узнать, кто эта гнида, откуда.»
-- Я немного не в себе, -- пролепетал Василий, усаживаясь на нарах.
-- Я вижу. Махорочки хочешь? – незнакомец протянул Василию мешочек с табаком, -- Это мне жена принесла. Заботливая.
Василий взял табак, нюхнул. Из Павлодаля, сразу чувствуется. Значит, он еще на родной земле. А продается этот табак на рынке... Помнится, покупал у него. Запах и крепость никогда не забуду... Так вот откуда он! Я его сразу просек. Надо бы сообщить своим. Ну, гад, фиг ты из меня что-нибудь выбьешь!
-- У тебя бумаги не найдется, -- попросил Василий.
-- Конечно, конечно. Жена моя и об этом позаботилась, чтоб письма ей писал. А тебе зачем, черкнуть кому хочешь?
-- Да нет, я самокруточки люблю.
-- А-а... понятно...
Незнакомец достал ученическую тетрадку в линию. Она напомнила Василию первое сентября сорокового года, когда его племяшка шла в школу и думала, что так будет всегда. Где она сейчас?... Взгрустнулось, но не время сейчас. Василий взял тетрадь в руки. Выдернул несколько листков.
-- Я в запас, можно.
-- Да бери, бери...
-- А как это жандармы тебе позволили?
-- Да я здесь по ошибке. В деревне кто-то стог поджог. Огонь на гараж фашистов перекинулся... А я виноват. Я в хозяйстве старостой работаю. А ты как здесь?
Василий принялся сочинять всякую чушь. То заговаривался, то проваливался на время в забытье. Но видел, собеседник очень внимателен и насторожен. Все предположения сходились. Вдруг их беседу прервал лязг ключей в замке железных дверей.
Жандарм вошел и объявил:
-- Василий Мысник, к вам пришли.
-- Вот и тебя не забывают... – кинул доброжелатель в след Василию.
Василий, ковыляя, направился к выходу. Кто бы это мог быть? Не ужели, снова подстава?
Его привели в приемную. В полутьме Василий смог различить лицо женщины в изящной шляпке, наполовину закрытое вуалью. В груди дрогнуло и зажегся кипучий уголек. Неужели, Катя...
Василий присел на скамью. Женщина тихим грудным и до боли знакомым голосом произнесла:
-- Вася, как ты... мне сказали... – она заплакала.
-- Кира! Как ты сюда попала? Ко мне нельзя.
Василий узнал свою жену.
-- Тихо. Я, пока в безопасности. Я твоя дальняя родственница. Приехала из далека, навестить. Узнала, что ты в тюрьме... Ни о чем не спрашивай. Слушай меня.
Василий весь обратился в слух. А Кира продолжала:
-- Когда тебя снова поведут на допрос, сделай так, чтобы вызвали врача. Твои друзья тебя не оставят. Они все знают.
Василий молча кивнул головой:
-- Слушай и ты. Скажи им, что ко мне подселили языка. Я его знаю, он из Павлодаля. На рынке рядом с дядей Федей торгует. Он табачок поставляет... И еще. Пусть не верят всяким сказкам про инъекции, после которых говорят правду. Мне сделали такую. Ничего не действует. Все выведывает подставное лицо.
-- Хорошо, я скажу. Тебя будут допрашивать через несколько дней, будь наготове.
Послышался голос жандарма:
-- Ваше время истекло. Василий Мысник, в камеру.
Когда Василий вернулся в камеру, его соседа не было рядом. Отличная возможность спрятать записку для своих. Он быстро начертал пару фраз и спрятал ее в надежном месте. Никто не догадается. Теперь осталось передать своим...
Глава 46
Это был последний допрос в его жизни. Господа офицеры не скупились на способы вытянуть инфу. Василий знал, ему это на руку. Пусть подольше поиздеваются. Так больше поверят...
-- Черт, ну и русский нам попался, -- гер-обер-лейтенант Венке, городовой Павлодаля, был вне себя от ярости, --Этлер, вы хотите лишиться чина? Или сами метите на его место? Тогда выбейте из него хоть что-нибудь. Господин Мульде приказал заканчивать с ним.
-- Господин Венке, он охотно все рассказывает не нам. Там, в камере...
-- Он больше на это не пойдет.
-- Тогда спустите на него собак.
