Демон с глубокой тенью черных глаз

Но он боялся, что она оттолкнет его, что опять убежит от него.
— Ты мне напоминаешь тот день, когда Алексея Владимировича убили, напоминаешь его похороны. Мне хочется все это забыть, оставить в прошлом и жить дальше, не беря на себя бремя мертвых. Ты хороший, но мне плохо с тобой. Пойми. Зачем тратить деньги на меня? Мне не нужны они. — прошептала она, глядя в сторону. Она не хотела его обидеть, но она не могла лгать себе и ему.
— Дура, я ведь люблю тебя. — резко сказал Самир, сжав кулаки. Он хотел заставить ее любить его. Любой ценой. Они пили вино и каждый молчал о своем. За соседним столиком сидели три пьяных молодых парня. Ребята болтали и смеялись. Они шутили друг над другом и флиртовали с проходящими девушками.
— Посмотри на людей, как им весело. — тихо сказала Диана, указывая на них рукой. — Мне грустно с тобой. Я пойду, прости.
Девушка поднялась, чтобы уйти, а Самир схватил ее за руку.
— Останься, прошу. — грозно сказал парень, сдавив руку Дианы.
— Пусти, мне больно. — запротестовала она, пытаясь высвободиться из его хвата.
— Останься. — повторил он, не слушая ее. Он был готов насильно увести ее с собой в номер.
— Эй, парень. Отпусти девочку. — сказал, поднимаясь, один из трех молодых людей.
Он видел, что она боится его и хочет уйти, поэтому решил вступиться за нее и помочь ей. На лице Самира заиграли желваки. Он не ожидал, что кто-то посмеет вмешаться в его дела.
— Бухайте дальше, я вас не трогаю. — ответил он грубо, не отпуская руку Дианы. Он хотел уйти с ней подальше от этих людей, чтобы с ней наедине.
— Че ты сказал? — парень резко подскочил к Самиру и ударил его в челюсть. Сильный и спортивный юноша почувствовал, что должен защитить девушку от этого изверга. Сэми пошатнулся, но устоял на ногах. Отпустив руку Дианы, он ударил в ответ. Товарищи заступника тоже вскочили из-за стола, но Самир уже и так упал на пол после второго удара. Парень на протяжении минуты продолжал избивать его ногами, а испуганная Диана убежала. Друзья оттащили боевого юношу от Самира.
— Хватит, успокойся. Ты ведь убьешь его! — кричал один из них, держа его за плечи. Он боялся, что парень перестарается и попадет в тюрьму за убийство. Тем временем, официант позвал охрану, а те вызвали скорую и полицию. А Самир лежал на полу без сознания. Его лицо было кровавым и изуродованным.


Профессор стоял возле больничной койки и держал Самира за руку.
— И давно он так? — спросил Анатолий Борисович у вошедшего в палату врача. Он хотел знать, есть ли у него шанс выжить и выздороветь.
— Две недели назад его к нам доставили. С тех пор в сознание не приходил. Кома, дело такое. Неизвестно даже как все обернется. — ответил врач, глядя на медицинский монитор, не хотевший давать ложных надежд. Мужчина не привык обещать то, чего не мог выполнить.
— Вот черт. Если что-то нужно, любые деньги. Просто дайте мне знать, и я обо всем позабочусь. - сказал Профессор.


