Проклятие любви

такого. Не должно. И тогда можно будет его немножко и удивить. Вряд ли он что-либо подобное испытывал когда ни-будь. Вряд ли...
      Наверняка он даже и не предполагает того, что сможет, что сумеет в этих делах женщина, если захочет...если сможет. А у нее было такое ощущение, что она сегодня именно захочет...захочет его удивить...захочет его поразить. А ведь то, что хочет женщина - хочет сам Бог. Как звучит эта фраза? Когда-то Любаша ее знала.. Постой, постой, кажется - так. "Ce que femme vent, dieu le veut" – что хочет женщина, то угодно богу. Так пусть этот мальчик прочувствует сегодня силу Богов. Если заслужит, конечно...
      Ой, Любаша, Любаша, милая, опомнись, остановись! Нельзя же быть такой безрасрассудной. С огнем ведь играешь, смотри - обожжешься! Ты думаешь, мальчика очаровала? Не только, не только. Ты на себя посмотри. О себе подумай. Ведь ты сама себе такой капкан на будущее готовишь, что скоро тебе небо с овчинку станет казаться. Потому что вырваться тебе из этого капкана без огромных потерь не удастся. Отрубать придется. От самого сердца. Большими кровавыми кусками. Опомнись, Любаша, остановись. Никому из нас еще не удавалось обмануть свое будущее. Ни-ко-му...И кто знает, кто знает, как за-хочет вдруг распорядиться нами Судьба и куда занесет нас потом капризная дама Жизнь? Красота женщины – страшная сила, если ею пользоваться необдуманно. Страшная не только для окружающих тебя людей, но и для самой же себя. Запомни это, Любаша! Ты слышишь? Нет, не слышит...
      Вечер прошел чудесно. Андрей, сам того не подозревая, очаровал Любашу. Он был галантен, нежен, предупредителен, остроумен и находчив. Он всеми силами старался про-извести на Любашу благоприятное впечатление и активно за ней ухаживал, демонстрируя все самые лучшие черты своего мужского характера. И у него все получалось. Любаша поддалась его обаянию. Она была покорена.
      Но может дело было в другом? Может, она хотела стать покоренной. Год с лишним прошел с момента разрыва ее отношений с женихом. И все это время за ней никто не уха-живал, не покорял ее, не очаровывал, не шептал ласковые слова, не смотрел с обожанием и восторгом. И Люба, просто-напросто, соскучилась по простому человеческому теплу и вниманию со стороны понравившегося ей мужчины, пусть еще и молоденького и зеленого, чуть ли не с пушком над губой. Голая физиология ее прошлых взаимоотношений с мужчинами, не одухотворенная чувством любви или хотя бы симпатии, хотя и доставляла ей физиологическое наслаждение, но все же вызывала чувство острой душевной неудовлетворенности, какой-то леденящей пустоты, уныния и мощного психологического, чисто женского дискомфорта.
      Вечером после кино они зашли в комнату Андрея. Ребята были все дома. С ними была и Ольга. Они сидели за столом и "гоняли чаи". Дым в комнате стоял "коромыслом". Хоть топор вешай. Гремела музыка из катушечного магнитофона. Андрея с Любашей встретили шумно и сразу же усадили за стол. На столе стоял полный чайник горячего, заваренного до черноты чая, несколько больших московских батонов за 22коп и целая гора порезанной любимой студенческой колбасы за 1рубль 30 коп под шокирующим названием "Конская любительская".
      Андрей познакомил ребят с Любашей. Ей налили самую большую чашку, положили туда бог знает сколько сахара и пододвинули тарелку с колбасой. Любаша вела себя прос-то и естественно, не жеманилась, не привередничала, не смущалась сама и не смущала других. Выпила чаю, съела несколько бутербродов с колбасой, сказала всем спасибо и поднялась. Андрей поднялся тоже. Ольга достала ключи от их комнаты и протянула Любаше:
      -- Возьми. Жанна уехала к своим. Ночевать не будет. Я задержусь у ребят.
