Гор и Бор. Всю ночь Рич и Робом разговаривали, решив уйти из дома, чтобы не мешать своими спорами остальным. Они долго сидели на берегу озера, споря, Рич не понимал друга, но хотел понять. Потом они сели в лодку и поплыли на другой берег. Рич освещал водную гладь фонарем, отводя лодку от коварного водоворота.
Мэй быстро укоротила для Бора одежду Роба, они были почти одного размера, Бор был ниже, но широкий, с мощной спиной. Гору подошла одежда Роба.
Мэй сняла быстро мерку с Деи, ее удивила эта девушка, прятавшая лицо за черной маской. Пока Дея мылась, Мэй чуть ушила платье Лиз, которая та сама отдала для Деи.
Я положила твое платье на столике, сказала Мэй, входя в ванную.
Дея выключила воду и вышла из душа, прикрывая лицо полотенцем.
¬ Зачем ты закрываешь свое лицо? – Мэй забрала у нее полотенце.
¬ Чтобы не пугать других, ¬ резко ответила Дея и с пристально посмотрела на Мэй.
¬ Твое лицо никого не сможет испугать, ты красивая и тебя любят, Мэй провела рукой по её мокрой спине, кожа была сухая и в мелких ранках.
Мэй достала из шкафа бутылку с маслом и стала натирать Дею им. Дея спокойно выжидала процедуру, несколько раз слизнув масло с руки, чтобы понять его вкус.
Я не знаю этого растения, сказала Дея.
Я тебе покажу его, ответила Мэй. – Наша растительность отличается от той, к которой ты привыкла?
Нет, не думаю, помотала головой Дея. – Я прошу тебя не обижать Ору. Я видела, как она на тебя смотрит. Ора, у нее большое сердце, она может любить, она любит искренно, может любить многих, не только Рича, понимаешь?
¬ Она любит тебя, ¬ сказала Мэй, расчесывая волосы Дее. – Ты действительно красивая, как и говорила Ора. Ты же любишь ее?
¬ Да, и Гора, шепотом ответила Дея.
¬ Ты ревнуешь меня к Оре?
Ревнуешь? – повторила слово Дея, оно было ей не знакомо. – Что это значит?
Ну, ты зла, ты злишься, тебе не нравится, понимаешь? – пояснила Мэй.
А я поняла. Это когда твое сердце наполняется ядом, сказала Дея. – Нет, у меня нет зла к тебе. Ора должна родить от Рича детей, тогда ее сердце успокоится.
Ты права, Мэй погладила Дею по плечам. – Я это тоже знаю. Приведи сюда своего хозяина, у меня есть чистые бинты и мазь.
Хорошо, а ты умеешь лечить людей? – спросила Дея, рука потянулась к маске, но Мэй забрала ее себе, погрозив Дее пальцем.
Я не умею лечить, но я знаю, отчего они умерли, ответила Мэй.
Дея долго смотрела на Мэй, пытаясь понять, говорит она правду или нет, она поверила Мэй и улыбнулась. Она потрогала кожу на спине, тело больше не болело от мелких ран, стало легче дышать. Мэй взяла со столика платье и расправила его, примеряя на Дее.
Надеюсь, я не ошиблась с твоим размером. Ты такая же худая, как Лиз.
Спасибо, мне очень нравится твое искусство, Дея одела платье, Мэй расправила его, бережно прогладив по спине, чтобы не было складок.
Дея смотрела на себя и не узнавала. Пока Мэй заплетала ей в мокрые пряди пестрые ленты, слегка подкручивая волосы, она осторожно трогала тонкую белую ткань с вышитыми полевыми цветами. Платье было узкое, как и фигура Деи, с широким вырезом на горле и с открытыми руками. Мэй подвязала ей тонкий пояс, обозначив тонкую талию Деи, к низу платье расширялось, давая свободу ногам.
Здорово, правда? – спросила Мэй разглядывая Дею со всех сторон. – А я все думала, что слишком сильно укоротила.
¬ Да, Дея отошла назад к стене, чтобы лучше рассмотреть себя, ей нравилось, что платье совсем не стесняло ее, короткое настолько, чтобы ее длинные стройные ноги были свободными от оков одежды. За такой наряд меня бы убили люди гор, И Ору тоже.
Она говорила об этом, кивнула Мэй. –Ты молода, красива, тебе нечего стесняться.
