СТЕЖКА (Часть 2)

что освобожденный друзьями из фашистской тюрьмы. Его не могла интересовать собственная жизнь. Он с ней давно простился еще в гестаповских застенках. Его теперь интересовала только пресса. Да, пресса, выпущенная своими руками, еще до восстания. Необходимо было издавать новые номера газет с новыми известиями и воззваниями, чтобы наш народ не потерял боевой дух. Мама и сестра, как могли, поднимали его на ноги. Он стал выздоравливать. Но, вот беда, через пять дней после восстания в город снова вошли фашисты. Они зверствовали с удвоенно или утроенной силой. Убивали всех, кто стоял на дороге или просто попадался на глаза. Не говоря уже о тех, кто побывал у них в плену и вышел живым. Массовые аресты окрасили алым цветом пламя тех дней. В городе было оставаться небезопасно. Надо было вывезти Николая как можно скорее. Но идти самостоятельно он еще не мог.
Как могли, его спрятали в повозке с хворостом и отправили в Донецком направлении. Там пересадили в, идущий на фронт, товарный состав. Дали фальшивые документы. Но по всей дороге были выставлены немецкие посты. Где-то, в деревне Донецкой области его согласилась укрыть в своей избе одна молодая крестьянка. Она, впоследствии, стала моей мамой.
Вместе они скрывались от немцев несколько дней. Но удача отвернулась от них. На пятый день в избу ворвался вооруженный отряд фашистов и их обоих взяли в плен. Отца отвезли в родной город и долго водили по улицам, чтобы кто-нибудь опознал в нем подпольщика. Но, ни единая живая душа, включая его родную мать и сестру, не выдала...
Тут Илья уронил слезу.
Его мать пряталась за шторкой в родном домике и все видела. Но сколько нужно было иметь сил, чтобы ни единым звуком, ни единым взглядом или словом не выдать своих чувств.
Татьяна, ставшая женой Николая, до конца повторяла, что это ее брат. Он родом из Донецка. Но ей не верили. Их вместе отправили в один из концлагерей.
В книгах написано, что там он закончил свое существование... Тогда ни один признанный герой не должен был вернуться с войны живым, иначе, его свои власти сочли бы предателем. Таково было распоряжение высшего руководства. Но это не так. Николай с Татьяной «поженились» в лагере. И единственное, чего хотели они там, это появления новой жизни. Для них новая жизнь была спасением их собственной и продолжением дела, которое начали. Тогда отец сказал маме: «Если мы не выживем, то наш будущий ребенок будет продолжать то, что мы начали. Пусть хоть это останется от нас». Вот так появился на свет я, как знак судьбы, посланный свыше. И я должен был жить.
Позже, меня тайно переправили из лагеря в приют. Но имя мое и фамилию оставили, чтобы я знал, кто мои родители. Я искал их после войны. Нашел братскую могилу, где были захоронены останки Николая и Татьяны Шулийко. Но один их друг... – тут Илья опять вытер слезу и посмотрел на Стефани так, словно она спасла ему жизнь, -- Один друг дал знать, что Николая и Татьяны больше нет, но есть и Элен и Том. Они живут в Америке и являются ее полноправными гражданами. Это все случилось в сорок пятом, когда войска американцев начали наступательные бои на фашистов. Двое из американской армии тоже попали в плен и оказались в том же самом лагере, где были Николай с Татьяной. Они вместе организовали побег. Таким образом, мои родители оказались на стороне американцев. Там отцу и маме сделали новые документы и предложили жить в Америке. Где они живут по сей день.
-- Ах, да, я слышала... – Стешка запнулась, -- Я слышала, как обсуждают и спорят... что Николай Шулийко про... отдался американцам.
-- Теперь ты знаешь правду. И знаешь, кто эти люди, которые так говорят? -- подытожила тетя Берта.
-- Да, -- вздохнула Стешка, -- Так тяжела судьба... зачем эти войны...
-- Мы стали крепкими и знаем цену своей жизни, -- улыбка у Ильи была теплой и искренней, -- Вот так спасались... от всех властей. А идею эту подал наш боевой врач. Он сам в немецком лагере работал с военнопленными. Удивительной находчивости и выдержки человек. Сам синтезировал вакцину ботулизма у себя в крохотной лаборатории. Он вводил ее в тело при помощи инъекции, и этим парализовал мышечную систему. Работа сердца и дыхание становились едва заметными. Человек превращался в «живого трупа». Ну, становился очень похожим на мертвого. Потом, когда действие вакцины проходило, «оживал». И, снова – в бой... Он проводил свои эксперименты во время бомбежки... Ведь в лабораторию, в любой момент, при малейшем подозрении могли явиться люди гестапо и тогда – все! Конец был бы не только ему. Всем нашим партизанам, пленным и многим жителям города.
