ОН И ОНА

просила меня не о том, что ей делать со мной, а с ней самой. Вероятно, подсознательно она желала мне убраться, а если я не пойму этого, то любым образом избавиться от меня. Это требовал от нее фантомный хозяин. Сознанием же она любила меня, ждала от меня помощи, чтобы я освободил ее от гнета бессознательного. Я понимал, что помочь ей можно только, обратившись к сверхсознательному, идейным образом. Причем это должна быть идея разума, а не идол чувства. Человеческой любви как облагороженной страсти было недостаточно, чтобы преодолеть тяготение темной материи и энергии. Но это было нереально сделать, потому что она с порога отвергала мой путь. Поэтому следовало развязаться с ней, оставить ее в покое, предоставив собственной участи. Но я не мог, не хотел так поступить. Короче, «коса нашла на камень». Это и есть «роковая любовь». Поэтому я решил, точнее, уже было решено идти дальше. И я согласился на вызов духа.
        - Не знаю, как ты, но я не вполне готов, но ты-то готова к вызыванию духа?
        - Послушай, Ясномысл, пока не поздно, давай отложим это… мероприятие и расстанемся хорошими друзьями? Договорились?!
        - Нет, давай доведем дело до конца.
        - Ты уверен?
        - Нет, не уверен, но это мое обычное состояние. Так что, никаких проблем, если во всем проблемы. Итак…
        - Ладно, но не говори потом, что я не предупреждала тебя.
        - Не буду.
        - Как знаешь.     
        Но тут же отложила его.
        - Я еще не готова. Я попытаюсь настроиться и снять лишнее напряжение. Давай еще поговорим.
        - Пожалуйста. Ты можешь взять и бросить занятие магией?
        - Ты сам можешь прекратить заниматься мыслью?
        - Это не в моих силах.
        - Вот ты меня спросил, и я не знаю, что сказать. Скажу только: я пробовала бросить магию, но как и всякое дело, к которому призвана и посвящена в его тайны, я не могу этого сделать. Оно для меня слаще меда и важнее всего, даже моей любви… Грех так говорить, но мои контакты меня… засасывают. Все грех, если не в меру. Но где моя мера? Она ли моя? 
        Я иногда, а не всегда, как ты, мечтаю, что кабы я не знала магии, то чем занималась бы? Наверное, правом, была бы юристом, или финансами, была бы бухгалтером, но вряд ли математиком, или классной дамой в школе, делающей замечания безграмотным ученикам и ученицам. Мне по душе точное следование правилам, уже установленным или установленным с моим участием. Ты же по жизни мечтатель. Ты живешь понятиями, если думаешь, когда не мечтаешь. Мы совсем разные люди. Если бы это звучало не так вульгарно, то можно было бы сказать, что ты живешь по понятиям, а я живу по правилам.
        - Василиса, ты все же принимаешь участие в творчестве, а не просто действуешь по правилам. К тому же ты толкуешь то, что делаешь. Толкование невозможно без понятий, - ты же понимаешь, что истолковываешь. Вот как ты понимаешь литературную строчку Пушкина: «Не продается вдохновение, но можно рукопись продать»?
        - Я занимаюсь толкованием не теоретических выдумок, но практических фактов моих опытов.
        -  Опыт может быть и теоретическим, мысленным.
        - Ясномысл, не перебивай меня, а то я собьюсь с мысли.
        - Извини.
        - Помнишь другую строчку поэта: «Когда не требует поэта к священной жертве Аполлон…»?
        - Конечно.
        -  Мой владыка требует меня к священной жертве. Вот как я понимаю вдохновение. Я дышу своим владыкой, а не тобой. Он вдохновляет меня, а не ты. Я есть его медиум. Я могу установить с ним контакт. Ты без меня нет. Он требует жертвы всей меня без остатка для тебя. Ты не способен на такую жертву.
        - Зачем вообще жертва? Нельзя без жертвы?
        - Имей в виду, если не ты сам принесешь себя в жертву, то другие принесут в жертву тебя.
