Мастер Боли

разговаривая, они обсуждали довольно непростой взлёт, в Жуковском лил проливной осенний дождь. Руки автоматически разбирали оружие, а разговор продолжал крутиться о месте, где им предстоит работать в этот раз. Их командир никогда не говорил заранее ни о месте работы, ни о самой работе, такая уж была у них примета. В их роте командир имел непререкаемый авторитет, «Батя» никогда не давал своих в обиду. Все знали, что пару раз «Батю» представляли к генерал-майору, но он оба раза менял это представление на защиту своих «ребятишек». Так в неспешных разговорах летело время, а самолёт глотал десятки километров по маршруту на восход Солнца.
      Но вот через несколько часов, плавно свалившись на крыло борт стал заходить на посадку. Военный аэродром, в окрестностях Братска, встретил их сухой бетонной полосой и дальней стоянкой. Особист авиационного полка, дислоцированного на этом аэродроме, подскочил на УАЗике к трапу, переговорил с полковником, после чего так же быстро куда-то улетел. Бойцы продолжали спокойно сидеть, ожидая команды «Бати». Прошло, наверное, минут пятнадцать и на поле показался траченный временем военный ПАЗик, с зашторенными окнами. Подкатив к трапу, он открыл двери, а в салоне прозвучала команда «на выход». Не мешкая, бойцы загрузились в автобус, который, отправился в закрытую часть военного городка. Расселившись в закрытой гостинице, бойцы собрались в холле второго этажа, для постановки задачи. Когда командир окончил и предложил высказываться, началось обсуждение. Задача была для них достаточно знакома, даром что ли они обеспечивали эвакуацию украинского Президента или защищали турецкого Президента во время неудавшегося путча. Так что вроде всё знакомо, но вот специфика этого задания, значительно затрудняли выполнение.
        Специфика заключалась в том, что охраняемый мог их обнаружить, не смотря на весь их опыт в этом деле. Доверяя своему командиру, внутри себя они решили посоревноваться с охраняемым объектом в части маскировки. Потом было распределение на боевые группы и составление графика дежурств и окончательная подгонка снаряжения. На завтра первая группа отправилась определять точки наблюдения и составлять карту местности. Командир остался в расположении, задумчиво сидя за столом и решая кроссворд этой задачи, как оказалось клиент уже успел здесь наследить.
        Братск, сравнительно не большой город, поэтому информация о происходящих событиях расползалась со скоростью верхового пожара в сухом лесу. Обретение пожилой четой, скажем так, второй зрелости естественно не осталось без внимания. А щелчок что клиент дал по носу организованному криминалу Братска, тоже не прошёл не замеченным. Тем более уже давно ходили слухи, что мэр Братска чуть ли не на содержании у «братков» состоит, правда похоже не только мэр, но и УВД Братска тоже ело с этих рук. А стало быть стоило ожидать жёсткого прессинга клиента со стороны «власти» Братска. Правда. По городу ходили слухи, что клиент обещал в случае чего порешить всю головку «реальных хозяев» города. Вот и застыла эта ситуация в шатком неустойчивом положении.
      Ходили правда слухи о том, что клиент колдун и охраняют его не только дикие звери, но и сам дух тайги. В это конечно мало кто верил, но чем чёрт не шутит, тем более диких зверей видела молодёжь, что попыталась разобраться с колдуном. Ходил слух, что одним из молодёжи был отмороженный сынок одного из авторитетов. Он всегда возил с собой ружьё, но вот что там случилось никто не знал, но то что он сейчас в больнице в состоянии комы, вызванной болевым шоком, знал весь город. Вот такая нейтральная обстановка вынуждала составлять всё новые планы. Тем более полковник не обольщался и практически со стопроцентной уверенностью мог сказать, что криминал уже в курсе их прибытия из Москвы и сейчас пойдёт зачистка хвостов. Уже было такое, он абсолютно не удивится, что завтра окажется, что кто-то из администрации мэра, а может и он сам, отправятся за границу для поправки пошатнувшегося здоровья на берегах Туманного Альбиона. Но ему на это наплевать у него своя задача.
