спине пробежал знакомый холодок. Балконная дверь слегка скрипнула, и в комнату вошел Великий Физик. Он был все также крепок, хорош собой и обаятелен. Да и не удивительно, ведь теперь он был намного моложе Лидии. «Здравствуйте, Лидочка! Я смотрю, вы устали сегодня», - сказал он, как всегда улыбаясь. «Да нет, я в порядке», - ответила она. «Устали. Да и пора бы. А вот что я вам предложу. Давайте-ка пройдем тур вальса», - он протянул ей руку. Лидия тяжело поднялась с кресла, откуда-то полилась музыка, «Венский вальс». Физик закружил ее по комнате, шепча на ухо какие-то милые глупости, Лидия хохотала, музыка влекла их все быстрее и быстрее. И вот Лида уже видела, что ее старое изможденное тело исчезло, а на ней было только ее серебристое платье, и она летела, держась за руку Великого, к чему-то светлому и радостному. Она поняла, что летит домой.
Данила зашел к бабушке предупредить, что стол накрыт и вот-вот начнут собираться гости, и увидел, уже застывшие черты родного лица. Он упал на колени, глаза защипало, но он не плакал. Он восхищался красотой ее последнего часа, и той печатью достоинства, которой смерть награждает далеко не всех. Он это знал. Он вообще кое-что знал о жизни. И о смерти…Он поднял с пола старую тетрадь, раскрытую на рецепте пирога с осетриной. Поверх выцветших, выведенных химическим карандашом букв, энергичным мужским почерком было написано красными чернилами: «Хорошая девочка Лида! 5+»