— Дианка, как там в Сочи, кстати, отдохнула? Все не в досуг было спросить. — Профессор улыбнулся и похлопал девушку по плечу, как будто они старые друзья.
— Хорошо, Анатолий Борисович. — Диана ответила коротко и смущенно. Она не любила, когда он так к ней обращался. Он был ее научным руководителем, а не отцом или другом.
— Самира не встречала там? Он ведь тоже туда поехал. — Профессор продолжал свой дружелюбный разговор, но в его голосе прозвучала нотка интереса.
— Нет, Анатолий Борисович. — Диана покачала головой и попыталась отвести взгляд.
— Врешь, сука! — резко закричал Профессор, ударив тыльной стороной ладони девушку по лицу. - Он теперь по твоей вине в больнице третью неделю лежит. В коме, черт возьми. Если помрет, знай, потаскуха долбанная, я тебя достану из-под земли, но тебе не жить. Дурак, увязался за малолетней овцой. — Профессор схватил Диану за волосы и потянул к себе, прижав ее лицо к своему. Она отвернулась и закричала. — Ты блядь неблагодарная. Знай, это он тебе деньги платил, а не университет и не я. Такая бестолочь и даром не сдалась в стенах учебного заведения. Убирайся прочь, а не то убью тебя прямо сейчас.
Пытаясь унять ручей слез, девушка тихо сказала: «Дайте хоть вещи соберу…».
— Вооон! — заорал Профессор так, что из его рта полетели слюни в разные стороны.


Майор Люмов сидел на прокуренной кухне своей однокомнатной квартиры. На столе стояла пепельница, полная окурков, сковородка жаренной картошки с луком и бутылка водки. Вчера он получил повышение, теперь вот отмечал. Скромно, по-домашнему. Но домом эту квартиру он уже давно не считал. Не дом, а просто жилье. Место, где можно переночевать и привести себя в порядок. Не более того. Он не имел ни семьи, ни друзей, ни любовницы. Его жизнь была полностью посвящена работе. Стукнув стаканом об бутылку, он выпил.
В последнее время в городе стало спокойнее, а самое главное практически никаких самоубийств не было. По крайней мере не больше, чем в любое другое время. Да и количество убийств немного уменьшилось. Год был куда спокойнее, чем предыдущий. Но у Люмова до сих пор лежало личное дело Невского, дело по самоубийству его матери, взятое из архива, об убийстве его отца, а также о самоубийстве Алешина и гибели Юзовского, а также данные об убийстве губернатора. Материалов по последнему делу было немного, ведь его расследование занимались вышестоящие инстанции.
Люмов не верил в официальную версию, что губернатор был убит террористами. Он подозревал, что за всем этим стояло что-то большее. Он хотел разобраться в этом деле, но ему не давали доступ к информации. Он чувствовал, что все эти дела как-то связаны между собой, но не мог понять как. Когда Люмов возвращался домой, то есть в свое жилье, он часто листал эти документы. Он изучал каждую строчку, каждую фотографию, каждый отпечаток пальца.
Над столом висела фотография Самира. От скуки и одиночества Павел помешался на этом парне. Хоть тот уже больше двух месяцев лежал без сознания в сочинской больнице, не приходя в себя. Люмов знал, что Невский непростой человек. В глубине души он мечтал, чтобы Самир никогда не приходил бы в себя. Но также ему хотелось, и чтобы он очнулся и снова начал вести свои темные делишки. Павел мечтал поймать его за руку и отдать под справедливый суд.
Самир в некотором роде наполнял одинокую жизнь молодого следователя хоть каким-то смыслом. Люмов поклялся себе, что посадит Невского, или, если это будет необходимо, убьет собственной рукой.


В палату вошел полноватый доктор в белом халате и с толстой папкой в руке. Он улыбнулся и спросил:
— Как ты себя сегодня чувствуешь, Самир? — Он подошел к кровати, на которой лежал молодой человек со шрамом на лбу и бинтом на руке.
— Я хочу как можно скорее покинуть стены вашей больницы. Слишком долго я пользовался вашим гостеприимством. Нужно возвращаться к жизни. — Самир ответил твердо и решительно. Он не мог больше терпеть этот запах лекарств, этот вид белых стен, этот звук пищащих аппаратов. Ему хотелось вырваться на свободу.
— Ну, в таком случае я буду готовить тебя к выписке, парень. — Доктор открыл папку и начал заполнять какие-то формы. — Ты прошел через ад, но ты выжил.
— Спасибо, доктор. — Самир сказал без эмоций, зная, что впереди его ждет еще много испытаний.







