Нелюди

с ног, — а это легкая добыча для охотников. Клаус почувствовал, что отстал от стаи и потерял Локи. Его охватил панический страх.
  — Вот он! — промчалась верхом на белом коне одна из женщин, темноволосая, и в лапу Клауса угодила пуля. В ту самую, которую недавно Локи освободил из капкана. Клаус покачнулся, упал на задние лапы. Раздался жалобный вой и глаза волка увлажнились слезами боли.
  — Тащите сеть, мы поймали оборотня! — кричала женщина.
  — Папа!Папа! — звал Клаус.
  — Мы придем за тобой, — поймал он мысленный сигнал Локи.
  Огромная сеть опустилась сверху на Клауса, поглотив его с головой. Сил сопротивляться больше не было. Волк лишь поскуливал от невыносимой боли.
  — В клетку его! — не унималась женщина. — Утром я докажу вам, что это самый настоящий оборотень.
  Охотники почти всю ночь не смыкали глаз, наблюдая за зверем в клетке. Наутро они увидели в ней молодого парня с длинными волосами.
  Парень был в крови, потому, что нога его была прострелена. Охотники начали креститься:
  — Тьфу ты, дьявольщина какая-то! Заколите его вилами, этого нечистого!
  — Закопать его лучше в землю живьем!
  — Спалить вместе с клеткой!
  Версий еще могло прозвучать очень много, но Изольда, в своих охотничьих сапогах, заткнула рот всем.
  — Не трогать мальчика, он наш! Вот вам обещанные деньги, проваливайте отсюда и забудьте, что вы здесь видели раз и навсегда.
  Обрадованные хорошей подработкой, охотники быстро разошлись.
  Изольда схватила плеть и подошла к клетке, словно укротительница тигра.
  — Ну что, мальчик, рассказывай-ка нам кто ты такой, иначе эта плеточка может кожу снять вместе с мясом с твоей больной ножки, ой, извиняюсь, лапки!
  Клаус больше не мог выдерживать такой умопомрачительной боли и рассказал подробно, что его связало с Локи и каким образом он сам стал оборотнем.
  На лице Изольды отразилась самодовольная улыбка:
  — Да, интуиция меня еще ни разу не подводила.





                                                      13

  Дикая боль не давала уснуть, Клаус пластом лежал в клетке, как раненый зверь. Простреленная нога болела невероятно, а тот факт, что в ней еще и осталась серебряная пуля, наталкивала Клауса на безумную мысль о том, что лучше будет перегрызть себе ногу, когда он снова станет зверем.
  Клаус закрыл глаза, он молил все существующие силы, чтобы они облегчили его страдания, даже, если, смертью.
  Кто-то нежно провел рукой по его волосам.
  — Луи, я хочу смерти, Луи, я так сильно страдаю... — из глаз Клауса потекли слезы.
  — Мой бедный мальчик, — проговорил Людвиг. — Я облегчу твои страдания.
Он поднес руку к ране. От руки его исходило какое-то неземное, радужное свечение. Серебряная пуля вылетела и со звоном ударилась о прутья клетки. Рука Людвига продолжала излучать мягкое зеленоватое свечение и вскоре рана зарубцевалась, а боль прошла.
  Клаус смог подняться и обнять мальчика:
  — Любимый мой, ты просто волшебник! Ты сможешь освободить меня?
  — Нет, Клаус, не смогу, — ответил мальчик. — Тени не позволяют мне. Физически я мертв и не имею права вмешиваться в судьбы живых, не имею права менять ход истории. Я даже не должен был тебя предупреждать, меня могли наказать за это...
  Клаус прижался лицом к его плечу, его губы шептали слова любви. Людвиг нашел их и скрасил душевную боль поцелуем. Такие нежные объятия, будто объятия неземной материи, такие приятные...
  Клаус обнял мальчика за шею.
  — Луи, что же теперь будет со мной? — проговорил зверочеловек.
  — Он скоро придет за тобой, тогда все решится... — и Людвиг исчез, в руке исстрадавшегося Клауса осталось только легкое белое перышко.


