Синоним подлости. Средний Эрадра. Помогает остаться неузнанным, скрыться. Покровитель театральных искусств. Некогда в честь него устраивались праздники с переодеванием, так называемые Кудлачные дни.
[3] Сияда – сенарианская Богиня женской красоты, плодородия, хранительница домашнего очага, покровительница земледелия.
[4] Шиатль – Демонесса. Воплощает собой прелюбодеяние, инцест. По поверьям Шиатль оборачивается прекрасной женщиной и высасывает жизненные силы во время полового акта. Олицетворяет обман, лукавство, хитрость, коварство. Одна из старших Эрадр. Наравне со своей сестрой Анрой, проматерь средних Эрадр. Ей приписывается мудрость, благополучие в браке, успех в интимных отношениях и любовных связях. Её благословение дарует мудрость и просветление, а гнев лишает разума и заставляет потакать низшим инстинктам.
Глава пятая. Нордис
Графство Нордис. Город Нордис. 405-407 годы третьей эпохи.
Интересно, неужели все, кто рождаются под созвездием Вора, непременно становятся похитителями чужой собственности? Можно ли было в моём детстве, юности увидеть предзнаменование, разглядеть уготованную судьбу? Не думаю, что хоть кто-то стал бы делать ставки на подобное развитие событий. Как сказал бы один мудрый знакомый, на всё воля случая. И я склонен согласиться с этим его суждением.
Так или иначе, погоня за похитителем дочери завела меня очень далеко. Вынужден признать, что на какое-то время цель стала менее важна, чем путь, которым мне проходится к ней идти. Нет, безусловно, я безумно желал вновь увидеть свою дочь, но слишком маловероятным казался подобный исход.
В часы отчаяния в голову забредали безрадостные мысли: смогу ли отыскать, да жива ли она вовсе? Не напрасны ли все мои труды? Пусть даже милостивые Боги уберегли малютку, но ей сейчас идёт четвёртый год, а она не знает своих родителей. Отец для Литы – чужой человек. Кто занимается её воспитанием? В конце концов, с какой целью похитили её у меня?
Говорят, что сильные люди не поддаются отчаянию и борются с судьбой, не смотря ни на что. Должно быть, я оказался таким человеком. Временная слабость неизбежно проходила, и наступало время неуступчивого упрямца, который твердил, что всё непременно получится. Этот человечек, живущий где-то внутри меня, не сдался бы ни при каких обстоятельствах. Именно он помогал и поддерживал меня, бережно хранил память о дочери, даже когда я, казалось бы, окончательно сбивался с пути.
Причиной ли тому расовое отличие жителей северного графства от остальных граждан империи или же холодный климат тому виной, но в Нордисе чтили силу. И тех, кто ей обладает. Возможно, именно поэтому я с такой лёгкостью влился в жизнь самого большого города этого региона.
Разумеется, до того, как оказаться там, молодой вор прошел долгий путь. Ставший в Лонаре пешкой церкви, юный Рендал недолго оставался верным слугой сенарии. Наши с ней пути разошлись в Гнэше, где я, кстати, потерял связь и с Эталь, а вместе с ней ниточку надежды, которая могла бы привести меня к похитителям Литы.
Не скрою, имелись и другие пути, способные, как казалось, приблизить к желанной цели. Но ни один не дал ожидаемого результата. Случай вёл отчаянного юношу через тернии к неведомому будущему, в котором всё слабее просматривалась встреча с дорогой его сердцу дочерью.
Но, пожалуй, я всё же благодарен судьбе за то, что оказался в гильдии. Как не странно это звучит, но через воровскую общину ко мне пришло понимание жизни. Там я научился многим вещам, не побоюсь этого слова, стал мудрее. В ней мне пришлось повзрослеть. Но обо всём по порядку.
