позвала Мэй, указывая на сложное название в медсправочнике.
Да, ты все верно поняла, ответила Мэй. – Мы только недавно научились делать из них лекарство, оно хорошо борется с лихорадкой.
А где вы их собираете? Можно посмотреть? – попросила Дея.
Конечно, пойдем, я тебе покажу нашу лабораторию, там мы и выращиваем эти грибы, Мэй подошла к Оре и забрала у нее книгу. – Ора, отвлекись, еще успеешь наглядеться на эти орудия пыток.
Это не орудия пыток, возразила Ора, кладя скальпель на место, Это чудесные вещи, если бы у меня были такие же, многим было бы не так больно. Все у вас замечательно, нам бы этого не дождаться никогда, сами бы не придумали.
Мы тоже ничего не придумали, ответила Мэй. Они вышли из процедурной и пошли по коридору к лаборатории. – Мы использовали то, что нам оставили создатели, но все когда-то кончается, теперь приходится самим делать, мало что получается, хочется сразу и все.
Они вошли в лабораторию. Мэй подвела Ору и Дею к столу, где стояли ящики, окруженные стеклянными стенками, внутри которых росла грибница. Грибы были небольшие, бледно-серого цвета с черными прожилками. Дея склонилась над ними, внимательно разглядывая.
¬ Ора, подойди, Дея позвала ее. – помнишь, я сделала мазь для сына Тора? Когда у него все тело было в язвах? Я тогда взяла этот гриб, он хорошо заживляет раны, я подсмотрела у наших воинов, они всегда его втирали в рану. Только наш белее, но это точно он!
Да, ты права, Ора взглядом попросила разрешения Мэй, она кивнула в ответ, и Ора отщипнула один маленький гриб. Взяв кусок гриба, Ора положила его в рот и побежала к раковине, чтобы выплюнуть.
Точно он, обрадовалась Дея, наблюдая за тем, как Ора полощет рот холодной водой, недовольно фыркая. – у него отвратительный вкус, как будто ты ешь гнилых мышей, которых залили тухлыми яйцами.
Мэй рассмеялась и достала из шкафа бутылку с ягодным сиропом. Она налила стакан Оре и протянула его ей.
Выпей, мы разбавляем экстракт этого гриба сиропом, чтобы больного не стошнило.
А что такое экстракт? – заинтересовано спросила Дея.
Это раствор, мы растворяем гриб в несколько раз перегнанной браге, а все лишнее убираем, пропуская сквозь бумагу. Мы пробовали делать разные варианты, даже давали кашицу, но тогда больных тошнило и непонятно, сколько они приняли лекарства. Если выпить слишком много, то больной может умереть, Мэй забрала стакан у Оры и налила еще, та залпом выпила, все еще морщась. –Я вскрыла его после смерти, у него весь желудок и кишечник был в крови, а на стенках десятки порезов, будто бы кто-то специально искромсал его.
Одна смерть может спасти тысячи, тысячи смертей принесут с собой тысячи смертей, сказала Ора.
Наверное, ты права. Я где-то читала это у нас, задумалась Мэй.
Это в конце книги Оры, сказала Дея. ¬ Я ее всю прочитала!
Дея молодец, она часто брала ее уменя и читала. Она знает ее лучше меня, подтвердила Ора.
Это ту, что в мне показывали? – спросила Мэй, Ора кивнула в ответ. – У нас нет столько знаний про травы и другие растения, нам их очень не хватает.
Зато у вас есть все это! – Дея заворожено осмотрела лабораторию. – Здесь столько всего непонятного, я все хочу изучить, все-все!
Не спеши, сначала мы должны сходить в Совет города, вас должны принять в нашу общину и дать имена, сказала Мэй. – А также назначить на работу.
Но у меня уже есть имя! – возмутилась Дея.
Завтра пойдем, сказала Ора. – Они могут нам отказать?
Неа, Мэй хитро улыбнулась. – Я с Робом уже договорилась, он сейчас на Совете города, что-то решают, я не спрашивала.
Лучше не знать, что решают вожди, заметила Дея.
Лучше не знать, что они говорят и что думают, добавила Ора. – А то будешь задавать себе много вопросов.
Каких? – спросила Мэй и хмыкнула. – почему это он вождь, а не я?
