– грубовато и напористо сказал в ответ отец, который был умеренно пьян.
- Этот карьер, к твоему сведению, вырыли чёрт знает, когда. И никому до него дела нету, и не будет ещё лет сто, - нравоучительным тоном изрёк приятель отца, который был уже достаточно пьян. В продолжение мысли нравоучительный тон, однако, исчез – осталась лишь несуразная пьяная речь, из которой Прохоров расслышал только отрывок: – А ты говришь: стройка… Да кому она на…
Прохоров не прочь был присоединиться к честной компании, потрендеть о том, о сём, махануть сотку другую – делать всё равно было нечего… Но спохватился – вспомнил, что пришёл сюда не один. Он оглянулся и увидел, что Никита уже далеко.
- Я как-нибудь в другой раз. Потом! – крикнул он и бросился догонять приятеля.
- Ты так позволяешь ему…- донеслись до него слова, которые точно не хотели его отпускать.
- А что, он уже ведь не маленький!
«Не маленький?!» - повторил про себя с удивлением Прохоров: «Да мне ведь почти сорок!» Отец часто злил и раздражал его, но, как бы там ни было, он, будучи человеком принципов, по-прежнему имел над ним власть.
- Эти друзья-приятели со свету сведут, помянешь моё слово, - кольнуло его напоследок.
- Никита! Никит! Подожди меня! Я с тобой! Ты вроде говорил: у тебя ко мне дело есть! Или мне чего померещилось…
Никита подал ему руку и помог взобраться по сыпучему склону.
Как только они очутились по ту сторону карьера, где, как думал Прохоров, его ждала какая-то работа, из-за туч показалось солнце.
И всё вокруг преобразилось, ожило, и даже наваленные горы земли с пробивающейся кое-где растительностью стали чем-то притягательны. Но это ещё не всё… Буквально на глазах выросли новостройки в ослепительной солнечной позолоте, столь необычные, что трудно было отвести от них взгляд.
- Никита! Никит, ты где?! – спохватился он, поняв вдруг, что стоит один, и вокруг него нет ни души. Тревожным взглядом стал искать приятеля. Нашёл. Никита сидел вдалеке на замёрзшей глиняной глыбе и смотрел куда-то в даль. Прохоров выдохнул. Но на лице его читалась растерянность, переходящая в страх.
- Я не могу почему-то припомнить, видел я раньше на этом месте дома или нет… Нет, они, конечно же, здесь были! Я в смысле… мне вот только непонятно, кто их построил. Неужто МАПИД?
Никита не отвечал. Казалось, он был не здесь. Эта его отрешённость, этот далёкий взгляд вызвали у Прохорова особую симпатию. Вот бы ему смотреть так же, как он – оставив все слова в стороне – в этом есть что-то… что-то чудесное. Его старый друг выглядит точно воин, в одиночестве вернувшийся с поля боя. И даже плащ, который не сочетается с прекрасной солнечной погодой, на нём как нельзя кстати. Всё это внушало Прохорову оптимизм, желание быть вместе с другом и быть похожим на него.
- Нет, МАПИД, конечно стал строить лучше, но такой обалденной красотищи… Мы идём туда?!
Его друг и на сей раз ничего не сказал; но встал, и они двинулись дальше.
- Можно я у тебя всё-таки спрошу?..
Никита ответил взглядом.
- Что у нас там будет за работёнка? Да и, кстати… ты хоть начальство моё поставил в известность, что забрал меня?..
И думая о том, что иначе, как удивительным или таинственным их вояж на соседнюю стройку не назвать, стал сам искать ответ. Тут друг остановился и посмотрел ему в глаза. Его взгляд вызывал противоречивые чувства: он успокаивал и одновременно тревожил.
- Не стоит беспокоиться, - убедительно произнёс он. – Есть другие дела…
«Какие такие дела? Ну да неважно. Неизвестность даже интереснее…Всегда хочется чего-то новенького. Одна и та же работа каждый день ужасно гнетёт».
Настроение просто замечательное. Возможно, оно могло бы быть ещё лучше, если бы ни тень в его сознании, чувство, что после хорошо проведённого времени ему предстоит вернуться к рутине. Такое часто испытываешь во время отпуска, когда думаешь о том, что он, если и не скоро, то всё равно рано или поздно закончится. Впрочем, Прохоров забыл, когда в последний раз хорошо проводил отпуск… Вероятно, правильней было бы сравнивать со школьными каникулами.
- Никит! Знаешь, хочу тебе сказать, что очень рад тому, что мы встретились, хоть и никак в толк не возьму, как это могло случиться… В Минске, на стройке… хотя почему бы и нет? И знаешь, что ещё… мне часто снилось, как мы с тобой идём куда-то или просто бродим, гуляем, и никакие дела нас не заботят… вот, прямо как сейчас.
