что Макс был как и прежде нежен со мной и заботлив. Но я все равно боялась непонятно чего, хотя усиленно пыталась это скрыть. И он конечно все замечал, но в самолете не хотел начинать разговоров. Просто обнимал меня и целовал без стеснения, зная, как действуют на меня его поцелуи. В машине он так же молчал, отчего я ощущала внутреннюю дрожь, которая все нарастала. Мое воображение рисовало картины, где Макс, войдя в мою квартиру, молча собирает сумку и покидает меня, несмотря на штамп в паспорте, несмотря на все уверения в любви и желание иметь со мной ребенка. Его молчание за рулем лишь подтверждало мои подозрения.
Однако он, когда принес наши чемоданы и счастливо плюхнулся на диван, выглядел совершенно удовлетворенным.
-Ну как, совсем извела себя мыслями?– спросил он, иронично глядя на меня,– Что мне с тобой делать? Почему ты не веришь в серьезность моих чувств к тебе? Какие еще слова я должен сказать, что еще я должен сделать, чтобы ты успокоилась? Я никуда не денусь, никогда не покину тебя, всегда буду рядом. И всегда буду любить тебя и нашего ребенка. Это мой отец до 18 лет не целованный с мячиком игрался и женился, понятия не имея, что такое любовь. А из книг к тому времени прочитал наверно только то, что по школьной программе полагалось. Я уверен, он до сих пор знать не знает, кто такие Джойс, например, или Гессе, Хаксли, Голдинг, Пруст, Уэльбек, Умберто Эко. А для меня это настольные любимейшие авторы.
Слёзы полились у меня сами, вот же предательская жидкость. Я прижалась к Максу и, всхлипывая, сказала:
-Я так люблю тебя, но боюсь, что стану некрасивой, толстой, сварливой, зубы и волосы у меня выпадут, а живот растянется. Разве такая я буду нужна тебе? Ты ведь у меня самый умный и красивый.
-Любая ты будешь нужна мне. И в горе, и в радости. Буду гонять тебя, чтобы спортом занималась и здоровый образ жизни вела, сам лично буду контролировать твое питание и вес, будешь в лучшие спа-салоны ходить, красоту поддерживать. И к психотерапевту отправлю, чтобы страхи твои побороть. Теперь я твой тренер, стилист, менеджер и муж по совместительству.
Слава богу, с утра началась обычная жизнь и Макс отвез меня в офис. Наверно, если бы мой отпуск продлился, я бы дошла до помешательства, настолько накануне меня мучили мысли о расставании с Максом. На удивление атмосфера на работе успокоила мои тревоги. Здесь я ощущала себя уверенной женщиной, а не подростком, случайно открывшим для себя мир взрослой любви. Конечно, я понимала, что панический страх потерять Макса не являлся собственно любовью, потому что заслонял в сознании разумные доводы о том, что было бы лучше для любимого человека, а не выставлял на первое место только то, чего жаждет вечно голодный зверек, сидевший внутри меня. И как это Макс в свои 18 понимал все мои метания. По всему получалось, что он, несмотря на молодость, более зрелый, чем я. Возможно, он слишком рано повзрослел из-за ухода матери, но при этом остался оптимистом. Хотя оптимизм наверняка был врожденным свойством его натуры. А вот я не такая, поскольку всегда очень боялась исполнения своих самых пессимистичных предположений. Меня неизменно спасала любая повседневная деятельность, включая занятия спортом. И сейчас будничность на время вернула меня в спокойное состояние. Тем более, что работы после отпуска навалилось много, и думать о чем-то стало совсем некогда.
Мы вновь стали жить нашей обычной жизнью, Макс работал над игрой, делал все домашние дела, отвозил и забирал меня с работы, выслушивал все мои рассказы о том, почему никак не сходятся показатели в отчетах двух разных отделов об одних и тех же видах работ. Он кормил меня завтраками и ужинами, наслаждаясь видом того, как я с удовольствием поглощаю его стряпню. Ложился он поздно, когда я уже третий сон видела, но стоило ему коснуться моего тела, как меня пронизывало наслаждение.
