Отречение

будет?
Как будут существовать вампиры, оборотни, маги и ведьмы, если победят Цитадель? Примут ли их люди или начнут охоту против вчерашних соратников? Да и не станут ли вчерашние магические представители биться против своих же соратников, когда станут сильнейшими, когда падёт Цитадель?
Базир был уверен, что если дело дошло до обсуждения конкретных военных действий, то теоретический пласт уже крепко сбит и все знают, что и кто их ведёт. Ан нет! приплыли! Оказывается, или обсуждения не было, или всё было слишком эфемерно, и если верен второй вариант, то Марека нельзя винить за попытку требовать гарантий для себя и своих братьев.
–Зачем так радикально? – Арман не одобрил. – Я – маг. Я в такой же опасности…
–Не в такой! – перебил Марек, и глаза его полыхнули красным. – Ты маг. Я вампир. Вампиров не любят и презирают даже в Цитадели!
–Это первый раз, когда я согласен с кровососом! – Уэтт шумно поднялся со своего места. – Я оборотень, и я знаю, что мы всегда были ниже всех среди Цитадели.
–Ну почему ниже всех? Всегда была шваль в виде дриад! – вставил кто-то незамеченный, и Уэтт, клацнув зубами от ярости, обернулся на голос, отыскать наглеца.
–Не стой ко мне близко, у тебя блохи! – пожаловался Марек, отходя демонстративно на три шага левее.
–А у тебя глисты! – не остался в долгу Уэтт, но вышло неубедительно.
–Я питаюсь от крови и мёртв, – напомнил Марек снисходительно. – Глисты, скорее всего, тоже у тебя. Жрать сырое мясо…
–Заткнитесь оба! – попросил Базир, не выдержав. Он не ожидал от себя, что осмелиться сказать так грубо. И вообще, откровенно говоря, он был уверен, что произнёс это про себя, но оказалось что нет.
Все уставились на него. Пришлось подниматься. Базир, поражаясь сам себе, поднялся, откашлялся, оттягивая момент речи, которая у него не была даже сформирована на стадии примера, но говорить было нужно.
–Вы что-то имеете сказать? – вежливо осведомился Марек.
–Вы оба правы, – нашёлся Базир, повинуясь желанию угомонить, наконец, эту парочку, и перейти к обсуждению настоящих вопросов. – Вы имеете право требовать гарантии для себя и своих братьев.
Кто-то присвистнул, но Базир не повернул головы в их сторону, он продолжал смотреть на объединённых общим стремлением защититься Уэтта и Марека:
–Как и мы требовать гарантий от вас. Мы люди, маги, ведьмы, вампиры, оборотни… мы все должны дать гарантии друг другу о недопущении склок и презрения, о взаимопомощи и взаимоуважении. Мы все здесь, потому что нас не устраивает Цитадель. Мы все здесь, потому что мы не хотим быть под властью противоборствующей ей Церкви. Мы образовываем третью силу, и мы должны научиться уважать друг друга или мы сгинем…
–Гарантии? – холодно спросил Марек, когда Базир закончил свою пылкую, пропитанную романтической логикой речь. – Слова хороши, но кто защитит права? И наши, и ваши?
–Кто? – повторил Уэтт, скалясь.
Базир обернулся за спасением к Арману. Тот сидел в задумчивости, кажется, он думал о чём-то своём, отстраненном. Базир разозлился на это, и понял, что спасение может прийти только от него самого.
–Договор, – ответил он. И все оживились.
Видя же это оживление, Базир почувствовал прилив вдохновения и подхватил свою мысль:
–Да, договор! Мы все примем участие в его составлении и ратификации. Мы все получим свою долю влияния, и ответственности. Мы…мы назначим комиссию из представителей разных…э…существ, для того, чтобы те соблюдали договор, хранили его и карали тех, кто нарушит его, без всякой жалости и милосердства. Вампиры, маги, оборотни. Ведьмы и люди – мы все будем отвечать друг за друга и за себя. Мы все будем обязаны друг другу и себе.
