колодцев и других коммуникаций?» Мысль о предках зацепила ее. Все ее детство прошло с прабабушкой,1897 года рождения. Баба Шура хорошо помнила годы Революции, и, наверное, вполне могла застать людей, живших при крепостном праве. Как все близко в исторической перспективе! И да,ее, Ольгин, прапрадед, теоретически мог участвовать в строительстве этого завода. На самом деле он, жил совсем в другом конце губернии и был столяр – краснодеревщик. От этих глубоких размышлений ее отвлек Павел, предложив разбить небольшой лагерь и перекусить. Они поднялись чуть выше в гору к маленькому озерцу, обрамленному скалами, заросшими мхом, и устроились возле огромного валуна. Ох, какой русский не любит поесть? Особенно на природе. Бутерброды и чай были моментально сметены, причем больше всех поживилась собака. А как же! Ее как заслуженного охотника и участника дальнего похода премировали с двух сторон. Потом Паха собрал металлоискатель и пошел прочесывать ближайшую поляну, а Ольга с Беней вернулись к развалинам, чтобы набрать красивых камушков, валявшихся здесь в изобилии. Ольга подбирала осколки мрамора, яшмы, змеевика, хризолита потом находила новые, более интересные, старые оставляла. С недавних пор камни стали очень привлекать ее. Ведь только подумать, вот эта симпатичная, отполированная самой природой яшма могла видеть, например, динозавров. А вот этот змеевик, может быть, использовали для своих хозяйственных нужд первобытные люди. Камни, каким- то образом, выстраивали ее понимание времени. Также как птицы удивляли ее, как покорители пространства. Какая-нибудь малая птаха, типа соловья, летела на зимовку с Урала в Африку. Как она преодолевала тысячи километров своими маленькими крылышками? Когда Ольга думала об этом, у нее от умиления сжималось сердце. Размышления о времени и пространстве были неожиданно прерваны ощущением присутствии кого-то чужого. Ольга подняла глаза и на фоне розовой стены увидела белесого карлика. Он смотрел на нее белыми злыми глазами. От испуга женщина попятилась и полетела в узкую глубокую штольню. Ее дикий крик разнесся на многие километры, повторенный лесным эхом. После падения на такую глубину от нее должен был остаться только переломанный труп. Но дно штольни было покрыто многолетней перепревшей листвой, и Ольга плюхнулась в мягкую грязь, практически ничего не повредив. Вслед за ней прилетела собака. Зная характер Бени, Ольга понимала, что это не подвиг мужественного животного, бросившегося вслед за хозяйкой, значит, собаку сбросили. Но ведь ее надо было еще схватить! Ольга погладила скулившую любимицу, на ощупь повреждений не обнаружила. Когда прошел первый ужас от случившегося, собака и женщина начали громко звать на помощь, каждая по - своему. Но Ольга понимала, что никто на их призывы не придет. Ведь Паша был где-то рядом и не мог не слышать их завываний, но помня о том, что недавно приключилось с мужем, она понимала, что теперь настал ее черед приключений. Она попыталась успокоиться, убеждая себя, что если не погибла сразу, значит, для чего-то она понадобилась. Обнимая дрожащую всем телом собаку, Ольга попыталась восстановить события, вспомнить, как выглядел злой карлик. Да и был ли он? Безусловно, был, иначе здесь бы не было собаки. Да и сама она не могла так оступиться, все-таки она ходила на приличном расстоянии от штольни, значит, ее «подвинули». Было совершенно не ясно, что делать. День уже клонился к вечеру, в колодце становилось темно и холодно. Внезапно силы оставили Ольгу, и она, видимо непроизвольно включив внутреннюю защиту, уснула, «вырубилась» как говорят в таких случаях. Беня тоже видимо спала или просто затаилась, экономя силы. Ночью обе проснулись. Стоял жуткий холод. Ольга