милая, но этот подлый волчара напал на меня, значит, он хочет оспорить мое главенство в стае. Быть битве. Но сначала, я должен исполнить Закон.
Брэд затрясся от ненависти и гнева. Волки вокруг Даркнесс расступились, пропуская к ней Сэмуэля. Он внимательно посмотрел в ее глаза.
- Неужели не боишься?
- Ад не так страшен, каким его представляют.
Сэмуэль не отрываясь, смотрел в черные непокорные глаза приговоренной. Его поражала таившаяся в них глубина мрака.
- Я не хочу тебя убивать…. – прошептал он – Но ослушаться не могу.
Даркнесс криво усмехнулась.
- Ты способен жалеть… Но я не нуждаюсь в жалости. Я отвечу по Закону за свой поступок.
- Конечно. – Сэмуэль нервно сглотнул – Ты знаешь, что ждет тебя?
- Да.
- Никому бы не пожелал такой смерти. Они разорвут тебя на части…
У оборотня в глазах появились слезы.
- Прости меня, я не могу ничего изменить. Я знаю, что я подонок, но я люблю тебя!
Холодный взгляд волчицы ничуть не потеплел от этих слов. Она смотрела как будто сквозь него, находясь уже в другом мире.
- Начинай.
Сэмуэль вздрогнул от этого слова. Ужаснулся и Брэд, видя всю перемену девушки. Она была ГОТОВА умереть.
Вожак отвернулся и вышел из круга. Ему было очень тяжело. Он хотел уничтожить Даркнесс, но когда дошло до этого дело, то не мог отдать приказ… Волки покорно ждали, разделяя боль Сэмуэля. Оборотень глубоко вдохнул и повернулся лицом к девушке. В его глазах появилась непонятная, пугающая решимость. В следующую секунду он отдал приказ… удививший всех без исключения.
*
Солнце, наконец, полностью осветило поляну. Раскаленный с утра воздух стал просто тяжел и душен. Было трудно дышать. Брэд сидел на земле в обличии человека, в полном шоке и растерянности, гладя кончиками пальцев зелененькую травку. Он ничего не понял. Как такое возможно?
Даркнесс стояла на том же месте и смотрела в одну точку. Брэд пробовал привести ее в чувство, но волчица, казалось, онемела от удивления. У нее тоже не укладывался в голове поступок Сэмуэля. Как такое возможно?
Он ушел со стаей обратно, отдав невозможный приказ: «Не трогать Даркнесс и ее друга». Сэмуэль взял вину девушки на себя. Вожак, ни при каких обстоятельствах не может поступить так: ослушаться Закона, отпустить преступницу… Сэмуэль сумасшедший!!! Его самого теперь казнят за такую вольность! Опять прольется невинная кровь… Даркнесс вздохнула. « Зачем они спасают меня? Зачем они любят меня? Плата за любовь – это жизнь. Плата за жизнь – это смерть…»
Какая-то птица, пролетая над поляной, издала жалобный, тоскующий крик. Словно перекликаясь с тем, что на душе у волчицы была тоска, затаенная боль и непонятный, пугающий ее саму мрак…
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
КОРОЛЕВА ВАМПИРОВ
Красота… Понятие относительное. Но для Алексис не было никого на всем свете красивее и лучше ее самой. Только она, она и она может называться самой красивой и мудрой. Шикарные золотые волосы, спадающие на плечи, умные темные глаза, смотрящие прямо в душу и великий дар чтения мыслей. Проницательность, мировое признание, громадная слава, сотни миллионов подражателей… если назвать все качества вампирши не хватит одной человеческой жизни. Их понадобиться как минимум пять, а то и шесть. Алексис занимала по праву, как она считала, трон американских вампиров. Но честолюбие толкало ее на обдумывание похода в Старый Свет, чтобы покорить или уничтожить тамошних властителей. Страна, которая больше всего привлекала вампиршу, была Франция. Там она побывала еще, будучи простым новичком. Слышала о подземельях, глубоко под Парижем, где по легенде, живут вампиры, которым больше одной тысячи лет! Конечно, Алексис хотела их увидеть, чтобы раз и навсегда затмить своей красотой этих стариканов и старух. Интересно, что там, вампиры стараются найти себе пару, а не кочуют как в Новом Свете. Вампирша усмехнулась, вспомнив несколько фраз о французах. Свой язык, они называют языком любви и… Какая чушь! Нет ни любви, ни языка, который бы ее выражал! Любовь – это всего лишь навсего химия, а не какое-то там возвышенное поэтическое чувство. Поэты, вообще больные люди. Недаром среди вампиров нет, и никогда не было стихотворцев. Они есть лишь в низшем роду – человеческом. Алексис улыбнулась своим мыслям. «Надо попробовать как-нибудь поэта выпить, вдруг в его крови есть что-то необычное…»
*
- Марк, с меня хватит, я ухожу – прошептал Никос, смотря в одну точку – Алексис ужасна, она…
- Тише – сказал Марк – Алексис не только умеет читать мысли…
- Какое у нее будущее? Ты знаешь?
