что общение Кати с Валерией и её силовиками, по непонятным причинам, стало напоминать известную игру «испорченный телефон». Что бы это значило?
Вечером 2 сентября Фёдор впервые услышал голос своей интуиции именно по вопросам, связанным с соседним домом. Интуиция недвусмысленно заявила: единственный способ выиграть всё дело – полное взаимодействие и сотрудничество с Валерией, вне зависимости от того, какие шаги она предпримет и к кому обратится за помощью. Других вариантов нет.
Тогда он отправил Кате электронное письмо, в котором просматривалось нечто похожее на панику:
«Валерии всё-таки позвоните!!! Её друзья-силовики, как я понял, хотели провернуть некую операцию до 18 сентября, когда начнётся суд. Если суд начнётся и тем более закончится – воевать с этими бизнесменами-жуликами будет намного труднее!!! То есть это надо делать как можно скорее!!!
(извините, что много восклицательных знаков – я тоже переживаю за это дело и особенно за вас)».
Ответ от Кати пришёл вечером 4 сентября:
«Потом при встрече расскажу вам новости по делу – доказательства полной коррупционности системы. От Валерии никаких вестей пока нет, но у меня сейчас и времени нет, чтобы с кем-то из них связаться. Очень много работы навалилось. А как вы? Дни такие чудесные стоят...»
Фёдор, мягко говоря, обалдел. 5 сентября утром она отправила ему ещё одно письмо:
«Что касается дела: ВСЕ письма из прокуратуры вернулись к участковому – тому самому, который уже несколько раз меня отфутболил! А вчера я получила на почте документ из суда – отказ в возбуждении уголовного дела, на том основании, что я не указала дату и место рождения бандитов!!!! Фантастика! Причём устранить эту ошибку я должна была до 6 августа!! а получила письмо 4 сентября! Вот что делать? Всё это было бы смешно, когда бы не было так грустно...»
Следующее письмо Катя прислала ему 10 сентября – и содержание письма удивило Фёдора ещё больше (хотя, казалось бы, куда уж больше):
«Я думаю, что нам следует начать собирать подписи и идти к нашему депутату, чтобы она подала запрос губернатору о включении Родниковых озёр в список особо охраняемых природных территорий (ООПТ). То есть нужно написать обращение к людям, потом пройти по домам и связаться с председателями ТСЖ для сбора подписей в каждом доме, а затем идти с ними на приём к депутату. Надо всё успеть до декабря».
И ни слова про Валерию и её силовиков, как будто их вообще не существует в природе.
«Родниковые озёра» – это были несколько прудов, расположенные в их микрорайоне. В том числе и самый ближайший пруд, находившийся около домов Фёдора и Кати.
«Что за хрень такая происходит???» – ломал голову Фёдор.
* * *
На следующий день, когда он был на работе, ему позвонила Валерия.
– Федя, я должна вам сообщить очень плохую новость: всё пропало! Екатерина отказалась от помощи силовиков!
– Но почему???
– Сама не понимаю. Правда, одну из причин я могу предположить. Мы планировали создать в её доме музей, а это требовало время от времени проводить там экскурсии. Хотя бы раз в неделю...
«Хм. Если бы у меня в квартире планировались экскурсии раз в неделю, я бы всех послал. Но с другой стороны, если бы мне грозило выселение... тогда не знаю».
– Теперь уже ничего нельзя исправить, – продолжала Валерия. – Как говорится, поезд ушёл... Победа была у нас в кармане, а она всё испортила!
После этого разговора Федя долго пребывал в шоке.
«Что дальше-то будет? Дело уже проиграно? Или, может, моя интуиция первый раз ошиблась?»
Правда, он попытался найти в полученной новости что-нибудь положительное и сразу нашёл. Если Катя послала Валерию – значит, отменяется идея создания добровольной народной дружины, ДНД! Значит, ему не придётся там участвовать!
