Нелюди

ляжешь со мной и обнимешь меня? Без тебя я не усну!
  — Ну хорошо.
  Локи прилег рядом, а Фил лег ему головой на  руку и плотнее прижался. Он обнял Локи за шею и стал пристально разглядывать его лицо, прислушиваться к дыханию.
  — Прижми меня к себе покрепче, — попросил Фил.
  Локи вздохнул. Он сжал его в объятиях, плотнее прижав к своей груди. Фил успокоился. Он обхватил Локи ногами с одной стороны и руками с другой, вцепившись в него, как пиявка. Только после этого он уснул.


  На цветущей, залитой яркими солнечными лучами поляне, летали два мотылька. Один был черный и в крапинку, а другой  — нежно-голубой.
  — Мне не верится, Луи, как здорово! — послышался шепот. — Я чувствую себя эльфом. Да мыслимо ли это, чтобы мы с тобой летали, обратившись в мотыльков!
  — Это души наши летают, — ответил Луи. — Легкие и прозрачные. Наши души и есть мотыльки.
  — Я так счастлив тут с тобой! — проговорил Клаус. — Так здорово летать! А я смогу превращаться на некоторое время в свое земное тело, как ты?
  —  Если тебе будет дарована такая привилегия.
  — А кем дарована?
  — Старшими.
  — Кто такие старшие? — спросил Клаус.
  — Этого говорить мне не велено. Узнаешь. Не забывай, что ты — темный. Мы из разных миров...
  — Мне все равно, — ответил Клаус. — Я люблю тебя!
  Мотыльки полетели, перепархивая с цветка на цветок, выбирая все более яркие и благоухающие соцветия...


  Фил с удовольствием начал замечать, что увеличился рост его волосяного покрова на коже. Его стала возбуждать свежая кровь и сырое мясо. Он часто в полночь просыпался и слушал подолгу волчий вой, доносящийся из леса.
  — Я — зверь! — с гордостью смотрясь в зеркало, сказал Фил. — А ты возьмешь меня на охоту?
  — Да, но когда ты сможешь превращаться, — ответил Локи.
  — А когда это будет? — спросил Фил.
  — Думаю, скоро.
  Пока подобные изменения происходили в теле Фила, Локи не отходил от него. Он должен был следить за процессом.


  Лео остался совершенно один. Его начала съедать нечеловеческая тоска. Тоска по любимому. Уже две недели не было Локи. Две недели он не целовал его. Не говорил слова любви. Лео хотел чего-то большего. Хотел, чтобы Локи снова взял его. Не смотря на ту боль, которую мальчик вытерпел, ему опять захотелось повторить те ощущения. Но Локи все не было и Лео чахнул, как сорванный цветок. Да, у Локи горе, но это же не повод так пропадать!
  Лео играл. Только игра спасала его. Его музыка выражала состояние души. Лирическая, грустная музыка.


  Ромина радовалась. Хоть она и не очень-то верила Локи, но тот факт, что он бегает за ней, признается в любви и унижается не мог ее не радовать. Ей понравилось это. Пусть страдает и терзается душевными муками. А потом она пустит пулю ему в лоб. Из чистого серебра.
  Ромина предвкушала час расплаты, приближающийся к ненавистному зверю,  который ничего о ее происхождении не знал.






