Магия сказочного леса

– Подожди, значит, нас сюда за одно и то же поместили? – дрожащим голосом спросила я.

«Не думай о восьмом круге, не думай о восьмом круге», – принялась упрашивать я себя, но тщетно. На предпоследнем круге ада – сводники и обольстители. А ведь этот парень был таким милым и...

– Монстр! – крикнула я. – Не подходи! – и выставила перед собой руки словно каратистка. «Ну, если я умерла, он ведь не может мне навредить», – возникла в голове разумная мысль, но руки все же не опустила. – Отойди туда...

– Куда туда? – парень потирал шею и болезненно морщился. Его глаза еще не привыкли к столь яркому свету, и он слишком часто моргал. – Назад?

А рядом с обольстителями были колдуны, лицемеры, воры, лжесвидетели, прорицатели, терпящие самые страшные наказания. «Наверняка в этой группе и оборотни есть!» – пятясь все дальше назад, подумала я.

– Именно, – подтвердила я. – Туда!

– Ладно, – нехотя согласился парень и отступил на крохотный шажок назад.

На лице юноши замерла самодовольная улыбка, а в глазах показались алые вспышки. Приходилось надеяться, что сейчас он не собирался становиться монстром с клыками.

«Но ведь он тебе ничего не сделает. Ты ведь уже мертва», – напомнил все тот же голос в голове, в последнее время начавший меня жутко бесить.

И хотя здесь не было языков пламени и сковородок, на которых приплясывали бы грешники, от жары можно просто сойти с ума. На странном зеленом небе висело странное солнце белого цвета и палило нещадно.

Казалось, все вокруг вымерло. Никакой живности кроме нас двоих, ни одного деревца или даже камня, за которым можно было бы спрятаться от палящего зноя – только голое поле нежно-голубого цвета.

«Удивительно, что еще не выжженное, – добавила я и отвлеклась на пролетающую мимо птицу. – Птица?»

Парень воспользовался этим моментом и в два счета уложил меня на лопатки. Я даже среагировать не успела.

– Нечестно, – возмутилась я, безрезультатно пытаясь пнуть юношу. – Я не была готова к нападению.

– Ага, – согласился он, обнажив свои белоснежные зубы. Я тут же представила монстра, намеревающегося меня съесть, и попыталась пошевелить рукой, но не тут-то было. Парень на совесть припечатал меня к земле, лишив всякой возможности двигаться.

– И что же ты сделаешь? Съешь меня?

Последние слова я произнесла дрогнувшим голосом, и улыбка парня стала еще шире.

– Заманчивое предложение, но у меня на тебя другие планы, – произнес он, ослабляя хватку. – Давай договоримся – я тебя отпущу, а ты...

Я решила не дослушивать. Почувствовав, что снова могу двигаться, изо всех сил пнула парня между ног (бедняга, второй раз за вечер) и припустилась бежать. Услышав за спиной приглушенное рычание, я ускорилась, чуть ли не в два раза, но (о, облом!) споткнулась прямо на ровном месте. Ахнула и упала в траву, а парень упал на меня и снова прижал к земле.

– Еще раз так сделаешь, я не посмотрю на то, что ты нужна Леди, – грозно прошептал он мне на ухо. – И даже твоя магия тебя не спасет. Учти, я сломаю твою шею быстрее, чем...

Я даже не предполагала, что умею брыкаться почти так же хорошо, как и бегать. А быть может, я все еще считала себя живой и готова была бороться до последнего? Мой локоть угодил парню в бок, и я снова освободилась, но в этот раз на ноги подняться не успела. Оборотень ухватил меня за лодыжку и с силой потянул на себя. Я брыкнулась и перевернулась на спину. Сильная рука сжала мое горло, и я даже не успела как следует посопротивляться, как перед глазами возникли мигающие черные точки. «Интересно, а умереть дважды можно?» – задалась я вопросом.

Последним кругом ада был лед и вмороженные в него отступники.

И как же хорошо, что вокруг адская жара, а не адский холод.

– А ну пусти ее! – велел строгий голос.

– Мира, – прохрипела я, узнав свою новую подругу, и юноша тут же убрал руки с моей шеи. Я закашлялась и попыталась подняться, но парень сильно придавил меня к земле.

– Сказала, пусти ее! Сейчас же! – повторила девушка властным голосом, но менее уверено добавила: – Или выстрелю!

Лежа на спине, не имея возможности пошевелиться, я видела только небо, золотые звезды (как блестки на праздничном подарке), и нависшего надо мной парня. «Он только что чуть меня не задушил!» – с горечью отметила я, опуская тот факт, что уже третий раз за день применила к нему прием самозащиты. И четвертый бы раз сработал, но, видимо, его инстинкт самосохранения был развит ничуть не хуже, чем мой.

Парень одним резким движением поднял меня на ноги и, грубо скрутив за спиной руки, прижал к себе, отгородившись мною словно щитом. Перед нами стояла Мира с какой-то штукой в руках. Она походила на большую длинную палку. Не на ружье, но я не сомневалась, что это точно оружие. Мне стало как-то не по себе.

– Ну, давай же, – жестко произнес парень. – Стреляй!

«Значит, все-таки ружье», – подумала я и с трудом сглотнула комок, подступивший к горлу. Но как оборотень ни хотел показать свое безразличие, я почувствовала в его голосе нотки страха. А еще то, как он напрягся, как его пальцы впились в мои руки, как тяжело он задышал, и как быстро забилось его сердце. Казалось, оно того гляди выпрыгнет из груди и припустится в пляс, как и мое собственное.

