Превратности судьбы

- Следовательно, вы можете путешествовать только в один конец, в одну сторону, - в прошлое?
        - Да, и то, что ты совершил, в чем виноват передо мной, должно еще случится в будущем.
        - Но как ты об этом узнала, если вы путешествуете только в прошлое для вас? И, вообще, как ты догадалась о том, что еще не произошло ни для тебя и, тем более, для меня? Ведь я этого не совершал и никогда не смогу совершить, раз живу до тебя. Я правильно сказал? Не то от вашего кружения во времени у меня уже ум за разум заходит.
        - Вот для чего я и попала в ваше время.
        - Для чего?
        - Как ты не понимаешь… Именно для того, чтобы выяснить, каким образом ты оказался в будущем.
        - Причем в таком будущем, если верить тебе на слово, в котором тебя еще не было. Но если даже тебя еще не было, то как я мог быть, мог находиться в нем?
        - Но ты был, таким, каким есть сейчас, и мы любили друг друга.
        - Ты знала, что мы находимся в будущем?
        - Нет. Я думала, что нахожусь в незнакомом месте, в чужом мире.
        - Но как ты туда попала?
        - Я не знала.
        - Только когда ты исчез, я поняла, что была не в другом месте, в ином мире, а в другом времени. Я еще е знала, что это и есть будущее время. Теперь я понимаю, что в будущем время останавливается и мы живем в нем вечно такими, какими можем и хотим быть.
        - Выходит, это будущее и есть вечность?
        - Да, вместе с прошлым и настоящим.
        - Но постой. Как быть с тем, что ты ведьма, пардон, была старой женщиной?
        - Я специально появилась в вашем времени, чтобы встретится с тобой в образе ведьмы, живущей в лесу, чтобы меньше всего было ко мне вопросов со стороны людей, которых я пережила.
        - Но зачем тога ты не радуешься столь долгожданной встрече со мной, но сердишься на меня и обвиняешь в предательстве? Только потому, что осталась одна, без меня, в будущем?
        - Какой ты все же… непонятливый.
        - Учти, я ничего не помню.
        - Что-то же ты помнишь. Так?
        -Так.
        - Тогда почему ты не помнишь главного, того, что ты совершил накануне своего исчезновения?
        - Ты мне не веришь?
        - Трудно поверить. Ты попытался уничтожить вечность, убить всех нас.
        - Что за глупость?! Как я мог уничтожить вечность. Даже богу это не под силу, ибо он и есть вечный.
        - Вы называете его предвечным. Хотя мне не совсем понятно, что вы таким образом хотите сказать.
        - Я так его не называю. Разве что-то может быть перед, до вечности? Это нонсенс. Но зачем, заем уничтожать вечность?
        - Чтобы было только время.
        - Но оно есть только благодаря вечности, существуя в ней. Если нет вечности как связи времен, то нет и самого времени. Тебе ли, гостье из разумного будущего, этого не знать? То будущее, которое будет вечным, есть мечта. Оно всегда, вечно будет и никогда не наступит, но наступит только как настоящее, ограниченное другим будущим, для которого оно станет прошлым. То, что вы меняете свой возраст, путешествуя во времени, становитесь старше, - это противоречит элементарному, здравому смыслу. Сообразно ходу времени, возвращаясь в прошлое из будущего вы должны молодеть, а не стареть.
        - Ты много наговорил лишнего, - ледяным тоном возразила Вероника и скептически посмотрела на него. – Но что ждать от вас? Вы, древние люди, во многих тонкостях, сложностях времени еще не разбираетесь, - пояснила она с ноткой превосходства в голосе.
        - И чем вы, люди будущего, лучше нас, если относитесь к нам как цивилизованные люди к дикарям?
        - Ни тебе учить меня равенству, принц! Где оно в твоих отношениях с твоими современниками?
        - Да, мы, в частности я, полны предрассудков, которые не красят нас, но и вы не лишены их. Или ты, Вероника, полагаешь, что человек из будущего уже своим положением во времени располагает правом судить человека из прошлого. Иначе говоря, вы лучше нас уже тем, что живете позже нас?
        - Да, мы лучше нас, при условии, что за то время, что отделяет нас, был рост, прогресс в силе, в способности управлять собой, миром, временем.
        По, существу же, твоего обвинения меня в обмане, могу сказать, вмешавшись в естественный ход времени, мы изменили его, повернули вспять. Поэтому в таком попятном движении оно течет вспять, и путешественник стареет во времени, а не молодеет.
        Да, вечность нам так и не покорилась. Пока… Но я надеюсь, что…
        - Вот именно. Потому тебе стоило прислушаться ко мне и не поучать меня, но понять и посочувствовать мне в том, что мы ограничены своим временем, а вы, люди будущего, ограничены еще и нашим временем.
        - Как и всяким прочим прошлым временем тоже. Ну, и что с того?
        - Что с того? То, что вы имеете еще больше попыток для смирения гордыни ума. Может быть, вся наша ограниченность вызвана именно им? Он виновник в недостатке нашего воображения, в том, что наши мечты так не реальны.
        - Твои мечты вызваны не умом, а желанием нарушать порядок времени, его последовательность моментов. Но именно благодаря уму мы уже овладели временем в его естественном движении, повернув его назад. Теперь мы владеем и его ускорением. Нам осталось только остановить его в настоящем.
        -  Последовательность моментов времени, его разумный характер модально представляется мне в форме необходимости. Определенность времени прошлым и будущим, его ограниченность и тем, и другим говорит как раз об этом.  И в самом деле разум строго и точно, качеством и количеством, понятием и числом имеет определяющий по необходимости характер. Поэтому он и является хозяином положения.
