Усечённый куб

каком языке вы говорить.
  Это язык богов,  сказал посол и поклонился, прижав руки к груди, глядя на почерневший металлический усеченный куб на груди отца Роба. – Создатель вложил этот язык нам в рот.
Советник А подбежал к ним, суетливо хватая отца Роба за рукав.
  Что он сказал? О чем вы говорили?
  Мы поприветствовали друг друга. Он сказал, что они говорят на языке богов, если я правильно понял,  ответил отец Роб и посмотрел на капитана D, тот кивнул, что все верно. – Я думаю, что капитану D лучше переводить наш разговор, он знает зык лучше всех нас.
А мне кажется, что капитану D не следует здесь находиться,  сказал Советник А.
  Он пришел со мной,  сказал отец Роб, пристально посмотрев в глаза Советнику А. – Я могу привести сюда сейчас всю площадь, мое право. Вы этого хотите?
  Вам стоит лучше выбирать слова,  возмутился Советник А. – Пусть остается, но вам, отец Роб, это не поможет!
  Мне не нужна ваша помощь,  отрезал отец Роб, повернувшись к послу и перейдя на язык Каткьюба. – Это глава нашего города.
Капитан D встал рядом с секретарем Е и переводил.
  Я это понял. Он не понимает нас? – спросил посол.
  Да, он не может знать ваш язык,  ответил отец Роб.
  Это хорошо. Но откуда вы знаете его, отец Роб? – спросил посол.
  Это язык наших машин, которые создали люди с планеты Каткьюб,  отец Роб задумался и добавил. – Они не боги, как и мы с вами. Они наши Создатели, но не они наши боги. Вы меня понимаете?
  Возможно, я должен все обдумать. Мы тоже знаем про эту планету, но многие из нас считают, что это миф, старая детская сказка. Я знаю, что вы можете туда полететь. Нам Создатель не отдал дара летать. Мы имели много других машин, они служили нам долгие годы, пока мы не убили их. Наши машины мертвы вот уже сотню лет.
  Это ждет и нас, если мы не будем делать сами все, не будем учиться,  сказал отец Роб. – Наши создатели оставили нам знания, но мы не умеем знать их.
Посол закивал, показывая, что понимает. Отец Роб предложил им сесть, но посол отказался, да и отцу Робу разговаривать стоя было удобнее, они были на равных. Советник А попытался жестами пригласить гостей к ним в президиум, но посол отказался.
  Скажите ему, отец Роб, что завтра мы покажем ему старт нашего корабля,  сказал Советник А.
  Мы не можем завтра стартовать. Корабль должен дождаться нужного угла орбиты,  возразил капитан D. – Мы потеряем слишком много топлива, надо ждать три дня, не раньше.
Отец Роб перевел предложение Советника А, добавив, что старт будет через три дня. Посол поклонился Советнику А и сказал:
  Мы уезжаем сегодня. Спасибо за ваше гостеприимство, но мы должны уехать.
Простите, но я не знаю вашего имени, как зовут вас и ваших братьев? – спросил отец Роб.
  У нас нет имен. Мы КИРы. Наше имя, наше лицо,  ответил посол.
Роб и капитан D переглянулись, секретарь Е даже перестал печатать.
  Так называют нас. Нас немного,  продолжил посол. – Остальные РОНы, никто из них не может стать КИРом, это право дается нашими жрецами при рождении.
  Вы называете себя также, как жители Каткьюба,  сказал отец Роб, после долгого молчания. – Мы мало знаем о вашем народе. Мы знаем, что вы можете есть людей – это правда?
  К сожалению, да. Многие КИРы хотят этого, они охотятся на людей гор, они выпускают в лес дичь, РОНов, которых отдали в жертву,  посол замолчал, видя, как лицо отца Роба посерело, а капитан D стал хрипло кашлять, пытаясь перевести, но слова выходили из него острыми осколками, слышался лишь беспристрастный стук клавиш секретаря Е. – Мы не хотим этого. Нас мало, мало среди КИРов. Мы вырождаемся, все, и КИРы и РОНы. Пройдет время, десятки лет, сотни – и мы вымрем.
  Что вы хотите от нас? – спросил отец Роб.
