а так они просто умирают от «братской любви» к русскому народу. Доходило до того что местные в этих республиках начали бить бывших эсесовцев, причём старались что бы об этом узнавали в России.
Президент тяжело вздохнул, в результате произошедшего, были разорваны тонкие нити, что вели к тем, кто и в аду будут ненавидеть не чертей, а Россию. Но делать нечего, придётся играть новые комбинации на шахматной доске мира. Джокера не будем включать в эти расчёты, но будем иметь в виду. К сожалению, эта сильная фигура не из чёрных, не из белых, а поэтому, трудно его включать в комбинации, но вот последствия его действий, надо будет использовать в полной мере. А вот духовенство, надо будет направлять на правильные ходы. Он вдруг скривился, как будто разжевал лимон, просто у него в памяти всплыл премьер, Господи, как мог этот инфантильный организм прорваться наверх. Правда, ему вспоминался другой клоун, что стучал сандалией по трибуне ООН. У него создавалось впечатление, что они чем-то похожи. Вроде безобидный глуповатый скоморох, над которым не смеётся только уж совсем ленивый, на проверку оказался хиропопым крестьянином, в совершенстве постигшим искусство интриги.
Хотя, как раз в то, что вся эта интрига расписана этим шутом, он не верил. Подставить ножку всесильному и многомудрому наркому, трудно, если и вовсе возможно. А тут раз и в дамки, не сходится, явно настоящий сценарист так и остался в тени, были конечно кандидаты на это звание, но при внимательном рассмотрении оказались всего лишь тупиковыми вариантами. Вот так и сейчас, ну не верилось ему в простодушие премьера, уж больно многое наиграно до уровня фарса. Да и убрать его он пока не мог, очень бы хотел прочистить правительство, но пока это нельзя. Увы, слишком много закладок и мин было оставлено с 80-го года прошлого века. Да именно тогда, началась настоящая деградация вначале властных структур огромной страны, а затем и самой страны. Ему много раз предлагали применить методы «романтиков-революционеров», начала прошлого века, провести национализацию, закрыть границы, всех кто против-к стенке. Но он понимал, откуда все слова этих песен, впрочем, как и слова песен другого лагеря, писал один и тот же автор.
Президент, прикрыл уставшие глаза, сотни документов, что приходилось обрабатывать в авральном режиме не давали покоя. Мало кто знал, что за последние пятнадцать лет, стрелки часов «судного дня», наверное, раз десять пытались сойтись на полуночи, и сколько сил и здоровья ему стоило оттащить минутную стрелку хотя бы на несколько минут. А сколько грязи было вылито на него за эти годы, не пристала, но вот пришлось стать одиноким волком. Жена и дочери самые близкие люди, не выдержали, и с ними пришлось расстаться. Тяжелы «медные трубы», редко кто выдерживает. Вот и многие друзья детства, на которых, как он думал, может опереться, оказались совсем другими. Сколько их заболевших жадностью, сколько раз он пытался понять, ну зачем им это. Казалось бы, уже есть всё, ан нет, хватают взахлёб, хотя туда и полушки не пронесёшь.
ГЛАВА 23
В прихожей щёлкнул замок, снялась сигнализация и дверь на диво бесшумно распахнулась, пропуская того кого и ждали. Удивительно как мягко и смертельно грациозно двигался довольно крупный мужчина, бесшумной походкой он казалось, пролетел в кухню. Обычная джинсовка, футболка, с какой-то фразой и рисунком на груди, порядком растоптанные кроссовки и над всем этим царили две льдышки серых глаз. Для многих эти глаза были последними, что они увидели в этой жизни. Но в них не было холодного безразличия присущего всем киллерам и ганфайтерам, в них виднелась застарелая боль.
Так же молча, он достал чашку, налил себе чаю и присел к столу, напротив президента. Какое то время на кухне царила тишина, изредка нарушаемая посудой. Затем, пришедший отставил опустевшую чашку и вопросительно посмотрел на визави. Тот ответил ему спокойным взглядом. Было видно, что после этого мужчина немного расслабился.
