прикрытие. Ия…
Базир потупился. Ему нечего было предложить, кроме своих кинжалов, но Абрахам признал:
–Резонно.
Стефания посветлела. Перспектива убираться, бежать в какие-то леса и территории, которые ей незнакомы, оставаться без Абрахама – это верная погибель. Здесь же напротив она видела шанс. Не умея скрыть свою радость, она поддержала:
–Мы пойдём вместе!
–Я не принял ещё решение, – остудил её пыл Абрахам, но Стефания хоть и потупилась и оставалась напряжённой, она уже чувствовала надежду.
Абрахам позволил себе мгновении и обратился к Базиру:
–Её решение я понял. Ты согласен?
–Я?! – Базир даже поперхнулся. Он хотел верить в то, что его взаимодействие с Абрахамом и Стефанией – это дружба, но в последнее время он всё чаще находил себя слабым и незначительным в их присутствии, и у него не было того, что против воли роднило Абрахама и Стефанию – не было магии. И это означало уже неравное положение. Ему этого никто не демонстрировал откровенно, но Базир чувствовал, и понимал: их взаимодействие не дружба, ведь дружба, это, прежде всего – равенство. А здесь он просто прибился к ним и встал вместе с ними на одну дорогу.
И теперь Абрахам спрашивал его, Базира, согласие!
–Я думаю нам надо держаться вместе, – Базир совладал с собою и ответил, пытаясь держаться спокойно.
–Тогда вы двое будете держаться за мною, и если я погибну – вы побежите, – решил Абрахам и вышел из дверей.
Он не колебался. Стефания не колебалась тоже и последовала поспешно, словно боялась передумать. Базир появился последним и когда он сошёл с крыльца, то увидел, что Абрахам уже приближается к Вильгельму.
Вильгельм всё также хранил благостное спокойствие и ничуть не был взволнован их появлением. В небе ещё блистала луна, но Базир заметил, что свет её угасает – ночь не бывает бесконечной.
В тридцати шагах от Вильгельма Абрахам остановился. За ним, выглядывая из-за его спины, остановились и Базир со Стефанией. Вильгельм не напал, он оглядел всех троих и кивнул, как бы приветствуя.
–Что тебе нужно? – спросил Абрахам. Он говорил негромко – всё-таки в этой деревне жили люди и они могли проснуться и пострадать.
–Я хотел поговорить, а вы бегаете, – Вильгельм ответил доброжелательно, даже с какой-то веселинкой в голосе. – Вот и всё.
–Кто тебе платит? Кто тебя купил, отступник? – спросил Абрахам. – Кого ты назвал господином в этот раз?
–Ну знаете… – Вильгельм переступил ногами, Стефания и Базир, не сговариваясь отступили на шаг назад, но Вильгельм не сделал и шага вперёд, лишь сменил позу. – Да если бы я был куплен и прибыл сюда по чьей-то воле, то быть бы вам уже казнёнными.
–Ты сказал, что тебе платят все! – пискнула Стефания, ненавидя себя за трусость перед этим магом. Когда-то Стефания не испугалась древнего вампира Влада, который мог реально превратить её в живой скот и пить её кровь медленно, мелкими порциями, позволяя восстанавливаться и существовать. Не испугалась его, но испугалась здесь! Смешно…
–Доброй ночи, Стефания, – поприветствовал её Вильгельм. – Да, мне платят все. И вашей гибели хотят многие. Вы насолили Церкви, вы насолили Цитадели…
–Что. Тебе. Нужно? – Абрахам не отводил ненавидящего взгляда от Вильгельма и отчеканивал каждое слово, желая, наконец, получить конкретный ответ.
Абрахам считал, что он вправе ненавидеть Вильгельма. Между его собственным отступлением от Цитадели и отступлением от Цитадели Вильгельма лежала пропасть. Абрахам ушёл от магической стороны из-за идеи, а Вильгельм из-за того, что пожелал превратить в золото открывающиеся магические возможности, а не воевать ради чего-то, что он сам лично не понимал.
Абрахам считал предательство Вильгельма ещё большей низостью, чем собственное, и от этого полагал себя вправе презирать его.
