уложил пришельца на живот и приковал его руки и ноги к кровати.
— Ну как? — с умилением спросил парень, смотря на него. — Тебе нравится, любовь моя? Я знаю, ты меня так любишь, что будешь не против доставить мне немного удовольствия, ты же не будешь эгоистом?
— Илир... — прошептал Агон, — что ты...
— Я всегда мечтал взять тебя, Агон, — сказал Илир, — и, наконец, сделаю это прямо сейчас.
Он ворвался в него, что было силы. Агон издал крик.
— Кричи громче, любимый, — подзадорил парень, — своими криками ты усладишь слух своих гостей.
Пришелец закусил губу. Илир продолжал экзекуцию.
— Тебе, наверное, больно? Быть может, ты представишь, хотя бы приближенно, что испытывал я. Знаю, что ради любви ко мне ты готов и потерпеть. Агон, неужели ты был девственником? — захохотал Илир. Кончив, он с улыбкой посмотрел на Агона:
— А теперь, любовь моя, ты будешь обслуживать своих знакомых. Сколько придёт, пятеро? А я за этим понаблюдаю из другой комнаты, — он подмигнул, заклеивая пришельцу рот и надевая ему на голову мешок. После этого, Илир ушёл в соседнюю комнату и начал наблюдать за происходящим с экранов. Пришельцы вошли в спальню.
— Что это у парня мешок на голове? — спросил один.
— Агон пробует что-то новое в своих извращениях.
— А не все ли равно, есть у него мешок на голове или нет? Меня кое-что другое интересует, а эстетикой будем любоваться в картинной галерее. Жребий!
— Я первый!
Илир с неистовым наслаждением наблюдал за этим с больших экранов и хохотал. Он даже не испытывал ревности, только удовольствие от того, что, наконец, отмщен.
После того, как все пришельцы были удовлетворены, один из них сказал:
— Давайте хоть снимем мешок и посмотрим на этого писаного красавца, а то он ни звука не произнёс, живой он там вообще?
Гости сняли мешок и с изумлением уставились на взбешенное лицо Агона. Они переглянулись.
— Извращения Агона не знают границ, вместо мальчишки он решил выставить уже себя самого, — усмехнулся один из пришельцев. Все замялись, почувствовав себя неловко.
Наблюдая эту сцену, Илир хохотал до слез, ничто в жизни не могло его рассмешить до такой степени, как лицо Агона в такой момент. Понял парень и другое: что сейчас ему нужно срочно бежать, иначе, когда Агон освободится, ему придёт конец. Илир не мешкал, он выбежал в зал, в котором по-прежнему развлекались гости, и нашёл Генти. Схватив его за руку, он шепнул:
— Идём отсюда, навсегда.
— Я не могу. Я — робот, я вещь, купленная в магазине и принадлежу своему хозяину.
— Ну, если ты вещь, считай, что я тебя украл и теперь ты принадлежишь мне, — сказал Илир.
Она бежали навстречу ночному городу, ярким, неземным огням.
— Ты говорил, что хозяин плохо относится к тебе, разве ты не хочешь что-то изменить?
— Я не могу, я лишь вещь...
— А я могу! — решительно сказал Илир. — Я больше не стану терпеть над собой издевательства. Никто не вправе издеваться над нами.
— Это побег? — спросил Генти.
— Очевидно, да. И похищение чужого робота.
— Тебя сразу же узнают и найдут по цвету волос, это редкость для нашей планеты.
— Ты прав.
Илир снял рубашку, разорвал её и, сделав бандану, повязал на голову, спрятав яркие волосы.
— Вот теперь порядок.
— Но куда мы пойдём, что с нами будет, если нас поймают?
— У меня есть статус и деньги, я никому не принадлежу, для начала сниму номер в каком-нибудь хостеле и подумаем, что делать дальше. Генти, ты что-нибудь ощущаешь, когда я держу тебя за руку?
— Да. Я ощущаю тепло твоей руки.
— Но это невозможно, роботы не умеют чувствовать.
— Я бракованный, неудавшийся эксперимент, ошибка прогресса. Меня списали и хотели утилизировать, но хозяин купил меня, ему нужна была игрушка, способная ощущать боль.