Ора громко засмеялась, хлопнув в ладоши, Дея состроила презрительную улыбку и добавила:
Почему этот идиот наш вождь, вот верный вопрос.
30.
За столом сидел Советник Н, обложенный стопками толстых журналов и регистрационных книг. Секретарь Е куда-то исчез, запросив неделю выходных, поэтому за него приходилось отдуваться ему. Он нервно водил толстой шее, не вмещавшейся в воротник темно-синего кителя, соответствующего его статусу. Шея побагровела, а на толстую ткань, исчерченную блестящими пуговицами, служившими в большей степени для украшения, со лба падали шлепками крупные капли пота, концентрируясь темным пятном на толстом животе. Советник закончил заполнять очередной журнал и с недовольством посмотрел на присутствующих в канцелярии. У стены, вдали от его стола, сидели Мэй, Ора и Дея. Сквозь открытые окна слышался детский визг и смех, у здания Совета города на площади играли дети с Лиз и Гором. В кабинет вошел Бор и сел рядом с Деей.
Долго еще? – спросил Бор.
Кто знает, пожала плечами Мэй, улыбаясь глядя на Советника Н.
Я вызову, когда будет готово, ¬ глухо ответил советник Н, смахивая пот со лба. – Санитар J, вы готовы свидетельствовать в пользу всех заявленных людей?
Почему он называет тебя по должности, у тебя же есть имя? – возмутилась Ора.
Прекратите разговоры, а то мы здесь до вечера просидим, разозлился Советник Н. – Вы думаете мне приятно вас здесь держать? Если бы вы мне дали четкое основание, почему я должен вас зарегистрировать в нашем городе, то все было бы легче.
А какое нужно основание? – удивилась Ора. – Мы здесь, мы живые, какое еще нужно основание, чтобы принять нас в общину.
Советник Н поморщился и устало посмотрел на Ору, в его глазах было столько тоски человека, вынужденного выполнять ненавистную ему работу, что Ора замолчала, внимательно глядя на него.
Уважаемая Ора, начал он. – Есть порядок, не мы его придумали, но мы ему подчиняемся. Вы это должны знать лучше всех остальных, так как занимали руководящую должность. Каков бы ни был порядок, как бы он не был не совершенен, но, и это главное, он позволяет сохранять общину в равновесии. Да, мне бы самому многое хотелось поменять, но ответьте мне на вопрос, а действительно ли вы знаете, что от этого будет лучше? Подумайте, можете потом внести свои предложения в Совет города, правда за все годы моей службы здесь, а это без малого сорок лет, никто из тех, кто постоянно возмущался, не внес ничего, ни единого слова.
Он вздохнул и посмотрел на Мэй, потом на Дею и Бора.
Санитар J, Мэй, ты же понимаешь, что я должен называть тебя согласно правилам установленного протокола? – спросил он, Мэй кивнула и сжала ладонь Оры. – Итак, санитар J, что вы мне скажете?
Я готова поручиться за всех, ответила Мэй. – Отец Роб также дает свое положительное заключение.
Да, я его видел, кивнул Советник Н. – Тогда, санитар J, я вношу ваши слова в протокол.
Он открыл толстую книгу и стал медленно заполнять аккуратным почерком. Закончив, он посмотрел на Ору.
Ора, вы назначаетесь на должность санитара. Для окончания регистрации, прошу вас выбрать себе род.
-Ора К, ответила Ора. – Также, как и моего мужа, Рича К.
Вы еще не зарегистрированы с лейтенантом К, заметил Советник Н. – Но внесу так, как вы сказали. Какой род я должен указать для вас по рождению? Вы родились не здесь и можете выбрать любой, по вашему желанию.
Мой род, даже не знаю, Ора задумалась и посмотрела на Дею, а потом на Мэй. – Ора J.
Хорошо, Советник Н внес данные, искоса поглядывая на собравшихся. – Дея, теперь ваш черед. Вы назначаетесь на должность санитара, ваши компетенции также подтвердила санитар J. Назовите ваш род.
Ора моя старшая сестра, я буду Дея J, ответила девушка.
Советник Н записал и посмотрел на Бора, тот задумался и ответил.
Бор Z, охотник.