      Любаша попрощалась и они с Андреем вышли. Поднялись на 3-й этаж, подошли к комнате девчат. Любаша открыла дверь и они вошли в комнату.. Любаша включила свет, закрыла за собой дверь на ключ, скинула пальто и повесила его в шкаф. Затем переобулась, задвинула шторы на окне и попросила Андрея отвернуться..
      Андрей повернулся к книжной полке, висевшей над койкой Жанны, достал сигарету, чиркнул спичкой, закурил. Он знал, что сейчас произойдет и не испытывал ни малейшего волнения. Обычное в их студенческой жизни дело: парень с девушкой, а точнее, девушка с парнем, уединились на некоторое время для того, чтобы заняться сексом. Правда, в то время этого термина еще не было. Была другая терминология. «Похлеще и поколоритнее». И более точно характеризующая подобные отношения между парнем и девушкой, мужчиной и женщиной. Но…какая разница, как называть эти скороспелые, чисто физиологические действия, совместно производимые мужчиной и женщиной в определенные минуты их жизни? Не в этом дело…Не в этом…И, как тут ни крути, но так было, так есть и так будет еще долго в жизни Андрея. Во всяком случае, до тех пор, пока он холост. Что будет потом, когда он женится? Кто знает...Кто знает... Но конечно же не так, как сейчас. Не так…Иначе…Совершенно – иначе….
      И чтобы там ни говорили современные "Дон Жуаны", но узы брака – все таки обязывают. А измена супружеская, как тут ни крути, как ни выворачивайся – это все таки предательство. Своеобразная разновидность предательство. А предавать Андрей - не умел, не мог. Душа не позволяла.
      -- Андрюша, можно...- услышал он голос Любаши.
      Он повернулся. Любаша сидела на своей кровати в ночной пижаме и смотрела на Андрея. Кровать была разобрана.
      -- Подойди ко мне, - сказала Любаша, глядя на него. Она была совершенно спокойна и невозмутима. Даже больше – холодна..
      Андрей потушил сигарету в пепельнице и подошел к Любаше. Она подняла руки, взялась за ремень Андреевых брюк и, пристально глядя снизу в его глаза, начала медленно расстегивать брюки...
      Андрей пришел к себе поздно ночью. Ребята с Ольгой, нещадно дымя, играли в преферанс. На Андрея никто не прореагировал. Андрей молча разделся и лег на кровать, накрывшись одеялом с головой. Сказать, что он был ошеломлен, растерян, значит, ничего не сказать о его действительном состоянии.. Такого с ним в жизни еще не было. Таких женщин он не знал. Он и не предполагал, что такое вообще возможно в постельных делах между мужчиной и женщиной. Он был в трансе. Он был в шоке. И одновременно - в восхищении. Он был повержен раз и навсегда, сбит с ног и сброшен на землю его Величеством Женщиной. Она показала ему все, что может сделать женщина с мужчиной. Она показала ему всю силу власти Женщины над мужчиной. И он, полноценный представитель мужского пола, второй, более сильной и могущественной половины человечества, был просто-напросто раздавлен и уничтожен представительницей слабой половины человечества, Женщиной.. Раздавлен окончательно и бесповоротно. Без следа и без права на дальнейшее теперь самостоятельное существование. Потому что такое забыть теперь будет невозможно даже при всем своем желании.
      Любаша проснулась рано, еще до звонка будильника. Проснулась бодрой, отдохнувшей и в совершенно превосходном настроении. Такое у нее было всегда после хорошего секса с несколькими бурными оргазмами. Значит, ночь с Андреем прошла не зря. Она вспомнила его изумленные глаза, его тяжелое дыхание, бешеный стук сердца во взмылен-ной груди, и это его мокрое от пота, как будто только вынутое из воды, крепкое, красивое мужское тело, выжатое и высосанное ею до предела.