— Ты не бракованный, ты — совершенство среди роботов. Нет у тебя больше хозяина, а если он тебе так нужен, то пусть им буду я.
— Да, лучше бы ты был моим хозяином, Илир.
16
Мэрион открыл глаза. Первое, что он увидел — Барни с огромной охапкой цветов. Гибридные розы, выращенные на Проксима Центавра, самые лучшие. Мэрион очень удивился:
— Барни, где ты их взял?
— Мэрион, — проговорил парень, — я заказал их по интернету для тебя. Помнишь, ты говорил, что на Земле люди раньше дарили цветы, когда за кем-то ухаживали? Вот, я буду за тобой ухаживать.
— Как неожиданно, Барни, — улыбнулся пришелец, приподнимаясь на подушках. Но это было ещё не все. Барни нес ему завтрак и кофе прямо в постель.
— Из автомата только продукты, завтрак я сам приготовил, — сказал парень. Он сел у постели на пол, поджав ноги и положив голову Мэриону на колени.
— Барни, ты просто меня не перестаешь удивлять...
— Ешь, пока не остыло, я что, зря старался?
— Хорошо, Барни, спасибо...
— Ну как, вкусно, тебе нравится?
— Спасибо, дорогой мой, — Мэрион потрепал его по щеке. — Ты будешь меня слушаться?
— Да, — ответил парень, — я сделаю все.
— Фантастика просто! — всплеснул руками пришелец. — Что на тебя нашло, Барни?
— Я все время думаю о том, что ты хочешь из-за меня умереть и о лебедях, которые, сложив крылья, бросаются вниз с высоты полёта...
— Ох, Барни, забудь, ты такой впечатлительный! Никто, вроде, пока умирать ещё не собрался. Иди ко мне.
Барни встал с пола и запрыгнул на постель, угодив в объятия Мэриона. Он прижался щекой к его лицу и крепко обнял.
— Раз ты сделаешь все, то должен выпить лекарство.
— Я-то выпью, но тоже кое-что хочу взамен, — лукаво посмотрел на него Барни.
— Что же это?
— Потом, — шепнул Барни ему на ухо, — это личное.
— Вот как, ну хорошо, любимый. Спасибо за цветы и за завтрак, спасибо, что заботишься обо мне. Но мы совершенно забыли о Луане...
— Точно! — спохватился парень. — У него шея и руки в синяках, я представляю, что на теле. Нужно узнать, как он себя чувствует.
Они вышли на кухню. Пришелец уже сидел там и смотрел в окно.
— Доброе утро, Луан, как ты себя чувствуешь? — поинтересовался Мэрион.
— Доброе утро, спасибо, лучше, хоть ушибы ещё болят.
— Ты можешь пользоваться автоматом и взять себе завтрак и кофе. Я принесу аптечку, там мази и обезболивающее.
Когда Луан снял футболку, Мэрион просто ахнул: на нем живого места не было. Видимо, тот ненормальный хорошо приложился. Барни, с помощью Мэриона, начал накладывать мазь и делать повязки. Парень пытался сдерживать стоны от невыносимой боли.
Илир и Генти были уже в другой части города, они поднимались в номер, который сняли в хостеле. Илир обессиленно сел на кровать, сняв бандану, волна огненно-рыжих волос упала на плечи.
— Почему ты решил взять меня с собой? — спросил робот. — Потому, что тебе меня жалко или потому, что я тебе нравлюсь?
Парень задумался:
— Я не знаю, — честно признался он, — но я понял одну простую вещь: если не будешь решать ты, то решат за тебя. Ты не заслуживаешь такого к себе отношения, как и я не заслуживаю. Я долго любил Агона и все терпел, а сейчас сердце моё молчит, я не могу сказать, люблю ли ещё его. Возможно, что нет. Всему есть предел, последняя капля. А ты любил когда-нибудь? Способны вы любить? Хотя вряд ли.
— Я не знаю, — ответил Генти, — я никого не знал, кроме жестокого хозяина, он был для меня целым миром. И все, что он со мной делал, мне не нравилось, но кто меня будет спрашивать, вещь, купленную в магазине.
Илир посмотрел на Генти. Длинные светлые волосы робота были заплетены в косу, челка растрепалась. Его огромные фиолетовые глаза сияли.
— Ты так смотришь, — сказал Генти, — я нравлюсь тебе?