- «Есть, работа»
Мужчина продолжал молчать, ожидая продолжения.
- «Надо найти человека, только найти»
- «Кто он?»
- «Неизвестен, но его знает отец Фома настоятель храма Вознесения Господня. Настоятеля не трогать и не прессовать, аккуратно получить у него информацию. Возможно, его знает кто-то из служек. Их трогать тоже нельзя, надо сработать чисто. Произошедшее у храма и с Дедом наверняка знаешь, так вот это, похоже, он»
- «Дальнейшие действия?»
- «Установить наблюдение и обеспечить охрану. Финансирование из «А» фонда»
Мужчина кивнул, поднялся и ушёл как растворился. Президент посидел ещё немного и тоже вышел, закрыв за собой дверь. В квартире, опять, до следующего раза поселилась тишина.
До Братска оставалось чуть больше ста километров. За окнами теснилась елями и кедрами тайга. Казалось, что она что-то нашёптывала, но пока не разборчиво, заглушаемая стуком колёс. По вечерам она накидывала газовую косынку туманной дымки, стыдливо пряча свою прелесть от нескромных взглядов пассажиров. Пока снов не было, и Вадим отдыхал душой. Если бы не ледяной комок в груди, он, наверное, был бы счастлив, как в детстве, когда ездил вот так же к деду. Вот и сейчас он, считай, ехал опять к деду, посидеть у креста, потемневшего от дождей и снегов.
Вадим вежливо отказался от приглашения соседей, помочь в изгнании «зелёного змия» из литровой бутылки. Фимка, был рад такому путешествию. Его за добродушную мордочку, полюбил весь вагон, и он благосклонно принимал знаки внимания, то куском мяса или ножкой курицы. Дети, ехавшие в вагоне, ни на шаг не отходили от щенка. Странное умиротворение, приходившее ко многим на время поездки в вагоне, так и сочилось покоем и добротой. С утра, запах дымка из топящегося титана, наполнял рот слюной, а позвякивающие в подстаканниках гранённые стаканы, заполненные пахучим чаем с сушками на блюдце, были как окошко в детство. Но всё стремится к завершению, вот и это путешествие завершилось, на вокзале Братска.
Ранним утром, выйдя из вокзала Братска на площадь, Вадим оглянулся. Здание было новым с претензией на современность, прямые вертикальные линии должны были по мнению автора проекта, так считал Вадим, вроде бы стремиться ввысь. Но почему то Вадим вспоминал старый вокзал, как на перроне их встречал дед пахнущий табаком и коловшийся при поцелуе усами и бородой. Потом они шли через высокие сводчатые двери, через прохладный холл с небольшой кучкой людей у билетных касс. Затем выходили на небольшую, но уютную площадь перед вокзалом. По краям, не смотря на милицию, стояли бабульки, торговавшие разными вкусняшками. А вот сейчас при всех достоинствах нового здания, в отличии от того домашнего, это вызывало ощущение офиса, такого же холодного и бездушного, как метал с избытком применённом в фасаде здания.
Ещё перед выездом из Москвы, Вадим созвонился со старым сослуживцем деда. Они с дедом прошли всю войну, сослуживца звали Николай Петрович и был он на десять лет моложе деда. Когда дед умер по завещанию дом и всё что было, досталось отцу Вадима, а затем и Вадиму. Отец сразу после похорон деда договорился с Николаем Петровичем, что бы тот приглядывал за хутором, так до сих пор эта договорённость и сохранилась. Вот Вадим и собирался взять ключи от дома деда, в котором собирался поселиться. Оглядевшись на площади, он приметил старенький «Москвич» Николая Петровича, приткнувшийся на краю автомобильной стоянки. За рулём сидел сам хозяин, седой как лунь. Вадим, подхватив Фимку, направился к автомобилю, что-то было не так, старик даже не открыл дверь. Глянув на него, Вадим заметил вокруг контура знакомые сполохи пламени, и плавно их погасил, втянув в себя. Николай Петрович встрепенулся, покрутил головой и заметив Вадима, открыл дверь, собираясь вылезти из машины. Но Вадим придержал его и обнял, нагнувшись к двери.