–Я, кажется, не сделал вам зла, чтобы получить такой тон! – Вильгельм откровенно издевался над напряжением Абрахама.
Абрахам не выдержал. В его руке полыхнул белый огонёк и в следующее мгновение лёгкий, предупредительный удар пришёлся на землю, рядом с тем местом, где стоял Вильгельм.
–Ох…– Вильгельм вздохнул, – а если я? Ну да ладно. Поговорим серьёзно. Все хотят вашей смерти, кроме, похоже, меня. Вы умудрились предать Церковь и Цитадель и сделали себя врагами всех. И для чего? Вы отвернулись, разочаровались и решили убивать всех, кто будет вредить людям? Это неумно, совсем неумно.
–Церковь предавала нас! Она была в связке с Цитаделью, а простые церковники гибли за неё! – страх Стефании превратил её тон в нахально-вызывающий. Вильгельм покачал головою:
–Разве Церковь закончилась с её руководителями? Вы предали сторону. Вы предали крест, идеи…но я пришёл не читать вам морали.
–Тебе ли их читать, отступник! – огрызнулся Абрахам. Слова Вильгельма почему-то неприятно задевали его, и Абрахаму это было удивительно, ведь эти слова произносил всего лишь смутьян и делец, да и были это всего-то слова.
–От отступника слышу, – усмехнулся Вильгельм. – Господа, ваше дело проиграно, потому что не подкреплено ничем. Вы слишком запутались и зарвались, и отвернули всех.
–А ты нас жалеть пришёл? – вспылила Стефания. Ей тоже было неприятно от слов Вильгельма.
–Я пришёл предложить свою дружбу, – возразил Вильгельм.
Базир слушал молча. Пока Абрахам зашёлся хриплым, каркающим, явно издевательским смехом, пока Стефания белела от копящегося в ней страха, Базир слушал. Он понимал, что Вильгельм был в чём-то прав. Они бежали от Церкви, и стали непонятно кем, а цели остались ведь благими.
–Дружбу! – хмыкнул Абрахам, нарочито отсмеявшись. – Твою дружбу купит любой, у кого есть мешок золота!
–Это в прошлом, – Вильгельм не был задет, или не показал этого. – Да, я много заработал на своих услугах. Да, я сделал себе имя и определённую репутацию, и да, Ленута – глава клана ведьм щедро заплатила мен за вас. Но Ленута мертва, а я продолжаю вас преследовать. За ваши головы также заплатили и церковники, но их здесь нет… я здесь.
Ленута! Стефания вспомнила эту ведьму, которую они с Абрахамом убили вдвоём. Значит, она навела на них Вильгельма? Легко отделалась!
–Что вы можете предложить? – Базир попытался отойти от чувств и перейти к конкретике.
–Базир! – с укоризной воззвала Стефания. – Он просто путает нас!
–Я могу предложить вам деньги, укрытия, связи… – Вильгельм теперь смотрел на Базира. Тот был человеком, но он задавал правильные вопросы. – Я не скрою, что ваша гибель желанна всем, но я делец и у меня вопрос прибыли.
–Ты продашь нас, – с ненавистью промолвил Абрахам. – Ты же бесчестная тварь.
–Я делец, – повторил Вильгельм. – В моих интересах вам помочь. Если я предоставлю вам деньги и свяжу вас с теми, кто борется с Цитаделью, но не под волей Церквей, я создам новую силу. Вы станете во главе этой борьбы.
–Борется с Цитаделью? – не поняла Стефания. Она смешно терялась в этом уходящем лунном свете. Её лицо посерело от бессонной ночи и в подступающей рассветной хмари это было видно. И в эти минуты она была настоящей – наивной, молодой, незнающей толком мира, не видевшей этого мира.
–Всегда есть третья сила, – объяснил Вильгельм. – Церковь зашла сурово и за века появились свои…отступники, которые понимают и принимают цели Церквей, но не переходят под её кресты и знамёна, не принимают их методы. Они разрознены, они ведут свои войны, и они нуждаются в символах. И я могу дать вам связь с ними, и вы не будете одиноки в своём пути, а они получат свои символы и новых лидеров. Ваши имена гремят, вас ищут и ненавидят. Но эти отступники от креста, но борцы с магией вас любят. Они заплатили мне, чтобы я берёг вас.