-Поняла теперь, что значит незащищенный секс, это и есть настоящее соединение, когда чувствуешь любовь каждой клеткой тела,– шептал он мне, и я уплывала почти в бессознательное состояние, слыша его слова как издалека, какими-то волнами. И словно не существовало никаких опасностей и трудностей впереди. Я знала о них, но отодвигала их за некую границу восприятия и парила над ними так высоко, что было не разглядеть деталей.
Отец Макса пока больше нас не тревожил, а про своих родителей я старалась сейчас не думать. Так прошло две недели. В выходные мы снова съездили на залив, после чего пребывали в отличном расположении духа, словно на время вернулись на море. Однако рано утром я вскочила как ужаленная и помчалась к унитазу, потому что меня страшно затошнило. Такое бывало со мной иногда наутро после попойки, однако мы с Максом еще с поездки не пили спиртного. И еда вроде была качественная.
Обернувшись, я увидела, что Макс стоит у меня за спиной.
-Вот, делай тест,– сказал он серьезно и протянул мне две упаковки.
-Я наверно, просто траванулась чем-нибудь,– пролепетала я испуганно.
-Сделай два. Купил самые надежные – кассетный и цифровой. Ну чего ты трясешься, вот же глупая. Даже если ты беременна, рожать тебе точно еще не завтра.
-Макс! Я боюсь!
-Все будет хорошо, все через это проходят.
Трясущимися руками я распечатала упаковки и сквозь слезы стала читать инструкцию. Макс понял, что от меня толку мало и занялся этим сам. Оба теста показали положительный результат, и я поняла, что моя жизнь окончательно и бесповоротно изменилась.
На работу он привез меня совершенно потерянную. Меня тошнило, я даже не смогла толком накраситься и причесалась кое-как. Но он уверял, что любит меня сильнее прежнего, и что я все равно самая красивая. Странно, но я купилась на такую наглую ложь, наверно, потому, что еще накануне вечером была весела и нежилась в его объятиях. А теперь даже в зеркало не могла смотреть, там отражалась какая-то бледно-зеленая уродина.
В отделе сразу заметили, что я не в себе. Начальница посмотрела на меня с пристрастием и шепнула на ухо:
-Отмечали вчера что-нибудь? Выглядишь не ахти. Хочешь, накапаю в кофе 30 грамм коньяка, чтобы полегчало?
-Нет-нет, Марина Павловна, мне нельзя,– испуганно возразила я.
-Почему? Ты беременная что-ли?
Я едва успела прикрыть ей рот рукой:
-Это еще неточно. Прошу вас, потише. Я пока не хочу, чтобы все узнали.
Я отправилась на свое рабочее место и почти носом уткнулась в монитор. Но тут же нарисовалась Ленка, которая до этого почти всегда опаздывала к началу рабочего дня. Сегодня же ее принесло раньше времени.
-Ну ты подруга даешь. У тебя теперь муж молодой, причепурилась бы с утра,– сказала она, глянув на меня со своего рабочего места, а потом посмотрела внимательно и подскочив ко мне, шепотом на ухо спросила:
-Залетела?
-Куда?– не поняла ее я.
-Вот же дурочка. Тошнит тебя? На соленое тянет? Совсем не соображаешь что ли?
-Соображаю, но плохо. Два теста положительные. Я так боюсь.
-Радоваться нужно! Молодец твой парень!
Через час мне стало совсем плохо. Ленка вырвала у меня из рук мой мобильник и позвонила Максу, который появился буквально через пять минут. Оказалось, что он никуда не уехал, а ждал в машине на стоянке.
-И сколько бы ты еще ждал?– спросила я.
-Сколько нужно, столько бы и ждал. Знал, что скоро тебя забирать,– ответил он.
