Хорошая девочка Лида

отчитала и все. А тебе с ним под одной крышей жить!
-Кстати, а я тебя все хотела спросить, Зинаида, что ты им сейчас рассказываешь в рамках школьной программы. Все ведь теперь с ног на голову поставлено, - поинтересовалась Александра.
-Да то же, что и всегда рассказывала. Это после двадцатого съезда у меня психоз был. А теперь-то я знаю, что история расставит все по местам рано или поздно.
-Скорее поздно, чем рано. Ни при нашей жизни, я думаю, - отозвалась Саша.
-А помнишь, как ты меня всегда упрекала, что я детей не люблю, - сказала Лидия Васильевна, - а теперь, похоже, и ты их не очень-то жалуешь.
-Знаете, они теперь какие-то меркантильные все, хотя есть и умненькие. Все как-то стараются приспособиться, врут много. Но кто-то же должен их учить, а работать совсем некому. Платят-то копейки, и то не во время, - грустно отозвалась Зинаида.
-Что выросло, то выросло. Выходит, мы их такими воспитали, - констатировала Александра Александровна.
-Время такое, - печально сказала Лидия Васильевна.
-«Времена не выбирают, в них живут и умирают», - процитировала Александра, - только вот как-то быстро наши принципы нивелировали. Всего-то одного поколения хватило.
-Наши принципы остались при нас. А на внуков и правнуков наших, посмотри, какое давление оказывается. И газеты, и телевидение. Да что говорить, им рассуждать и думать некогда. Деньги надо зарабатывать, чтобы выжить. Страшнее то, что культура утрачивается, в широком смысле. Недавно по телевизору вещали, что часто мыться - вредно, сама слышала, - сказала Лидия Васильевна.
-Зато у них теперь свобода слова, и за границу можно ездить, - продолжала Саша.
-Да, теперь в программу и Солженицина, и Цветаеву, и Ахматову включили, все, что раньше запрещали, - заметила Зинаида Петровна.
-Ну, и пусть читают, красивые же стихи, - заметила Лидия.
- Красивые, только бестолковые и безысходные, ни к чему не ведущие, - ответила Зина.
-А тебе все надо «Партия – наш рулевой!», - засмеялась Александра.
-Нет, но все-таки, согласись, что все их стишки – сплошное упадничество! Да и жизнь прожили как приживалки. Видите ли, натуры с тонкой душевной организацией. Тьфу! Ленин правильно говорил, что интеллигенция это – гавно! –припечатала, пошедшая в разнос  Зинаида.
-А мы тогда кто? -  поинтересовалась Лидия Васильевна.
Зинаида тут же отрапортовала:
- Лично я из рабочих и крестьян!
Александра Александровна и Лидия промолчали.
Глава II
    В конце мая Лидия Васильевна с дочерью встречали на контрольно-пропускном пункте правнука Данилу. К металлическим воротам подъехало такси, из него вышел мужчина, спортивной комплекции, в котором Лидия узнала мужа Дарьи, которого она видела только на фотографиях, а вслед за ним появился подросток совершенно очаровательной внешности. Был он золотисто рыж, с огромными голубыми глазами и веснушками на носу. Он застенчиво улыбнулся встречавшим женщинам. Сердце Лидии Васильевны дрогнуло, она ринулась обнять его, но в силу природной сдержанности, только потрепала за плечо. Отец, смущаясь и заикаясь, передал Ларисе необходимые документы и вещи сына, было видно, что ему невыносимо стыдно за то, что он перекладывает свои проблемы на плечи двух, уже не молодых женщин. Быстро попрощавшись, они разъехались в разные стороны. «Ну, тебя как разведчика в «Мертвом сезоне» передали», - сказала Лариса. Парень улыбнулся. По дороге до города он живо интересовался попадавшимися по пути объектами, а увидев, стоявшего на обочине лося, пришел в полный восторг. Было понятно, что он начитан, хорошо воспитан и чертовски обаятелен. «Может все еще и обойдется!», - шепнула Лидия Васильевна дочери, когда они подъехали к коттеджу. Лариса, как впрочем, и все близкие люди,  была резко против приезда мальчишки, но переубедить мать не смогла. Понимая, что в ее жизни появилась еще одна огромная проблема, она все-таки согласилась помочь ей в устройстве и адаптации Данилы в новых условиях. «Ну ладно, практика будет», - уговаривала она сама себя. Проработав всю жизнь в школе, недавно она получила еще и диплом психолога. Но это была весьма слабая компенсация за ту тревогу, которую она испытывала в отношении матери.