        Однако, несмотря на то, что именно разум есть господин, правитель реальности, сама реальность не сплошь разумная. Есть в ней еще и неразумное, иррациональное.
        Интересно, что есть сам ради? Не является ли он тем, что можно назвать необходимостью. Я вот что думаю: если свободу определять, как возможность, то не является ли разум именно необходимостью? Правда, свободу можно определять через необходимость как разум в качестве необходимости свободы, зависимости от самой себя как самодетерминации в положительном смысле и как независимости в смысле отрицательном.
        Но в таком случае и разум определяется через свободу как свободу разума в качестве следования своим собственным правилам существования. Ведь разум существует. Но то, что существует, не является только разумным. Есть и неразумное. Но какое оно? Случайное, контингентное? Да, и про сам разум можно сказать разное. Есть в собственном смысле разумное как сознательно. Однако есть и разумное в бессознательном состоянии, например, в качестве инстинкта.
        И все же разумное разумнее в сознательном и тем более в самосознательном состоянии. Может ли оно управиться с самим собой? Казалось бы, может: для этого и существует самосознание в образе сознательного человека.
        Но так ли это на самом деле, ведь человек целиком не покрывается разумом, его деятельностью, ибо в человеке есть и иррациональное, его страхи и страсти, желания, да и работа человеческого ума оставляет желать лучшего, так как носит лишь проективный и созерцательный, рефлексивный, то есть, отобразительный, опосредствованный чувствами характер. Иначе говоря, разум зависит от чувств и воли человека. Именно поэтому, как я думаю, предполагаю, в будущем веке машин познания человек, вероятно, будет бороться со своими страстями и страхами с помощью этих машин, а не с господствующей доныне верой в бога.
        Вероника, я думаю правильно?
        - В, общем, да, только...
        - Что "только"? Я чего-то не учел, пропустил?
        - Как сказать. Вот, как ты собственно понимаешь веру в бога?
        - Как-как, да, никак, как ее понимать, если она есть, работает вместо понимания, когда ничего нельзя понять. Остается только верить, уповать на нее как на бога.
        - Ты думаешь, что она и есть сам бог?
        - Что еще остается думать?
        - Но тогда может ли бог быть объектом мысли*
        - Может, но уже не в качестве объекта веры, а только объекта мысли и тем более не в качестве ее субъекта.
        - Другими словами, мы думаем не о том, в кого верим?
        - Выходит так, вы верите в самого бога, который создан вашей верой, а понять хотите его идею. Объект веры не подвластен разуму. Да, и идея вам доступна только в мысли как причина своему следствию. То, что вам является в мысли и является собственно мыслью, скрывает от вас свою сущность. В данном случае эта сущность и есть вера не как даже факт, данность, но как заданность, как тайна. Вы понимаете то, что бога не понять. Данность, факт требует своей интерпретации. Вера же требует не объяснения и тем более понимания, но действия, верности, служения в форме ритуала, привычки. Вере соответствует больше не идея, а миф, сказание о чуде, сказки, ведь она, вера, и есть чудо.
        - Интересно получается. Вот что может думать разумное, а не душевное существо, как мы. У меня есть еще один вопрос – вопрос об ангелах. Каким образом они превратились или еще превращаются в демонов. Или демоны существуют сами по себе? Ты – ангел или демон?
        - Ты сам уже назвал меня разумным существом, отличив себя и своих современников, отличив от меня как душевное существо. Этот вопрос о природе демонов не менее трудный, чем вопрос о сущности бога.
        В том, что ангелы стали демонами виноват человек. Он стал камнем преткновения для них. Человек имеет тело воплощения, а ангелы нет. Но зато они есть духи, тогда как люди имеют только душу и в теле, которое имеет иную природу, чем душа. Духи, напротив, едины, как сами по себе, так как их тело идеально, то есть, есть идея, как субстанция разума, которая тождественная духу, ведь духовное есть то же самое, что идеальное. Но они едины и друг с другом, и с богом как духом в собственном смысле слова в силу духовной проницательности.
        С человеком в мир творения пришла возможность сообщения между двумя мирами: миром идеальным, духовным, совершенным и миром материальным, совершенствующимся. Материальный мир стремится к миру идеальному, как к своему пределу в совершенстве. Но для того, чтобы приблизиться к идеальному состоянию, ему следует быть развитым до разумного состояния.
        Мне кажется… Кстати, ты заметил, что когда мы страдаем, претерпеваем воздействие, то видим, а когда действуем, то думаем.
        - Ну, почему же, я вот мечтаю, фантазирую…
        - И что с того? Когда ты включаешь свое воображение, ты активен, но находишься в пассиве. Мысль же есть уже не само желание, а ответ на запрос.
        - Значит, сначала желание. Оно приводит нас в движение. Мысль дает направление в нем к цели – к идее. Желание или фантазия есть запрос, вопрос, требующий ответа.
        - Да, хорошо. Но вот что я думаю про демонов.
        - Извини, но не могут ли демоны быть вами? Не путаем ли мы с демонами вас, принимаем вас за демонов?
        - Интересный вопрос. Да, я изучала этот вопрос. Вы, философы, а ты философ по призванию, по вопросу, любите обращаться к самим себе из-за того, что не находите в других людях понимания. Вы слушаете себя и порой принимаете свой внутренний голос, свою мысль за демона, который якобы разговаривает с вами.
        - Да, странно. По-твоему, мы принимаем свое Я за