-- Что же стало с ним потом? – Стешка, как завороженная, смотрела на нового знакомого. Ей это все казалось фантастикой.
-- С Эссеном? Он погиб. Погиб для властей. Для всех властей.
-- Как?
-- Когда город был освобожден, он понял, что сделал все, что мог для него. Но красные власти не примут его отдачу. Ведь он целиком и полностью служил немцам. А сам – латыш немецкого происхождения. Так от кого ждать гибели? Вот он и применил эту вакцину на себе. В ночь с шестнадцатого на семнадцатое февраля, когда не дождавшись Красной Армии, жители города сами поднялись с оружием, он понял, что его миссия окончена. Его нашли в своем кабинете полностью неподвижным. Вывезли из города в какое-то село. А восемнадцатого февраля в город вошли красные войска, и он был полностью освобожден. А об Эссене  никто больше не вспоминал. Может, просто боялись выдать его властям. И только недавно он сам объявился. Позвонил мне среди ночи... из Ялты. Представляешь, как я был рад! Чуть не упал в обморок в первую секунду.
-- Он знает, что ты – сын восстания. У тебя особая миссия. Дальше нести знамя жизни для будущих поколений, -- тетя Берта подняла стакан, -- Давайте выпьем стоя за всех, кто не вернулся...
-- Да, -- Илья встал, поднимая свой стакан, -- Я хочу подарить вам на память свой сборник стихов и воспоминаний. Называется «Тропами Павлодаля». А еще я переиздал стихи своего отца здесь, на родине. Вот они, -- Илья протянул два небольших сборника и положил на стол, -- Они невелики, но в них все. Вся правда этой земли. Отец назвал свой сборник «В поисках пути.»
Тетя Берта взяла в руки одну из брошюрок:
-- Ценный подарок.
-- А как можно было бы увидеться с... с Эссеном? – Стешка смотрела на все огромными глазами.
-- С Эссеном? -- Илья задумался, -- Я думаю, ты скоро увидишься с ним.
-- Скажите, что было после восстания со Степаном Криусом? У него появилась семья, дети? – не переставала сыпать вопросами Стешка.
-- Степан? Да, у него была семья, еще во время войны, -- спокойно отвечала Берта.
-- Ведь он был так молод тогда?
-- Молодой, да озорной. Он всегда отличался особой прыткостью. Благодаря чему и выжил в осажденном Павлодале. Родители его учителями в селе работали, а это в двадцатых годах считалось почетной должностью. Был у них небольшой пай своей земли, да под колхозы все отдать пришлось. А самим кормиться чем? В семье их четверо было, детей-то. Степан хоть и недоволен был пришедшей властью, но против нее не пошел. Зачем? У него другие цели были. Он с четырнадцати лет в селе стал учительствовать, среди неграмотных крестьян в ликбезе преподавал.
-- А у него появились дети? Ну, когда он вырос?
-- Да, появились. Он дружил с учительницей немецкого языка во время войны. Ее уговорил пойти работать на немцев переводчицей. Они вместе приносили ценные сведения для партизан. У них родился сын. Георг. Когда вырос, на ПМз устроился. Стал главным инженером.
-- Георг? Главный инженер? Так он недавно умер.
-- Как умер? Не слышала такого.
Берта удивленно глянула на Стешку.
-- У него инсульт был. Нам сказали, что он умер.
-- Не может быть, я же видела его недавно.
Берта сокрушенно покачала головой:
-- Ох, Гера, Гера. Неужели ты так...
Стешка не поняла, о чем она думает и подумала, что сочувствует.
-- Ну, так вот, -- продолжала Берта, -- После войны его никто больше не видел. Но, говорят, где-то появились дети точь-в-точь похожие на Степана. Близняшки – мальчик и девочка. Девочка с матерью осталась, а мальчика Степан в детдом отправил... – тетя Берта говорила тяжело, с трудом произносила каждое слово. Это было понятно Стефани, ведь дети Берты тоже в детдоме успели побывать... при живой матери... -- Так близняшки друг друга больше не встретили.
-- Как жалко, что их разлучили. А почему им нельзя встретиться?
-- Сначала Степан скрывал, что это его дети, чтоб им ничего не угрожало. А потом жизнь все замяла...
-- И никто не знает, что их отец – Степан Криус?!
-- Что ты, дочка... никто не знает, кто эти дети... ведь я не сказала, что Степан вернулся в город. Это просто легенда. Тайна Павлодаля...
-- Так нельзя. Даже если это легенда, им надо обязательно встретиться!
-- Надо, дочка, надо...
Стешка вышла от Берты со странным чувством, что ей рассказали удивительную, хоть и печальную сказку, а вовсе не «подноготную» этого таинственного городка. Странные чувства переплетались клубком, но вскоре забылись.