Ты знаешь, мне больше не хочется носить эту маску, сказала Дея, трогая свое лицо. – Ты покажешь нам то место, где ты видишь смерть?
Тебе так этого хочется?
Конечно, Ора научила меня лечить людей, но я не знаю, почему они умирают, а значит я слепа.
29.
Рич шел к дому Роба. Он весь день провел в своем старом доме, приводя его в порядок. Он так и не смог убрать вещи Мег, освободить детскую комнату, там все оставалось так, как и было в день его отъезда. Полдня он провел в перебирании своей старой жизни, вымыл полы, оставив открытыми настежь окна, чтобы дом наполнился свежим воздухом.
Он вошел в дом, на кухне стоял гвалт звонких детских голосов, Лиз играла с ними в какую-то игру, на столе были карточки, а проигравший получал по носу стопкой твердых картонок. Дети спорили с ней, быстро говоря, проглатывая слоги, Лиз не понимала их и требовала порядка, стуча ложкой по кастрюле. Рич встал на пороге, наблюдая за их игрой.
Рич! – крикнула Юля и побросала свои карточки на стол, бросившись к нему.
Оля взяла ее карточки и бегло просмотрела, за что получила от Лиз карточками по носу.
Ай! – возмутилась Оля, суетливо потирая нос.
А вот нечего подсматривать, сказала ей Лиз, беря в руки свои карточки. – Юля, мы не доиграли круг.
Да! – Юля отцепилась от Рича и села на свое место, беря в руки карточки. – Мой ход?
Нет мой, возразил Тим и положил на стол карточку с большим быком.
А во что вы играете? – спросил Рич, подходя к столу.
В«Зверобой», ответила Лиз, покрывая быка Тима карточкой с черной гадюкой.
Так не честно! – обиделся Тим. – Мой бык сильнее, он ее растопчет!
Но она его все равно укусит, и он умрет, возразила Лиз.
А тогда их съедят мои черви! – обрадовалась Оля, выкладывая на стол три карточки. – И мухи! Я опять выиграла!
Ну вот! – расстроилась Юля, у которой оставалось еще четыре карточки.
Юля, твой ход, Оля вышла первая, но мы еще играем, сказала Лиз.
Тогда вот так! – Юля Бросила на стол две карточки с мышами.
Их растопчут мои кони! – обрадовался Тир, бросив карточку с конем.
И мои! – обрадовался Тим.
Лиз долго думала, но не положила ни одной карточки, если у Юли ничего не будет, то ей придется забрать все карточки со стола, и тогда она точно проиграет.
Ха-ха-ха! – обрадовалась Юля и бросила на стол две карточки с пчелиным и осиным роем. – мои пчелы и осы закусают ваших коней! Я тоже вышла!
Мальчишки надулись, им нечем было крыть, зато Лиз бросила на стол карточку с шершнем и пауком. Тим бросил карточку с жабой на паука, а Лиз, опередив Тира, бросила на нее карточку с цаплей.
И я вышла! – обрадовалась Лиз. – Мальчики, вы остались опять!
Да! – радостно крикнули девчонки.
Мальчишки что-то пробурчали в ответ, но собрали карточки в колоду и получили от каждого по ощутимому щелчку колодой по носу.
Лиз, а Роб дома? Спросил Рич.
Отец Роб ушел в Совет, за ним даже машины прислали, ответила Лиз. – А мама с Орой и Деей в больнице. Мама показывает им, где мы работаем. Я думаю, что Ора и Дея будут работать с нами, мне бы этого хотелось.
Дети смотрели на Лиз и Рича, пытаясь понять, о чем они говорят, но было слишком много новых непонятных слов. Лиз перешла на язык Каткьюба.
Ты будешь с нами играть? А то мне надо обед приготовить, а они мне не дают покоя.
Мы не хотим отпускать нашу Лиз, сказала Оля. – Она такая веселая и добрая, другая, не как Дея и Ора, они тоже добрые, но Лиз веселая.
Да, Лиз всегда была веселой, подтвердил Рич.
Неправда, дядя Рич! – возразила Лиз. – Я злая и еще какая! Они меня просто еще не выбесили по нормальному!
Лиз, я же сказал тебе, не называй меня дядей. ты уже взрослая девушка, у тебя скоро будет ребенок, какой я тебе дядя! – возмутился Рич.
