СТЕЖКА (Часть 2)

что нужно делать. И там был такой свежий воздух от сосен. И вода в реке студеная. Вот так и продолжали жить, работать на огородике понемногу да в церквушку ходить. И это их спасало от всяких бед и напастей. Не урожай, а чистая, свежая вода, солнце, да воздух.

Глава 46

-- Ты, родная, о чем думаешь? Так и будешь тряпку тягать до конца дней своих? А ну-ка, давай, подавай документы и поступай куда-нибудь.
-- Ма, у меня не получится.
-- Не у всех все сразу получается.
-- А как же вы огородик без меня соберете?
-- Соберем, -- отозвалась Мария, -- Вот уже второй год. Справимся.
Так-сяк, с уговорами и недовольством, Стешка, все же, подала документы в вуз на заочный факультет. Обучение в стране уже стало платным. Училась с неохотой. Лекции пропускала, на остальных спала. С неохотой сдала первую сессию... А следующая ей не грозила. Опять остались «хвосты». Стешка снова не выдержала и забрала документы. Весна была в самом разгаре.

-- Господи! И почему у нас все так не складно?! Вот, знала бы я, что ты такая непутевая, вообще бы не старалась для тебя. Расти, как знаешь...
Вика сокрушалась почти каждый день. Со Стешкой они почти перестали общаться. А Стешке, почему-то, совершенно не жаль было своих денег, трудов и лет. Она, словно чувствовала, что это не ее судьба и не ее случай. Одно только волновало ее, тот сон: два мотылька на лугу...
Толик больше не подходил к Стешке. У него появилась другая. А Стешка даже не сожалела о нем. Она проходила мимо, гордо подняв голову.
-- Нужна ему такая, как ты, -- ворчала за спиной мама, -- У него теперь порядочная женщина. Она знает, чего хочет в жизни.
-- По ресторанам она хочет с ним ходить, да на тачках ездить... – огрызалась Стешка.
-- Выходила бы замуж, и сама бы на «тачках» ездила.
-- Что ж сама не вышла?
После этого вопроса воцарялась тишина. Вика надувала губы и отворачивалась, занимаясь своими делами. Стешка отворачивалась и сопела в другом углу. Обстановка в квартире стояла напряженная. Даже миролюбивая бабушка не могла примирить обе стороны.
Но сегодня утром Вику словно подменили. Она сияла ярче солнца. Даже Стешка не раздражала ее больше своим «бездельем».

Поезд через два часа должен был остановиться на перроне Днепропетровска. Вот и подошел к концу срок испытаний для бывших салаг. И, надо сказать, он был не из легких. Окончился для кого как. Для кого-то стал концом жизни...
Все, кто возвращался с войны, не смотря на потери, были счастливы. Счастливы вновь увидеть небо и солнце, своих родных, подруг и друзей. Лица их были перепачканы пеплом и дорожной пылью, но, вместе с этим, светлы.
Санька знал, что ему выходить на этой станции. Знал, что простится с боевыми друзьями, может, навсегда. Ему было грустно, но он подбадривал себя и других:
-- Ничего, уже все самое тяжелое позади. Вот теперь заживем! А разлука – это не беда. Ведь мы все целы, значит, увидимся вновь. Было бы желание. Все в наших руках.
Рядом с ним сидел Колька. У него еще не выздоровела правая нога после ранения. Но это было мелочью по сравнению с теми двумя годами, которые им пришлось преодолеть. Возможно, кто-то скажет: вы стали настоящими мужчинами. Может быть... Только грусти в глазах прибавилось, да меньше стало детских розовых  видений в снах. А больше криков, стонов да взрывов гранат. А так, эти юнцы остались прежними. Только никто из них не сказал: сдаюсь. Не попятился назад.
Саня повернулся к Кольке:
-- Может, давай ко мне. Батя будет рад.
-- Тильки на хвилинку. Мамка з батей тоже ждуть. Воны знов до Винницы перебрались.
Оба выскочили на платформе. Их ждало море полевых цветов и свежий солнечный ветер.
-- Ты куды поступать будэш?
-- Я – на юрфак. Хочу стать следаком. А ты?
-- А я – артистом, -- Колька был доверчив, как ребенок.
Саня глянул на его подбитую ногу, которую он с трудом волочил по дороге.
-- Это ничего, -- заверил Колька, -- Я музыку люблю и песни.
С этими словами он затянул украинскую песню таким голосом, что жаворонки в небе прекратили свой писк.
-- А ты хочешь, я тебя со своей сестрой познакомлю. Только она не здесь живет, с мамой. В Павлодали. Немного проехать нужно. Только сперва – ко мне, передохнуть...

