дальше друг от друга.
Руки Степана по локоть были в земле, лицо тоже перепачкано, а со лба стекали крупные капли пота, не смотря на осеннюю изморозь. А нужный объект все еще не был найден. Неужели, обманула Стефани?
-- Это ловушка, -- глухо проронил слова Алексей, -- Надо уходить. Сюда могут прийти. За нами. Возьмут нас готовенькими...
-- Скажем, грибы собирали, -- откликнулся Борька, -- Но кабель нужно найти обязательно. Он здесь, в лесу.
-- На грибников мы не похожи. Не под землей же мы их ищем? А, если попадемся, пропало все. Степана второй раз не выпустят, -- не уступал Алексей.
-- Стойте, ребята, -- Степан перестал копать и выпрямился, -- Как же я сразу не подумал!
Он пошарил по своим карманам и достал небольшой приборчик. Настоящий электромонтер носил его с собой всюду. Этот прибор определял, есть ли электромагнитное поле в сети и в каком месте ее поломка. Электромагнитное поле данного кабеля, возможно, было не велико, но, все же, попробовать стоило.
Степан стал шарить прибором над землей. Вдруг, сигнальная лампочка стала мигать красным огоньком. Степан следовал за ней в направлении, где она вспыхивала ярче. Еще, еще немного. Вот огонек налился ярким рубиновым светом. Здесь ярче всего. Вот он, здесь зарыт кабель-удав, который мы ищем с самого утра. Перерезать ему глотку, вырвать ядовитый зуб!
-- Ребята, сюда, -- негромко позвал Степан.
Лешка и Борька подскочили к своему командиру.
-- Вот, где надо копать. Это не Стефани соврала, мы сами ошиблись.
Вмиг кабель был разрыт. Степан взял в руки острый нож. Удар. И еще. И еще. Теперь враг обезглавлен.
-- Зарываем канавку, чтоб комар носа не подточил, -- командовал Степан, -- Теперь идем дальше.
Так они за два часа успели сделать около шести надрезов.
-- Надо уходить, пока фашисты не спохватились, -- намекнул осторожно Лешка.
-- Они уже спохватились, -- успокоил его Степан, -- И, больше, чем уверен, в лесу уже ищут поломку кабеля. Потому, что в комендатуре ее нет. Но, пока обнаружат все шесть порывов, многое «для них» можно успеть сделать...
Не успел Степан сказать последних слов, как вдалеке, между стволов высоких сосен, послышались голоса. Речь была не русская, немецкая.
-- Это за нами, -- тихо произнес Борька.
-- Спокойно, ребята, -- Степан не терял равновесия и бодрости, -- Кто сказал, что мы в чем-то виноваты? Мы ничего не знаем, собираем последние грибы. Потому, как жрать нечего. Вот, заплутали, дорогу назад ищем.
С этими словами он быстро зашагал навстречу немцам, крича на немецком с акцентом:
-- Люди! Как я рад вас видеть. Мы заблудились. Помогите!
Вмиг застрочил автомат в сторону Степана. Над головой у него засвистели пули. Он знал, попасть они не смогут, это только угрожающая тактика.
-- Стой, кто идет! – кричали немцы в его сторону.
Степан поднял руки вверх и, более осторожно, стал приближаться к ним. Борька и Алексей робко спрятались за широким стволом дуба.
-- Это я, -- говорил на немецком Степан, -- Ваш электромонтер. Помогите, я заблудился. Со мною мои друзья.
Немцы приблизились к нему и стали обыскивать.
-- Что ты здесь делаешь? – спрашивали они его.
-- Я собирал грибы. Дома нечего кушать. Жена и мать голодные.
-- Ты слышал, что у него есть жена? – обратился один из них к другому.
-- Нет, не слышал. Может, та, что подписалась за него и стала одной из наших заложниц?
-- Это его невеста. Галина Данте, кажется.
-- Кто она?
-- Представительница старого дворянского рода. Ее предки были немцами.
-- Ей можно верить?
-- Похоже, да. Но я не верю этому русскому или... украинцу. Он уже был нами арестован.
-- Кто с тобою рядом? – обратился один из жандармов к Степану.
-- Это мои друзья – Жорка и Кузьма.
-- Почему они прячутся?
-- Вы их напугали, когда строчить с пушки своей начали, -- Степан дружелюбно улыбался.
Но жандармы были непреклонны.
