Нелюди

здесь происходит, черт возьми! Чокнутый безумец!
  Локи заломал руку Фила и вырвал пистолет. Фил вскрикнул от боли.
  — Чем ты тут занимаешься вместо того, чтобы помочь навести в доме порядок к приезду любви всей моей жизни!
  — Ненавижу... — прошептал Фил.
  — Да, лучше ненавидь. Это избавит мой слух от твоих постоянных слезливых истерик, — ответил Локи. — Иди и помоги прибрать дом!
  — Ага, сейчас же! — не в силах перебороть слезы, воскликнул Фил. — Прибрать дом, чтобы ты спал в нем с каким-то ублюдком?! Да ты издеваешься надо мной!
  — Да как ты смеешь! — воскликнул Локи, занося над ним руку.
  — Давай, вперед, ударь меня, ты и так меня уже уничтожил, задавил мою личность, которая стала жить лишь одним тобой!
  — И я в этом виноват? — раздраженно бросил Локи. — Или твой малодушный характер, который не может сказать себе: "стоп, хватит"? Я виноват в том, что ты раб собственных страстей, которые постоянно берут над тобой верх, а ты слепо сдаешься им, даже не пытаясь бороться? Да если бы со мной так обращались, как с тобой, я бы уже давно послал все к черту.
  — Что я и сделаю! — сказал Фил, уязвленный за живое. — Прощай, я покидаю твой дом навсегда. Ты не любил и не ценил меня и теперь больше не увидишь! — он повернулся к выходу.
  — Всех благ! — бросил вслед Локи, с полной уверенностью, что через пару дней Фил приползет к нему на коленях, умоляя принять обратно.


  Да, Фил сказал то, что должен был сказать давно, но он не знал, что теперь делать, как жить ему без Локи. Он шел по улице, плача навзрыд. Жизнь утратила для него сенс. В глубине души он верил, что Локи изменится, станет любить его одного. Фил не мог признаться самому себе, что все это самообман, что Локи не переделает и сам дьявол.
  Мысль о том, что Локи готовится к приезду кого-то другого, что кого-то другого он будет называть "любимым", целовать его, гладить повергала его в состояние безумного ужаса. Перекошенное сверхчеловеческой ревностью лицо Фила могло испугать. Его душа так терзалась, что он посчитал бы смерть наивысшим благом.
  — Высшие силы, — шептал он, если вы существуете, дайте мне утешение. Нет больше сил моих так сильно мучиться!
  И вдруг он услышал звуки скрипки. Звучала завораживающая мелодия, прекраснее которой не могло быть просто ничего. Ошеломленный Фил остановился, забыв уже и о Локи. Он вслушивался в звуки скрипки, ревностно боясь упустить хоть пару нот. Кто же это мог так божественно играть? Фил готов был целовать руки мастера, рождающего такую бесподобную музыку.
  Он ожидал увидеть пред собой умудренного опытом старика и очень удивился, увидев голубоглазого и светловолосого мальчика-подростка. Слушая музыку, Фил продолжал плакать.
Заметив это, мальчик прекратил играть.
  — Почему ты плачешь? — спросил Лео.
  Фил не ответил, а, закрыв лицо руками, зарыдал.
  Лео подождал, пока он успокоится.
  — Твоя музыка, прекрасный Орфей, взяла за живое мою истерзанную душу, — проговорил он, растирая слезы кулаками по лицу.
  — Эту музыку на самом деле играет МОЯ истерзанная и исстрадавшаяся душа, — ответил мальчик.
  — Неужели на свете найдется человек, такой же несчастный, как и я! — воскликнул Фил.
  — Нет ничего страшнее душевных мук, терзания неразделенной любви и ревности! — ответил Лео.
  Этот совсем еще юный мальчик, почти ребенок, казался прожившим жизнь мудрецом. В его телесной оболочке скрывался Великий человек.
  Фил кинулся к нему, схватил его за руки, принявшись целовать их. По его лицу продолжали течь слезы. Очень удивленный, Лео вырвал руки, обнял Фила, пытаясь его успокоить.
  — Перестань же, что такого страшного случилось с тобой, что ты так сильно плачешь?!
  — Я расстался со своим любимым, у него другой... — сквозь слезы проговорил Фил.
  — Не поверишь, — отвечал Лео, — но у меня такая же ситуация. Я жив только благодаря музыке.
  — У тебя есть музыка, а у меня нет ничего, я жил им одним!
  Лео проникся горем несчастного, всеми силами пытаясь утешить его. Он снова взял скрипку и смычок и заиграл веселую мелодию. Музыка может манипулировать настроением человека, а музыка, сотворенная Лео, просто делала чудеса. Она была такая смешная, что Фил вначале улыбнулся, а потом  рассмеялся.