- «Ну здравствуй, деда Коля»
- «Здравствуй, Вадя, вот ты и приехал, а мне видишь, плохо стало, опять мотор тарахтит, видать скоро заклинит окончательно. Но ты давай садись, да я тебя отвезу до дома»
- «Деда Коля, не стоит. Вещей у меня не много, сам доберусь»
- «Вадя, там же от деревни десять километров, что же ты пешком-то идти будешь. А за здоровье моё не беспокойся, вон мне уже много лучше стало. Видно, радость от твоего приезда помогла. А то в последнее время, что-то часто прихватывать начало. Так что садись я тебя на своём танке в миг, доставлю. Да и продукты я для тебя приготовил, съестного то там в доме, я не держал, нужды не было. Так что садись да зверя своего на коленки посади, эвон как хвостиком крутит»
Вадим обошёл машину и сел на переднее сидение, положив свои вещи на заднее. Фимка, тут же опершись на торпеду, с любопытством стал смотреть в лобовое стекло. Николай Петрович, завёл машину, и аккуратно выехав со стоянки, плавно покатил к выезду из города. До хутора деда от Братска было километров тридцать пять, причём дорогой последние десять почитай, что не были. Ветви кустов скребли по стёклам, а старенькая подвеска машины, жалобно поскрипывала на рытвинах. Луж не было, благо конец лета выдался сухим. Вадим помнил некоторые годы, когда до хутора трудно было и трактором добраться, но как бы там не было после часа неспешной езды, показался хутор.
Подъехав к потемневшим воротам, они остановились и Вадим, вылез из машины. Ключом из связки поданной, ему Николаем Петровичем, он отпер замок на воротах и открыл их. Ворота даже не скрипнули, распахнувшись. Машина въехала во двор и остановилась у крыльца. Хлопнула дверь, выпуская Николая Петровича.
- «Вадя, а ты надолго приехал? Видно решил тут отпуск провести?»
- «Пока сам не знаю, уехал я из города, душно мне там. Вот и захотелось сюда приехать, детство вспомнить, да и пожить сколько смогу»
- «А как же жить будешь, всё же деньги-то нужны. Да и лекарства у тебя не дешёвые. Опять же платить надо будет за свет, дров то хватит на всю зиму, а вот с продуктами беда просто»
- «Ой, деда Коля не беспокойся, денег у меня в достатке, последние месяцы на износ работал, как знал что произойдёт. Вот и скопил в достатке. Да и много ли мне нужно, когда вон лес и речка рядом. Грибы, рыба, ягода, думаю в деревне пару мешков картохи, не откажут продать. А в магазине консервы, крупы возьму да чай, а на рынке смальца»
- «Ты, Вадя консервы не бери, китайские они у нас все, деньги просто выкинешь, лучше сделаем так, через день другой я тебе консервы из дома привезу, Марьяна у меня знатную тушёнку творит. Получилось по случаю, не за дорого кабанчика убоину взять вот мы и накрутили да навертели. Мои-то молодые, от неё нос воротят, всякую ерунду едят, суши какие-то, я тут раз попробовал, чуть не вытошнило, пиццу, лапшу сухую. Я Лёшку спрашиваю, как можно это есть, а он, зараза конопатая, всё смеётся. Может и ты, уже так же питаешься?»
- «Не, деда Коля, что вкуснее жареной картошки на смальце, да с лучком, может быть? А если ещё мясо нажаренное, так это и вовсе восторг. Так что каждому своё»
- «Вот и хорошо, вот и ладненько, а сейчас давай отпирай дом, да затаскивай вещи и продукты, а я на крылечке посижу воздухом подышу. Да, Вадюша, там, в сарае дедов