Глава 47

Санька сделал знак Кольке. Тот осторожно выглянул из-за угла.
-- Вот она, с работы топает.
Стешка устало прошла мимо и даже не обратила внимания на сопение за спиной. Двое крались за ней следом перебежками от дерева к дереву.
-- А яке в ней лицо? Давай погукаем. А голос якый? – горячо шептал Колька приятелю в ухо.
-- Да не могу я ее позвать. Она про меня ничего не знает.
-- Як це, не знает?
-- Потом расскажу.
Санька кинул в Стешку крошечный камешек. Стешка решила, что на нее упала веточка с дерева, и стала растерянно вертеться, оглядываясь вокруг. Колька чуть не выпрыгнул из укрытия, но Саня вовремя ухватил его за руку:
-- Тихо. Потом познакомишься, без меня.
-- Я щас хочу.
-- Не можна. Она сердитая после работы.
Пока они шептались, Стешка скрылась за калиткой своего дома.
Колька перевел дыхание:
-- Гарна дивчина!
-- Да, она такая. На меня похожа?
Колька глянул на Саньку:
-- Як дви краплины. Така ж смугла.
-- Она с характером. К ней просто так не подойдешь. Надо постепенно...
Колька почесал затылок:
-- Ось, возвернусь из Москвы... вже артистом... тоди вона одразу закохаеться!
-- Давай, возвращайся, только поскорее. Я хочу замуж ее выдать. И не за кого-нибудь. Ты ж мой друг. На век!

Саня успешно поступил на юрфак и уже на втором курсе мог работать в милиции старшиной. Колька уехал в Москву. А Стешка после третьей неудачной попытки поступить в техникум, решила бросить это скучное занятие. Вика все еще сокрушалась, что ее дочь бездельничает. Но у Стефании появилось своеобразное хобби. И это хобби стало не просто отдушиной, оно способствовало развитию ее кругозора. Теперь, после работы и в выходной день, она спешила в библиотеку или в краеведческий музей. Ей нравилось все, что связано со стариной.
-- Зачем тебе это нужно? – недоуменно спрашивали у Стешки родные.
Та задумчиво и мечтательно поднимала глаза:
-- Вот, если бы я была археологом...
-- Поступить на археолога в ДГУ сейчас дорого. Там историю надо знать, которую ты в школе терпеть не могла.
-- При чем здесь ДГУ?
Стефани не строила никаких планов, она просто мечтала, и эти мечты становились своеобразной целью. Она записывала все, что узнавала о Павлодали. Постепенно этих записей стало так много, что они могли бы стать историческим романом с момента образования маленького, ничем неприметного городка. Местные газеты даже печатали отрывки из ее «летописей».
Зачем Стешке это было нужно, не могла ответить даже она сама. Просто что-то тянуло вглубь истории. Что-то казалось таким загадочным и неповторимым в этом теплом радушном месте, самом лучшем из всех мест на Земле.

Глава 48

Стешке все было интересно в музее. Этом, пыльном от времени, месте, где давно уже не было ничего нового. Подруги удивлялись, как может она часами рассматривать один и тот же котелок или каску, так, словно хотя бы эта вещица могла рассказать ей о самом главном. Особенно ее волновали фотографии подпольщиков. Все. Но одна из них не позволяла отойти. Можно сказать, что из-за нее Стешка ходила сюда почти каждый день. Это странное лицо парня лет семнадцати. Под ним была надпись: Степан Криус, 1917—1943 гг. Он, должно быть, старше Стешкиной бабушки. Но где могла Стешка видеть его раньше? Может, по телевизору. Но это невозможно, он пропал безвести. Тогда, где? Может, он похож на известного артиста? Особенно глаза. Они такие выразительные, веселые... а улыбка. Такая задорная, не унывающая. С такой, наверное, легко было и в бой идти... Стешка вздохнула. Она ничего больше не могла выспросить у директора музея, чем те скудные факты, которые были писаны в книжке. Прописные истины, а что за ними?
Однажды, гуляя по Музейному проспекту, где каждый домик мог стать артефактом истории, она неожиданно увидела пожилую женщину, продающую домашние хризантемы. Эти цветы очень нравились Стешке и она поддалась соблазну подойти.
Женщина была простоволоса, светлые от времени волосы гладко зачесаны и стянуты в узел на затылке. Она глянула на Стефани своим прямым открытым взглядом и Стешке вдруг показалось... нет, вспомнилось.

