Если мужа до завтра не выпустят, свяжусь с Василием Семеновичем, нужно будет передать ему пакет с документами, но это уже сделает Толя. И будем ждать. Только не ясно чего ждать в первую очередь, либо Сережа выйдет, либо сработает компромат на Шаронова. Как все-таки тяжело, когда кругом неопределенность и на душе неспокойно. Вот, так и раньше бывало с ребятами. Нужно все-таки запастись терпением…»
– Мам, – голос дочери отвлек Екатерину от мыслей, – а в чем могут обвинить отца, он же ничего такого не сделал, за что его арестовал этот бешенный полковник?
– Настя, этот, как ты выразилась, полковник с больной головой просто задержал его по недоразумению, ты же знаешь, когда арестовывают, предъявляют обвинение или, по крайней мере, говорят, в чем подозревают задержанного.
– Да, я знаю об этом, потому и спросила. Должна же быть хоть какая-то причина для задержания. Знаешь, что меня беспокоит, ведь он раньше работал в системе и тем более был адвокатом и вдруг его забрали. Мама, может, тебе стоит объяснить мне кое-какие вещи, а то ведь как-то не честно получается с вашей стороны. В чем-то незначительном вы мне доверяете, а когда дело касается серьезного, ты всегда мне говоришь, не переживай, все обойдется, все будет хорошо.
– Ты мне о сегодняшнем случае говоришь или тебя еще что-то беспокоит?
– Мам, скажи, почему Волков должен бояться кого-то из своих бывших дружков, он, правда, раньше состоял в банде?
– Дочка, почему ты так решила?
– Но ведь два парня действительно поджидали его у входа, а Саша попросил меня увести Волкова через черный вход. Зачем все это? Помнишь, вчера за столом, дядя Володя обещал рассказать мне о какой-то тюремной битве.
Екатерина вздохнула тяжело и приобняв Настю за плечи согласилась кое-что рассказать.
– Хорошо, Настя, давай поговорим, но только прощу тебя, никому из знакомых об этом не рассказывать. Эта история давняя и коснулась она многих, в том числе и всех твоих близких. Помнишь, тебе рассказывали, как наш дедушка с Сашей встретились случайно в тайге с группой заключенных, бежавших из-под стражи. С тех пор и тянутся все эти события. Главарь бандитов Аркан продыху не давал Саше, в том числе и нам, пока наши парни не взялись за него основательно.
– Я тогда и не предполагала, что дядя Валера и есть Аркан, если бы дядя Сережа Крутов не привел меня в этот дом, век бы не знала этого бандита. А дядя Володя от него нашего Сашку защищал?
– Да, Настя, Владимир не раз спасал Сашеньку от гибели, да и сын оказался ему полезным. Они тогда очень сдружились. А что может быть превыше настоящей дружбы, столько лет прошло, а они остались верными друзьями. Нам тогда всем пришлось объединиться, мы старались творить справедливые дела: дедушка охранял лес от браконьеров, твой отец, брат Саша, и Толя и с дядей Сережей до сих пор разыскивают опасных преступников. Ведь ты сама помнишь, как оказалась в нашей семье, разве мы могли бросить тебя в беде. Поверь, Настенька, ты нам пришлась по душе, и нам было не все равно, что с тобой случилось в жизни.
– Мам, я все понимаю, и очень благодарна вам с отцом за все, что вы для меня сделали. Я плохо помню свою мать, иногда, кажется, а была ли она вообще, ведь я тогда была еще ребенком. Почему-то плохое больше вспоминается, чем хорошее. Правда Марию Михайловну и подруг своих по интернату, вспоминаю добрым словом.
– К сожалению, дочка, плохое очень сильно врезается в нашу память, ведь в такие моменты мы испытали либо страх, либо сильное волнение и это запомнилось на всю жизнь. Но и счастливые моменты всплывают в памяти, и от этого у нас появляется хорошее настроение. А о чем ты вспоминаешь с улыбкой?