Самир приветливо улыбнулся вахтерше, которая сидела за столом в приемной. Он знал, что она любит сладкое, и решил подкупить ее маленьким подарком.
— С праздником вас. — сказал он и положил перед ней плитку шоколада. — Скажите, а Кошкина у себя?
— Спасибо, милок. Да, у себя. — Вахтерша взяла шоколад и посмотрела на Самира с благодарностью.
Самир поднялся на третий этаж и в нерешительности замер у нужной двери. В руках он держал шикарный букет роз, которые он купил по дороге. Набравшись смелости, он все же постучался. Диана возникла в двери, и с ужасом ахнула, увидев того, кто пришел.
— С Международным женским днем. — хмуро сказал он и протянул цветы. — Я пришел поговорить с тобой.
Диана прикрыла раскрытый рот ладонью и не приняла букет. Она отступила назад и попыталась закрыть дверь. Самир быстро вставил ногу в проем и протолкнулся внутрь. Он опустил цветы на пол и принялся разглядывать девушку. Она была бледна, как смерть, и тряслась от страха. Желваки играли на его лице, внутри огромным пламенем разгоралась злость. Но ни на нее, и ни на Профессора, велевшего убрать девчонку. А на самого себя. После всех бед, виновницей которых была она, он все еще любил ее.
Он оттолкнул девушку и вломился в комнату. Она не сопротивлялась этому. Самир отбросил букет в угол и вплотную подошел к девушке, заглянув в ее испуганные глаза. Юноша нежно провел ладонью по ее щеке, а сама Диана в этот момент стояла с закрытыми глазами, прижавшись к стене. Она чувствовала его дыхание на своем лице. Диана боялась его, потому как теперь знала, что он опасен, что он может ей сделать больно, что он может даже ее убить. Но она также знала, что он любит ее, что он страдает из-за нее. Она разрывалась между страхом и желанием, между ненавистью и любовью.
Самир прекрасно осознавал разумом, что должен убить ее, но сердце противилось этому и рука не поднималась. Диана, дрожа он испуга, прошептала: «Я буду кричать…». Самир лишь рассмеялся и ударил. Но не по девушке, а по стене возле ее лица. Она вздрогнула и заплакала. Она понимала, что он хочет ей навредить, что он не может сдержать своих чувств, что он на грани срыва.
Самир резко подался вперед и прижал девушку, зарылся лицом в ее волосы, вдыхая ароматы ее тела, облизал щеку и тоже прошептал, прижимаясь своей щекой к ее:
— Ты должна умереть. - говорил он зловещим голосом. — Но я не могу тебя убить. Я тебя ненавижу, очень ненавижу. Но еще сильнее я тебя люблю.
Диана плакала, а он все говорил:
— Не попадайся мне больше никогда. В другой раз я тебя не пощажу. Умрешь прескверной смертью. Поверь мне, я мастер в этих делах. Взять хотя бы в качестве наглядного примера господина Юзовского. Тебя я убью с особой жестокостью, мразь. — Он шептал ей на ухо, прижимая ее к себе. Он чувствовал, как она дрожит и боится. Самир наслаждался ее страданиями, ее слабостью и беззащитностью.
Он снова ударил, но на сей раз не в стену, а прямо в нос Дианы. Она вскрикнула и медленно осела, сползая по стене. Она почувствовала, как кровь течет из ее ноздрей, как боль распирает ее голову, как темнеет в глазах. Придя в себя, она обнаружила, что Самир уже ушел. Он бросил ее одну в этой комнате, как ненужную игрушку.
 

Люмов нервно расхаживал по кабинету перед Дианой, сидящей на стуле. Она была бледна и напугана, а ее руки дрожали. Он остановился перед ней и посмотрел ей в глаза.
— Вы утверждаете, что Невский заявил якобы он убил Юзовского? — спросил сурово майор.
— Да, именно так он и сказал, — ответила Диана тихим голосом. — А еще он угрожал мне, что если я кому-нибудь расскажу об этом, то он найдет меня и сделает то же самое, что и с Юзовским.
— Знаете, что я вам могу сказать обо всем этом? Вы поступили весьма опрометчиво, связавшись с ним, — продолжил