  Фил решил не возвращаться. Он решил заполнить свою абсолютно пустую без Локи жизнь поклонением искусству. Парень слушал Лео, как завороженный. Филу никогда еще не доводилось слышать что-либо подобное. Он преклонялся перед талантом мальчика. Лео почувствовал, что нужен хоть кому-то в этом огромном чужом мире. Он видел, как сильно душевно терзается Фил и жалел его, хотя душевно терзался и сам.
  Лео видел, как музыка его творит чудеса и залечивает самые глубокие раны. Вскоре они друг к другу привязались. Лео рассказал, что дома у него нет и живет он на улице. Фил ответил, что идти ему тоже некуда, а дома его считают мертвым.
  Лео предложил путешествовать вместе с ним и его скрипкой. Чтобы как-то помочь мальчику, Фил попробовал петь. И открыл в себе талант. У него оказался уникальный голос с широким диапазоном. Он мог начать с фальцета и закончить низкими тонами.
  Так образовался дуэт. Фил и Лео стали сочинять песни.
  — Тебе легче душевно хоть немного? — спросил Лео.
  — Намного, — отвечал Фил. — Когда я занят музыкой, я совсем не думаю о Локи.
  — О ком?! — Лео выронил смычок. — Как ты сказал?!
  — Локи...  Это тот парень, которого я любил...
    Фил даже не заметил, что сказал это в прошедшем времени.
  — С длинными красными волосами? — спросил Лео.
  — Да. У него длинные красные волосы и божественной красоты лицо. Ты знаком с ним?
  — Знаком ли я с ним?! — вскричал Лео. — Да это тот самый парень, обманувший меня, разбивший мою душу, овладевший моим телом, занявший место в моем сердце. Он любит какого-то Артура. Но у тебя ведь другое имя?
  — Значит мало того, что он одновременно встречался с нами обоими, есть еще и некий Артур. Да, тот самый, к приезду которого Локи так тщательно готовился! Негодяй! — сказал Фил и сжал кулаки.
  Он весь был на эмоциях. Схватил Лео за шею и поцеловал в губы.
  — Зачем? — Лео отпрянул в сторону, прикрыв рот рукой.
  — Пусть Локи знает! Поступим с ним так, как он с нами, — в сердцах воскликнул Фил.
  — Если ты когда-нибудь еще решишь сделать это, пусть это будет не назло Локи или...  не будет вообще, — задумчиво проговорил мальчик.
  Они молчали весь вечер. Не репетировали. Каждый думал о своем, но предположительно оба думали о Локи и его подлостях.
  — Смеркается, — сказал Лео, складывая скрипку в рюкзак. — Нам нужно выбрать ночлег, ночи стали холодные.
  — Какие предложения? — спросил Фил, ежась от холода в одной рубашке.
  — Тут недалеко есть конюшня, — начал Лео.
  — Нет-нет! — категорично сказал Фил.
  Он не знал, в курсе ли Лео насчет того, кто такой Локи. Известно ли ему про оборотней? Но говорить на эту тему он не стал.
  Лошади очень чутко чувствовали оборотней и поднимали неимоверный шум, если кто-то из этой расы оказывался рядом.
  — У меня аллергия на лошадей,— сказал Фил.
  — Там нет лошадей, — сказал Лео. — Зато там есть сено. Если в него зарыться, будет тепло.
  — Хорошо, — сказал Фил.
  Они добрались до пустой деревянной конюшни, наполненной сеном.
  Сначала Лео тщательно упаковывал скрипку, затем зарылся в сено. Фил зарылся в сено рядом. До полуночи у него еще было немного времени, чтобы отдохнуть. Он обнял мальчика за спину.
  — Ничего, что моя рука на твоей спине? Я просто привык, что кто-то спит рядом.
  — Ничего, — ответил Лео.
  Фил смотрел, как на небе зажигаются первые звезды, чувствовал запах дерева и сена. Он поймал себя на мысли, что ему хорошо тут. Он чувствовал тело Лео под легкой рубашкой и это начало его возбуждать. Ему все больше и больше нравился этот маленький, но такой талантливый мальчик. Фил упивался его талантом. Как ему хотелось целовать тело Лео, ощущать его тепло, чувствовать его язык, его прикосновения. От этой мысли у Фила закружилась голова. Его рука проникла под рубашку мальчика. Он, с дрожью во всем теле ощутил его нежную, как шелк, кожу, его юное стройное тело. Лео поймал его руку у себя под рубашкой и вытащил ее обратно.
  — Не нужно этого делать, мы испортим нашу дружбу.
  Фил убрал руку и отвернулся в сторону, свернувшись клубочком. По щеке скатилась слеза.
  "Я не нравлюсь ему. Я ему не нужен. Я никому не нужен. Так мне и надо. Я убил своего единственного брата и теперь останусь один навечно. Изгоем."
  Он подумал, что через пару часов начнется превращение. Что он обернется зверем и убежит куда-нибудь в лес одиноким волком.