        - То есть, ты принесешь меня в жертву?
        - Естественно, если на то будет повеление.
        - Повторяю: зачем жертва? – я уже понимал, что с Василисой теперь бесполезно разговаривать, чтобы понять ее до конца.
        «Вот когда она принесет меня в жертву, тогда я пойму», - сказал я саркастически самому себе.
        - Ты не поймешь, но, все же, я скажу: жертва нужна для вечности, ибо в ней живет только владыка целиком, мы же, его посвященные, есть не сами по себе, но лишь его части. Чтобы и ты был со мной, нужно принести себя в жертву. Это я могу сделать за тебя из любви к тебе.
        - Так ты меня любишь?
        - Я люблю только владыку. Тебя я могу любить только по его разрешению.
        - Разве возможна любовь по разрешению?
        - Возможна, если ты разрешить распоряжаться собой всем без остатка. Вспомни послание: «любовь долготерпит… не ищет своего… все переносит…». Люби и делай, что хочет… владыка.
        - Неужели ты не понимаешь, что в тебе конфликтуют два закона: закон плоти как зависимости от бесплотного духа, который в тебе нашел свое плотское воплощение, и закон духа как свободы поступать по любви?
        - Не говори так, а то я прокляну тебя, вырву тебя из своего сердца.
        - Ничего себе подготовка к спиритическому сеансу.
        - Ну, зачем ты пришел сегодня перед самым Рождеством? Чтобы меня мучить?
        - Что ты! Я лучше уйду, - сказал я в сердцах.
        Но тут вдруг, чудом хрустальный шар Василисы стал, как безумный быстро крутиться и освещать своим мягким светом всю колдовскую студию. Василиса не сразу среагировала на поведение «умной вещи», вступившей в магический оборот, возможно, чтобы «потушить» конфликт между двумя подходящими друг к другу половинками одного целого любви, которых неведомая сила держала на расстоянии друг от друга.
        Василиса сосредоточила свой взор на шаре и чуть погодя «ушла в астрал», дернувшись и закатив глаза. Я все смотрел и смотрел на неподвижно сидящую Василису до тех пор, пока она стала у меня двоиться в глазах. И тут она широко открыла глаза и, посмотрев вперед себя невидящими глазами, громко икнула и заговорила басом.
        - Ясномысл, ты меня слышишь? – спросил меня некто изнутри Василисы голосом, напоминающим голос актера Папанова, изображавшего волка из «Ну, погоди!».
        - Слышу, слышу, - непроизвольно ответил я словами зайца из этого мультфильма.
        - Я так больше не играю. Говори серьезно!
        - Ja wohl! Слушаюсь и повинуюсь!       
        - Давно бы так.
        - Это кто говорит? Wer bist du?
        - Почтальон Печкин! Кто-кто, твой дух.
        - Да-а? Не Василиса, нет?
        - Что ты со мной как пьяный разговариваешь? Ты с утра еще не пил.
        Это было правдой. И странно, что скоро Рождество, а я трезв еще как витрина винного магазина. 
        - Что молчишь? Все, больше не буду говорить с тобой! Ты меня обидел.
        - Позвольте, уважаемый дух. Но как с вами разговаривать, если вы сами говорите со мной, как какой-то барабашка!
        - Что значит какой-то? Самый настоящий.
        - Du bist poltergeist? Das ist fantastisch!
        - Вы так шумели, что мне пришлось вмешаться. Мне стало за себя обидно. Это я самый шумный дух, а не вы.
        - Так ты не мой дух? 
        - Твой дух – женский. У вас – у мыслителей – мужей дух – София, Мудрость Бога. У твоей жены дух мужской. Она зовет его «Владыка». На самом деле он является мелким бесом. Мудрость очаровывает мыслящего спекуляцией. Она рождает в нем мысли как идея. Ее воплощением в мысли становится знание. В этом качестве мудрый муж является исполнителем духа. В его лице он материализуется.
        Мелкий бес берет твою Василису, и она его принимает. Он сбрасывает в нее лишнюю энергию, чтобы она притягивала ей духовных людей.  Чаровница является его антенной. Он использует ее для наведения на нужных ему людей.