             
                22


  По паркету пробежался молодой собаковолк. Тощий. Со светлой шерстью. Он открыл лапами дверь.
  — Я готов, Локи. Я такой, как и  ты.
  — Очень хорошо, что мой эксперимент увенчался успехом. Теперь я могу сам выращивать оборотней в домашних условиях.
  — Зачем они тебе? У тебя есть я! Не нужно больше никого выращивать.
  — Опять ты со своими ревностями! — Локи лизнул пасынка в ухо. — Идем.
  — Локи, подожди! — собаковолк помчался следом за Локи. — А что мне нужно будет делать?
  — Охотиться и есть. Это естественный процесс.
  — Зверей?
  — Людишек, — усмехнулся Локи. — Иногда они бывают вкусными. Я — гурман и мне нравится смаковать их тупые мозги под шубой.
  Фил следовал за своим учителем.
  — Локи...
  — Да?
  — Не знаю, как спросить. Меня давно мучает один вопрос.
  — Говори.
  — А как теперь... ну... в плане секса?..
  — Маленький извращенец! Снова хочешь, чтобы я тебя трахнул? Сразу говорю — у меня нет склонности к зоофилии, поэтому, пока мы в таком облике, я трахать тебя не стану. Хотя... Ты, наверное, подал мне идею. Совокупиться как волки..  Это будет интересно. Но не теперь. Я хочу жрать...
  — Да кто ж в такое время суток по лесу будет ходить! — воскликнул Фил.
  — Знаю, что говорю. Я людишек за версту чую. От них же прет тупостью и разложением мозгов. Наверное, кто-то снова в лесу заблудился.
  Локи не ошибся. Действительно, в лесу заблудились два грибника, замешкавшиеся до темноты.
  — Смотри! — подтолкнул один грибник другого. — Волки! Кажется, мы попали!
  — Да какие здоровые!!
  — Ну что? — сказал Локи. — Вперед, сынок! Один твой, другой мой.
  — А что мне делать? — спросил Фил.
  — Рвать мясо и есть его. Живое мясо с кровью... Что может быть лучше! Представь, что ты разрываешь курицу.
  Локи помчался за своей добычей. Раздался душераздирающий вопль. Он  уже рвал свою добычу на куски. Пасть его, перемазанная кровью, с удовольствием смаковала человечину.
  Фил поступил по примеру Локи. Он повалил жертву в кучу листьев и наступил на нее лапами. Но разорвать не мог. Ему было страшно. Фил видел полные ужаса глаза жертвы. Он сам еще недавно был человеком. Страх. Желание жить. Фил колебался. Он не мог пересилить себя.
  — Что? Страшно? — послышался издевательский голос сзади. — Так ведь ты уже стал убийцей, чего тебе теперь бояться? Ты уже убийца, первый шаг сделан, так что не бойся!
  Фил вздрогнул.Он обернулся,но никого не было.
  — Кто здесь?
  — Брата уже не узнаешь, Каин?
  — Ты мертв!! Ты не можешь говорить со мной, я схожу с ума!
  — Мертв я для вашего мирка, — послышался голос. — Я на самом деле живее всех живых. Спасибо за услугу, кстати! Так давай же, убийца, разве ты еще не прочувствовал вкус крови?
  Раздался звонкий переливистый смех и все смолкло.
  Фил стоял в позе нерешительности. Облизываясь, к нему подошел Локи.
  — Что же ты медлишь? Давай, приступай к ужину, ты же сам хотел стать зверем!
  Фил посмотрел на Локи, потом на переполненные смертельным ужасом глаза жертвы, потом опять на Локи, глаза которого выражали явное недовольство.
  — Ты зверь, смирись теперь с этим! Твоя судьба — убивать. Убивать ради того, чтобы жить. Вперед, я люблю тебя, мой мальчик!
  Последние слова для Фила означали все равно, что команда "Фас!"для пит-буля. Он накинулся на обезумевшую от ужаса жертву, вцепившись ей в глотку. Повернул окровавленную пасть, с куском свежего мяса, в сторону Локи.
  — Хорошо, приятного аппетита, малыш, — одобрительно сказал Локи.
  Полную луну окутал кроваво-красный круг на темном небе. Это было посвящение. В клане зверей стало больше на одного.
  Фил рвал на куски окровавленную жертву, забыв о совести, сострадании и благочестии. Теперь он был зверем и чувствовал себя зверем, которым стал ради Локи.


