Житие ты наше уральское. Ч.1.

огромных саквояжа мне в дорогу набрал. До поезда ещё ничего: привезли, с друзьями в купе уложили... А вот как в Челябинске, думаю, я с ними управлюсь? Мне и один то не поднять! А попутчиками ехали двое молодых людей лет двадцати пяти- тридцати. Молчаливые, что твои истуканы с острова Пасхи. Ириша с Игорьком минут десять сидели с нами до отправления, так они им ни здрасьте, ни до свидания! Буки буками... То ли засекреченные физики- ядерщики... То ли из похоронного бюро... Хотя какие в похоронном бюро могут быть командировки?.. По обмену опытом, что ли... Но это я первое время так гадала... А оказалось- работники банка. Едут проверять Челябинский филиал. Замечательные душевные молодые люди! Слово за слово- разговорились... Я давно с молодёжью не общалась. Всё как то ровесники вокруг... А по телевизору разве что поймешь о их жизни?.. Гонялки, стрелялки, секс этот... «Господа, господа»... Интересно, над кем они господствуют?..  Или «Дом», Господи ты боже мой!.. Если по этой передаче судить-  пропасть меж нами! И не «кажется», а точно- пропасть! Потому, что пропасть меж отцом и дочерью! Я же была знакома с Анатолием Александровичем. Это был интеллигент.- Маргарита Павловна строго посмотрела на ребят. -Интеллигент. Безо всяких больших букв. Потому что интеллигент не бывает большим или маленьким. Он бывает лишь в одной ипостаси. Запомните это, молодые люди, дабы не попасть впросак с фразеологией. Иначе будет очень стыдно.-
 Ребятам отчего то уже стало стыдно.
 Маргарита Павловна продолжила.
 -Когда дочка легко переносит прозвище «Лошадь белая»... когда ведет совершенно безнравственную передачу... когда кичится своей принадлежностью к  никчемному клану олигархов и гламурщиков... когда (пусть даже в споре!) упоминает о своей благотворительности, что является недопустимым среди порядочных людей, то это, молодые люди, пропасть! В первую очередь — духовная. Видимо, Анатолию Александровичу с его загруженностью было не до воспитания дочери. Но ведь, помилуй Бог, и нашим родителям было не до нас!  Разруха, война, снова разруха... Столько вынести... У нашего поколения скорее «самовоспитание»...
 Извините, отвлеклась я... Перескакиваю с одного на другое... О попутчиках  говорила, а, видите, куда меня занесло...  Так вот, если судить по ним о подрастающей смене, то я спокойна за будущее. Эрудиция, юмор, такт... Кто я им? Так, дорожная незнакомка... Причём, в возрасте... Тусклая старушенция... Однако, лишь несколько раз в жизни я испытывала такое наслаждение от общения. Не говоря уж о том, что всю дорогу у меня не было никаких проблем ни с чаем, ни с постелью, ни с обедом. А в Челябинске они меня окончательно «добили»: довезли на служебной машине до дому, подняли вещи в квартиру и даже помогли распаковать! И не взяли ни копейки! Хотя, вы сами понимаете, я им пыталась заплатить! Куда там! Мне кажется, что этим я их даже обидела. Как вы думаете? Обиделись?
 А я хочу вам ещё один случай рассказать. Смеситель у меня начал подкапывать. Дозвонилась до диспетчера ЖЭКа. Знаете, что она мне ответила? «Заявки выполняются в течении двух суток». Боже мой, как жить то? Он же капает и капает, ванна желтеет... А через час- звонок. Пришел сантехник. Вы, наверное, думаете, что сантехник- это небритый мужик с похмелья в ватнике? Я тоже так считала! Это же шаблон! А тут заходит молодой статный парень в синей униформе, разувается! извиняется! И за пять минут выполняет свою работу! За пять минут, я засекала! И перед уходом оставляет мне  в и з и т к у! Представляете: сантехник — и   в и з и т к а! И опять- ни копейки себе в карман! И вы после этих... эпизодов... ещё у меня спрашиваете, лучше ли мы стали жить?!  Судари, это действительность. В отличии от фантомной «Белой лошади»... Ох, что то заговорилась я с вами... Ладно, молодые люди, мне пора. Пойду я уже... Всего доброго. Анатолий, Елене Петровне поклон от меня.-
 Маргарита Павловна легко поднялась и прошествовала по аллее в сторону планетария. Владимир машинально кивнул и долго смотрел ей вслед, пока та не скрылась за поворотом.