-- Веди их сюда, не то хуже будет.
Степан свистнул и махнул рукой, чтобы мальчишки подошли ближе:
-- Идите сюда, не бойтесь.
Алексей и Борька робко подошли.
-- Обыскать и их, -- приказал один из жандармов, -- Всех в участок. Они арестованы.
-- Степан, как же так? – изумился Алексей.
-- Тихо, -- шикнул на него Степан, -- Они нас будут допрашивать, но вы стойте на своем, грибы, мол, искали и все. Ничего не видели, ничего не знаем. Глядишь, отпустят. Только страх свой не показывайте, а то не поверят.
-- Шнеля! -- жандарм пнул Степана в спину прикладом.
Глава 35
Их привели в комендатуру. Пинками вогнали в двери.
-- Мы выполнили приказание, господин Этлер, -- отчитался один жандарм, -- Эти трое были задержаны в лесу, когда была обнаружена поломка важного кабеля.
Этлер обернулся и пристально осмотрел всех троих. Рядом сидевшая Стефани, даже глаз не подняла на Степана. Знала, за ней следят даже стены. Потом Этлер ехидно протянул:
-- А-а, господин электромонтер, Стефан Криус... так, кажется... И что же вы делали в лесу в столь отдаленном краю?
Степан, в который раз, стал объяснять, что собирал грибы. Но Этлер не менял своего мнения:
-- Вы задержаны второй раз и, думаю, последний. Завтра вас допросят по всей строгости военной дисциплины. Но, если ваша вина подтвердится, вместе с вами расстреляют тех заложников, которые подписались под вашим именем. Увести его.
Жандарм надел наручники Степану и пнул так, что тот согнулся пополам.
-- Что делать с этими? – спросил второй жандарм.
-- Пусть предъявят документы.
-- У них нет.
-- Тогда пусть ждут, когда их опознают их родственники.
Жандарм вытолкал Лешку и Борьку за двери. Но никто не увидел, как в кармане Алешки оказалась круглая комендантская печать. Видела только Стефани и то, краем глаза.
Вечером их забрали матери, пообещав, что будут следить за ними и никуда из города не выпустят.
А Степан ждал своего приговора в камере-одиночке.
Поздно вечером двое жандармов подошли к дому Марии. Они стали стучать в двери и требовали, чтоб открыли. Но было глухо. Соседка, из стоявшего напротив дома, выглянула в окно.
-- Отвечай, где твои соседи! – заорал на нее один жандарм.
-- Не знаю, -- испуганно протянула та.
-- Сейчас спалим твой дом!
-- Я не знаю. Здесь Мария жила с матерью и дочерью. Куда исчезла, не знаю, уже два дня я ее не вижу. А мать ее недавно к брату в Морозовское уехала. Просила за домом присмотреть.
-- Ты врешь, что не знаешь, говори.
-- Так, ведь, они передо мной не отчитываются, господин начальник. У них родственники в Морозовском, а где точно, не знаю.
-- Давай, поджигай их дом, -- скомандовал один жандарм другому.
Тот прикладом автомата выбил стекло в окне. Хотел влезть внутрь и вылить на пол бензин. Но другой, передумав, остановил:
-- Ладно, не торопись, вдруг вернутся. Так мы их не возьмем.
Он кинул угрожающе соседке:
-- А ты, старая ведьма, смотри за ними. Как увидишь кого-то из их семейства – сразу к нам в комендатуру. А, не то, дом твой спалим. И тебя вместе с ним.
Соседка испуганно закивала головой. И они ушли.
-- Говори, где порвал кабель! – Этлер был вне себя от ярости.
-- Не рвал, не знаю, -- простодушно отвечал Степан.
Вмиг кулак обрушился на его голову. Степан не выдержал удара и упал.
-- Так, может, ты знаешь, кто такой Штефан, или Вильгельм?
-- Я таковых не знаю. Я только работал у вас в комендатуре.
-- Ты – коммунист.
-- Что вы. Я не успел в их ряды вступить. Разве что в профсоюз. Так там льготы и зарплата больше.
-- Кто может подтвердить это?
-- Полгорода, господин начальник.
-- За тебя уже стали заложниками три человека. Одна из них, Мария Чайка, ушла из города. Ты за это будешь отвечать.
-- Я не знал, что она подписалась. Вы разве не запретили им покидать пределы города? Господин начальник, я ни к чему не причастен.