- Хм… Я собираюсь здесь остаться, поэтому не могу сказать тебе.
- Как знаешь. Анри мне не откажет. Хоть он и находится под Парижем, не думаю, что ему наплевать на всё остальное.
- Не уходи сейчас, Никос. Скоро показательная казнь, ты понадобишься Алексис.
- Казнь… Опять казнь! Данк был не так жесток, как эта вампирша…
- Данк убивал людей, а Алексис вампиров.
- Не думаешь ли ты, Марк, что и тебя она может отправить в ад?
- Не знаю…
- Уходи со мной. Во Франции Алексис бессильна!
- Нет. Я некуда не хочу бежать. За мою способность видеть будущее может начаться драка, а то и война…
- Ха-ха-ха! Ты смешон! Какое нам дело до сотен тысяч вампиров, которые могут погибнуть?
- Никакого. Но ведь наш вампирский мир итак слишком шаток. После смены власти здесь, какие еще страны хотят получить глоток свежего воздуха?
- Из-за одного тебя, Марк, не начнется огромная война. Поверь мне. Обычно вампиры выходят на тропу войны только из-за еды. Людей сейчас очень много, поэтому отношения между главами вампиров такие спокойные.
- Никос, Алексис скоро опротивеет всех убивать…
- Что? Мне казалось, она получает удовольствие от этого!
- Всё изменится.
- Мне здесь нечего делать. Я твердо решил идти к Анри. Хорошо. Я послушаю тебя, и не уйду до казни. Но мне жаль, Марк, что ты остаешься.
- Меня всё устраивает, зачем мне бежать к французам?..
- Кто-то идет. Разойдемся.
Две тени слились с мраком стен так, что были неотличимы с серостью паутины. Какой-то новичок прошел мимо них, ничего не заметив. Никос и Марк ухмыльнулись друг другу.
*
Никто в Сиэтле не знал, что находится за этой дверью. Одна из комнат дома Данка была всегда закрыта наглухо. Ее нельзя открыть грубой вампирской силой, она абсолютна надежна и прочна. Алексис долго ломала голову над тем как открыть эту дверь, и что таит в себе комната, столь крепко запертая. Вампирша вызывала к себе слуг и допрашивала их, но всё бесполезно: никто ничего не знал. Алексис пришла в ярость. Она велела казнить всех слуг, включая Марка и Никоса. Вампиры попросили последнее слово.
- Госпожа, я не знаю, что находится за этой дверью, но мне известно, что никто кроме Данка не открывал ее… – начал Никос.
- Продолжай – ледяным голосом сказала Алексис.
- Он посещал комнату примерно раз в год не более двух минут.
- Ты сам видел?
- Да.
- Как же Данк открывал эту чертову дверь?!
- Госпожа, - вмешался Марк – Я видел, что он, не используя ничего, кроме своих рук, легко и тихо заходил туда.
- Как думаешь, что там?
- Видимо, что-то очень ценное или опасное.
- Для вампиров нет ничего ценнее крови – Алексис облизнула губы – Но крови там нет. Ты что думаешь, Никос?
- Я считаю, госпожа, что Данк прятал там смерть…
- Смерть? – Алексис улыбнулась.
- Смерть для вампиров.
- Никос, мы же итак мертвы!.. Хочешь сказать, там стоит автобус в ад?