-- В камеру его! – приказал Этлер.
В этот момент, и без того, истекающий кровью Василий, упал. Он отключился полностью, даже помимо своего желания.
-- Врача! Вызовите врача! – орал Венке, -- Он нам еще нужен.
Через полчаса в кабинет вошел врач. Герберт пощупал пульс допрашиваемого.
-- Боюсь, что здесь я ему ничем не помогу. Он потерял много крови, нужна операция. Я заберу его в стационар под свое покровительство.
Венке зло скрипнул зубами:
-- Вы должны за несколько дней поставить его на ноги.
-- Я не бог, -- развел руками Герберт.
-- Это мой приказ.
-- У меня совершенно мало времени. Он потерял много крови. Каждая секунда дорога. Боюсь, что он не протянет до утра.
-- Тогда торопитесь, -- рявкнул Этлер.
Герберт позвал санитаров.
Очнулся Василий в белой палате. Над ним склонился врач. Знакомое лицо. Где видел он его раньше? Это свой. Василий узнал: красный доктор, как звали его фашисты. Но он сумел завоевать их доверие. И теперь он здесь, перед ним. Герберт, кажется, так его зовут. Врач склонился над Василием. Тот тихо простонал:
-- Доктор, я жив?
-- Еще пока, да, -- врач был серьезен, как никогда, но в его глазах плясали веселые добрые искорки.
-- Как вы узнали, что я в застенки попал?
-- Скажи спасибо своей пташке-говорушке. Она меня привела.
-- Она жива? Где мои дети?
-- С детьми все в порядке. А пташку твою вчера вывезли... в лес... Послушай. Ты потерял много крови. Шансов выжить после такой потери немного. Я сделал все, чтобы тебя спасти. Но теперь ты должен умереть, чтобы выжить. Про это знаю только я и моя медсестра, Надин. Она сейчас сделает тебе укол, после которого удары сердца и дыхание будут едва слышны. Тебя вывезут... к своим. Ты готов?
-- Да.
Герберт позвал медсестру:
-- Надин. Укол пациенту. Он слишком плох. Боюсь, до утра не доживет. Наблюдайте за ним.
Надин быстро достала уже готовый шприц с сывороткой. После инъекции сразу же замочила его в растворе хлора.
Едва прошло около получаса после укола. Надин, сидевшая возле кровати тяжело больного, решила пощупать его пульс. Вскрикнула и побежала искать доктора, оставшегося на дежурстве.
-- Господин Эссен, он умер.
-- Вы в этом уверены?
Герберт перешагнул порог палаты. Сомнений не было, пациент был бледен и неподвижен.
Глава 47
Время не ждет. Герои уходят, а жизнь вокруг продолжается. Она не может оставаться в тени. Другие приходят заменить их и продолжить их дела. На место «погибшего» в застенках Сташкова пришел другой лидер. Михаил Вишневский, бывший морской волк. Нелегально прибыл в Павлодаль и стал первым секретарем обкома, связывающим подпольщиков Павлодаля и Днепропетровска. Он имел связь с Большой Землей.
Михаил носил тельняшку, не боясь, что увидят фашисты. У него всегда было железное алиби, что, мол, без моря жить не могу, а служить не смог, чахотка помешала.
Сегодня на явочную квартиру вернулись не все. Но все, кто там был, услышали важную весть от нового подпольного секретаря. 19 ноября 1942 года началось наступление войск Юго-Западного, Донского, и Сталинградского фронтов. Стрелки часов повернулись к приближению победы над фашистами и к великой оттепели. И это почувствовалось в людском настроении. Но одно только не радовало всех. Где-то в боях под Сталинградом затерялся слабый голос Павлодаля, звавший, просивший, моливший о помощи. И знали Павлодальцы, если отдадут город фашистам, не видать победы на Большой Земле. Ведь все транспортные дороги ведут через него. Ох, где-то там идут бои Красной Армии за победу. А что здесь? Беспросветный полумрак.
Наумыч был воодушевлен победоносным началом.
-- Вот, что, ребята. Не расслабляться. Мы не станем ждать, пока Красные нас спасут или же фашисты окончательно добьют. Мы должны подготовить восстание.
-- Как? Сами? – послышались голоса.
-- Да, сами, -- Петр был не приклонен и тверд, -- Ежели не мы, то кто, кроме нас?!