Неудачливые агенты церкви, какими оказались мы с Эталь, не сумели выполнить возложенной на нас миссии. В результате я познакомился с Миртисом, видным членом гильдии. Жрица надолго исчезла из моей жизни, оставив только короткую записку с обещанием вновь найти. А мне пришло время принять свою судьбу и стать вором.
Сначала я полагал, что гильдия это только средство достижения цели. Позже пришло понимание, что жизнь вольного авантюриста, насмехающегося над законом, это и есть отражение моей внутренней сущности. Она затягивала.
Первое время в Гнэше всё шло прекрасно. Денег хватало на все мои нужды. Спасибо Эталь, позаботившейся оставить шкатулку с драгоценностями. Могу утверждать даже, что я ни в чём себе не отказывал – жил на широкую ногу, растрачивая чужие богатства. Обзаводился новыми знакомыми, вникал в жизнь гильдии. И всё же не совершать преступных деяний я не мог. Ведь целью моей стал высокий ранг, который позволил бы мне получить доступ к желанным сведениям. А чтобы его заслужить, нужно было действовать, как и все воры – красть.
Сейчас не могу без улыбки вспоминать, что с испугом косился на каждого стражника. Ведь я стал преступником, был вне закона! Ха! Какое-то время казалось, будто они наблюдают за мной, всё знают... Что стоит мне отвернуться, и тут же охранители порядка набросятся на неосторожного юнца. Смешно!
Первые ходки были мелкими, не слишком опасными. Нужно было набраться уверенности в своих силах. Спасибо Миртису, он поддерживал и учил меня, как, впрочем, многих новичков. Опытный вор пёкся обо всех юнцах, оказавшихся в гильдии. Казалось, будто он относится к нам как к членам своей семьи. Впрочем, насколько я понял, другой у него всё равно не было.
Страх перед стражниками вскоре бесследно исчез. Пообвыкнув и успокоившись на их счёт, я тот час же ударился в другую крайность. Вырученные деньги шли на кутежи. Гуляки и завсегдатаи трактиров наверняка должны были запомнить смешного юнца, которой небрежно швырялся невесть откуда полученными монетами. Полагаю, у многих возникали подозрения по поводу источника этой неожиданной щедрости.
В этот период у меня было гораздо больше шансов попасться страже. К счастью, благодарные выпивохи и довольные возросшей выручкой трактирщики помалкивали о своём благодетеле. Впрочем, не думаю, что такая ситуация могла продолжаться достаточно долго. Не скажу, что спасло юного вора чудо. Это было вполне закономерное событие.
Меня ограбили.
Нет, конечно, не члены гильдии. Это были заурядные разбойники в самом обыкновенном тёмном переулке. Признаться, я и думать забыл об их существовании. Растопырив пальцы и надув щеки от гордости, зазнавшийся юнец чувствовал себя неуязвимым членом могущественной организации. Разумеется, это ему ничем не помогло.
Впрочем, теперь я готов сказать тем ребятам спасибо – сбили с меня спесь. Нож у горла отлично доказал ценность жизни в сравнении с бренностью содержимого кошелька, а заодно и лишил ощущения неприкосновенности. Холодной стали наплевать, кто ты и откуда. Она презирает чины, сословия, расовые и половые различия.
Впрочем, сомневаюсь, что мои деньги принесли грабителям счастье. Если они не поубивали друг друга при делёжке, то наверняка попались каким-то более крупным «шишкам».
Молодой и разъярённый, я направился к Миртису, с требованием что-то немедленно предпринять, проучить осмелевших мерзавцев. Но он только рассмеялся. «Легче нужно относиться к деньгам! Легко пришли – легко ушли. Лучше быть бедным живым, чем богатым мертвецом!» – эти его золотые слова я храню в памяти и по сей день.
Но гордец, проснувшийся во мне, был всецело убеждён, что сумеет без особых проблем восстановить справедливость. «Я вор, значит, сумею всё добыть снова!» – заявил он.