  Фил проснулся с рассветом. Он увидел, что Локи лежит, отвернувшись к нему спиной. Парень оперся на его плечо и заглянул мужчине в лицо. Он заметил, что Локи чем-то озабочен.
  — Что случилось, мой любимый? — спросил Фил.
  — Не твое дело, — раздраженно ответил Локи.
  На глазах Фила появились слезы. Он тоже отвернулся от Локи, однако лег поближе, чтобы чувствовать прикосновение его обнаженной спины.
  — Ты меня вообще не любишь... — сквозь слезы проговорил Фил.
  Локи, обнаженный по пояс, с разметавшимися красными волосами и сверкающими глазами развернулся к нему:
  — Интересно, если я тебя сейчас трахну, ты успокоишься и перестанешь наконец-то ныть? Мальчик распробовал вкус секса! И на свою голову я тебя к нему приучил, ты достанешь любого оборотня, честное слово!
  Он накинулся на несчастного хрупкого парня и разодрал на нем остатки одежды.
  — О боже... — проговорил Фил.
  — Боже тебе не поможет, — отвечал Локи. — Потому что его не существует... — он грубо развернул Фила и начал делать свое дело: — Ты хотел меня? Так получай! Ты узнаешь, каким бывает настоящий зверь!
  Фил еле задерживался, чтобы не закричать от невыносимой боли.
  Удовлетворив свою похоть, Локи собрал растрепанные волосы в хвост, наспех накинул халат и молча вышел в свой кабинет.
  Фил чувствовал себе изнасилованным. По его лицу не переставали течь слезы.
  Локи был зол, получив "черную метку" от вампиров. Он прекрасно понимал, что отпрыски вампира, убитого им когда-то, нашли его, чтобы отомстить и уничтожить. И у них в плену его преемник... И они хотят взамен видеть его, Локи, днем, тогда, когда он не сможет обернуться зверем, чтобы растерзать их.
  Локи долго и напряженно думал.


  Изольда сегодня просто светилась. Наконец-то пришло время торжества. Сегодня убийца ее отца будет уничтожен. Все это время вампирша преследовала одну единственную цель — найти и уничтожить Локи. Она жила этой целью.
  В узких, заправленных в высокие сапоги, брюках, в белой пышной рубашке, она направилась встречать дорогого гостя. Лицо ее было для предосторожности сокрыто маской. Сзади шла Ромина. Она была одета почти так же, как и сестра, только рубашка на ней была сшита из черного шелка. Лицо тоже скрывала маска.
  Изольда остановилась, с улыбкой облокотившись на клетку, в которой сидел новоиспеченный оборотень. По другую сторону стояла Ромина. Волосы ее были скрыты капюшоном, чтобы Локи не вспомнил их встречу в баре.
  Локи появился в сопровождении двух человек, а, вернее, нелюдей. Он был одет в белый костюм, а на руках красовались атласные белые перчатки. Мужчина остановился метрах в ста от вампирши.
  — Это вы, сучки, я так и знал! — проговорил он.
  — Не в твоем положении сейчас грубить, — издевательски ухмыльнувшись, сказала Изольда. — Не зли меня, иначе твоему звериному ублюдку придет конец!
  От безвыходности Локи отвел взгляд, хотя глаза его выражали страшнейший гнев.
  — Что вы от меня хотите за мальчика? — спросил Локи, всеми силами пытаясь сдержаться.
  Изольда снова ехидно заулыбалась. Как ей нравилось наслаждаться своим триумфом! Она смаковала его медленно, словно дорогое вино, наблюдая унижение Локи.
  — Помнишь ли ты такого нечеловека, которого звали Алистер? — издевательски спросила Изольда.
  — Я так и знал, что тот выстрел и отравленная девочка в лесу — ваших рук дело, — скрипя зубами, ответил Локи.
  — Как приятно, что ты ценишь наши труды, которые, оказывается, не пропали даром, — Изольда показала два ряда жемчужных зубов, среди которых виднелись клыки.
  — Что вы хотите за мальчика? — повторил Локи, начиная терять терпение.
  — А я дочь этого самого Алистера, — словно не слыша его реплики, сказала Изольда. — Того самого, которого ты так подло убил!
  — Чего ты хочешь?! — почти закричал Локи.
  — Твоей крови!
  Они с Роминой почти синхронно достали пистолеты, соответственно, заряженные серебряными пулями. Но Локи тоже был далеко не дураком, на верную смерть он идти не собирался, поэтому они со своей свитой приготовили вампирам сюрприз и внезапно достали арбалеты, заряженные осиновыми стрелами. Изольда первая начала перестрелку, но промахнулась. Ромине удалось попасть кому-то в живот. Нет, это был не Локи. Локи уже не одно столетие считался лучшим стрелком. Оружие в его руках для врага было смертельно. Изольда, словно в трансе смотрела, как в нее летит осиновая стрела, прямо в грудь. Стрела достигла цели и белая рубашка Изольды обагрилась кровью. Она пошатнулась и упала.
  Выругавшись, Ромина выбросила пистолет, в котором закончились пули. Она поняла, что теперь ей конец и нужно срочно спасаться бегством. Перекатившись на другую сторону, она исчезла в зарослях.
  Локи сорвал замок с клетки, Клаус со слезами благодарности кинулся к нему на  шею.







