От своей судьбы не уйдешь, а Саша и не хотел уходить.
3. Любовь
Закончился выпускной бал. Все разошлись. Все стихло. Дальше все шло как на автомате. Ребята стали разъезжаться, их комнаты пока пустовали. К сожалению, пока. Определялись кто куда. Одни пошли учиться дальше, другие – работать, третьи сразу попали в места лишения свободы. Обычно в течение первого года после детдома судьба воспитанников определяется раз и навсегда.
По закону Саше и Вике как сиротам полагалось жилье. После хождений по инстанциям появились у Саши – однокомнатная хрущевка, у Виктории – однокомнатная квартира барачного типа. Они были очень рады. В конце июля ему исполнилось восемнадцать, и они в тот же день подали заявление в загс. К первому сентября уже стали законными мужем и женой. Вика устроилась на ближайший завод и переехала к Саше, свое жилье она сдала квартирантам.
Началась другая жизнь. Саша нашел себе временную работу на три месяца до армии. Дни шли за днями. Оба уходили утром, приходили вечером, Вика еще готовилась к поступлению. Саша никуда не готовился: он понимал, что скоро армия.
Потом оба засыпали в объятиях друг друга и так встречали рассвет следующего дня.
Любовь – она всякая бывает. Совсем не обязательно иметь дворцы и замки. Чувства должны были быть. А здесь они были. Саша искренне, еще с восьмого класса, любил Вику. Ему казалось сказкой, что она засыпает с ним рядом каждый день. Вика любила Сашу. Все его прикосновения ночью она с удовольствием вспоминала днем.
Их уже не страшили ни будущая армия, ни будущая жизнь. Они знали, что все перенесут.
4. Испытание
По закону жанра в написанном произведении просто не могло быть рассказа без испытания. Испытания вообще проверяют всех их участников на прочность. Конечно, об этом легко говорить, но некоторые не выдерживают испытаний на прочность и сдаются, а некоторые становятся крепче и прочнее.
К нашим героям Вике и Саше также пришли испытания, может быть, посланные судьбой, а может, они их сами себе устроили. Армия, возвращение на «гражданку», работа, поступление в институт (Саша вслед за Викой решил учиться на заочном), рождение дочери – все как у нормальных людей.
Прошло шесть лет. Казалось, что так будет всегда – обычная жизнь. Но однажды Саша, идя с работы, встретил приятеля. Его звали Колян, он тоже вышел из их детдома, но был на пять лет старше Саши и уже успел побывать в колонии.
Они поговорили о том, кто как живет, и разошлись. Однако у Коляна Саша не выходил из головы: он вполне мог пригодиться.
Недолго думая Колян встретился с Сашей еще раз.
– Привет. Давай поговорим, есть дело. Ты же брат мне, мы ж были в одном детдоме.
– Слушаю.
Саша не любил таких рассуждений: он не чувствовал себя обиженным из-за того, что провел часть детства в детдоме.
– Да есть тут одно дело... – вдруг замялся Колян. – Решили с пацанами хату выставить. Ты ничем не рискуешь, постоишь на шухере. Подумай, три дня на размышление.
Саша был озадачен. Он был в душе авантюристом, деньги нужны всегда и всем, но он понимал, к чему это может привести, а разлука с женой и ребенком в его планы не входила.
Домой он пришел задумчивый, решил жене ничего не говорить. Думал целый день, и все-таки искушение быстрого обогащения взяло верх.
– Пойду! Поди, не попадемся.
Ответ нужно было давать через два дня. Саша ушел утром на работу. Вечером он встретился с Коляном и его компанией и дал свое согласие. Операция была назначена через пять дней: в выходные хозяева, как обычно, должны были уехать на дачу. Саша знал и улицу, и номер дома, и квартиру.
Через день после согласия Саша шел с работы. Улица была довольно темной и вот что произошло. Компания, не совсем трезвая, подплыла к нему.
– Братишка, дай закурить.
Саша не курил никогда.
– Ах, так ты не куришь!