Никита взглянул на него, и как будто чуть заметно улыбнулся.
- Правда, честности ради, - Прохоров почесал затылок, - складывалось у нас с тобою по-разному. Бывало ведь и ссорились. – Он посмотрел на друга, ожидая, что тот снова взглянет на него и улыбнётся. Но нет, не улыбнулся.
- Глазам не верю! – воскликнул Прохоров, когда они вплотную подошли к диковинным новостройкам. – Кто же это их построил?! МАПИДОМ здесь, конечно, и не пахнет. Наверное, россияне… ну, точно, россияне! Элитные дома клепают!
Они вошли внутрь. Здесь всё было не так, как в тех домах, на которых работал Прохоров.
- Так ты тут, стало быть, прорабом?
Сказав, он кивнул головою вверх, как бы указывая на далёкие вершины.
- Да-а… а просторненькие здесь помещеньица! Колонны, смотрю, арочки, ступеньки какие-то – это куда ступеньки? Ага… Что это? Похоже на заведение типа ресторана…
В то время, как Прохоров рассматривал планировку, Никита с интересом рассматривал его. Недоумение, попытка найти ответ, ребяческий восторг, тень подозрительности – что-то возникало по одну, а что-то по другую сторону стены, отделяющей взрослого от беззащитного ребёнка…
- Нет, это квартира, здесь будут жить люди.
Некоторое время Прохоров молчал. Никита опустил глаза – так как знал, какую реакцию вызовет у друга этими словами.
- А… понятно. Элитная новостроечка, как я сразу и предполагал, - испечённая для новых русских, или там белорусских…Короче, не простым смертным в ней жить. И в заключение Прохоров громко хлопнул в ладоши.
Немного погодя, Никита произнёс:
- Нет, это обычные дома для обычных людей.
Прохоров – тоже не сразу – сказал:
- Вот это да… Сколько ж тут комнат для обычных людей?!
- В этой пять, плюс комната для музея и музыкальная комната. Вон в той, - они прошли чуть дальше, - шесть, и предполагается, что в одной из них будет размещена библиотека.
- Стой… что значит музей, музыкальная комната, библиотека? Что-то я ничего не пойму, - Прохоров усмехнулся. – Ты серьёзно говоришь?
Никита молча смотрел на него.
- Похоже, это какой-то бред, - произнёс Прохоров, отводя взгляд в сторону.
Недавнее удивление, восторг бесследно исчезли, их сменило недоверие, ревность, зависть. Но его друг принял эту перемену как должное, и вёл Прохорова дальше, распахивая перед ним всё новые и новые двери. В одном из помещений, куда они вошли, велись отделочные работы. При виде рабочего, оштукатуривающего колонну, глаза Прохорова заблестели.
- Эй, парень! Ты хоть кельму раньше в руках держал?
Но он явно поспешил с критикой, в которой, разумеется, испытывал потребность. Тот, к кому он обратился (едва взглянув на него) действительно был молод, но при этом и достаточно опытен, в чём легко можно было убедиться. Лицо паренька светилось физической усталостью, трудолюбием и спокойствием. Во взгляде его была учтивость и вместе с тем любопытство.
- А…- осёкшись, издал звук Прохоров. – Что за странные у вас инструменты!.. Никогда раньше не видел таких… Практично, должно быть? А-а… Никита! – бросил он взгляд через плечо. Развернулся на сто восемьдесят градусов. Но Никиты рядом не оказалось. Затем он встретился взглядом с пареньком и тут же опустил голову.
- Да нет, всё в порядке, не обижайся. Нормально ты всё делаешь.
Прохоров присмотрелся к его работе. – Красиво…да-а. Ну, у вас тут и строительство! – В очередной раз окинул он взглядом стены и потолок. – Хоромы настоящие! – И усмехнулся с чувством горечи.
- Слушай, а мой друг, Никита, он у вас прорабом работает… – не то задал вопрос, не то собирался развить какую-то мысль.
А паренёк смотрел на Прохорова так, словно пытался понять, о чём он говорит.
- Никита? – уточнил он. Но, подумав, покачал головой.
- Ну, тот, кто был здесь только что! – начинал нервничать Прохоров.
- А-а-а, - протянул парень задумчиво, - вы сказали, прораб?.. Знаете, не могу вам помочь. Может быть, кто-то другой знает.
- Да-а-а…а ты новенький что ли?
- Прошу прощения…
Прохоров улыбнулся и придал голосу мягкость, чтобы следующая его фраза не прозвучала грубо:
- Плохо со слухом? Говорю, недавно работаешь что ли?
- Недавно, – ответил парень, правда,