  — Где ты был? — спросил Луи.
  — Где моему мятежному духу еще носиться, как не в лесу? Навещал свое тело! И брата заодно навестил. Он стал зверем. Этот проклятый братоубийца занял мое место!
  — Отпусти его ,— сказал Луи. — Он очень несчастен потому, что стал рабом собственных страстей. Придет когда-нибудь и его черед. Нет ничего вечного. Вечность лишь в Смерти.
  — Луи, как мне на время снова обрести тело?
  — А ты спустись на землю. Почувствуй почву под ногами. Представь, что твой дух снова вселяется в тело.
  — Как я это представляю! — вскричал Клаус. — Мое тело точат сейчас черви, и оно ужасно выглядит!
  — Все это лишь иллюзия. Представь, что ты снова в нем, почувствуй это и ты вновь его обретешь. Встань на землю, чувствуешь снова свои ноги? Чувствуешь влажную от росы траву? Чувствуешь колючие иголки кустарников?
  — Да, чувствую, чувствую! — закричал Клаус.
  — Открой глаза, значит ты уже в своем теле.
  Клаус открыл глаза. Он снова увидел свои руки, смог потрогать свои волосы, свое лицо. Все было такое же, как и раньше, нетронутое червями. Он увидел перед собое Луи, такого же прекрасного и улыбающегося, как всегда.
  — Луи! — с детской радостью закричал Клаус и обнял мальчика. — Как я соскучился по своему и по твоему телу! По тому, чтобы чувствовать почву под ногами, по каплям холодной росы, по этим мерзким, впивающимся в ноги, колючкам!
  — Придется привыкать, мой принц, впереди целая вечность.
  Клаус прижал лицо Луи к своей груди, радуясь его красоте и тому, что может видеть и ощущать собственные руки. Как он соскучился по ним! А может ничего и не было? Может, он вовсе не умирал?


  В зале было светло. Вместе с утренним солнечным светом вернулся Локи.
  Лео побежал к нему навстречу, цокая башмачками по паркету, задев дерево в кадке, с которого посыпались листья. Он нерешительно остановился возле Локи. Глаза его стыдливо бегали.
  — Я скучал... — только и смог выговорить он.
  Локи слегка улыбнулся и потрепал мальчика по щеке:
  — Я тоже скучал, мой милый. Пойдем?
  Лео знал, что Локи зовет его сейчас в спальню и хочет его. Ему было слегка страшно при воспоминании о боли, которую он испытал. С другой стороны, Лео задыхался от волнения, он был в настолько возбужденном состоянии, что у него темнело в глазах. Он не знал, как себя вести рядом с Локи.
  Локи открыл ему двери:
  — Входи. Раздевайся и ложись. Я схожу в ванную.
  Он вышел. Лео сел на кровать, опустив голову. Он некоторое время не видел Локи и ожидал совсем другой встречи. Фраза: "раздевайся и ложись" заставила его почувствовать себя вещью, бездушной игрушкой. Ему стало грустно.
  Локи вскоре вошел в спальню абсолютно обнаженный. Его длинные красные волосы, распущенные до пояса, совсем мокрые, начали слегка виться. На теле еще блестели жемчужинами капли воды. Он казался богом.
  — Ты еще не разделся и не лег? — спросил Локи, встряхивая мокрыми волосами.
  Лео не пошевелился. Он сидел, удрученно опустив голову.
  Локи взял его за подбородок:
  — В чем дело, Леонардо?
  Мальчик с обидой и чуть не плача посмотрел на него:
  — Локи, я же не вещь. Я так ждал тебя... Так скучал...
  Локи нежно провел  рукой по его  щеке:
  — Прости, милый...
  Его губы нежно коснулись губ Лео. Его язык был таким же нежным. Лео растаял. Его тело обмякло в руках Локи, которые, пользуясь его слабостью, снимали с него одежду. Мальчик совершенно не сопротивлялся. Он чувствловал себя будто захмелевшим, хотя не пил ни грамма.
  Положив одну руку ему на грудь, а другую чуть пониже, Локи продолжал целовать Лео. На самом же деле, как обычно, по утрам, Локи зверски кого-то хотелось и ему было абсолютно наплевать на все эти прелюдии и поцелуи. Ему просто хотелось удовлетворить свою похоть. Но иногда приходилось уступать влюбленным в него в него мальчикам, чтобы не слушать нытье, от которого ему хотелось застрелиться.
  Сдерживать себя становилось все труднее. А особенно разыгрывать примерного любовника. Рука Локи опустилась еще ниже, желая поскорее возбудить Лео, чтобы ему захотелось того же самого. Свою плоть с каждой секундой контролировать становилось все труднее. Локи вцепился зубами в плечо Лео.
  — Ай! — воскликнул Лео..— Мне же больно!
  — Прости... — пробормотал Локи.
  Возбужденный уже до предела, Локи больше не мог сдерживать свою плоть. Он развернул Лео на живот и начал в него входить, делая это с животной необузданной страстью, чем причинил еще больше боли, чем в первый раз.
  — Потерпи немного, — бормотал он, уже войдя в него почти полностью.
  Лео закричал. Локи еле сдержался,