Эти слова возымели действие. Марек подумал, затем медленно кивнул, примиряясь. Уэтт ещё пощёлкал зубами, поскалился, мол, лукавишь, Базир! Но оборотень остался без поддержки, вампир получил то, чего хотел – вытребованный договор, который должен был поставить его самого и его собратьев выше, чем прежде.
Базир выдохнул. Арман, к его удивлению, так и не отреагировал.
Здесь надо признать, что ни Арман, ни Вильгельм никогда не были глупцами, и напрасно Базир подивился такому их беспечному отношению к организационному вопросу. Они и сами, без участия Базира уже разработали концепт грядущего сосуществования после победы над Цитаделью и уничтожением власти церковников. Только вот в этот концепт не вписывались ни оборотни, ни вампиры, ни ещё какие-либо вурдалаки, так как и Арман, и Вильгельм понимали, что эти существа без внутреннего стержня, жадные по сути, и к тому же, ни один уцелевший маг потом не признает равенство в правах  с каким-нибудь оборотнем. Но в этот концепт среди присутствующих был посвящён лишь Арман. Вильгельм же вытащил из каких-то странствий неприкаянного слабого мага и повелел разработать ему проект соглашения о последующем методе разделения ответственности и защиты.
И этого Базир не знал. Не мог знать.
Марек, меж тем, успокоился. Не видя сопротивления от Армана или от кого-либо ещё, он уверился, что Базир говорит не от себя, а от лица всех, и это давало ему уже определённые гарантии. Уэтт сдался следом, и оба прошли и сели за выбранные места. Уэтт довольный победой, заискивающий перед Мареком, мол, гляди, ловко мы их, а? а Марек в задумчивости.
Базир тоже поспешил занять своё место, но даже это не уберегало теперь его от любопытных взглядов.  До этого своего выступления он был символом одного из первых дерзновений, одного из масштабных потрясений по обрушению церковной власти. И больше всего Базир к этому моменту был известен убитой Стефанией (на самом деле, даже дважды убитой), и Ронове. Но вот только что Базир, сказав так, и уняв зарождающийся конфликт, показал и что он кое-чего стоит. К нему приглядывались уже без всякого стеснения.
Не помогло даже то, что Арман заговорил опять и призвал кого-то из тени зала выступить и доложить о припасах. Базир увидел только сухую фигуру, болезненно худую, и какую-то угловатую, но так и не разобрал лица. И этот неизвестный громко и очень чётко (кто мог знать, что в таком слабом тельце вообще может заключаться такая мощь?) доложил, что припасов по ключевым точкам достаточно. Для удобства ему развернули карту. Базир с крайне умным видом уставился в переплетение рисунков, изображающих реки и города, но, если честно, ничего не понял. Он попытался отследить свой последний путь со Стефанией, но местность пестрила развилками и дорогами Тракта, а Базир никогда не был силён в картографии.
Докладчик же монотонно указывал в разные точки карты и сообщал, где и сколько содержится святой воды, крестовин, кинжалов, серебряного оружия (тут Уэтт против воли зарычал), хлеба, соли, воды питьевой, соломы, и всего прочего, что так необходимо в каждой битве с нечистью.
Базир даже перестал следить за этим докладом. Цифры не достигали его сознания и как бы ни пытался он оставаться сосредоточенным, это всё тонуло в переплетениях мелких дорог и крупных, таяло, тлело…
–Благодарю, магистр, – поблагодарил Арман спокойно и Базир встряхнулся. Этот человек (если человек) чуть не усыпил его, и это тогда, когда, казалось, уснуть вообще невозможно! Речь идёт о войне, об открытии битвы третьей силой, но нет, ему удалось! Не один Базир клевал носом.
Перешли к очередному вопросу и Арман неожиданно обратился к Базиру:
–Что ты можешь сказать о Рене? На сегодняшний день он возглавляет церковь Святого Сердца, и является, пожалуй, самой могущественной фигурой среди церковного мира.
