Обшарпано, но чисто. Почти заросшие клумбы, но побелены бордюры и выкрашены ограды. Таких городков по стране насчитывалось тысячи. Бывшие «рабочие лошадки» Союза, державшиеся только на работе одного или нескольких серьёзных государственных предприятий. Но стоит закрыться фабрике, заводу, шахте, а в случае Стеблинска – научной лаборатории дальней радиолокации, рабочие превращаются в челноков , молодёжь рвётся в областные центры и разрекламированную Москву, оставляя жителями заброшенного оплота цивилизации на бескрайней русской равнине лишь стариков, доживающих свой век.
Раздался один длинный гудок и поезд тронулся дальше. Археолог проводил взглядом последний вагон, который неспешно выполз по хитрым стрелочным переводам со станции, поблескивая тремя красными огоньками. Незнакомец, читавший газету, убрал её от лица, и Олег узнал в нём своего приятеля. Пожав друг - другу руки, минуя здание вокзала, они вышли на привокзальную площадь, представленную в виде асфальтированного разворотного круга, посреди которого колосилась по пояс трава и проглядывали очертания ветхой остановки. Вскоре к ней подкатил видавший виды «пазик», совмещающий своё расписание с редко проходящими здесь поездами, и высадил старушку с тачкой. На автобусе парни проехали всего лишь несколько остановок. Игорь всю дорогу молчал. Олег видел на лице друга беспокойство, но не решался его расспрашивать до тех пор, пока тот сам не даст объяснений. Выйдя у местного клуба, они пошли по прямой узкой улице из широких бетонных плит. По бокам ровными рядами уходили в небо пирамидальные тополя. Сквозь них виднелись убранные поля, с которых доносился запах выжаренного на солнце сена. До института оставалось около километра.
- Выкладывай, что у тебя? – Морозов не выдержал молчания друга.
- В начале марта, - начал Захарченко, - мы начали регистрировать небольшие небесные тела, проникающие в Солнечную систему, ориентировочно из созвездия Орла. С каждым днём всё больше и больше. Коллеги, проработавшие на обсерватории более тридцати лет, клялись, что за всю их карьеру, такого ещё не было. В этом месяце мы хотели уже бить тревогу и выходить на мировое сообщество, как, случилось следующее.
Астроном открыл бутылку минералки и сделал несколько внушительных глотков.
- Жарко, - посмотрел на солнце поисковик и позаимствовал воду.
- В обсерваторию приехала какая-то правительственная делегация, перекрыла нам все средства выхода в интернет и со всех работников взяла подписку о неразглашении наблюдений последнего полугодия. А буквально неделю назад, как раз после разговора с тобой, весь персонал вовсе распустили в бессрочный отпуск, а территорию оцепили военные. Я конечно посопротивлялся, умудрился пару раз проникнуть в аппаратную за своим рабочим ноутбуком, но мои попытки не увенчались успехом.
- Тебя арестовывали? – удивился Морозов.
- Скажем так, достаточно ясно разъяснили, что мне пока там делать нечего.
- Ну и дела, - оценил сказанное археолог и добавил:
- У меня такое же тёмное дело.
- Весь во внимании, - сказал астроном.
Парень пересказал другу историю, произошедшую в Сосновом.
- Когда ты говоришь, упал метеорит? – озабоченно спросил Игорь.
- В последних числах июля.
- Не знаю точных орбит этого потока, нужны расчёты, но мы делали прогнозы падения первых осколков уже в августе.
- Что ты имеешь в виду, говоря: «первые осколки»? – осторожно спросил Олег.
- Пока не знаю, дружище. Для этого мы и здесь. Подтвердить или опровергнуть кое-какие мысли. Кстати, мы уже на месте.