***14
Две недели я сидела на больничном. Мне сделали анализ на хгч, который подтвердил беременность. Макс стал моей нянькой во всем, потому что токсикоз совсем меня измучил. Хотя в женской консультации мне сказали, что постепенно наступит адаптация, состояние мое стабилизируется, и я не буду так остро реагировать на запахи и вид пищи. Так и произошло, хотя каждое утро ровно в пять меня все равно сильно тошнило. Однако постепенно даже к этому я немного привыкла и уже не особо обращала внимание на неудобства своего положения. Главным стало то, что внешность моя практически вернулась к своему обычному виду. А еще меня радовало то, как счастлив Макс. Он просто на крыльях летал все это время. Мой любимый мальчик был готов для меня на все.
Так прошел август, и первого сентября Макс с утра завез меня в офис и уехал в универ на свои первые занятия. Вечером в ресторане мы отметили с ним это событие вкусным ужином, а потом гуляли, держась за руки. Я привыкла к этому еще со времен моей травмы в спортзале, его рука давала мне ощущение защиты.
Все опять стало как прежде, мы вновь и вновь занимались любовью, забывая обо всем. А в выходные Макс возил меня по Питеру, каждый раз выбирая какое-нибудь знаковое место, мне еще незнакомое. Он очень хорошо знал город, это я тут жила не так давно. Во времена моей учебы, когда я только обосновалась в Питере, мне было совершенно не до прогулок и изучения достопримечательностей. А потом почти сразу началась работа, ведь нужно было зарабатывать, чтобы платить за жилье, покупать еду и одежду. Родители, конечно, присылали мне денег, немало по провинциальным меркам, но совершенно недостаточно для большого города. Все это Макс выведывал у меня фрагментами, я не слишком-то любила рассказывать о своем прошлом. Оно казалось мне совершенно бесцветным по сравнению с его яркой и насыщенной жизнью. Ведь несмотря на возраст, он везде чувствовал себя уверенно и раскованно. Я убедилась в этом на юге. А здесь, в Питере, Макс очень хотел познакомить меня с некоторыми своими друзьями, но я упиралась изо всех сил, и он отступал на время в надежде, что когда-нибудь я все равно соглашусь.
-Они все старше меня, я никогда не мог подружиться с малолетками, даже с одноклассниками. Хочу, чтобы ты оценила, это все умные ребята.
-Даже предположить не могу, о чем бы мне общаться с твоими друзьями. Я не слишком-то умная и разносторонняя, чтобы быть им интересной.
-Вот же упрямая! Ты умная и разносторонняя, хотя во многом полная дурочка. Что мне с тобой делать?!
Между тем меня перестала по утрам мучить тошнота. И никаких особых примет беременности на своем теле я не наблюдала. Иногда мне даже приходила мысль, что и тесты, и анализ, и даже задержка месячных – это все какие-то нелепые ошибки. И только постоянное желание съесть что-нибудь кислое подтверждало, что я действительно беременна.
Теперь ко мне привязалась еще одна напасть – ревность. На ум мне постоянно приходили всякие мысли по этому поводу, ведь окружение Макса было мне неизвестно, и наверняка возле него уже начали крутиться всякие симпатичные студентки. Именно поэтому, отпросившись на работе, я поехала к нему в универ, выяснив заранее, где находится кафедра и даже изучив в инете расположение кабинетов. У меня не было плана, лишь глупое желание убедиться, что все мои фантазии не имеют под собой почвы. Я уже собиралась войти в здание, поглядывая на снующих туда-сюда студентов и особенно студенток, как вдруг увидела Макса и еще троих парней, сидящих недалеко в сквере на бетонных кубах, изображавших какую-то абстракцию. Сердце мое замерло. Макс что-то увлеченно говорил, а потом вся компания смеялась. Если подойду, ему станет неудобно перед товарищами, подумала я, но какое-то обреченное чувство все-таки погнало меня убедиться в этом. Я медленно подошла и встала возле дерева, поедая глазами Макса в необычной для меня обстановке. Он рассердится, скажет, зачем ты пришла. Ему