В разговоре с дочерью Екатерина немного отвлеклась от тревожного события и заулыбалась.
– Конечно о тайге, когда мы к деду в гости приезжаем. Я чувствую себя в лесу, как в своей стихии. Это так здорово, ходить по старому кедровому бору, по берегу озера, речки. А наш утес… Мам, а ты в курсе, что наши называют его «Черной молнией».
Екатерина утвердительно кивнула.
– Знаешь. А почему так называют? Расскажи, мам.
– Очень скоро ты об этом узнаешь.
– Это что, опять тайна?
– Можно и так сказать.
– Мам, неужели ты не расскажешь об этом. Ну, прошу тебя, пожалуйста, расскажи. Я никому… – Настя припечатала указательный палец к своим губам.
– Ну, хорошо. Только помни, о чем я тебя просила, помалкивай. Еще давно, когда я была совсем-совсем маленькой, а наш дедушка был молодой, в наших краях жили люди в селах, в деревнях, на заимках. Перед самой войной, для нашего народа наступило лихое время, беда пришла к людям. Государство начало арестовывать людей.
– Я помню, дедушка об этом рассказывал.
– Так вот, в нашем крае люди стали объединяться в небольшие группы, и придерживаться своих убеждений, отличимых от взглядов советской власти. Им не нравилась такая политика, которая шла в разрез с основами государственного строя. В тридцать седьмом году многих таких недовольных и лояльных, кстати, тоже, органы НКВД арестовывали и отправляли в лагеря, но это были счастливчики, некоторых из арестованных расстреливали, объявив «врагами народа». Одна такая организация «Черная молния» просуществовала дольше всех, она состояла из военных людей, боровшихся за справедливость в нашем крае. Поначалу такое название пугало многих людей и леденило душу, но со временем таежные жители узнали истинное предназначение этой организации: они наказывали только тех, кто несправедливо относился к людям. Если это был представитель власти – милиционер, нагло обиравший крестьянин, на его преступления собирались доказательства. Иногда это помогало и нечистого на руку проходимца, сажали в тюрьму. Но были другие начальники, которым советские законы были безразличны, они сами вершили жестокий суд, приговаривая людей к смерти. Вот таких «Черная молния» приговаривала к высшей мере. А потому как организация состояла из бывших офицеров, они прославились храбростью и справедливостью. Это были умные и отчаянные люди. Власти долго не могли раскрыть «Черную молнию». А базировались они как раз недалеко от дедовской заимки, и кто-то в их честь назвал утес на реке «Черной молнией».
– Что с ними случилось, их нашли?
– Говорили разное: будто организацию раскрыли и офицеров арестовали, а другие судачили, мол, они избежали ареста и разъехались кто куда. Даже ходил слух, что высокие начальники направили их в Москву, а впоследствии создали особую группу, которая занималась раскрытием преступлений среди государственных чиновников.
– Вот это да! – с восхищением произнесла Настя, – какие смелые и бесстрашные люди. Вот бы в наше время появилась такая же организация. Было бы здорово, правда, мам.
– Думаю, дочка, они все же существуют. Понимаешь, если люди, которые пробравшись в государственные органы, преступают закон, все равно справедливое возмездие настигнет их неминуемо. Это мы – нормальные люди так себе понимаем. Но власть сама себя за воровство по руке не ударит, потому кто-то должен с ней бороться, а иначе коррупционеры задушат народ поборами и, воруя казенные средства, пустят страну «по миру». Вот это мы сейчас и наблюдаем: что-то страшное, злое происходит в нашем обществе. Кто-то злонамеренно толкает нас в пропасть. Ты же видишь, как опустели прилавки в магазинах. Люди совсем отчаялись, особенно старики, вроде и деньги есть, а купить на них нечего. Если что-то выбросят, сразу же очереди километровые выстраиваются. На заводах и фабриках зарплаты задерживают. Кооперативные магазины многократно завысили цены на продукты. Но главное не только в этом, Настенька, беспокойно то, что наша власть от народа многое скрывает.