«Ну, слава богу: хоть какой-то плюс».
Вечером Фёдор разговаривал по телефону со своей тётей. А ей он рассказывал про соседний дом достаточно подробно: ведь она была не только его ближайшей родственницей, но, вдобавок, ещё и архитектором по профессии.
– ...Короче, она отказалась от помощи. По какой причине, непонятно. Я теперь думаю, не пора ли мне её бросить? А с другой стороны, я уже собирался прийти на суд...
– Да ну, зачем тебе это нужно? Суд – очень нервное место, а пользы там от тебя никакой не будет.
– Будет. Поддержка... морально-психологическая.
– Ты думаешь, ей нужна эта поддержка?
– Ещё как нужна! Это сразу видно.
– Но при этом от помощи силовиков она почему-то отказалась.
– Отказалась.
– Какое-то неадекватное поведение. Слушай, да действительно, бросай ты защищать всякую маргинальную публику!
– Ничего себе «маргинальную»! Кажется, у неё зарплата раз в десять побольше моей…
– Тоже мне, сравнил. Кто тебе поверит, что ты живёшь на одну зарплату?
Они рассмеялись.
– Ну… это верно, я в основном на азартных играх зарабатываю. Да вообще, самое главное – не сколько ты зарабатываешь, а сколько у тебя остаётся.
– Вот именно. А что касается этого деревянного дома, то он мне совсем не нравится. В современную городскую архитектуру он не вписывается никак. По-хорошему, его действительно надо снести…
Но и после этого разговора Фёдор не смог определиться. Немного погодя он отправил Кате ещё одно электронное письмо:
«Я собираюсь прийти на ваш суд. Если не путаю, он будет 18 сентября. Во сколько времени он начнётся и какой адрес суда? И ещё вопрос: а всё-таки, почему вы решили не связываться с этими силовиками?»
Следующим утром он прочитал ответ:
«Суд начнётся 18 сентября в 15:30, по адресу: улица Смолячкова, дом 14/3, кабинет № 53. Что же касается силовиков, то это очень нехорошая история. Расскажу её при встрече».
* * *
18 сентября Фёдор отпросился с работы и поехал в суд. С Катей они встретились на улице, задолго до начала заседания. Там было очень удобное место для разговоров, небольшой дворик с минимальным количеством людей – весь народ собрался внутри здания суда. Неудивительно, что Фёдор сразу начал беседу с самой животрепещущей темы.
– Ну-ка, расскажите мне, почему вы отфутболили этих силовиков. Как я понял, они хотели, чтобы из вашего дома сделали музей и вы регулярно проводили там экскурсии для посетителей. Или было что-то ещё хуже?
– Хуже. Намного хуже! Эти силовики представляли собой организацию сталинистов и поставили мне условие, чтобы я разрешила им регулярно устраивать собрания в моём доме.
– Ни фига себе!!!
Фёдор задумался. С одной стороны, к Сталину он относился крайне отрицательно, понимая, что со своим жизненным планом (разбогатеть на азартных играх и свалить за границу) он бы тогда сразу обломался; вдобавок у него ещё был один дальний родственник, пострадавший от сталинских репрессий. С другой стороны – хотя его интуиция ничего не говорила насчёт Сталина, зато недвусмысленно подсказывала, что без помощи Валерии им точно не выиграть, с кем бы она там ни связалась. С третьей стороны, от Фёдора уже ничего не зависело: вопрос был решён раньше, чем его ввели в курс дела. Поезд ушёл, всё.
– Как вы считаете, удастся нам выиграть суд?
– Ну-у-у... эт самое... Короче, моя интуиция говорит, что без Валерии и её силовиков нам не победить.
– К ним я обращаться не стану. Тем более, теперь уже ничего не переиграешь.
– По-моему, всё-таки зря вы их послали.
Катя ответила:
– Ты лучше голодай, чем что попало есть. И лучше будь один, чем вместе с кем попало.