И Миртис – хитрец! – тут же подбросил мне новое дельце.
Тогда подробности особо не интересовали. Указали дом, сообщили, когда хозяина нет – больше, чем достаточно. Не знаю, взялся бы я за такое задание сейчас. Но тогда мной правил не холодный расчёт, а юношеский азарт. Гордость не позволяла отказаться.
Особую ценность, по словам Миртиса, представлял резной посох. За него полагалось солидное вознаграждение. Казалось, что может быть проще? Схватил деревяшку, принёс скупщику – ты богат! Но всё оказалось не совсем так.
Что сразу бросилось в глаза, хозяин явно не бедствовал. Его четырёхэтажный особняк стоял в центре города прямо на берегу Преи. Вокруг дома был разбит превосходный сад, огороженный высоченными стенами, скрывающим красоту от любопытных досужих глаз. Заурядных горожан и всяких проходимцев вроде меня туда, естественно, не пускали. Два охранника круглосуточно дежурили у ворот, так что пройти внутрь кроме хозяина дома и его слуг могли только приглашенные гости.
Мне грешно жаловаться на удачу – владельцу потребовался новый работник. Недолго думая, я оказался в нужное время в нужном месте и согласился подработать. Другого столь же удачного случая могло больше не представиться.
В мои обязанности вменялось пробовать пищу господина Россенхарца. А взяли меня без особых проверок только потому, что предыдущий человек, занимавший сию ответственную должность, умер на посту, исполняя свой долг. Кто-то попытался отравить сиятельного владельца особняка. Несчастный слуга принял «удар» на себя. Полагаю, в иных обстоятельствах, я ни за какие деньги не решился бы принять подобное предложение о работе. Но случай был исключительный.
Мне пришлось утешить себя тем, что я долго здесь не задержусь. И надеяться, что вряд ли кто-то станет повторять попытку убийства сразу же после предыдущей неудачи.
Платили, надо сказать, достойно – риск ценили высоко.
Жилые комнаты слуг располагались на первом этаже, рядом с кухней и общей столовой. Обеденный зал, где господин Россенхарц принимал пищу, находился на втором этаже. На третьем помещались какие-то чуланы и лаборатории. А наверну – спальня и рабочий кабинет хозяина дома. Именно туда мне и требовалось проникнуть.
Что удивляло: стражи внутри дома не было! Единственным запретом являлось желание господина Россенхарца, чтобы его личные покои оставались закрытой зоной для посещения. И слуги не совали туда свои носы. Никто, кроме Мирианны – девушки-горничной. Она делала уборку наверху пару раз в неделю.
Остальные слуги были уже преклонного возраста – наверняка видели господина ещё, когда он пешком под стол ходил. Другое дело – она. Девушка пришла на эту работу на смену матери, наслаждавшейся заслуженным отдыхом. Ну, допускаю, что старушка просто не могла больше выполнять свои обязанности. Ладно, она была больна и вряд ли долго бы протянула, не устройся её дочка на работу. Лекарей не зря называют грабителями. Но суть не в этом. Мы с Мари оказались почти ровесниками, а потому быстро сблизились.
На руку мне сыграло так же то обстоятельство, что за ограду никто из слуг надолго не отлучался, жили здесь же. Приводить посторонних категорически запрещалось. Строгость порядков не позволяла девушке заняться личной жизнью, так что моё появление она восприняла как подарок судьбы.
Не стану лгать о вспыхнувших меж нами высоких чувствах. Их не было, по крайней мере, с моей стороны. Только страсть... ну, и поиск ценной информации.
Словом, через четверть сенара, когда господин Россенхарц вновь изволил отбыть по делам, я чувствовал себя в его резиденции как у себя дома. Для меня не составило труда бесшумно пробраться по пустым коридорам до нужной комнаты. Спящие люди вряд ли могли этому воспрепятствовать.
Общение с Марианной принесло мне не только часы удовольствия, но и