- Не знаю. Но видимо Данк очень не хотел, чтобы это попало в посторонние руки.
- Хорошо. Вы подкинули мне неплохую идею, поэтому не будете казнены.
Никос и Марк учтиво поклонились.
- Убирайтесь!
Вампиры вышли за дверь.
- Эта дверь будет открыта. Или я, не Алексис Смит, королева вампиров…
*
Нарушившие Правила… вампиры-новички или даже опытные, оступившиеся раз, подлежали казни. Алексис установила жесткие рамки того, что можно и чего нельзя. Особо каралась охота на людей в Сиэтле (хотя сама вампирша охотилась в городе почти регулярно). Пойманный с поличным отправлялся в тюрьму, из которой нельзя было сбежать. Сопротивлявшихся уничтожали на месте. Алексис лично допрашивала многих преступников, а потом хладнокровно расправлялась с ними. Можно сказать только одно: королева вампиров не вынесла еще ни одного оправдательного приговора, даже если вина не была доказана полностью. Количество вампиров в Сиэтле сокращалось с каждым часом. Многие бежали, не совершившие ничего, боясь оказаться в аду. Алексис не преследовала беженцев. Они улучшали ее политическое положение, внушая страх, трепет, повиновение. Несмотря на свой, еще младенческий для вампира возраст, Алексис Смит уважали и знали во всех уголках Земли. Если среди вампирской братьи существуют рейтинги, то Алексис, бесспорно, занимала бы первое место. Но это всё была дань гордости и самолюбию, растоптанному Данком. О нем быстро забыли. Его победила женщина. В вампирской консервативной среде это считается большим позором, не смываемым никогда!..
Чертова дверь… Она не давала покоя уму вампирши. Алексис вычислила размеры комнаты. Комната оказалась размером 5 на 10 метров. Не большая, а скорее одна из маленьких. И ее нужно открыть, используя только руки. Алексис ощупала поверхность двери. Абсолютно гладкая. Она не имела ни трещинки, ни щелочки, но была заперта. Как?! Что находилось в комнате? Опасное, запретное, но видимо манящее, раз Данк сделал всё, чтобы никто кроме него, не зашел туда никогда!.. Одна идея у Алексис все же была… Если там и правда смерть для вампиров, то это серебро. Серебряное оружие, которым можно убивать тысячи. Быстро и очень болезненно. Оно бы пригодилось в случае подавления бунта или войны. Алексис представила себе великолепные, отливающие смертью серебряные шпаги, рапиры, мечи, кинжалы, конечно колы, пули, пики, ножи различных размеров… Да, таким должен владеть только правитель, и хранить за семью печатями. Алексис отошла от двери. Это была всего лишь версия. Возможно, в комнате находится абсолютно другие, еще более разрушительные и опасные предметы… Но она не могла открыть эту дверь и попасть в комнату. «Ничего. Настанет день, и дверь сама откроет мне спрятанное там могущество - подумала Алексис и больше не подходила к этой двери, запретив слугам даже думать о ней – Не забывайте, что я читаю ваши мысли… »- Обаятельная улыбка вампирши скрывала вполне банальный билет в ад… навечно.
*
Неистовое биение сердца завораживало его… Он любил с упоением вслушиваться в ритм этого органа, пытаясь понять, почему именно оно сводит с ума и каждый раз бьется иначе у жалких, ничтожных существ называемыми людьми. В отличие от них, у Дэвида оно не билось уже триста лет. Но он ничуть не жалел об этом, предпочитая существовать в мире бессмертных.
Это было так волнующе, словно в первый раз… Впрочем, всегда как в первый раз, вампиры наслаждаются не только кровью, но и процессом укуса. Дэвид же любил делать все медленно. Однажды, его даже чуть не поймали Ловцы, но вампиру удалось избежать серебряной пули в сердце, ему только подстрелили плечо. Вот и сегодня он, не обращая внимания на других вампиров, которые были поблизости, вслушивался в ритм сердца, в ритм крови, приятно щекотавшей болевшее горло.
- Дэвид, – окликнула его черноволосая девушка – бросай скорее это тело, что ты с ним возишься?
Вампир зарычал на