– Прикольно. Это вы чего, прямо сейчас сочинили?
– Нет, это Омар Хайям. Что же касается этих людей – всё-таки вы никого из них не видели, а я видела. В принципе, их можно рассматривать как террористическую организацию, нацеленную на вооружённый захват власти.
– Ах, вот так даже??!
– А вы как думали? Может, я преувеличиваю, но и правоохранительные органы могут точно так же преувеличить.
Фёдору вспомнился известный афоризм: «Поступай как хочешь – всё равно будет неправильно». Похоже, именно в такой ситуации они и оказались...
Катя перевела разговор на другую тему:
– Теперь объясню вам положение с судами. Собственно говоря, моё дело можно разделить на две составляющих – земельную и уголовную. С уголовной понятно: нападение на мой дом, угрозы убийства, демонстрация оружия, нанесённая мне травма, убийство моей собаки... тут и обсуждать нечего. Но именно с этой составляющей всё очень плохо: полиция послала меня в мировой суд, мировой суд послал меня совсем, а прокуратура притворяется беспомощными недоделками, которые вообще ничего не могут, ноль без палочки. А может, и не притворяется, не знаю. Сегодня же будет рассматриваться вторая составляющая, земельная. Для этой цели у меня есть юристы по земельному праву. Мы с ними подали иск о признании недействительным права собственности этих, как вы выражаетесь, бизнесменов-жуликов, на мой земельный участок. Сейчас, по результатам предыдущего суда и их махинаций, они получили право собственности на девять двадцатых моего участка. Именно этого права собственности мы должны их лишить.
– Всё ясно.
Кроме Фёдора с Катей, на это судебное заседание пришли Катины юристы (их оказалось четверо, причём одного из них Фёдор уже видел на собрании 13 июня, освещённом журналистами НТВ), один юрист со стороны противника, представитель Комитета по земельным ресурсам (КЗР) и представитель районной администрации. Катя успела переговорить со своими юристами, и один из них, между делом, сказал, что в суде обращение «Ваша честь» сейчас считается безнадёжно устаревшим, а обращаться надо так: «Уважаемый суд».
Мероприятие началось с приличным опозданием, потому что сбился график – одно из предыдущих заседаний продолжалось слишком долго. Кроме того, случился казус: судья не пустила Фёдора в зал, и он остался в коридоре, ожидая, чем дело кончится. Он сидел и размышлял:
«Бросить её всё-таки или нет?»
ГЛАВА 11
Судебное заседание завершилось вничью, словно Бородинское сражение. В таких случаях обычно говорят «победила дружба». Представитель бизнесменов-жуликов попытался добиться, чтобы дело прекратили, поскольку оно уже было рассмотрено один раз. Но прекращать дело не стали, потому что в нём изменился ответчик: в прошлый раз это был Катин дядя, а теперь – вот эти бизнесмены-жулики. Кроме того, их представитель не заверил (видимо, у нотариуса) какие-то документы, из-за чего судья на него сильно ругалась. В конечном итоге суд перенесли на 25 октября. Надо сказать, во время заседания в зале присутствовали двое полицейских и пристав: предполагалось, что там может начаться драка. К счастью, не началась. Вероятно, из-за этих опасений Фёдора и не пустили в зал суда.
В тот же день Федя получил письмо из районной администрации. Письмо было обнадёживающее и вкратце звучало так:
Администрация в рамках своей компетенции оказывает содействие в решении вопросов, связанных с чрезвычайной ситуацией, сложившейся вокруг Катиного дома. Администрация неоднократно направляла в полицию и прокуратуру обращения с просьбой о принятии мер по защите прав хозяйки дома и пресечении самоуправных действий со стороны других лиц. Также администрация направила информационные письма собственнику объекта недвижимости (то есть Кате), в Комитет по градостроительству и архитектуре, местному депутату, заместителю