Весь следующий день Данила осваивался в новом доме, казалось, его радует большое количество книг, некоторые из которых он забрал к себе в комнату. Долго он рассматривал макеты кораблей, бережно хранимых Лидией в память о муже и сыне. Она показала ему дорогу в парк, и рассказала, как пройти к эллингу. Полдня его не было, вернулся он в прекрасном настроении, которое передалось и бабушке. «Все будет хорошо, все будет хорошо!», - повторяла она про себя.
Еще через день в коттедже собралась вся семья. Лариса с Сергеем, Людмила с мужем и детьми. Брат и сестра были погодками четырнадцати и тринадцати лет, и взрослые рассчитывали, что парень, попав в их компанию, быстро освоится с новыми обстоятельствами своей жизни. Но что-то пошло не так. Видимо, Данила, привыкший очаровывать всех подряд, рассчитывал увидеть провинциальных родственников и произвести на них неизгладимое впечатление. Но Ника и Никита ничем не уступали ему, они слушали те же музыкальные группы, что были популярны в столице, много читали, а некоторые фильмы посмотрели раньше троюродного брата. И им очень не понравилась его манера общаться снисходительно и свысока. Расстались все с плохо скрываемым раздражением друг другом.
Лидия Васильевна поняла, что чуда не произошло, но и ничего страшного пока тоже не произошло. Данила целыми днями валялся у себя в комнате, может быть читал или слушал музыку в наушниках, по своему обыкновению бабушка не лезла к нему с разговорами. Она видела, что с каждым днем обаяние его тает, все чаще он отвечал на ее простые бытовые вопросы сначала колкостями, а потом и грубостями. По ночам она лихорадочно думала, чем занять парня до школы. Примерно через месяц, вернувшись из поликлиники, Лидия Васильевна увидела пьяного «в стельку» внука, прикончившего коньяк, оставшийся после какого-то праздника, и спирт для инъекций, который он нашел в аптечке. Видимо всем этим он запил таблетки валерьяны и настойку пиона. Пузырьки от лекарств она обнаружила тут же, около дивана, на котором, скорчившись, лежал подросток. Ему было очень плохо. Лидия Васильевна хотела позвонить Саше, но было как-то неловко перед подругой, предупреждавшей ее о последствиях ее желания играть в благородство. Собрав все силы, она потащила парня в ванную, держала ему голову, пока его жестоко рвало, потом уложила в постель и принялась приводить в порядок квартиру.