Мне по-настоящему стало страшно. Даже в лесу, когда за нами гнался монстр («А ведь он сейчас стоит за мной, вот так совпадение», – сильнее забилось мое сердце), когда мы искали выход из комнаты или прыгали с крыши, я так не боялась, как сейчас боюсь этой непонятной стреляющей палки-ружья.

Мира медленно опустила оружие – тонкое и ровное как металлический прут, и в ее серых глазах отразилось отчаяние. Сердце за моей спиной стало затихать, заодно успокаивая и мое. Парень заметно расслабился и, облегченно вздохнув, ослабил захват. Я покачнулась и чуть не упала на землю, но оборотень ловко обхватил меня руками за талию.

И почему же вместо бесконечной ненависти я испытывала... Симпатию? Симпатию к этому монстру, сначала чуть не съевшему меня в лесу, а теперь обращающемуся со мной как с какой-то марионеткой. Но, тем не менее, от его прикосновения к моей коже я чувствовала, как по телу пробегают мурашки.

– Мы уходим, не думай нас преследовать, – обратился он к Мире и медленно начал отступать назад. «Прекрасно, меня взяли в заложники», – хмуро заметила я и стала отступать вслед за парнем. Его сильные руки все еще были на моей талии.

– Алиса, я тебя найду, где бы ты ни была, – прошептала Мира с нескрываемым отчаянием в голосе. Я видела, как ей хочется мне помочь, но она не может этого сделать. – Обещаю, я тебя не брошу. Они не причинят тебе вреда... Обещаю...

Мира опустилась на траву и закрыла лицо руками. «Ну вот, снова в слезы», – вздохнула я тяжело. Мне очень хотелось крикнуть ей в ответ, чтобы девушка не переживала так сильно и что мне очень жаль, что мы разбились, прыгнув с этой злосчастной крыши, но слова застряли у меня в горле.

Меня вдруг охватило сильное уныние.

Когда мы отошли от Миры достаточно далеко, парень отпустил мои руки и ловко накинул на шею веревку. Я даже не пыталась сопротивляться. «Не плачь, только прошу тебя, не плачь!» – стала упрашивать я себя, но слезы сами собой потекли из глаз. Видимо, Мира меня все же заразила... «Еще бы – весь вечер рыдать», – всхлипнув, отметила я.

– Это для твоего же блага, – заверил юноша, положив руку мне на плечо. – Если ты будешь вести себя хорошо, то она не причинит тебе вреда... Она волшебная и... Ну что с тобой такое? Ну не могу я тебя вести без веревки. Если ты сбежишь... Да что ж это... Прекрати плакать сейчас же.

Он встряхнул меня за плечи, а я влепила ему звонкую пощечину. Даже не ожидала от себя... Я ведь в принципе умышленно никого не била. Ну, до настоящего момента, и сегодня этот юноша определенно стал подушкой для битья.

Меня разрывали два противоречащих чувства. С одной стороны, мне он очень нравился, а с другой – видеть его не могла. Он ведь пытался меня убить. «Причем дважды!» – отметила я строго.

– Что хочу, то и делаю, – сказала я обиженно и шмыгнула носом.

Боль в руках, полученная от заноз, дала о себе знать. Правая ладонь, которой я ударила юношу по лицу, страшно запылала, словно ее сунули в кипяток.

– Твое дело, – сухо произнес парень, даже не коснувшись своей покрасневшей щеки, будто бы никакой боли не почувствовал, и потянул за веревочку.

Узел на моей шее стал затягиваться, и я поняла, что чем дольше буду сопротивляться, тем большая вероятность, что придушит меня не рука моего конвоира, а эта волшебная веревка. Даже не хотелось вдаваться в подробности, каким образом работает эта штука. Я просто послушно зашагала следом, глотая слезы. А заметив, что моему спутнику не нравится, что я плачу, специально начала громко всхлипывать.

Чем дольше мы шли, тем сильнее начинало казаться, что на смерть и адские мучения все это не походит. По крайней мере, я еще не увидела ни одного беса, а парень, который тянул меня за веревку, словно ослика на привязи, должен был находиться со мной в равных условиях. Так по какому праву он вздумал играть в босса? Он ведь такой же, как и я – мертвый.

Пару лет назад у меня умерла бабушка по материнской линии. За год до смерти она впала в кому. Очнувшись, бабушка рассказывала много удивительных историй. Папа тогда даже написал целую книгу про загробную жизнь, которая стала пользоваться не меньшим успехом, чем его выдуманные сказки.

«Возможно, я в коме!» – предположила я, на некоторое время отодвинув мысль о смерти. По крайней мере, пока что... Бабушка после выхода из комы прожила меньше полугода.

Очень скоро она стала совершенно немощной, сгорев всего за пару месяцев. Раньше бабушка была активной, бойкой старушкой и признавалась, что в свои восемьдесят ощущала себя на сорок с небольшим. А теперь от прежней бабушки не осталось и следа. Она могла часами сидеть на диване и смотреть в одну точку, могла днями молчать, а потом внезапно начинала болтать без умолку, чаще всего рассказывая какие-то небылицы. Но хуже всего, что за ней нужен был постоянный уход, поэтому мама, посовещавшись со своим родным братом, который в основном и ухаживал за матерью, отправила бабушку обратно в больницу. Целых пять месяцев бабушка под наблюдением врачей, которые давали ей лекарства, кормили и всячески заботились, лежала в больничной палате под капельницами с вечно пикающими аппаратами. Иногда она узнавала нас, а иногда – нет. Филипп, получив от отца задание, все время «крутился» вокруг бабушкиной кровати с блокнотом в руках и записывал все, что она говорила. Да уж – работенка не для слабонервных.