Они с мамой идут по мостовой к мосту через речку. За мостом – небольшой пляж. Стешке, на тот момент, уже исполнилось семь лет. Они сворачивают в переулок и там... вот так же, как сейчас... эта женщина. Только без цветов. Она смотрит на Вику прямым открытым взглядом и тихо, как-то заговорчески, говорит с ней:
-- Как же так? Степан с мальчиком в Днепре, а вы – здесь...
Вика растерянно пожимает плечами и кивает головой. Женщина еще тише, чтобы не услышала Стешка, произносит:
-- Вечером приходи. Есть новости.
Вика, думая, что Стешке все равно, кивает и они удаляются.
Но Стешка слышала все, до единого звука.
-- Ма, кто это? – осторожно спрашивает она.
-- Эта тетя – разведчица. Только, обещай, никому ни слова. Я потом тебе расскажу.
Стешка обещает, что никому ничего не скажет и не говорит. Она просто забыла со временем и ничего не спросила у мамы. Наверное, мама опять прочитала какой-то роман. А потом переложит фантазии на жизнь, чтобы Стешке стало интересней жить...

Но сейчас Стешка чувствует, что-то странное в воздухе. От этой женщины веет тайной. Стешка покупает у нее букетик хризантем. Женщина спрашивает дружелюбно:
-- Ты, я вижу, очень часто в музей заходишь. Историей интересуешься?
Акцент у женщины странный, латышский, словно она иностранка. И это еще сильнее интригует Стефани. 
-- Да только ничего ты в этом музее, кроме пыли, не соберешь, -- продолжает незнакомка.
Она осторожно делает знак рукой Стешке:
-- Ты ко мне вечером заходи на чашечку чая. Я тебе всю подноготную историю Павлодаля расскажу. Кто и кем был на самом деле в войну. Придешь?
-- А вы – учитель истории? – изумляется Стешка.
-- Нет, что ты. Я в истории сама участвовала, -- улыбается женщина.
-- А меня откуда знаете?
-- А я все знаю, -- она хитро улыбается и подмигивает, -- Тебя ведь Стефани зовут?
-- Да.
-- А меня – Берта. Тетя Берта. Меня тут все знают. Я живу здесь рядом на Приволчанке. Так что, к десяти вечера, жду.
Глава 49

Сегодня тихий вечер. Мама рано заснула в своем уголке на диванчике. Бабушка еще не вернулась от соседки. Она там помогала варить варенье из яблок, слив и терна. Удобный случай сбежать из дома. И Стешка воспользовалась тишиной.
До заветного переулка оставался один квартал. Я на один только часик, мамка не узнает, а бабушка не выдаст.
Берта была гостеприимна. Как всегда, аккуратна и внимательна, как аристократка. Она поставила перед Стешкой фарфоровые чашечки и свежеиспеченный яблочный пирог. Чайник на печи уже закипал. Берта достала старый альбом с уже пожелтевшими фотографиями.
-- Сейчас я тебе расскажу истинную историю Павлодаля... и свою собственную. Ах, да что это я... Разве такое можно просто так вспоминать?!
Берта грациозно подошла к шкафу и достала графин с маленькими рюмками:
-- Ты ведь взрослая уже? Можно немного?
Стешка замялась:
-- Н-ну... немного... самую малость...
-- Не переживай, самогон хороший, голова болеть не будет.
Берта налила в рюмки.
-- Он пожар гасит в душе, когда надо. Когда надо, воспламеняет. Закуски хватит, сейчас не голод, как тогда. Ты пей, не стесняйся, а я рассказывать начну.
Стешка слегка