– Что именно?
– Правду, которая начала бродить среди простого народа. Государство грабило людей, убивало, доводило их до нищеты и, прикрываясь лозунгами, творило бесчинство. Люди многое пережили, не забыли предвоенные годы, а мне ведь тоже пришлось в те годы пройти через несчастье.
Екатерина посмотрела в изумленные глаза дочери и решилась рассказать ей свою историю, которой, когда то поделилась с сыном, как в хрущевские времена ей пришлось по сфальсифицированному делу отбыть наказание в лагере. Также рассказала, как в тюремной больнице появился на свет Саша. Закончив рассказ, Екатерина увидела, как сильно разволновалась Настя.
– Мама, ну, почему ты раньше не рассказала мне?
– Нелегко в этом признаться, дочка, будь я действительно виновна, я бы ни за что не поведала об этой истории, ни Саше, ни тебе.
– А судимость, так и осталась?
– Нет, слава Богу, судимость сняли после пересмотра дела по решению суда, а не за давностью лет.
– Ты озлобилась?
– Нет, Настенька, обидно, конечно, было, но я не ожесточилась. Над нами всегда существует божья справедливость, если люди не признают своих ошибок, Бог все видит и ему решать, кто из нас виноват, а кто нет.
Дочь, тронутая признанием матери, прижалась к ней и крепко обняла. Екатерина вспомнила, как много лет назад, вот также, сидя с сыном на ступеньке крыльца, рассказывала ему эту историю. И он, выслушав тогда, признался, что сильно ее любит.
– Настенька, я очень тебя люблю.
– И я тебя, мама.
В прихожей резко прозвучал звонок. Мать с дочерью подскочили с дивана и поспешили к двери, надеясь увидеть дорого и любимого Сергея, но встретили на пороге Анатолия.
– Не было Сережи? – спросил он первым делом.
– Нет еще.
– Где Саша, его предупредили?
– Они с Волковым уехали в Рубцовск, вечером созвонимся.
– Сергею Ирощенко сообщили?
– Да, Настя отправила ему срочную телеграмму.
Екатерина прошла в маленькую комнату и, взяв ключ из секретера, протянула Анатолию.
– Вот, возьми ключ от гаража, Сергей просил передать кому-нибудь из вас, если у него вдруг возникнут неприятности. В тайнике найдешь пакет, его необходимо передать Портникову, но это будет завтра, если Сергея не отпустят.
Анатолий согласно кивнул и присел на диван.
– Толя, как ты думаешь, его выпустят?
– Катюша, только не переживай, ты разве Сергея не знаешь, он хоть узенькую лазейку да оставит. Выкрутится, ему не впервой. Я думаю, скоро Шаронов его отпустит.
– Ты в этом уверен?
– Учитывая растущие потребности Шаронова и его шкурнические интересы в вопросе экспроприации денежных средств у преступных элементов, можно сделать вывод, полковник занялся чем-то очень серьезным, а Сережа нужен ему сейчас для другого…
– Чтобы заполучить адрес Ирощенко, – перебила его Екатерина.
– Вот именно, и здесь Шаронова ждет невероятный облом, у Сергея на этот счет имеется грандиозное прикрытие.
– Я знаю, Сережа к этому тщательно готовился. Толя, я, конечно, понимаю, Шаронов, это еще не вся госбезопасность, но ведь нашел он причину арестовать Сергея.
– Катя, не начинай все сначала, успокойся. Сергей – юрист и ему ли не знать все препоны, поставленные Шароновым. Ну, продержит он его день, от силы полтора суток и все равно выпустит. Копать себе могилу руками Сергея он не будет, этот кадр не глупец, тем более ждет повышение по службе.
– Что же нам остается?
– Терпеливо ждать. Я сейчас поеду в гараж, чтобы документы были у меня под рукой. Да, Катюша, и ты Настена, так, на всякий случай проверяйтесь, чтобы за вами не было слежки. После того, как свяжешься с Сашей, позвони