      Что ж, поработала она неплохо. У мальчика память об этой ночи вряд ли когда пройдет. А вот нужен ли он ей, этот мальчик, этот "наивненький" паренек? Этот "мотыле-чик", случайно подлетевший к открытому пламени ее костра? Зачем он ей? Что с ним делать? Азбуке секса его учить, что ли? Ведь сгорит, сгорит...без остатка. Ой, Любаша, ми-илая, остановись...остановись...опомнись...
      Зазвонил будильник. Любаша выключила его и села на кровати. Глянула на соседку. Ольга пришла в комнату поздно ночью, когда Любаша уже спала. И сейчас она лежала на животе, уткнувшись лицом в подушку., не шевелясь. Будильник она не слышала. Любаша ее окликнула:
      -- Оль, ты в институт пойдешь?
      Ольга приподняла голову от подушки и, не открывая глаз, проговорила невнятно:
      -- Нет...не пойду...я спать хочу...
      Последнее слово она не успела договорить, заснув снова.
      Любаша пожала плечами, встала, с наслаждением потянулась, сняла пижаму, затем подошла к зеркалу шкафа. Внимательно осмотрела себя. Следов сумасшедшей ночи на теле не обнаружила и осталась довольной:
      -- Надо же, какой деликатный мальчик. Даже ни одного пятнышка не оставил. Лад-но, поиграем с ним немножко. Все равно у меня сейчас никого нет. Увлечься им я вряд ли смогу. Слишком уж не мой тип. А все-таки хотелось бы, да так, чтобы голова кругом пошла! Но вряд ли что получится...Разные - мы-ы-ы. Слишком уж разные... А что до его будущих переживаний - как-нибудь обойдется. Пора все-таки парнишке уже и повзрослеть. Поможем ему в этом...Поможем...
     
     
      * * *
     
      Так началась эта странная любовь. Если только можно было эти отношения назвать любовью. Андрей зачастил в 322-ю комнату. Его тянуло туда неодолимо, как магнии-том. И ничего он с собой поделать не мог. Да и не хотел. Любаша воспринимала происходящее спокойно, невозмутимо и даже бесстрастно, чуть ли не равнодушно. Как будто не было у них той безумной ночи, когда она делала с Андреем все, что хотела и что могла, и сама же от своих действий зажигалась и зажигала Андрея и они, обезумев от страсти и нестерпимых желаний, совсем уже потеряли человеческий стыд и даже вид и, сплетясь и слившись воедино, став чуть ли не одним целым, "неистствовали" несколько часов подряд, сотрясая пространство комнаты своими криками, воплями и стонами, и кровать плясала под ними и ходила ходуном.
      Но больше таких ночей у них не было. И вообще, секс у них как-то отошел на задний план. Занимались им редко, скучно и уныло, без огня и радости. Почему Любаша так себя повела? Для чего? С какой целью? Трудно сказать. Но, может, цели вообще никакой не было. Так...забавлялась, играла с Андреем. Как кошка играет с мышью, когда знает, что мышь от нее никуда не денется.
      Любаша всю инициативу в сексе отдала теперь Андрею, сама же стала холодно-пассивной и только лишь отвечала на не слишком умелые ласки Андрея. А их диапазон у Андрея был не слишком велик и не слишком обширен. И если раньше Андрей на подобные нюансы своих сексуальных действий с девушками не обращал никакого внимания.
Ведь главное было - сделать, т.е. показать себя мужчиной. А как - не важно. То теперь оннНачинал понимать, что главное – это не кончить побыстрее. Главное - это доставить девушке удовольствие от занятия с тобой сексом и постараться дать ей максимально возможное наслаждение. Как это можно сделать – показала ему. Любаша, приоткрыв на чуть-чуть дверь в мир сексуальных наслаждений и тотчас же захлопнув ее снова.
      Но дело здесь заключалось еще и в том, что заниматься прелюдией секса, так называемыми, любовными играми со своими партнершами, целовать их, обнимать, ласкать, шептать им приятные глупости, чаще всего не бывало никакого желания. Ведь их ни что не связывало вместе, кроме, может быть, элементарной симпатии и мгновенно вспыхнувшего желания на