                                                                 
                                                  14

  Мрачное помещение было освещено лампадами, стоящими вокруг трупа. Пахло горьковатыми травами, специфическими благовониями и курениями. Разносилась заунывная песнь очень красивым высоким голосом. Это скорбела Ромина. Песня одинокого покинутого вампира. Она была одета в длинный шелковый плащ с капюшоном. Ромина занималась своим делом. Она разрезала труп кузины фамильным ножом, украшенным гербом и складывала внутренности в специальный ларец. То и дело, продолжая петь свою песню, Ромина оборачивалась, чтобы помешивать раствор, который готовился в большом чане.
  Помещение наполнял дым, клубившийся, словно туман. Песня Ромины становилась все прискорбнее. Наполнив ларец внутренностями любимой, она накрыла его крышкой и положила правую руку на крышку ларца:
  — Клянусь тебе ,любимая, что для нас двоих нет места под ночным небом. Останется только один из нас: либо зверь, либо я.


  — Тебе было сильно больно, мой маленький? — с участием спросил Локи, поглаживая Клауса по голове. Клаус вцепился в него обеими руками, спрятав голову на груди мужчины.
  — Да, — страдальчески проговорил он. — Спасибо, что пришел за мной, я так это ценю...
  Локи приподнял его голову за подбородок и нашел своими губами его губы. Клаус жарко ответил на поцелуй. Он обхватил Локи за шею обеими руками и повторил поцелуй.
  — Ты меня не оставишь?.
  — Не оставлю, — с жаром проговорил Локи. — Сынок, пойдем домой, — он взял его за руку.
  — Ты красивый, очень красивый, —повторял Клаус.
  — ВСЕ хорошо, все позади.
 

  Они пришли в мрачную обитель Локи. Тут всегда царил полумрак. Всегда слышался волчий вой. Всегда по ночам заглядывала в окно полная луна. Старинный интерьер рисовал вошедшим сцены из жизни зверей.
  Локи, обнаженный по пояс, на руках отнес Клауса на постель. Его глаза светились страстью. Клаус опустился на подушки под тяжестью его тела.
  Ему было хорошо и спокойно. Он чувствовал себя защищенным. Клаус трогал лицо Локи. Ему хотелось стать таким же красивым, властным, сильным. Ему казалось, что вот, сейчас, Локи передаст ему часть своего загадочного естества. Он трепал рукой его волосы, утопая в пышном водопаде. Локи расстегивал ремень на его брюках. Ласкал его. Хотел его.
  — Я буду с тобой, — шептал Клаус.
  В эту минуту мысли его были далеко от Луи, их все заполнял Локи. Их волосы перепутались в красно-черный цвет. Клаус видел в Локи идеал, наставника, любовника. Мужчина был неутомим, он хотел его снова и снова, Клаус был в агонии страсти.


  Фил поднес к губам стакан воды. Голова болела. Вчера он напился снотворного, чтобы не мучиться бессонницей и не думать о Локи, которого не видел уже несколько