попыталась поделать физические упражнения, но это мало помогло, к тому же сильно хотелось, есть и пить. Она провела рукой по бревнам, которыми была выложена штольня, они были влажными. Ольга полизала горьковатую поверхность, но жажды, это, конечно, не утолило. Глядя ввысь на светлеющий постепенно квадрат неба, она подумала: «Да, если бы на моем месте был какой-нибудь каратист-десантник, он бы легко поднялся по этим бревнам, но с моей физической подготовкой, это не вариант…» Тем не менее, она попыталась встать на бревна и упереться в них. С левой стороны бревно, видимо, подгнило и сломалось под ее весом. Она попыталась вытащить обломок, и он неожиданно легко поддался. Используя его как рычаг, она попыталась отделить второе верхнее бревно. При этом она думала: «Если оно отделится, могут посыпаться все бревна, тогда тебя пришибет, но это, по крайней мере, будет быстрая смерть». Второе бревно тоже сломалось, его обломок Ольга попыталась использовать, как таран для третьего. Таран получился никакой, бревна были гнилые, да и женских сил не хватало. С горем пополам ей все-таки удалось вскрыть узкую нору, уходящую в сторону от штольни. Нужно было ползти. Но тут обозначилась новая проблема, Беня никак не хотела лезть в подземный ход. Ругаясь последними словами, Ольга затолкала собаку вперед себя и, подгоняя ее тычками, заставила ползти. Никогда в жизни Ольге не было так страшно, она понимала, что если нора никуда не ведет, то это – их с Беней могила, а смерть им предстоит мучительная и долгая. Но постепенно ход стал расширяться, вот уже она могла встать на колени, и впереди забрезжило какое-то подобие света, хотя, может, это был обман зрения. Однако собака, которая уже могла идти в полный рост, пошла вперед значительно живее. Наконец, они увидели реальный дневной свет, который пробивался через зарешеченное оконце в конце туннеля. Ольга заплакала от досады, ведь с железной решеткой ей было не справиться. Но тут Беня, подбежав к отверстию, толкнула проржавевшую конструкцию лапами, и она отвалилась. Женщина и собака оказались на свободе. Слегка отдышавшись, Ольга оценила ситуацию. Они вылезли из какого-то бетонного сооружения, напоминающего дзот. Раньше, такие бункеры, наводили ее на мысль, что это части каких-то газовых или электрических коммуникаций, но никаких труб или кабелей внутри него не наблюдалось. Тем не менее, для чего-то же этот объект был построен, значит, рядом есть или какие-то постройки, или хотя бы дорога. Очень хотелось есть. Ольга вспомнила рассказы своего деда о том, как во время войны, они, подростки, питались тем, что находили в лесу. Некоторые растения он ей показывал, но как же давно это было! Ольга оглядела лесную опушку, на которой в изобилии росла душица, сорвала жесткий стебель и, попробовав пожевать, выплюнула. Чай с этой травкой хорош, но употреблять в пищу невозможно. Сил не было, но надо было идти, искать людей. Они зашли в лес, здесь не было никаких тропинок, но и зарослей непроходимых тоже не встретилось. Собака тихо тащилась рядом, никуда не убегая. По пути им встретился куст ревеня, с уже пожелтевшими и засохшими листьями, но все-таки, стебли можно было пожевать без отвращения, и хоть чем-то заполнить желудок. Потом Ольга обобрала куст шиповника, ягоды были невкусными, но она убеждала себя, что они придадут ей сил. Собака обходилась просто осокой. Так они брели часа два, потом вышли на большой луг и пошли по еле наметившейся тропинке, которая привела их к роднику. Родник был непростой, а с крышкой, сделанной из нержавеющей стали, в голове у Ольги мелькнули смутные воспоминания, но она не задержалась на них, лишь подумала: «Надо же, как еще в металлоприемку не утащили такую железяку». И