Прости, у меня само вырывается, я все время забываю,! – воскликнула Лиз. – Я так растолстела, я думала, что это будет позже, но мама сказала, что все нормально, Ора тоже так сказала, они с Деей там в горах приняли много детей.
Дея любит детей, а они ее, но она всегда строгая, сказала Юля.
Это потому, что она носит эту маску! - возразила ей Оля, приложив руку к лицу, демонстрируя строгий взгляд Деи. – Видишь? Теперь и я такая же!
А она больше ее не носит! ¬ Торжествующе заметил Тир, став чесать шрамы на лице, за что сразу же получил от Лиз по рукам.
¬ Я тебе что сказала? – разозлилась Лиз. – еще раз увижу, ты у меня получишь! Это всех касается!
Ой, боюсь-боюсь! – вжалась под стол Юля и громко расхохоталась.
¬ Рич, иди поиграй с ними? – взмолилась Лиз, видя, что дети ее не боятся, игриво посматривая на ее покрасневшее лицо, которым она пыталась их напугать.
Ребята, все во двор, будем играть в вышибалу, сказал Рич.
А это как? – спросил Тир, первый вскочив с места.
Я покажу, возьмите мяч в кладовке и расчертите во дворе квадрат по тридцать шагов на сторону, поняли? – скомандовал Рич – Давайте, я сейчас приду.
Дети вскочили с мест и выбежали во двор, сразу же начался спор, кто будет держать мяч, а кто чертить квадрат. Лиз улыбалась, слушая их крики и смех, по щекам у нее текли ручьями слезы.
Я стала такая плакса, чуть что, сразу реву, сказала Лиз, шмыгнув носом и утерев слезы ладонями.
Лиз, ты прекрасна. Я и не думал, что ты вырастешь в такую красавицу. Не переживай, знаешь, сколько плакала Мег? Я боялся ей слово сказать, Рич улыбнулся, вспоминая ее и с тревогой посмотрел на Лиз. – Ты, главное, не отдавай ребенка Совету на это… не могу слов подобрать, попроси отца, он поможет, я уверен.
Рич, папа тебе не сказал? – удивилась Лиз.
Не знаю. Не успел, наверное. Столько всего произошло, ¬ Рич хотел спросить, знает ли она, что отец Роб должен скоро уехать к людям леса, и что он может и не вернуться оттуда никогда, но передумал, она, скорее всего, ничего не знала.
Папа сломал эту камеру. Они с капитаномD что-то там думали, я не поняла, но камера больше никогда работать не будет. Папа рассказывал, как бесился Советник А, но что он ему сейчас может сделать, Лиз вздохнула и спросила. – Рич, а ты думаешь папа вернется? Я не хочу, чтобы он всю жизнь был отцом Робом, он так изменился.
Я тоже на это надеюсь, соврал Рич.
Ора сидела за столом в процедурном кабинете, с интересом рассматривая инструменты на металлическом подносе. Рядом лежала раскрытая книга, Ора брала скальпель или зажим в руки и читала статью в энциклопедии, мысленно примеряя описанные действия. Она пробовала зажимы на себе, желая понять, действительно ли он зажмет артерию или вену, ей хотелось что-нибудь разрезать скальпелем, который удобно лежал в руке, и Ора видела, что его разрез был бы значительно точнее, чем ее неповоротливый нож, но Мэй просила ничего не делать, здесь командовала Лиз, у которой сегодня был выходной, как и у Мэй, их смена начиналась через два дня.
В больнице почти все палаты были заняты, там лежало по два-три человека, как объяснила Мэй, они все чем-то отравились и теперь отлеживаются здесь. Дея углубилась в карты больных, в цифробуквенных шифрах назначений пытаясь понять, что прописали им санитары. Она не понимала, почему Мэй называли санитаром J, ведь у нее было имя, и она лечила людей. Ора говорила, что она научит Дею искусству лекарства, многие не любили Дею из-за происхождения, но уважительно называли лекарем, приписывая ей дьявольские способности. Она долго вчитывалась в медицинский справочник, голова болела от напряжения, ей было жарко – и как можно работать в такой одежде!
Мэй выдала Оре и Дее униформу санитара, чтобы ни у кого не было вопросов. Другие санитары приветливо отнеслись к гостям, не став задавать лишних вопросов, они попытают Мэй потом.
А это грибы, да? – Дея