                                                                 
                                                      25


  "Если у меня нет тела, существую ли я вообще? Как меня могут видеть, ощущать, знать вообще, что это я? Почему мы не можем быть вместе с Луи, что за пропасть, разделяющая нас? Что такое темные и светлые? Кто такие Старшие?" — эти вопросы не могли оставить в покое Клауса, который еще не разобрался до конца со своим теперешним статусом и дух его мятежный носился над землей, выкраивая какой-нибудь час, для того, чтобы облачиться в прежнее тело.
  Клаус смотрел на небо, по которому проплывали серые облака. Оно казалось совсем рядом, а до облаков можно было дотянуться рукой. Клаус наблюдал за дымкой, покрывающей небо. Наблюдал за сменой цветов небесной палитры.
  — Где искать их? — проговорил Клаус.
  — А нас не нужно искать, мы здесь, повсюду, — послышались голоса, напоминающие отголоски грома.
  — Но я не вижу вас!
  — А нас не нужно видеть, достаточно того, что ты слышишь нас! Что ты хотел?
  — Хотел... У меня есть просьба... Я люблю одного человека, и он тоже любит меня, мы хотели бы быть вместе. Нам не удавалось быть вместе при жизни, мы хотели бы соединиться хотя бы после смерти...
  — Мы знаем, о ком идет речь, — послышались голоса. — Но это невозможно, ибо он светлый, ты же был зверем, а, стало быть, темный. Чтобы души ваши соединились, нужно, чтобы он стал темным, либо ты светлым. Что, в принципе, тоже невозможно.


  Артур сидел под замком. На столе в изобилии стояли самые дорогие, самые вкусные и изысканные блюда, но он с каждым днем все худел и бледнел, ибо вампир не будет сыт этими блюдами. Сам того не зная, Локи морил любимого голодом.  Появилась мысль наброситься на слуг и высмоктать кровь, но тогда Локи сразу же узнает правду.
  Локи был уверен в своей победе. Даже не столько из-за своей самовлюбленности, сколько из-за одного фактора...  Существовало такое понятие, как "проклятие Локи".  Три столетия назад один маг и оккультист проклял его. Все парни, узнавшие его поближе, до безумия влюблялись. Однако это проклятие Локи считал за благо и пользовался своим преимуществом на полную катушку. Заводил сотни любовников, разбивал сердца, упивался своими победами.
  — Что-то вы слишком бледны, любезный Артур. Неужели решили уморить себя голодом?
  Артур сидел неподвижно, с королевской осанкой, за столом, уставленным яствами и ни к чему не притрагивался. На столе стояли две длинные свечи.
  — Да уж лучше уморить себя голодом, чем терпеть ваше общество!
  — Я настолько неприятен вам? — ухмыльнулся Локи. — Или вы просто набиваете себе цену?
  — Что вы о себе