Началась драка. Саша этого никогда не боялся: детдомовца обидеть трудно. Он от них не отставал, но силы все равно были неравны. Вдруг со стороны появился прилично одетый господин.
– Что, трое на одного? Нехорошо.
– А тебе че? Вали отсюда, дядя!
– Это ты мне, что ли?
Главарь гопников полез к нему, но был быстро повален наземь. Вынутый другим гопником нож был выбит очень лихо. Чувствовалось, что приличный господин был профи.
Когда все разбежались, новый приятель поднял Сашу, весьма побитого.
– Ну что, приятель? Раз уж так, пошли ко мне, я недалеко здесь живу. Приведешь себя в порядок, а потом домой.
Саша согласился. Они пошли по улице. Подойдя к одному из домов, Саша при свете фонаря увидел табличку с улицей и номером дома.
– Совпадение, – подумал он.
Но поднявшись на нужный этаж, Саша почувствовал оторопь. Да, номер квартиры был тот же. Именно ее они собирались грабить.
Зазвенели ключи, они зашли в дом. Обстановка была шикарная: видно, что жильцы – люди весьма зажиточные.
Саша привел себя в порядок: умылся в ванной, смазал раны на лице и руках йодом. Хозяин предложил чаю. За разговором выяснилось, что новый знакомый Сашин – майор ФСБ, в настоящее время в запасе. Саша был в восторге от майора. Его трясло от надвигающихся событий и он решил, что на дело не пойдет. Однако он не хотел, чтоб его нового знакомого грабили и без его участия.
– Товарищ майор, – вдруг сказал Саша, – вас хотят ограбить.
– С чего ты взял?
– Через три дня. Банда. Я сам должен был участвовать. Я боюсь.
– Что сдал дружков? Не дрейфь, я не собираюсь тебя сажать или перед ними светить.
– Я пойду?
– Ладно, иди. Может, и встретимся когда.
Грабеж не удался. Коляна с бандой взяли без проблем.
Когда Саша после этого события пришел домой с работы, он все рассказал Вике: не мог больше скрывать.
– Саша, как ты мог связаться с бандой?! Больше никогда подобного не дай! Мы с тобой без этого проживем.
– Я не буду больше, Вика!
После он ее обнял крепко-крепко. Его раскаяние действительно было весьма искренним. Он жалел, что чуть не совершил преступление.
Вечер прошел обычно: ребенок, заботы. Заснули в объятьях друг друга. Наступила ночь, стало невероятно тихо вокруг. Жизнь пошла своим чередом дальше.
7. Разговор в студенческой столовой, который навеял грусть
Смотри-ка, а народ по-другому думает…
Мысли автора
Может быть, с кем-нибудь еще побеседовать. Возможно, что надо.
Чтобы знать о том, что происходит вокруг тебя, надо спросить у кого-нибудь об этом. Вот так вот.
Интересные люди вокруг. Их на самом деле очень много. Я убеждаюсь в этом, делая первые шаги в публицистике. Рассказы о родном крае, возможно, нужны людям.
Что такого выдающегося может быть у нас? У нас много чего выдающегося есть. А самое главное – это люди, которые у нас есть. Простые работяги и серьезные начальники. Они все выдающиеся на своем месте.
Рассказывать можно бесконечно обо всех них.
В некоторых своих рассказах я попытался так сделать – рассказать о людях, которых знал лично, а также о тех, с которыми познакомился недавно.
Я как-то с одним студентом ел в обычной столовой. Его зовут Игорь. Он студент четвертого курса бакалавриата. Я раньше думал, что он простой оболтус, в определенном смысле весьма ленивый.
Но, побеседовав с ним, я призадумался очень сильно.
Как оказалось в процессе беседы, он работает на пилораме, занимается покупкой сырья и продажей готовых досок, бруса, обналички и иных деревянных изделий.
– Я всему научился на практике. На моей работе нет теории, – сказал он мне.