      Первая группа достигла первой точки, после чего просто растворилась в лесу. Фролов считал себя ассом маскировки, всё же в роте он был снайпером, а для снайпера маскировка, это сохранённая жизнь. Поэтому, он конечно поверил тому что сказал командир, а поэтому решил провести свою маскировку по максимуму, даже к месту лёжки он не шёл, а реально полз по-пластунски. Потом очень осторожно, стараясь не нарушить общей тишины леса обустроился и стал выбирать сектора наблюдения. Снайперку из чехла он пока не стал доставать, всё же основная задача сейчас наблюдение и определение реперных точек. Вот он выполнил все предварительные работы и стал поочерёдно расслаблять мышцы, что бы они отдохнули. Вот чего он не ожидал, так это того что кто-то вдруг сзади его мягко коснётся, как бы привлекая его внимание. Он в расстройстве решил, что это старшина и плавно повернул голову. Прямо в его глаза смотрели оранжевые глаза очень немаленькой рыси.  Вскакивать было бесполезно. Но зверюга вдруг лизнула его в лицо и растворилась в осеннем лесу.


ГЛАВА 31
        Старшина Нестеров, лёжа на своей точке, предавался размышлениям о будущем. К сожалению, все эти размышления были негативными, судя по всему это был его последний выход в поле. Возраст и ранения, полученные в многих горячих точках, давали себя знать, вот и сейчас спина, иссечённая осколками мины «чехов», ныла предвещая дожди. Объект вёл себя спокойно, с утра наколол дров, потом взяв большой короб ушёл в соседний лес. Его жизнерадостный пёс сопровождал его, прыгая и гоняя лягушек в траве. Минут через тридцать объект вернулся с полным коробом грибов, удачливый чёрт, старшина даже позавидовал немного ему. Ближе к обеду во двор вполз полицейский УАЗик, из которого придерживаемый полицейским вышел совсем, судя по всему, больной старик. Объект поздоровавшись с приезжими пригласил их в дом. Объект вышел во двор с самоваром, за ним вышел полицейский. О чём они говорили, старшина конечно не слышал, он то что он увидел поразило и его. Из леса, переваливаясь на трёх лапах, вышел матёрый мишка, четвёртой лапой и зубами он придерживал соты диких пчёл. Что там было во дворе, старшина не видел, но чуть позже мишка выскочил из ворот и подпрыгивая как медвежонок ускакал в лес. Вот опять появился объект, он нёс горячий самовар в дом. Чуть позже полицейский, радость которого была видна даже на расстоянии, заскочил в машину и укатил в сторону города. Время близилось к полднику, скоро стоило ждать смены.
        Вот в этот момент всё и произошло, старшину настигла волна холодной обжигающей энергии, казалось ещё немного и она сожжёт старшину. Но она откатилась, казалось унося с собой и возраст и боли ран. Старшина, ещё не веря себе попробовал подвигаться, те движения что ещё утром бы вызвали бы боль, сейчас прошли абсолютно без проблем. Нестеров пошевелил пальцами, отгоняя настырное насекомое, тут до него дошло, что мизинец левой руки, уж лет тому десять не двигавшийся из-за разрыва сухожилия, ШЕВЕЛИТСЯ. Он, не веря себе поднял руку к глазам и опять пошевелил пальцами, они все двигались. Глаза старшины вдруг потеряли резкость, а по виску сползло что-то горячее. Он не слышал щелчков по рации, призывавшие его на место сбора, в этом состоянии ступора он пролежал пока к нему не подполз «Батя».