 -Толя,- задумчиво проговорил он. -А ты заметил, что у неё глаза разного цвета? Один зелёный, а другой- мерцающий какой то... То ли карий, то ли серый... черт его знает!  А, кстати, кто она?-
 -Знакомой нашей мама,- почему то хмуро буркнул тот. Он вообще всё время разговора был какой то подавленный, не в своей  тарелке. -Ирки Мазуровой. Помнишь,у меня на именинах москвичка была? С сыном, Лёшкой... Маленький такой, кудрявый... лет пяти... Ленка вместе с ней в институте училась. Потом моя в торговлю подалась, а ту в фээсбэшку переманили. До капитана здесь, в Челябинске дослужилась. А муж, Игорь, в командировку к ним приехал. Ну, и поженились. Он её к себе, в Москву переманил. Генерал уже сейчас. А теще, Маргарите Павловне, «трёшка» здесь осталась...-
 Он чему то тяжело вздохнул, замолчал.
 Володька, наконец, оборотился к нему. Закурил сигарету и, победно усмехаясь, спросил:
 -Ну что, кто прав оказался?! Стариков- то на мякине не проведёшь! Им конкретику подавай! Прибавки, льготы, внимание. Они по делам и судят: лучше им или хуже жить стало? Им общие слова ещё при Брежневе да Горбачёве до рвоты надоели! А внимание, а?! Вишь, как ей приятно было, что все по- человечески к ней отнеслись? Я тоже считаю, что старики и должны так достойно век доживать. Им надо то- малость да ещё немного... Вот и счастливы!-
 -Счастливы, счастливы...- в Толином голосе слышалось раздражение. -Ты тогда, на именинах, пока придурошных из себя с Викой изображал, Ирка за столом рассказывала, как они маманю провожали домой. Четыре баула, говорит, огромных нагрузили  подарками. Игорь двух лбов своих в командировку в Челябинск оформил в том же купе, чтоб тёща без проблем доехала. Те, конечно, за всю дорогу ни слова о зяте не сказали. Себе дороже вышло бы...
 И со слесарем так же... Маргарита повадилась: чуть что, фигня какая нибудь- сразу дочке в Москву звонит, плачется, благо, телефон Ирка оплачивает. Та сразу сюда, друзьям, перезванивает. В тот раз аж сам заместитель начальника нашей ментовки в ЖЭК прикатил, вставил им по самое немогу... А ты говоришь: «лучше жить стали, достойнее...» В коммуналку бы тебя... Да на инвалидность... Да пенсию по минимуму... Да чтоб дети пьянствовали все дни... Или в тюряге сидели... Посмотрел бы я, как ты жизни порадовался! «Достойная старость, достойная старость! »- передразнил он Владимира. -Иди ты со своей «достойной старостью»!-
 Улыбка уже давно сползла у того с лица. Он сидел теперь такой же хмурый и подавленный, как Анатолий.
 -Ну, ты и насобирал... А что ж она тогда... плетёт?..-
 -Да она и не знает... Живёт себе и живёт... Как на кладбище... Уютно, опрятно... спокойно... Проблемы решаются- и слава Богу.-
 Долго- долго молчали.
 -Да,- сказал, наконец, Владимир. -Трудно сейчас на каждую бабулю по генералу ФСБ найти. Нереально.-
 -Ладно,- шлепнул его по плечу Мишанов, тяжело поднялся.  -Не заморачивайся. Будет и на нашей улице праздник. С маршем Шопена. Айда машину забирать. А то до сада ещё ехать и ехать.
 -Да и ты не расстраивайся. Не может ремонт твоего «климат- контроля» «штуку» стоить. Минимум две.-
 Толю передёрнуло, но он промолчал. Ребята поднялись и пошли на выход. В спину метрономом звучал тоскливый поминальный плач раскачиваемых детишками качелей.



                                                      Г Л А В А   9

                                               «Без названия»

 «Красота спасёт мир»... А Надежда говорит, что мир спасёт любовь к людям. Я пробовал... Ну, ёлы- палы, это ж невозможно! Здесь себя-то порой видеть не можешь, а уж за всех людей...  Бомжара синющий... Или жлоб богатенький, в упор никого беднее себя не видящий... Гаишник, тянущий с тебя взятку... И всех любить?! И мир спасётся?.. Что-то она путает... Ляпнула, не подумавши...