Вокруг зашумели. Михаил встал и поднял руку вверх, желая остановить шум:
-- Товарищи. Нас не так-то много осталось в живых. Но те, кто выжил, спасет свой город. И это единственный шанс выжить. Поверьте, это лучше, чем сгнить на каторге у фашистов или быть расстрелянными в их застенках. У нас есть путь к свободе. Сейчас в нашем штабе решается вопрос подготовки к восстанию. Командиром штаба предлагаю назначить Петра Наумыча Казарина, комиссаром – Степана Кривоуса, секретарем – Николая Шулийко. Ну, а я, с вашего всеобщего позволения – начальник штаба.
С этими словами он обратился к Степану:
-- Сколько человек могут принимать участие в восстании?
-- По последним сводкам человек восемьсот.
-- Этого пока достаточно. Но нам необходимо оружие. И спрятать его нужно в надежном месте. Я знаю, где его можно достать, с какой стороны.
-- Я знаю, где его можно спрятать, -- откликнулся в свою очередь Степан.
-- Отлично, -- продолжал Михаил, -- Нам нужно полностью лишить фашистов связи с их командованием. Один кабель был уже перерезан, но мы должны лишить их телеграфа и почты. А, еще, лишить возможности получать оружие и провизию.
-- Над этим я поработаю со своими орлами, -- пообещал Петр.
-- Нам нужны лозунги, воззвания, листовки, -- повернулся Михаил в сторону Николая.
-- У меня уже есть заготовки. Я ждал этого часа. С самого начала ждал. Вот они: «В бой! Все в бой! Пусть села превратятся в полки, а улицы – в батальоны!»
-- Пусть каждый дом даст бойца, а каждая квартира станет для врага последней! – подхватил Степан, -- И не беда, что у нас нет танков, пушек и пулеметов. Нам помогут люди, честь и доброта. Павлодаль – наш дом и мы его спасем!
-- Отлично, ребята, -- похвалил Михаил, -- Это нужно срочно записать, отнести тайно в типографию и нелегалом отпечатать. Галина!
Галина Данте встала и подошла к столу. Николай поднялся, встал перед ней и смущенно опустил глаза. Стешка видела, как он млеет... Она не могла сдержать слез за себя... за Стефанию и за... Степана. Николай осторожно усадил Галину на стул, отвернул подол длинной юбки и, так же осторожно, вшил записку в отворот юбки:
-- Ну, давай Галочка, удачи! Я буду тебя ждать...
Галина окинула взглядом всех присутствующих и вышла в метель.
Глава 48
Алешка, Борька и Симка склонились над картой железных дорог. Наумыч обратным концом прикуренной трубки показывал маршрут поезда, вышедшего из Берлина и направлявшегося в Павлодаль. Вез этот поезд боеприпасы для врага. Его необходимо остановить, ликвидировать.
-- Что будем делать в первую очередь? – строго спрашивал Наумыч.
-- Установим взрывное устройство под рельсами и откроем спусковой клапан, -- отвечал Алексей, он был назначен старшим в небольшой группе подрывников.
-- Правильно. А потом?
-- Спрячемся под откос, -- продолжал Борька.
-- Это хорошо. Но когда все будет выполнено, куда дальше пойдете? Назад нельзя. Тут вас готовенькими ожидать будут жандармики с винтовками.
-- Мы в село уйдем, -- заверила Наумыча Сима.
-- А, ежели, и там засада?
Ребята переглянулись, не зная, что ответить.
-- Я одного не пойму, вы в какой отряд записались? – хитро прищурился Наумыч.
-- В партизанский, -- хором ответили все трое.
-- Вы кто?
-- Подпольщики.
-- Не просто подпольщики. Вы – разведчики. А что для разведчика главное?
-- Уметь наблюдать.
-- Быстро соображать.
-- Быстро двигаться и уходить от погони.
Ребята отвечали наперебой.
-- Да, это все правильно. Но самое главное для разведчика это что?
Ребята переглянулись.
-- Это конспирация! -- завершил Наумыч свой урок, -- Вы должны уметь конспирироваться. Значит, перевоплощаться. И как вы законспирируете взрывное устройство, когда будете его нести к железной дороге? Ведь там сплошные посты фашистов.
-- Мы возьмем лукошко и засыплем