Прекрасно, Советник Н внес запись и взглянул в окно. – пригласите остальных, я должен лично каждого увидеть. Вы выбрали род для детей?
Да, ответила Ора. – Девочки захотели остаться со мной и Ричем, а мальчики с Деей и Гором.
Вот и прекрасно, Советник Н посмотрел на Дею. – Санитар J, Дея, вы же не будете менять ваш род с вашим будущим мужем? Я могу сразу записать вас в род J, чтобы после регистрации вашего брака не приходить сюда снова.
Я согласна, кивнула Дея. – Мы с Гором уже договорились об этом.
Прекрасно, Советник Н улыбнулся, глядя на нее. – У вас сегодня церемония, отец Роб сделает вас мужем и женой перед Создателем. Эти книги нужны городу, а главное должно быть внутри вас, насколько вы чисты перед небом, примет ли вас священное озеро – это зависит от вас. Я желаю вам добра и любви, это не для протокола.
Советник Н опустил глаза к книге учета, вновь превратившись в бесстрастное существо.
Зовите остальных, а я пока заполню бумаги.
Солнце скатилось к закату, выплескивая в небо кроваво-красную улыбку уходящего дня. На небе уже проявилась луна, приветствуя богиню солнце, забирая в себя уходящий день. На берегу озера стояли Дея с Гором, облаченные в ритуальные рубашки, расшитые швеей F, сама она на церемонию не пришла, оставшись в доме вместе в Лиз и детьми. Отец Роб стоял возле влюбленных, разговаривая с ними, спрашивая об их желаниях, честны ли они. Дея оглядывалась назад, где стояли Рич, Ора и Мэй. В руках у Мэй был белый напиток, Дея попросила быть ее матерью на церемонию, а Лиз назвала ее своей сестрой. Рич держал напиток Гора, напряженного, смотревшего то на отца Роба, то на Дею.
Отец Роб принял напитки из рук Мэй и Рича, отдав их молодым. Они совершили ритуал, белая кожа Деи, подсвеченная лучами заката, вспыхнула еще ярче, став нежно- красной. Они сняли с себя ритуальные облачения и бросили их в воду, озеро приняло дар, унося далеко от берега, волны накатывали на ноги, призывая слиться вместе с ними. Гор выполнил ритуал, горя внутренним огнем не меньше, чем Дея, уже терявшая границы реальности, опьяненная, счастливая. Их руки сцепились, и они вошли в воду, озеро поглотило их.
Мэй подошла к отцу Робу и взяла его за руку. Он повернулся к ней, потом посмотрел на Ору, державшую за руку Рича и не сводившую взгляда с озера.
Я часто вспоминаю нашу церемонию, тихо сказал Роб, Мэй почувствовала, как он вырвался из оков отца Роба, она заплакала. – Это было самое счастливое время, и рождение Лиз, я тогда так любил тебя.
Я тебя и сейчас люблю, ¬ прошептала Мэй.
Я тебя тоже люблю, вздохнул Роб. – Но я больше ничего не могу тебе дать.
Я буду ждать, всегда буду ждать, горячо прошептала Мэй, целуя его. – Ты вернешься, я верю в это.
Верь, может и я в это поверю, ответил Роб. – Я хочу, чтобы ты была счастлива. Я знаю, в тебе родилась новая любовь, твое сердце не может не любить, оно может любить, и я прошу тебя оставить часть и для меня.
Ты меня не презираешь?
Никогда! Даже не думай об этом, не говори, он прижал ее к себе. – Я знаю тебя, я вижу, что с тобой происходит. Когда умерла Мег, я не смог помочь тебе, это моя вина, но я хотел.
¬ Я знаю, ты старался, прошептала Мэй, все ее тело затряслось от рыдания, она спрятала лицо в его грудь, глухо шепча. – Я хочу, чтобы все было как раньше, я очень хочу этого. Чтобы не было этого кошмара, я чувствую, он скоро придет, придет, я же права, права?
Придет, и я буду частью его, ответил Роб, голос его стал другим, отец Роб подавлял его. – Все, что будет сделано, будет сделано для нас всех, для тебя, Лиз, ее ребёнка, для всех, кого мы любим. Но, чтобы жили одни, умирают