У Стефании ум зашёл за разум. Она беспомощно взглянула на Абрахама – напряжённого и не заметившего её взгляд, не сводящего глаз с Вильгельма; на Базира, внимающего с предельной вежливостью и настороженностью и не знала, как ей реагировать.
Для неё было две стороны: Цитадель и Церковь. Между этими сторонами лежал мир людей, за который стороны и боролись. Она полагала, что их путь – путь Абрахама, её собственный и Базира – это новый, никем неизведанный и незнакомый путь. А теперь выходил бред.
И она не знала как ей быть. Верить? Не верить? Врезать по Вильгельму из скопленной силы? Рассмеяться?
Она не понимала ничего, и это пугало её. Вильгельм, который преследовал их, был врагом. Но теперь он говорил и вёл себя не как враг. Но и не как друг. А для Стефании это было ещё сложно. Она совсем запуталась и ждала решения от Абрахама.
–Видимо, они заплатили больше всех! – бывший охотник оставался непоколебимым. – Иначе ты бы не стоял сейчас здесь, а продал бы нас Цитадели или Церкви!
–Напротив! – весело отозвался Вильгельм. – Меньше всех! Откуда у них деньги? Цитадель не нуждается в золоте, а Церкви существуют на пожертвования. Откуда деньги у отступников? Но я посмотрел в перспективу и я увидел то, что не увидел никто. Появление третьей стороны в войне сделает меня ещё богаче. На новую сторону перейдут все, кто разочарован в Кресте, и отступники станут новым оплотом в войне с магией. А это значит, что жернова войны закрутят с новой силой, а это ведёт к моему обогащению. Срубив сегодняшний куш на продаже вас, я потеряю куш завтрашнего дня, так что…– Вильгельм развёл руками, – как я сказал, я делец.
–Подлец, – поправил Абрахам. – Мы с тобой не пойдём. Мы тебе не верим и мы тебя презираем. Твои деяния предают всякую честь.
–Твоё предательство тоже, но почему ты думаешь, что лучше меня? – Вильгельм оставался спокоен. Абрахам же закипал, и ещё больше его нервировало спокойствие врага.
–Я отступил от идеи ради другой идеи!
–Золото тоже идея, – Вильгельм реагировал спокойно. На контрасте с Абрахамом это выглядело нелепо и потешно, но потешаться было некому.
–Золото – это обогащение! Твоё собственное!
–Я не только себя обогащаю, но и города, и Церкви… – Вильгельм не смотрел на Абрахама. Он оглядывал его спутников, а Абрахам словно был для него каким-то мелким препятствием, которое можно игнорировать. – Да и речь не обо мне. Она о вас. Рассвет близок. Когда солнце взойдёт, здесь будут представители клана ведьм и вам решать, и лучше сейчас решать, последовать за мною и принять мою помощь или принять неравный бой.
Вильгельм всё рассчитал. В Цитадели он действительно быстро выделился за счёт таланта, но с годами и ум его обрёл остроту и черты удивительной предусмотрительности. Отвернувшись от Цитадели, Вильгельм не разорвал связь с нею. Он был наёмником, но наёмником общим и принял идею обогащения как свою единственную цель.
Ему нравилась мирная жизнь. Ему нравилось вкладывать в города, в театры, в мощёные улочки, в порядок, в поддержание правителей и дипломатов, в опору графов и маркизов, в выплату их долгов – всё это давало ему власть и, что было важнее, позволяло Вильгельму интриговать, плести заговоры и развлекать свою жизнь игрищами тронов и идей. Сейчас же Вильгельм решил прибрать ещё больше власти, для этого он взял деньги у церкви, желавшей уничтожения троицы; у Цитадели, желавшей того же; и у отступников, желающих сохранить их жизни. Но Вильгельм видел ясно.
Продажа троицы Церкви или Цитадели не даст ему столько денег, и, как следствие, столько власти, как продажа их отступникам. Те рванут крушить