        Я ни тот, ни другой. Я дух, гений этого места. И я специально явился вам, чтобы вас угомонить. Ваших духов трудно примирить. Но в вашей жизни на них свет клином не сошелся. Попробуйте принять в себе другого, ведь вы любите друг друга. Покажи первым пример.
        - Ты говоришь здраво. Но у меня есть сомнение насчет тебя. Ты видишь, я с тобой откровенен, - говорю, что думаю, что думаю, то и говорю.
        - Я не вижу, а слышу. То, что ты говоришь правду, я слышу. Я воспринимаю все сразу: и то, что ты думаешь, и то, что переживаешь, и то, что говорить, и, наконец, то, что делаешь. Если ты будешь лукавить, то мигом возникнет противоречие между тем, что ты думаешь, чувствуешь, представляешь, переживаешь, говоришь и делаешь. Пока ты говоришь правду. Но соответствует ли она действительности, - это другой вопрос.
        - Но если ты слышишь, то у тебя есть уши?
        - Да, вот они, - сказал дух и пошевелил ушами Василисы.
        - Интересно, как это у тебя получается?
        - Спроси что-нибудь полегче. Получается, но с трудом.
        - Хорошо. Ты говорил о женском и мужском духах. Но разве духи имеют пол? Вы же не материальны!
        - Но материальны наши воплощения. Приходится приспосабливаться под ваш пол, чтобы эффективно воплотиться, дополняя вас.
        - Значит, для воплощения вы используете и других людей противоположного пола?
        - Зачем? Противоположный пол есть в вас самих. Инстанцией его является обратная часть вашей души – альтернативное Я.
        - Вот это новость! Выходит, мое второе Я материально и является противоположным мне по половому знаку?
        - Ну, конечно. Иначе ты был бы неполноценен как единый, состоящий из плоти и души. Душа не только управляет телом. Но для эффективного и оптимального управления есть и обратная зависимость души от тела. В этом отношении душа есть проекция тела. Точнее говоря, альтернативное Я есть проекция тела на собственное Я твоей души. Вот так лучше.
        - Значит, alter ego есть представление тела в моем ego?
        - Да, идеальное выражение Я в Я. Для тебя идеал является женским. Это твоя муза – мудрость. Чтобы к нему стремиться, ты должен не только о нем думать, но и представлять его, мечтать о нем и переживать в себе отношение к нему. Как это можно делать, не материализуя, не реализуя свое отношение к нему в вашем мире?
        - Ладно. Но почему ты так стилистически всеяден? Ты дух и говоришь не только возвышенным слогом, но и низким языком улицы.
        - У меня нет своего языка. Я использую язык медиума и адресата, твой и Василисы.
        - Хорошо, но тогда скажи, не являешься ли ты проективным отражением нас с Василисой от нечто, что нам неведомо?
        - Если тебе так удобнее понимать то, с кем ты имеешь дело, то пусть будет так.     
        - Но ты участвуешь в этом или нет? Ты наша иллюзия или действительно существуешь?
        - Я есть. Но то ли я Я, что есть ты, такое ли у меня Я, что у тебя, не могу утвердительно сказать. Оно другое. Для вас материально, в проекции отражения нейтральное. Поэтому нельзя однозначно сказать, что то, как ты воспринимаешь меня, есть истина. Это настолько истина, насколько заблуждение, иллюзия.
        - Будь любезен, извини, любезно, скажи, ты есть или тебя нет?
        - Я есть.
        - Ты есть Я?
        - Я есть Я.
        - Ты дух?
        - Да, я есть дух. Все? Доволен?
        - Не совсем. Понятное дело, что то, что ты есть, и как представляешься, есть не одно и то же. Так?
        - Так.
        - Отлично. Ты дух этого места и не хочешь, чтобы мы скандалили, но помирились и любили друг друга?
        - Правильно.
        - Того же хочет и Василиса?
        - Конечно.
        - Но не она ли это говорит?
        -