  Мы просим помощи,  сказал посол.
  Почему мы можем вам верить? – спросил отец Роб.
  Мы просим вас поверить нам. Никто из наших жрецов не знает, что мы здесь. Если бы КИРы захотели, то пришли бы к вам. У нас есть оружие, у вас его нет, я вижу это, но это знаю только я, жрецы не знают.
  Хорошо, но как мы можем вам помочь? – спросил отец Роб. – Вы хотите, чтобы мы, я не могу знать, что мы можем делать?
  У нас одна вера,  посол показал на черный символ веры на груди отца Роба. – У нас все решают жрецы, они потеряли дорогу. Я пришел к вам, чтобы вы, отец Роб, посетили нас. Мы вас сможем защитить, не беспокойтесь.
  Хорошо, я вам верю. Но что я могу сделать для вас? Вы думаете, что я смогу убедить ваших жрецов? – удивился отец Роб.
  Нет, летом будет год выбора. Я знаю, если придете вы, то люди леса выберут вас, народ хочет жить, РОНы тоже имеют право голоса, они выберут вас.
  И тогда прольется много крови,  сказал отец Роб, долго обдумывая сказанное послом.
  И прольется еще больше, если будет иначе. Если мы не уничтожим сами себя, то нас уничтожат люди моря. Они забирают наших женщин, убивают мужчин, а головы КИРов вывешивают на колах вдоль своих границ. Потом они придут к вам, только люди гор под защитой природы, люди моря не пойдут за ними, но люди гор сами вымрут, от голода, они уже вымирают, все вымирают.
Капитан D долго не переводил. Он смотрел то на отца Роба, то на посла, не до конца уверенный в верности своего понимания сказанного. Капитан D медленно, обдумывая каждое слово, перевел, бегло застучали клавиши, секретарь Е не выразил лицом никакой эмоции, оставшись беспристрастной копией человека, но взгляд его был устремлен на отца Роба, стоявшего напротив посла и смотревшего прямо ему в глаза.
Что ж, отец Роб, по-моему, это все, как вы хотели,  глупо засмеялся Советник А, но никто не поддержал его, все смотрели на отца Роба.
Посол выдержал взгляд Роба и спросил:
  Так какое ваше решение?
  Мое решение,  повторил отец Роб, отгоняя от себя образы Мэй, Лиз, уже почему-то с младенцем на руках – все это сейчас было некстати, подавляя волю, раздувая внутри него пламя страха. – Если мы не вмешаемся, то какова вероятность того, что вы придете к нам, но уже с оружием в руках?
  Так будет,  посол склонил голову и резко поднял ее вверх. – Наши жрецы считают вас отступниками, наши ресурсы истощаются, лес уже не может дать нам все, что мы хотим. Мы придем взять это у вас, мы придем за вашими женщинами, за вашими детьми. Так будет.
  Я верю вам, я принял решение – я буду у вас. Когда я должен быть там? – отец Робс трудом произнес это, еще до конца сам не веря в свое решение.
  Это будет летом, я пришлю за вами его,  посол подтолкнул вперед охранника, у которого не было металлических полос на лице. Охранник поклонился и сложил руки на груди крест на крест, кончиками пальцев касаясь плечей.

24.

Племя спустилось с гор. Осторожно, боязливо пробираясь по широкой долине. Каждая ночевка была опасной, люди мало спали, нервно прислушиваясь к стону ветра и шелесту, словно кто-то постоянно крадется к ним, а как выглянешь из наспех собранной палатки, то никого нет, только лес впереди, да пологий склон с другой стороны. Лагерь разбивали ближе к горам, так казалось надежнее, горы должны были защитить народ, но если бы на них захотели напасть, то лишь малая часть успела бы спрятаться в горах.