      Полковник был встревожен, на место сбора не пришло трое, на тоновые вызовы они тоже не отвечали, надо было выяснять, в чём дело. Ближайшей точкой, была «лёжка» старшины. Нестерова, этого «зубра» трудно было подловить. Полковник полз к точке, не надеясь на благополучный исход, он помнил отчёты о смертях в Москве, точно так же бесшумно она уносила за раз человек тридцать, и никто не мог понять в чём дело. Вот он вычленил впереди неподвижно лежащее тело старшины, но опытный глаз полковника заметил, что старшина то дышит. Полковник, осторожно коснулся ноги старшины и к нему повернулись мокрые глаза старшины. Знаками полковник приказал тому следовать за собой. Уже на точке сбора смен, их уже ожидали двое оставшихся «потеряшек», с такими же как у старшины ошалело-радостными лицами. Разбор полётов полковник оставил до расположения.
    В расположении выслушав доклады всех троих, он задумался. Вот и не верь в чудеса, их штатный «Пилюлькин» обследовав их был поражён не меньше «Тени». Представьте, что многие раны, полученные этими тремя ветеранами в «горячих точках» просто исчезли. Более того, сами организмы этой тройки значительно омолодились, скинув по меньшей мере лет по двадцать, двадцать пять. С одной стороны, полковник был очень рад, ведь, как и говорилось раньше, каждый из роты был для него близок, как брат или сын. С другой стороны, объект дал ясно понять, что их игры в маскировку, не имеют смысла. Но была дана установка не светиться. После долгих раздумий, он решил подождать, ничего не меняя, время честный человек и всё расставит само.
      Ближе к обеду Вяземцев привёз отца. То, что тот уже стоит на грани раздела миров было ясно с первого взгляда. Вокруг его фигуры, полыхало даже не пламя, а факелы. Вадим прикоснулся и начал потихоньку высасывать это бешенство огня. Факелы стали стремительно гаснуть, растекаясь по ледяному кому в груди. По мере их угасания походка старика становилась всё более уверенной и упругой. Вяземцев с недоверием смотрел на происходящее, вот отец отстранил его руки и сам довольно резво зашагал к крыльцу. Две мокрые дорожки на щеках лейтенанта и ошалелые глаза, говорили сами за себя. Вадим вспомнил разговор с отцом Фомой, что для укрепления веры людям надо чаще являть чудеса. Старик подошёл к крыльцу, немного выцветшие голубые глаза внимательно изучали лицо Вадима, как будто искали что-то знакомое.
    - «Ты сынок Афанасия? А я Иван Гаврилович, с твоей папкой друганы были»
    - «Знаю Иван Гаврилович, проходите в дом, сейчас чайку попьём. Располагайтесь»
    Вадим проводил гостя в дом и вышел с самоваром. Внезапно он замер, прикрыв глаза. Перед ним опять появились линии, они начали окружать его, но не угрожая, а наоборот создавая защитное плетение. Его заинтересовали сами эти линии, таких чистых линий он не наблюдал с момента встречи с отцом Фомой. Было и ещё кое-что, практически все эти линии вспыхивали то там, то тут небольшими костерками. Выбрав три самых горящих линии, он так же как с Иваном Гавриловичем, втянул эти огоньки. Резко скачком вернулось обычное зрение. Он вздохнув стал ставить самовар, его всё-таки нашли, хорошо хоть прячутся, ну что же пусть поиграют в индейцев.
      На крыльцо вышел Вяземцев, на лице была написана радость, глаза были мокрыми. Он решительно зашагал к Вадиму.
    - «Вадим Афанасьевич, я не знаю, как, но то что произошло с отцом, это самое настоящее чудо, спасибо вам. Я теперь в неоплатном долгу перед вами»
    - «Дружище, давать надо не спрашивая ответа, а остальное не важно. Пусть Иван Гаврилович переночует сегодня у меня, а завтра ты его заберёшь. Думаю, лет двадцать-тридцать ему ещё суждено прожить»
    - «Вадим Афанасьевич, можно я у вас ещё побуду? Покойно тут у вас»
    -