— Да, — растерянно проговорил Илир, — очевидно, что да. Я пытаюсь понять, что ты такое. Стесняюсь спросить... а что под твоей одеждой?
Бледных щёк робота коснулся легкий румянец и Илир в сердцах снова поразился, что прогресс дошел до того, что теперь можно воспроизводить такие точные копии живых пришельцев.
— У меня там все, как у тебя, — тихо сказал Генти.
— Ты очень красивый, — проговорил парень. Он подошёл к роботу и, взяв его за подбородок, проник в его рот языком в поцелуе. Каково это, целовать робота? Особой разницы Илир не почувствовал. Генти ответил на поцелуй.
— Извини, — сказал Илир, — не сдержался, хотелось попробовать.
— Не извиняйся, — ответил робот, — ты — мой новый хозяин и можешь делать со мной все, что захочешь.
Илир усмехнулся:
— Генти, мы не рабы и не хозяева, мы свободны.
— Я не могу быть свободным, я вещь.
— Я даю тебе свободу.
— Ты не понимаешь, разрешение на меня есть только у моего хозяина. Если случайно мной заинтересуется полиция, с помощью кода они легко найдут, кому я принадлежу и отправят хозяину, который жестоко накажет меня или утилизирует.
Илир задумался.
— Я в ванную, — сказал он, — вам можно принимать душ?
— Можно, но не желательно слишком долго находиться в воде.
— Если хочешь, пошли со мной, с дороги неплохо бы помыться.
— Ладно, — Генти неуверенно направился за ним в ванную. Илир разделся и с нетерпением ждал, когда же разденется робот, но тот все медлил.
— Генти, ты моешься в одежде?
— Нет, — сказал робот и начал снимать с себя одежду. — Я знаю, что тебе очень хочется посмотреть на меня без одежды, как я устроен. Ты можешь повернуться.
— Да не то, чтобы... — но интерес переборол и Илир повернулся. Он увидел тело, ничем не отличающееся от тел пришельцев, разве что до совершенства красивое. Генти распустил волосы и они упали почти до пояса. Илир обратил внимание на внушительный размер органа.
— Видишь, — сказал робот, — я ничем внешне от вас не отличаюсь.
Илир отвернулся, он зверски захотел этого робота.
Генти начал обмываться под душем:
— Илир, почему ты там стоишь, отвернувшись?
— Лучше мне стоять тут, пока ты не выйдешь из этой комнаты.
— Я так смущаю тебя?
— Просто я очень сильно тебя хочу, еле сдерживаюсь, — признался Илир.
— Ты можешь делать со мной все, что хочешь, я всего лишь вещь.
— Ты можешь в меня войти?
Робот, не торопясь, подошёл к парню.
— Ты уверен, что хочешь этого?
— О-о-о, я не просто хочу, я уже сгораю изнутри.
Генти провёл языком по плечам и спине Илира и парня пробрало до дрожи. Потом робот прижал его к стене и вошёл вначале пальцами.
— Если войду сразу, тебе может быть больно.
— Хозяин же делал с тобой это? — спросил Илир.
— Постоянно, только его грубая сила мне ужасно не нравилась.
— Генти, пора, — прошептал парень и почувствовал, как робот протискивается в него. Илир издал вздох облегчения. Это было второе существо после Агона, которое он захотел по своей воле.
— Можно я тоже возьму тебя? — спросил Илир.
— Делай все, что хочешь, пока я твой.
Илир многозначительно поцеловал Генти в губы, а потом, развернув его к стене, вошёл.
— Ты что-нибудь чувствуешь, Генти?
— Что-то чувствую...
Уставшие, они лежали в кровати.
— Прости меня, Генти, я не должен был этого делать, что на меня нашло...
— Не извиняйся, — сказал робот, — мне было хорошо с тобой, ты мне нравишься.
— Правда? — посмотрел на него Илир. Он пододвинулся к роботу и прижался к нему. — Мне так тяжело, Генти, если бы ты знал...
— Мне тоже тяжело, — сказал робот, — поспи, Илир, — он обнял парня. Илир уснул, склонив голову ему на грудь.
17
Агон просто рвал и метал: его уделал мальчишка! Обвел его вокруг пальца, выставил на посмешище