Люди устали, от долгого похода, от страха. Они переходили на новое место каждый день, медленно, с рассветом собираясь в путь, а долина все не кончалась. Разведчики больше не находили следов людей леса, но внутри племени росла уверенность, что Ора от них скрывает правду, что она все знает, но не говорит им, ведя племя прямо к гибели. Все устали от долгой зимы, от постоянного страха, и даже те, кто все это время молчал, стали искать виновного в общих бедах, поддаваясь заползавшему в грудь настроению тихой паники. Все забыли прошлые годы, забыли голод после окончания зимы, как и говорил Эон – они забыли все хорошее, все чаще вспоминая, как было раньше хорошо, тогда, давно, когда Ора была еще ребенком. Кто-то спорил, вспоминая правду, но их не слушали, все чаще в племени начинались драки, которые с трудом разнимали войны вместе с Артом и его новыми помощниками, молодыми ребятами, только-только достигшими возраста испытания мужественности, которое должно было быть летом.

Время было позднее, племя уже отправилось спать, а общий костер догорал, оставленный на съедение холодной весенней ночи. У костра сидели Оля с Юлей и Тим, и Тир, мальчики, которых спасли Рич, Гор и Арт. Они следили за Ричем, сидевшим рядом с ними, в тусклом свете костра вырезавшим для них новые игрушки из дерева. Дети очень любили диковинных зверей, Ричу приходилось придумывать каждый раз что-то новое, создавая огромных великанов с длинными клыками или толстым хоботом, ловких хищников с острыми когтями, мощных буйволов с ветвистыми рогами, остальное дорисовывало детское воображение. Игрушки переходили из рук в руки, дети леса в тайне от родителей детей гор обменивались игрушками, общаясь, играя друг с другом, не понимая лживости взрослых, пугавших их «детьми дьявола» и «рыжим демоном».
Ора села рядом с Ричем и взяла одну игрушку, это был зверь с толстыми ногами и мощным неповоротливым телом. Из его большой тупой морды торчал огромный рог прямо из носа.
  Как ты их придумываешь? – спросила она. – Мне бы и в голову не пришло такое чудище.
  Я их видел, давно, когда был маленьким. Я тогда любил ходить в школьную библиотеку и там находил книжки с картинками. Я не помню о чем она, мне просто нравилось смотреть на рисунки,  ответил Рич.
  Ты думаешь, что эти звери раньше жили на Каткьюбе?
  Возможно, я просил Лиз, дочь моего друга Роба, я тебе о нем рассказывал, найти мне эту книжку, но они ничего не нашли. У нее еще друг был, его звали Боб, хороший парень, так вот он все просмотрел, этих книг больше не было,  Рич закончил вырезать фигурку, получилась странного вида птица с длинными сильными ногами, крохотными крыльями и небольшой недовольной головой на длинной шее.
¬ И как эта образина полетит? – удивилась Ора. – У нее же не крылья, а обрубки?
  Эта птица не летает, она бегает,  пояснил Рич.
  А, поняла, это как те куропатки без крыльев,  сказала Ора. – Мы летом придем в одно место, я тебе их покажу, на них очень смешная охота.
Дети подошли к Ричу, протянув руки за игрушками. Рич раздал каждому игрушку, выбирая зверя под характер ребенка. Дети тут же стали что-то выдумывать, наперебой рассказывая какие-то истории, но Ора, не понимавшая ничего в их речи, жестами отправила всех спать. Оля с Юлей долго не хотели уходить, пока Тир и Тим не утащили их в палатку.
  О чем они говорили? – спросила Ора.
  Я не все понял, по-моему, они хвастались друг перед другом, у кого зверь сильнее,  пожал плечами Рич. –Я слышал много разговоров, тебя хотят убрать, все на Рома надеются.
  Дураки, этот идиот убьет всех,  Ора протянула руки к костру и взглянула в глаза Ричу. – Я сама хочу уйти, все равно куда. Пойдешь со мной?
А как же дети?
  Да, дети,  Ора погрустнела. – Они же убьют их, как только я уйду из племени.
Они долго молчали, глядя на пламя костра. Рич взял в свои руки ладони Оры и поцеловал их. Ее руки пахли сажей, кожей, солью и лесом. Ора тихо засмеялась, но не отняла рук, ей нравилось, что Рич так нежен с ней, мужчины гор вели себя с женщинами иначе, нарочито выставляя вперед свою мужественность.
  У тебя получилось разобраться с оружием людей леса? – шепотом спросила Ора.
  Нет, это оружие не стреляет. Я думаю, что здесь нужно