      На следующий день слегла с гипертоническим кризом сама Лидия Васильевна. Данила извинялся, снова был обаятелен и ластился к ней как котенок. Он даже помыл посуду и сбегал в магазин за томатным соком, который попросила бабушка. Следующие несколько дней прошли спокойно. Лидии пришла в голову мысль, не записать ли ей внука в яхт-клуб. Она спросила Данилу, как он относится к этой идее. Казалось, он был от нее в полном восторге. Из местной газеты Лидия Васильевна знала, что Вячеслав Владимирович, оставался почетным президентом клуба, а реально им руководил его сын. Отбросив все сомнения, она решила обратиться к бывшему возлюбленному, ведь внука надо было спасать, и в таком деле должны быть использованы все средства. В один из июльских дней она оделась тщательнее, чем обычно, чуть-чуть подкрасилась и направилась к эллингу. Она была почти уверена, что непременно найдет Славу на пирсе. Так оно и случилось. Издали ей показалось, будто не прошло этих тридцати лет. Он был все также хорош, в бейсболке и коротких шортах. Но подойдя ближе, она разглядела совсем седые усы и глубокие морщины, избороздившие его обветренное лицо. «Все-таки наши мужчины стареют вместе с нами», - подумала она, вступая на пирс. Наверное, Вячеслав Владимирович удивился, увидев ее, но он был легкий человек и его природный юмор, помог избежать неловкости. Он понимал, что только крайние обстоятельства могли заставить Лидию придти сюда, поэтому отвел ее в свой кабинет и велел рассказывать, что приключилась. Она скупо, без подробностей изложила обстоятельства дела. «Лида, не вопрос, конечно, я попрошу Олега, да и сам присмотрю за парнем. Но ты же понимаешь, что у нас обучение начинается с самой простой, не интересной и грязной работы. Тут фанатеть от паруса надо. Но все, что могу, сделаю», - сказал он, прощаясь. Лидия была благодарна ему за то, что он не впал в сентиментальные воспоминания, не затаил на нее обиды, и когда она подала ему на прощание руку, пожал ее крепко, по-товарищески. Окрыленная она вернулась домой, и сообщила внуку, что завтра к десяти часам он должен быть в яхт-клубе.
    Целую неделю Данила вставал в девять утра и к десяти бежал на занятия. Лидия Васильевна ликовала. Но как-то вечером позвонил Вячеслав Владимирович и спросил: «Ну что там внучок-то собирается к нам, а то мы на следующей неделе в поход уходим!». Так  Лидия Васильевна узнала, что внук ей талантливо врет. Она не стала его спрашивать, где он проводил время, это было неважно, и как-то само собой получилась, что она стала дистанцироваться от него, как от чего - то нечистоплотного и гадкого.
    Через несколько дней Данила притащил в дом щенка. Лидия не любила собак, но подумала, что маленький пушистый комочек заставит мальчишку заботиться о себе, и может быть, в нем проснется чувство ответственности. Собачку назвали Фросей. Первые дни Данила поднимался в шесть утра и выводил щенка на улицу,  варил ей овсянку на молоке и вообще уделял много времени. Но вскоре любовь прошла, и собачка оказалась заброшенной. Заботы о ней пришлось взять на себя бабушке. Сначала с негодованием и ворчанием Лидия Васильевна убирала за собакой лужи, кормила ее, выгуливала. Но Фрося была таким благодарным, веселым и жизнерадостным существом, что постепенно растопила лед в сердце хозяйки и стала ей верным другом на многие годы. 
    Родители Данилы звонили нечасто, только ежемесячно присылали скромные деньги на его содержание. А когда звонили, общались в основном с сыном, и очень скупо с Лидией Васильевной. Видимо и им, и ей нечего было сказать друг другу. Им, наверное, было стыдно за то, что сослали собственного ребенка, а она не могла сказать ничего утешительного, и тоже испытывала некоторое чувство вины, хотя и понимала, что оно совершенно безосновательно.
    Наконец, настало долгожданное первое сентября. Лидия Васильевна возлагала большие надежды на лучшую в городе школу, с углубленным изучением английского языка, куда был определен Данила. И действительно, он стал уходить в восемь утра и появляться к пяти вечера. Лариса ежедневно докладывала матери о его поведении и успеваемости. Несколько недель все шло хорошо. Он успешно освоился с учителями и одноклассниками, посещал несколько факультативов и получал хорошие отметки на уроках. Но как-то раз Лидия Васильевна обнаружила, что пропали деньги, отложенные на продукты и ее немногочисленные драгоценности. Она вынуждена была позвонить дочери, потому что до очередной пенсии нужно было как-то прожить. Лариса ворвалась в дом, как ураган. Подбежав к ничего не подозревавшему подростку, она схватила его за руку и задрала рукав, чуть не порвав пуловер.