Глава 55

Ну, вот они, вступительные экзамены. Стешка взяла отпуск без содержания на пять дней, никому не сказав, что будет поступать. Знала, начальство может воспротивиться.
На улице снова жара, июль. Возле входных дверей важного огромного здания толпятся бывшие десятиклассники. Заочники – немного поодаль. Из дверей иногда выходит куратор и приглашает группы абитуриентов по очереди.
Стефани вместе с остальными ждет своей очереди. Наконец приглашают и их. Все проходят в огромный светлый зал. На преподавательском столе уже разложены билеты. Стефани хочет идти первой, но опять вызывают по списку.
Вот, она уже «отстрелялась». Ей приятно вспомнить удивление на лицах преподавателей. Она точно знает, что поступила. Но нужно подождать. Впереди еще сочинение. Потом сообщение о решении комиссии придет к ней на почтовый адрес.

Стешка ждет. Она знает, что завтра на работу. А так приятно пролетели выходные. Остальные охали да ахали, мол, жизнь поступать их заставила. Нет работы нигде. Или: надоело под кем-то ходить. Так, словно эта жизнь может улучшиться, если так к ней относиться. Но у Стефани было особое предчувствие, словно там ее что-то ждет. Что-то необычное. То, что предназначено только ей и никому больше.

Через несколько дней почтальон бросил в почтовый ящик небольшой бланк. Стешка как раз возвращалась с работы. Сквозь дырочки почтового ящика она увидела белеющую бумажку и сердце ее подпрыгнуло. Дрожащими от волнения руками, она достала конверт. Развернула и, прямо в коридоре, прочитала:
«Стефания Георгиевна Чайка, спешим поздравить Вас с успешным поступлением в ДГУ на факультет истории и философии. Начало сессии 10.09.1998г. Ждем Вас к 9.00»
Далее подпись ректора университета.
Стешка подпрыгнула от радости и не смогла сдержаться, чтобы не вбежать в квартиру с радостным криком:
-- Я поступила!
-- Куда опять вступила? – иронично вздохнула Вика.
От жизни она уже не ждала никаких подарков. Лицо ее еще хранило черты уходящей красоты, но все больше морщинок появлялось под глазами да белоснежных, ничем не закрашенных, прядей волос спускалось на горделивый лоб.
-- Не вступила, -- чуть не обиделась Стешка, -- Я поступила в ДГУ на историка.
-- А платить чем собралась?
-- Я все рассчитала. Я все оплатила за год вперед. Потом возьму кредит или опять накоплю.
-- Ой,