Базир не ожидал такого вопроса. Нет, знал, что его зададут, что тени прошлого не отпустят его очень долго, но всё-таки не был готов. Рене, с которым Базир однажды проделал полный опасностей путь, в добрые намерения которого верил, который обещал, что просто хочет разоблачить руководство Церкви Животворящего Креста ныне был ему врагом. Предатель, мерзавец, захвативший в свои руки власть над большей частью Церквей, извративший и имя Базира, и имена Абрахама со Стефанией!
–Рене заслуживает смерти, – без колебаний отозвался Базир. – Он подлец и скотина. Таким не место…
–Но он может ещё послужить, – неожиданно перебил Марек.
Базир осёкся. Про письмо к Рене он уже знал – Арман рассказал ему о том, что от имени отступников планируется составить обращение, призывающее Рене и его людей перейти к борьбе под знамёнами отступников. Наглое письмо, требовательное, оно станет расколом среди церковников, и Рене постарается не допустить этого и наладить дружбу с отступниками, чтобы, при случае их победы примазаться к их успеху и поделить власть. А в случае поражения заключить мир с Цитаделью.
–Помощь от него будет ничтожна, – покачал головою Базир. – Он пообещает и мир, и дружбу, и людей, но на деле всегда найдёт увёртку и будет тянуть. Всё, чем он пожертвует, не будет ему стоить дорого. Он даже не пожалеет.
–Запредельный оптимизм! – мрачно отозвался Арман. Он знал, что Базир прав, но он также знал и про поддержку морального духа.  – Фло, зачитайте нам!
Поднялась та самая, сидевшая дальше всех от Базира женщина с рыжими волосами. Не стесняясь взглядов, устремлённых на неё, она прочла хорошо поставленным голосом,  вычеканивая каждый звук:
«От людей и магических существ, что пожелали свободы и правды к разочаровавшей их Церкви.
Мы – свободные от власти креста люди, маги, вампиры, ведьмы и оборотни настоятельно рекомендуем главе церковного мира – Рене – освободить от своей власти людей, и позволить им вступить в наши ряды для настоящей борьбы.
У вас и вашего креста были десятки лет и даже века, за которые вы так и не сумели или не пожелали суметь ликвидировать власть Цитадели. Но мы, освобождённые и решительные к борьбе, не похожи на вас. Мы готовы идти и биться против своих недавних братьев ради будущего, которое остаётся во власти свободы.
Мы настоятельно рекомендуем вам отпустить своих людей, освободить Церкви и передать все припасы в наше распоряжение.
Посмеете мешать – и вас объявим врагами.
Присоединитесь – вместе отстроим новый мир и сметём Цитадель, то есть сделаем то, что должны были сделать вы.
Свободные воины».
–Слишком много пафоса, – не одобрил Марек. – Осталось добавить: «кто не с нами, тот против нас» – и будет вообще тошнотворно.
–Сам бы написал! – огрызнулась рыжеволосая. – Хоть раз! Хоть строку!
–Так я и не говорю, что здесь нужно без пафоса, – Марек не смутился, – Фло, это был комплимент. У  тебя получилось сделать тошнотворную дрянь, но именно это и было нужно.
–Марек, держи себя в руках, – напомнил Арман.
Фло скривилась:
–Не надо за меня заступаться!
–Не надо разводить здесь детские баталии, – Арман жестом велел Фло сесть на место,  и та покорно убралась в дальний угол. – Есть возражения по содержанию?
Возражений не было. Текст был написан формально – все понимали.
–Хорошо, значит, хоть до чего-то мы договорились, – Арман улыбнулся, – Фло, сделаешь сто копий. Две трети по церквям. Остальное по ближайшим деревушкам.
–Могу больше.
–Больше не надо. Пока не надо. Также продублируй стандартный текст о том, что мы принимаем в свои ряды всех, кто хочет бороться против Цитадели, также распространи.
Фло спешно записывала, демонстрируя, что к поручению относится серьёзнейшим