Это был научный комплекс, каких по бывшему СССР оставалось достаточно. Двухэтажное строение с большими окнами, построенное буквой «П» соединялось надземной галереей с ещё одной постройкой непонятного очертания. Небольшая площадка перед входом в НИИ была выложена крупной бетонной плиткой, многие из которых имели внушительные трещины. Сквозь швы пробивалась трава. На бывших клумбах желтели высокие колоски. Деревья к комплексу подступали со всех сторон. Бывший сквер, вероятно разбитый учёными, превратился в непроходимую чашу, ветви которой неумолимо тянулись к окнам аудиторий и кабинетов. Фасад здания облупился и помрачнел. Вопреки, всем ожиданиям парней, битого стекла, кирпича и мусора в округе не наблюдалось.
С боку послышался шорох и на площадку к друзьям вышел пожилой мужчина лет шестидесяти. Одет он был в старые потёртые брюки, на голове помятым блином покоилась защитного цвета панама. Голое загорелое туловище было в седых волосах. В руках он держал косу. С морщинистого лба спадали капли пота.
- Привет Кузьмич, - улыбнулся Игорь.
- Здорово, Игорёк, - улыбнулся мужик. – Вон как вырос! Совсем не узнать, тебя. Только по папкиным глазам. А так, совсем другой человек, - и добавил:
- А то я подумал, районные. Всё норовят и норовят попасть внутрь, да по растаскивать всё.
Астроном улыбнулся, а Олег представил, каким был его друг в детстве. У него всегда было ощущение, что Захарченко ничем не изменился с той поры. Белоснежные мальчишечьи короткие волосы, веснушчатое лицо, слегка оттопыренные уши, вытянутая шея. Лукавая улыбка, постоянно проявляющаяся на губах, невысокое худощавое тело. Увидев его, стороннему наблюдателю, едва ли пришло бы в голову, что этот человек занимается астрофизикой и программированием. Одежда тоже подчёркивала его подростковую натуру. Синие варёные джинсы и полосатая футболка. Хотя, что для лета ещё надо, тем более, в такой глуши?
- Это Анатолий Кузьмич, сторож комплекса, - представил он Морозову мужчину. – Здесь долгое время работал мой отец, - пояснил Игорь.
- Хороший был человек, - добавил сторож и взгрустнул.
Археолог никогда не интересовался составом семьи друга и всплывший факт, омрачил его лицо.
- После института он был направлен сюда инженером-технологом, следить за работой «Уха циклопа».
- Кого? - не понял поисковик.
- Это на местном жаргоне мы называем наш радиотелескоп , - улыбнулся Кузьмич. – Потом увидите почему.
- Очень приятно, Олег - поисковик пожал грубую ладонь сторожа.
- Чего работаешь в такую жару? - спросил Игорь, глядя с упрёком Кузьмича.
- Да ты звонил, сказал, что приедешь. А вчера свадьба была у нашего пасечника, мы с Викторовичем малость перебрали. Утром не до работы было, сам понимаешь, а потом подумал, а вдруг с тобой проверка какая-нибудь приедет. Ну и давай красоту наводить.
Морозов едва сдержался, чтоб не прыснуть со смеху. В буднях русской глубинки ничего не меняется. Всё те же ситуации, всё те же истории.
- В общем, отбой, Кузьмич, - сказал астроном. – Никакой проверки нет. Мне с другом просто надо прояснить кое-какие наблюдения.
Он передал сторожу бутылку с водой.
- Остынь, - улыбнулся Игорь и добавил: - Вот, как договаривались, здесь пять тысяч рублей.
Астрофизик протянул сторожу деньги, тот быстро засунул их в карман. Взамен протянул связку ключей.
- Разберётесь что от чего. На них на всех есть бирки.
Захарченко согласно кивнул и деликатно поинтересовался:
- Оборудование работает?
- Должно, - пожал плечами Кузьмич. Когда уходили, как всё оставили, в таком виде оно и стоит до сих пор. Я никого внутрь не пускаю, - серьёзно заявил мужик, поправляя свою панаму.
Осмотревшись по сторонам, он спросил:
- До темноты справитесь?
- Да, - кивнул астроном, - должны.
- У меня выбора нет. Ночью поезд обратно, - улыбнулся археолог.
