недалеко от Владимира? Почему Великий князь с семьёй не спрятался за каменными стенами Ростова Великого у своего племянника Василия Константиновича Ростовского, на что надеялся святой Георгий, оставляя жену и детей на растерзание татарам? Есть ли ещё аналогия подобному поведению в мировой истории?
Татары взяли Владимир в воскресенье 20 февраля, следовательно, подступили к нему ещё раньше…? Не потому ли двоится дата смерти Георгия Всеволодовича – церковь до сих пор отмечает её 17 февраля ( а битва на Сити была 17 марта), дабы оправдать отсутствие Великого князя 20 февраля во Владимире ( якобы по одной из версий он был «нечаянно» окружён войсками Бурундая?).
Но если Георгий был убит неподалёку от Владимира, то как тогда понять известия о сражении на реке Сити? Как понять и отсиживание Георгия в ситских болотах в течении месяца после того, как была вырезана его семья? Как объяснить нахождение княжеского безголового тела на месте сражения в весенних болотах в 1238 году? Отчего труп не разложился от болотных испарений и его не тронула болотная топь? Каким образом мог обследовать место сражения, растянувшегося якобы на десятки километров по р. Сити, ростовский епископ Кирилл - автор «Жития Александра Невского» и первый на Руси целитель татарских жён?
Причина перенесения даты сражения и смерти кн. Георгия на конец февраля, т.е. на целый месяц назад православной церковью представляется нам в свете изложенного логичной. Только так можно объяснить тайну смерти Великого князя земли русской, чтобы хоть как-то свести концы с концами. Потому московская патриархия до сих пор, несмотря на неопровержимые факты, представленные женской Шестоковской обителью и археографической Нижегородской комиссией А.С.Гацисского упорно держится за свою неопровержимую Степенную книгу.
И ни слова нигде нельзя сыскать о Белозёрской дороге ( впоследствии знаменитом Елизаветинском тракте) по которой продвигались русские войска кн.Георгия и возвращался из Белаозера епископ Кирилл. Не для того ли православная церковь канонизировала князя Георгия, чтобы снять вполне уместные вопросы о его загадочной гибели, о его храбрости, благородстве и воинском искусстве?
Святость святого Георгия канонизировала молчание о нём, точнее санкционировала свыше забвение трёх этапов завоевания Святой Руси монголами. Это 1237-1238 гг. –первый этап взятия в результате заговора Ярослава Всеволодовича с церковью и монголами Владимиро-Суздальской Руси. Второй этап – завоевания в северо-западной Руси( Чернигов, Владимир-Волынский, Каменец), в котором принял непосредственное участие своими войсками Ярослав Всеволодович. Третий этап – завоевание юго-западных русских земель, Киева, закончившийся в 1241 году поражением монголов в Венгрии, Польше, наконец, Кайдановским сражением неподалёку от Минска, когда сильнейшие ханы Гаюк и Койдган были разбиты наголову литовскими войсками Миндовга и Рингольда.
Ежели бы мы так вот объективно смотрели на монголо-татарское нашествие, то стало бы понятно нежелание кн. Александра Невского княжить в Киеве, где он вынужден был постоянно сталкиваться с интересами своих союзников татар, которым ему – прямому участнику заговора против русской земли не пристало противоречить. Святая Русь была поделена между татарами и Ярославичами – потому и Общерусская митрополия в Киеве, оказавшаяся волей истории и силой литовского оружия в литовской земле, перестала интересовать и церковь с её хозяевами – Византией и московитами. Южные чернозёмы, величественные соборы каменные Киева, Чернигова, Полоцка, Турова, Галича… не приносили непосредственного дохода московской церкви и князьям и потому были без жалости оставлены . Таким образом только могут быть осознаны наконец политические, «духовные» и экономические причины поругания богатой южной Руси.
….Итак, Святость Георгия покоится токмо на сакральном определении «таинства» - сверхъестественном прирастании нашедшейся спустя несколько месяцев головы к найденному также спустя много месяцев после Ситской битвы телу в княжеском одеянии(?). Причём так и остаётся непонятным когда и где приросла голова к телу, то ли в Ростове Великом, где свидетелями были безутешная супруга Василия Константиновича Ростовского княжна Мария Черниговская( кстати описания русских святых, писанные ею в Княгинином Спасо-песоцком монастыре пропали бесследно) и епископ Кирилл, или же во Владимире при встречавшем тело князе Ярославе Всеволодовиче и всё том же то ли митрополите, то ли епископе Кирилле.
Так отчего же кн. Василий, если верить летописям, попал в плен к татарам и произносил им превыспренние умилительно наихристианнейшие речи, так что за красоту их обозвали его «Васильком»? Не потому ли услужливые монахи-летописцы так потрудились приукрасить «Василька», что надо было им тщательно упрятать правду о его смерти? Если Василий Константинович Ростовский и есть тот самый черниговский князь Василий, что «утонул в крови» при обороне Козельска, тогда становится понятным и уложение двух великокняжеских тел в одну на двоих раку, и ожидание приростания главы кн. Георгия. Тело могло быть любое, на кого угодно можно было одеть княжеское одеяние, а вот главу Великого князя можно было «обрести» только убив его.
Зачем было класть обезглавленное тело в одну раку с телом Василия Константиновича Ростовского, убиенном по церковному исповеданию московскому на месяц позже его дяди, и найденном за сотни вёрст от него? Никакие тут концы с концами не сходятся… Спасти может токмо «Святость» - приросла голова, появившаяся внезапно « на воздусех» и баста, только так можно было закрыть рты, хотя и в летописях осталось сомнение «много говорят о смерти его (Георгия) инии» ( иное?).