 Но позавчера ко мне наведался Степаныч.  И я спросил его об этом. Я не ждал от него аксиомного ответа. Просто думал, что его трёп приоткроет что-то неведомое мне в этом вопросе.
 Странно, но Степаныч начал с молчания. Не балагурил, не выдвигал гипотезы, не шутил. Молчал. Долго- долго. Я ему не мешал. Сидел поодаль и курил.
 -Я тоже так всегда думал,- сказал он наконец. -Надежда твоя- мудрая женщина. Любить, прощать...  Трудно... Но надо... Я тоже так думал... А сейчас не знаю...-
 И снова замолчал.
 -Случилось что-то?-
 Он поднял на меня глаза.
 -Ты помнишь, я тебе рассказывал историю про собаку?  Когда сторожем на стоянке подрабатывал?..-
 -Конечно помню! Ладой звали. И дворник ваш к ней привязался, одинокий был. А когда обрюхатилась- её умертвили.  А дворник плакал. «Беспонтовая собака»... Я же и рассказ про это написал, всем вам читал, не помнишь что ли?-
 Степаныч всё так же тоскливо смотрел на меня.
 -Наврал я тогда.-
 -Зачем?-  Я опешил. -Зачем, Степаныч?-
 Тот молчал.
 -Да что ты кота за хвост тянешь? Сам же заикнулся!..-
 Степаныч опустил голову. И так, со склоненой головой, рассказал,  что было на самом деле.
 -Всё тогда к этому шло... Я вам и рассказал, чего ещё не случилось...   А она  ощенилась... Один мёртвый родился- она его за будкой закопала...  А вторая- девочка, Хондой назвали... До четырёх месяцев у нас жила. Вылитая Ладка. Игривая- спасу нет! Ну, как  все щенки... И ласковая такая же... А потом машину одну повредила... Мы же их на ночь отпускаем из вольера. А зима, холодно... Водилы лобовые стекла накидками закрывают, чтоб не замораживались. Вот она одну такую накидку и стянула, «дворники» оборвала... Вот здесь-то директор  вконец обозлился. Про Ладку уже молчал, а насчет щенка... В общем, уговорил я его три дня подождать, до понедельника... Думал, пристрою  куда- нибудь... Не получилось... Отвёз я её в Плановый посёлок у Плодушки... Не смерть всё-таки... Частный сектор... прибьётся к кому- нибудь, может... Собачка статная, симпатичная, ласковая... Ошейник одел, чтоб собачники не позарились лишний раз... Отпустил. Гоню,  а она за руку меня хватает, играть зовёт... И ведь никакой подлости от меня не ожидает! Понимаешь, никакой!!! Она же  каждую смену с этих моих рук ела! Она ж верила этим поганым рукам!-
 Я отвернулся. Потому что Степаныч плакал. Говорил и плакал. А голова была седая... И тряслась.
 -Сыру оставил... Конфет... Как на кладбище... И уехал... А она даже не побежала за мной... И не ела... Стояла и смотрела, как я, паскуда такая, уезжаю...-
 Он неловко, кулаком, утёрся.
 -Я потом приезжал туда несколько раз. Накуплю колбасы- и туда... Хожу, зову «Хонда, Хонда»... Ни разу не откликнулась... Дай Бог, чтоб жива была...-
 Долго курили, не глядя друг на друга.
 -Дворник-то как всё это пережил?..-
 -А что: дворник... Такая ж сволочь, как и я, оказался... Моя смена как раз была, назавтра Хонду увозить... Тут и он у меня в будке объявился... Он и до этого часто наведывался: чайку попить, покалякать... Ну, и тогда- сидит в уголке, поддатый уже, бормочет что-то своё... Я и не прислушивался...  А потом слышу: «Я сам собак люблю... У меня такой собак дома жил...  А директор говорит: «Нате вам сотку. Как хотите, так делите... Чтоб не было её...» А как её топить? Она ж взрослая, четыре месяца... Петька говорит: «за голубятню... там бомжи живут... петельку накинем, через сук... а они вечером снимут, сожрут...» А чего на сотку возьмешь? Два стакана даже не вышло... Степаныч, у тебя хоть конфетка есть? Занюхать...»
А я сижу, руки трясутся... Сам же знаешь, в каких передрягах был, а здесь колотит всего. «Понедельника,