- Ну и хорошо, - облегчённо вздохнул сторож. – Ключи оставите в холле на столе. Я к девяти подойду, всё закрою.
Загорелый сторож попрощался и пошёл по полю с косой через плечо к селу, а друзья с лёгкостью взбежали по гранитным ступенькам к главному входу. Сердце Олега колотилось то ли от того, что он будет участвовать при развороте старого радиотелескопа, то ли от того, что они подтвердят или опровергнут их совместные опасения по поводу будущего Земли. Но, по мнению поисковика, уж лучше знать все факты, чем оказаться, страусом, который прячется от опасности, зарыв голову в песок.
Игорь открыл металлическую дверь со стеклом. Вестибюль показался тёмным непроглядным помещением после яркого солнца. Здесь было прохладно и даже немного сыровато, что не могло не радовать в такую жару. По мере того, как глаза привыкали к окружающей обстановке, Морозов разглядел на стенах мозаичные панно, на которых были изображены различные созвездия. Справа находились длинные вешалки гардероба. Там же стоял небольшой столик и стул. Вероятно, принадлежали раньше вахтёру. Далее, они прошли по тёмному длинному коридору, то и дело, натыкаясь на пустые коробки и упаковочную бумагу. По бокам попадались массивные двери запертых кабинетов, лаборатории. Найдя лестничный марш, парни поднялись на второй этаж. Здесь, на потолках виднелись следы от проникновения воды или влаги. Это могло быть серьёзной помехой для работы полувекового оборудования. Захарченко остановился у высокой двери с надписью, выполненной советским трафаретом: «АППАРАТНАЯ». С трудом провернув дважды заржавевший замок, они попали в большое помещение с тремя огромными грязными окнами. Большую часть зала занимали провода и коробы ЭВМ . На полу валялось просто неисчислимое число перфокарт и магнитных лент .
- Тут темно, как в бочке! - заключил археолог.
- Основного освещения нет ещё с девяностых. Сейчас запущу генератор в подвале. Его мощности для нашей работы должно хватить. Ты пока здесь располагайся, найди стул, посиди, подумай, как дошёл до такой жизни, - улыбнулся астроном.
- Иди уже! Деятель! - буркнул поисковик и пошёл осматривать уныние. Игорь достал из рюкзака фонарь и вышел из аппаратной. Несколько минут спустя, внизу раздался грохот, и двухэтажный комплекс наполнился трёхэтажными проклятиями.
Олег осторожно прошёл по помещению. Снял покрывала с клавиатурных панелей. Он отказывался понять, что на этом оборудовании, люди изучали глубины космоса. Отправили первый спутник и первого человека в космос. Однако также не мог понять, почему сейчас, в век микропроцессорных технологий, сенсорных панелей и квантовых телевизоров, никто по большему счёту не рвётся покорять звёздное пространство…
Аппаратная начала вспыхивать светом, представленным большими квадратными светильниками. Сначала неуверенно с мерцанием, но с каждой секундой осветляясь всё ярче и ярче. Какой-то шкаф оборудования пробудился монотонным гудением. Из-под слоя вековой пыли на центральной панели начали проглядывать разноцветные огоньки, но во избежание самопроизвольного включения чего-либо, Морозов не стал дотрагиваться до них. Вскоре из дверного проёма появился Игорь. Рукав футболки был перепачкан чем-то маслянистым.
- Сволочи! Всю соляру слили! У нас энергии всего на час, не более! Да ещё ведро какой-то умник на входе поставил!
- Нелегка судьба астронома, - усмехнулся поисковик.
- Ну, ну, - бросил астрофизик и, пройдя к панелям, деловито осмотрел клавиши.
После нескольких минут мытарств он заявил:
- Прогресс не терпит застоя. Была машина-зверь, превратилась в машину-рухлядь. Устройства вывода информации полностью пришли в негодность. Мониторы, ЭВМ. Я предусмотрел такой вариант, поэтому мы подключимся ноутбуком напрямую к распределительному узлу радиотелескопа.
- Погоди, твой остался же на работе?
-