Возможны два варианта: либо Ярослав Всеволодович взял главу князя Георгия у татар после Ситской битвы, или же после осады Козельска, «обретя» тело «Василька» (не потому ли так долго его осаждали, несмотря на беспримерные потери и отчаянное сопротивление?), Ярослав Всеволодович смог разделаться и со своим старшим братом?
Князь «Василько» Ростовский и князь Козельска Василий, что «утонул в крови» при обороне Козельска в том же присно-памятном 1238 году, не одно и тоже ли лицо? Зачем понадобилось отступавшим от Новгорода татарам стоять семь недель у Козельска? Чем они могли там поживиться? Там не было ничего им на потребу. Мы знаем, что монголы не любили брать штурмом города, теряя людей в несметном количестве, и это даже тогда, когда там было, что взять…? С.М.Соловьёв в прим.275 к т.III, гл.2, с.162 не соглашается с локализацией Ширинского леса на реке Серне близ Александрова и находит Шеренский лес на дороге у татар к Козельску у г. Серенска, что близ Мещовска. В более поздних изданиях С.М.Соловьёв принимает Ширинский, но не Шеренский лес в 23 верстах от Кашина. Там при впадении малого ручья Ширинки в Медведицу, недалеко от впадения его в Волгу был по преданию монастырь Ширинский, названный как и село Ширинское и самый небольшой лесок от ручейка малого…
Но в летописи речь идёт о лесе Шеренгском, но не Ширинском…То, что князь Василий, легендарный защитник Козельска, имел по роду отношение к черниговским князьям – это несомненно, но, что он был из Ольговичей из области догадок. Князь Василий Ростовский мог в Козельске защищать отданные ему в приданное Михаилом Всеволодовичем Черниговским земли его супруги, дочери князя Михаила, Марии Черниговской. И это « тем более, что по смыслу летописи вовсе не требуется помещать известия о гибели Васильковой тотчас после Ситской битвы, об этой смерти рассказано эпизодически»(прим.275, там же).
Настораживает восторженно- патетическое описание героической смерти прямого за Георгием Всеволодовичем претендента на Великокняжеский Владимирский стол, участвовавшего с родным дядей в Ситской битве Великого Ростовского Князя. Настораживает и умолчание времени и места гибели князя и сокрытие «брошенного в лесу тела князя». Почему и кем «брошенного в потаённом месте»? Татары по словам тех же летописей восхищались его доблестью и красотой?! Зачем упомянут некий «благочестивый Адриан», нашедший тело, а локализация Шеренгского леса, имеющего в наименовании три иные буквы – «е», «е», «г» в сравнении с Ширинским до сих пор осталась под вопросом?!
Нас не убеждает указание Тверского Патерика, что «на месте его мученической кончины в дер. Васильевой построена часовня», также не убеждает упоминание о пропавшем без вести Ширинском, но не Шеренгском монастыре…? Как раз наоборот, ежели именование монастыря было связано с летописным Шеренгским лесом, то он так бы и назывался в память Василия Ростовского. Нам непонятно каким образом мог много лет существовать монастырь названный в честь местно чтимого святого, до сих пор не попавшего в московские святцы?
Да и самый серьёзный исследователь православия Твери архиепископ Димитрий(Самбикин), что совершенно на него непохоже, совсем не упоминает о монастыре, но только о «часовне в деревне на месте мученической кончины», что нам должно объяснить и отсутствие леса, названного к тому же по имени невзрачного ручейка. Шумит сурово Брянский лес на дороге к Козельску и Оптиной пустыне.
Хранятся под спудом в Ростове Великом труды первые о русской святости монахини Марии Михайловны Черниговской(в замужестве Ростовской) из которых могли бы мы узнать о её Благоверном Муже князе Василии Константиновиче Ростовском. ( а может быть и о её нечестивых детях Глебе и Борисе, из-за которых и пришлось скорбной жене и матери при жизни уйти из мира?).
На карте видим село Васильевское на берегу большой реки Медведицы и село Василево в центре полуострова между Волгой и Медведицей в шести верстах от ручейка Ширинки. К тому добавим, что Василево находится за рекой Чернавкой( хотя и небольшой, но более Ширинского ручейка), отделяющей вышеупомянутое сельцо от «места мученической кончины».Длина Ширинки – 3 версты, Чернавки – 7 вёрст.
*
Во время бегства Михаила Всеволодовича Черниговского в Венгрию супруга его( сестра Даниила Романовича Галицкого) и бояре захвачены были князем Ярославом Всеволодовичем, овладевшим также Каменцом Волынским. Узнав об этом, Даниил Романович послал сказать ему: «Отпусти ко мне сестру, потому что Михаил на обоих нас зло мыслит».
Ярослав Всеволодович исполнил Данилову просьбу, отправил черниговскую княгиню к брату её… Что же касается прим.277 к т.III, гл.2, с. 162 С.М.Соловьёва и его предположения, что речь идёт не о Ярославе Всеволодовиче но о Ярославе Ингваровиче Волынском, то оно опровергается Рогожским Летописцем под годом 1239(6747), где речь идёт не только о взятии Ярославом Каменца, но и о его походе «в тот же год к Смоленску на литовцев» и его победе.
К тому же победы татар здесь же в летописи перемежаются с победами Ярослава. И в заключение сказано: «Тое же зимы пополох зол по всеи земли и сами не ведяху, кто куда бежит». Согласно В.С.Борзаковскому, примечанию его к «Истории Тверского княжества» везде речь идёт о Ярославе