-- Хорошо, это наше упущение. Но, тогда, на Рыночной площади, ты оказался рядом со страшным политическим преступником. Ты и к этому не был причастен?
-- Никак нет, это случайность. Я хотел курить и купил у него зажигалку. Самодельную. Такая гадость...
-- Теперь ты оказался рядом с поломкой кабеля, это тоже случайность? Кстати, его до сих пор не починили.
-- Господин начальник, я починю. Для меня это просто, сущий пустяк, вы же знаете.
Комендант чувствовал, что сам себя загоняет в тупик своими же вопросами. Улик против Степана маловато. Этлер чувствовал себя смешно, хотя где-то, в глубине души, знал, Степан для них не безопасен. И эта собственная беспомощность ярила Этлера еще больше. Но не пойманный – не вор. Отвесив на прощанье еще пару тумаков Степану в знак своей власти над ним, он распорядился увести его в камеру и держать до тех пор, пока не найдется хоть одна маленькая улика, хоть какая-то зацепка против него.
Глава 36
-- Стефани, я тебе верю, как родной дочери. Но с той поры, как мы заслали тебя в контрразведку, ты не принесла нам ни одной вести с той стороны. Напротив, с той поры, партизаны словно набрались какой-то демонической силы. На их стороне даже сам бог, а, может, дьявол. Ты должна помогать нам, а не им!
-- Да, господин Этлер. Я хочу вам помогать всеми силами.
-- Я верю тебе, потому, что знаю твоего отца. Он истинный патриот Франции и он служит Великому Рейху. И ты очень похожа на него. Я даю тебе особое задание. Ты должна узнать, где расположен их штаб и принести нам сведения, когда они будут там собираться.
-- Яволь! – ответила Стефани, выпрямившись по стойке смирно.
-- И не забудь доложить имена людей, которые тебя приведут туда.
-- Яволь, май Фюрер! – Стешка вышла из комнаты.
Время было собираться домой.
Стефани опять оказалась возле Рыночной площади.
Стешка плавно скользила по улице, среди прохожих. Была она здесь не просто так. Ей дали задание. Важное. С одной стороны и с другой. Надо было его выполнять. Именно поэтому она скользила сейчас по этой улице среди незнакомых ей людей.
К Стефани подскочил парень, лет пятнадцати-шестнадцати. Рыжие волосы смешно торчали из-под кепки, сдвинутой на затылок. Веснушками было усеяно все лицо, шея и, даже, руки.
-- Привет, красавица, -- за полными его губами не доставало одного зуба с верху.
Стешка отвернулась, ей не хотелось отвлекаться. Парень не унимался:
-- Хальт Гитлер! Гутентак... – стал дразнить он, -- Ты немцам служишь? Я тебя в форме видел. Здорово!
Стешка вдруг поняла, что где-то видела парня. Фото у Наумыча! Это он. Стефани остановилась и прямо посмотрела на пацана:
-- Тебя как зовут?
-- Так ты на русском сечешь! – парень был в восторге, -- Я – Петро.
-- Откуда?
-- Из Богдановки. Мы недавно сюда приехали. Рябых моя фамилия. А с тобой встретиться можно?
-- Зачем?
-- Поболтать.
-- Говори сейчас, что нужно? Мне некогда.
-- Ты русская, я вижу. А на фрицев зачем работаешь?
-- На половину русская, я на стороне Великой Германии.
-- А-а... не боишься?
-- Меня охраняют. Что еще?
Парень шмыгнул задранным вверх носом. Потом хитро прищурил один глаз:
-- У меня для тебя инфа, хочешь?
-- Ну, говори.
-- А дай двугривенник, скажу.
-- Ты этим промышляешь?
-- Не только.
-- Почему в комендатуру не пойдешь? Тебе работу там дадут.
-- А-а... не хочу. Вдруг свои пристрелят, когда война закончится.
-- Могут и сейчас, и ждать не надо. Все равно победа за Великой Германией. И ты бы мог этому помочь. Ты будешь под нашей защитой.
-- Ты денег даешь?
Стефани вытащила две гривны одной купюрой и сунула Петьке в руку. Огляделась:
-- Говори.
-- Я знаю, кто был с красным партизаном на рынке в кафе, когда его взяли.
-- Кто?
-- Дай еще, скажу.
-- Если не скажешь мне по-хорошему, расколешься на допросе. Отвечай!
Стефани сжала кулаки.
-- Степка