тут она увидела забор из штакетника, длинный, он шел по краю луга, а сразу за ним начинался сосновый бор. Они пошли вдоль забора, и вскоре набрели на будку со шлагбаумом. Охраны не было, они зашли на территорию, недалеко обнаружился маленький домик, по всей видимости, обитаемый. Беня было приободрилась, и понеслась вперед, но остановилась, услышав злобный собачий лай. На крыльце появился высокий крепкий старик, в руках он держал газету «Правда». Ольга поздоровалась, и только сейчас осознала, как выглядит. Вся в грязи, всклокоченные волосы, под ногтями земля. Старик посмотрел на нее, коротко спросил: «Откуда такие?». Ольга, глядя на газету, промямлила, что-то типа: «Заблудились». В это время она мучительно соображала, что говорить? Ведь человек, читающий «Правду», не поверит ни слову из ее рассказа. Но дед ничего не стал спрашивать, позвал в избушку, налил в умывальник воды, дал мыло и чистую тряпку вместо полотенца. «Умойся,- велел он,- я твою собаку привяжу». Беня, ломившаяся в дверь, и подвывавшая на все лады, дала себя увести за ошейник во двор, где была привязана на веревку, очень кстати, оказавшуюся в сенях. Хозяин вернулся, налил в миску воды, отрезал полбуханки ржаного хлеба и отнес собаке. Ольга сглотнула слюну. Старик вернулся, спросил: «Сколько дней в лесу?» Узнав, что плутали они только сутки, налил Ольге чаю, напластал большими ломтями хлеб, отрезал несколько кусков розовой с белыми жиринками колбасы, вытащил вазочку с карамельками. «Питайся,- сказал он, - потом поговорим». Ольга набросилась на еду, при этом мучительно соображая, что расскажет хозяину через несколько минут. Она уже посмотрела, что газета была за тринадцатое октября 1975 года. Учитывая Пашин опыт, она поняла, что реальность «сильно не та». И что в этой реальности за правдивый рассказ психушка обеспечена, поэтому она рассказала, что упала в колодец в районе Французской горки, собака прыгнула за ней, и по подземному ходу они оказались здесь.
- Это где же Французская горка находится? Что-то я такого места не знаю, - сказал хозяин.
-Под Миассом, - ответила гостья.
-Так это ж километров сто пятьдесят… Как вы за сутки-то дошли? Хотя под землей… Кто его знает…Как звать-то тебя?
-Ольга.
-Олена, значит. А меня зови Дмитрий Кириллович.
На Ольгу повеяло чем-то родным и до боли знакомым. Дмитрий Кириллович, так завали ее прадеда, который погиб на войне, но которого в семье часто вспоминали. И она сама ходила с его портретом на шествие Бессмертного полка, когда никого из старших уже не было в живых. «Неужели он?» - подумала Ольга. На фотографию не похож совсем. Но дома, когда еще были живы дед и бабушка, ее звали Оленой, хотя на Урале часто переиначивали имена.
-Ну, стало быть, так. Сейчас тебе надо отдохнуть. Это пионерский лагерь, дети, понятное дело, разъехались, учатся, а я сторожу. Есть здесь один отапливаемый корпус, сюда начальство в баню приезжает. Я тебя сейчас туда определю, помоешься, поспишь. А завтра видно будет.
Ольгу захлестнуло чувство неизъяснимой благодарности, она подумала, а что если бы она вот в таком положении оказалась в России в 2020? Да на порог бы близко не пустили, подумали бы бомжиха, пусть подыхает в лесу.
Дмитрий Кириллович повел гостью по узкой аллее, по бокам которой были расставлены гипсовые скульптуры юных пионеров. На Ольгу медленно наплывало узнавание. «Это же наш лагерь, где я отдыхала младшей школьницей, или другой, очень похожий!» - думала она, но не решалась ни о чем спрашивать. Вскоре они подошли к двухэтажному кирпичному корпусу. Старик открыл дверь, они прошли по ковровой дорожке в довольно просторный холл. Там стоял диван и огромный ламповый телевизор «Темп», невероятная роскошь по тем временам. Ольга
