помнила, и я должна была врать ей, делая вид, что ничего не произошло…
- А папа где?
- Уехал на работу, еще в восемь.
Итак, я поднималась вверх по лестнице, размышляя: зачем охотниками вообще понадобилось нападать на мой дом? Как они узнали обо мне?.. с огромным усилием я сдерживалась, чтобы не рвануть сию минуту прямиком в штаб и не устроить там скандал с разоблачениями, но так как я спешу избавиться от клейма истерички, не сделаю этого. Пока.
- Рита! – Позвала мама, - смотри, кто пришел.
- Папка! – обняла его я, - что-то ты рано сегодня.
- Да, - обул он тапки, - сегодня я решил провести вечер в компании моих любимых дам. И вообще, когда я увижу своего будущего зятя?
- Скоро. – Улыбнулась я.
Все, как раньше. Все, как прежде. Если бы только не было так больно…
На собрании, которое состоялось спустя два дня моего пребывания в полном неведении, мы обсуждали вопрос противостояния «Щита» и охотников.
Как оказалось, начались нападения на сотрудников нашей организации.
В кабинете Натана сидели все сильные маги и оборотни, занимавшие высокие посты. Некоторых я еще не знала, в частности одного мужчину-мулата крупного телосложения. Шарлотта, заместительница Натана, сидела неподвижно, гордо выпрямив спину и подняв голову, даже не удостоив нас своим взглядом, который с некоторой насмешкой был устремлен на Эрнеста. Его рубиновые глаза вспыхнули при виде меня и тут же погасли, как свеча, которую намеренно задули.
- Прошу вас, - поприветствовав, указал Натан рукой на свободные места.
Меня насторожил его нездоровый вид: лицо осунулось, пальцы правой руки, которую он заложил потом за спину, чуть подрагивали.
Мы с Гретой устроились за столом сев рядом друг с другом. Почти напротив меня сидел Феликс. Я решила даже не смотреть на него. Он не объявлялся и не звонил с той ночи, когда на мой дом напали!
Голос Натана разливался в образовавшейся тишине: - С нами связались охотники.
Давид, сидевший справа от меня сжал кулаки.
Здоровяк мулат сидел напротив, откинулся на спинку кресла и, щелкнув крышкой блеснувшей зажигалки, прикурил сигарету.
Натан продолжил: - Они не меньше нас понимают, что конфликт наш – серьезная проблема, из-за которой могут пострадать те, кого мы все защищаем. Люди в первую очередь подвергаются опасности. Если нам объявят войну, мы примем вызов. Но мы не должны упускать одну важную деталь: возможность перемирия. Никаких провокаций, никакой враждебной неприязни с нашей стороны и устойчивость к подобным действиям уже с их стороны, если такое будет иметь место. Пока было заключено временное перемирие. Но помните, часовой механизм бомбы запущен, одно неверное действие, и жизни многих подвергнутся опасности. – Натан лишь чуть дернул бровью, когда опускался в кресло, вместо того, чтобы расхаживать вдоль своего огромного аквариума.
Я обратила внимание на рассеивающееся облако дыма, выпущенное тем крепышом напротив, потом, посмотрела на него: его черные глаза с прищуром наблюдали за мной. Взгляд скользил то по рукам, плечам, по лицу, замирал, потом вновь двигался с неугасаемым интересом. Он не спешил подносить сигарету к тонким губам, потом произнес громким, глубоким и твердым голосом: - Это может быть отвлекающий маневр?
Эрнест ухмыльнулся: - Ян, ты не хуже нас понимаешь, что если это и так, то им не поможет даже эффект внезапности.
Ян проговорил: - Да, они слабы. – Хотел, видимо, добавить что-то еще, но вместо этого затянулся сигаретой и поморщился.
Я заметила, как тревожно вдруг стало лицо Шарлоты: Натан плавным движением тонких пальцев смахнул с виска скатившуюся каплю пота. Давид делал вид, что не заметил этого.
- Дом Риты находится под нашим наблюдением вот уже несколько дней, и никаких враждебных действий со стороны охотников за это время не наблюдалось. Будьте готовы и ждите дальнейших указаний, - заключил Натан, и все начали потихоньку уходить.
Что-то тревожное витало в воздухе.
Я задержала взгляд на Натане и, подошедшей к нему, Шарлотте. Давид взял меня за локоть: - Ну что, сестренка, снова влипли?
- Громко сказано. – Отозвался Ян, уходя.
Отличный слух, значит – оборотень.
- Кто он? – Поинтересовалась я.
- Мой заместитель. – Ответил Феликс. Он заранее начал готовить себе смену, чтобы потом у него было время для меня. Для нас двоих.
- О, мы снова разговариваем? И надолго ли? – Феликс понимал причину моей раздражительности.
- Давай поговорим об этом потом, хорошо?
Давид был в предвкушении предстоящей разборки, когда мы выходили из