А я представил, как он продает и покупает, оформляет договоры, ездит на сделки и ему совсем не нужны мои лекции.
– Нелестное мнение о нашем филиале, – ответил я и попытался доказать, что он не совсем прав, но он лишь отмахнулся.
– Нет, высшее образование нужно, просто хочется больше практики, чем теории.
– Ясно. Значит, решение задач нужно больше, чем теория.
– Да, Андрей Николаевич, я это и имел в виду.
Прозвенел звонок, началась пара.
После этого разговора я крепко задумался о значимости того, чтó я делаю, и не только я.
– Значит, мы нужны, но требуется реорганизация, приближение науки к производству, причем это видят уже и студенты, а не только наши главные руководители, – думал я.
Вот оно, развитие – это то, когда ясно, что назрел вопрос о переменах.
Снег хрустит под ногами. Хрустящий и горящий снег. Он хрустит под ногами.
Как меняется жизнь. Она порой выделывает такие круговерти, что и подумать не успеваешь. Невозможно определить, что первично, а что вторично.
Порою кажется, что все первично, все важно.
– Я не знаю не важных и простых вопросов, если вглубь этого вопроса копнуть, – сказал один философ своим ученикам.
Чтобы быть кем-то, надо что-то делать. Это закон жизни.
Тем больше будет людей, желающих стать кем-то, не живущих по принципу «День прошел – ну и хорошо, что прошел». Тем будет лучше для общества, для всех нас. Почему? Потому что тогда будет развитие. Общество не будет напоминать застоявшееся болото, поросшее ряской и тиной, где никто никуда не идет, где ничего не изменяется десятилетиями.
Только в случае изменений в общественном сознании будет созидание, развитие, невозможно будет стоять на одном месте.
Особенность провинциального городка, к сожалению, состоит в соблюдении другого принципа – «Зачем мне это надо?»
Может быть, и незачем. Конечно, можно сидеть на месте, ничего не менять. Только если ничего не менять, то можно потерять то, что уже имеется, оно распадется на мелкие части. Почему так произойдет? Потому что закон жизни состоит в том, что если что-то не развивается, то оно распадается. Другого пути нет.
Можно поспорить со мной, сказать: «Нам удобно жить, ничего не меняя». Как хотите. Если человек не хочет что-либо делать, он не будет. Здесь ничего не изменишь.
Я был в таком обществе, где все стояло на месте, никуда не двигаясь. Но я сам двигался, стараясь даже в период стагнации, глубокой рецессии развиваться, идти вперед. Я шел, повышая свой уровень.
Что я получил за это? Из положительного – переход на другую работу, где ценят развитие, из отрицательного – до перехода были насмешки, упреки, что я «не такой, как все», зависть втихомолку и лесть в открытую. Проявление не самых лучших человеческих качеств.
Человек разумен, когда один, а толпа – это страшный, неуправляемый зверь. Увы.
– Зачем тебе это надо?
Вот самая популярная фраза стагнационного общества. «Зачем?»
Что на это можно им ответить? «Чтобы идти вперед, а не ждать у моря погоды». Резонный ответ, на мой взгляд. Но они не признáют никогда правоту этой фразы. Жизнь без развития удобна: не нужно ни напрягаться, ни сопротивляться внешним проявлениям жизни. Не нужно, а значит, спокойно. Никуда не надо бежать, ничего не надо делать.
Только потом приходит другое. Я знаю, что: распад, постепенное моральное разложение. Ничего уже не хочется.
И еще: в таких душах поселяется страх. Страх за то, что больше ни на что не годен. Если лишат своего места – то всё. Крах. Не хочется никуда идти, боязнь всего, что происходит за пределами этого мира. Вот он, результат: в пределах этого общества, этой деятельности никем не стали, а за пределами работать уже не умеем и не хотим. Грустный результат.
Конечно, можно похваляться тем, «какие мы»! А какие?
– Пропадают муравьишки в своем сереньком домишке, – сказал мне один человек про мое прежнее место работы.
Этого человека можно назвать ершом
