– Оборотень, говоришь? – нервно спросила я, карабкаясь наверх.
Мира еле дышала и раскачивалась из стороны в сторону, словно березка на ветру. Так как здание почему-то оказалось скользким, и я сама пару раз оступилась, не на шутку забеспокоилась за свою знакомую, которая в таком состоянии с легкостью могла полететь вниз. Впрочем, мы благополучно добрались до крыши.
– Нужно спуститься ниже и спрыгнуть... – сказала я, опасливо посматривая вниз. Если бы за нами не гнался бешеный оборотень, то мы давно бы спрыгнули и побежали обратно в лес, но инстинкт самосохранения заставлял карабкаться на крышу... «Глупый инстинкт», – осудила я его и схватила Миру за руку. – Давай же, прыгая отсюда мы разобьемся. Спускаемся...
Но не успела я сделать и шага в сторону двери, ведущей с крыши, как снизу послышались голоса:
– Они там! Наверху! Убейте их всех!
К зданию из леса стали выбегать темные фигуры. Громко крича и размахивая факелами (ну все, приехали!), они направлялись прямехонько ко входу в здание. Когда я увидела среди них слепых брата и сестру, по спине пробежал холодок, а левую руку свела судорога. Я решила было, что от страха, но на самом деле это всего-навсего оказался наш преследователь, схвативший меня за запястье.
– Попалась! – радостно воскликнул он.
– Рано радуешься, а ну пусти! – ответила я и попыталась вырваться, но парень, как и Мира, внешне выглядевший не особо-то сильным, оказался крепким и мускулистым. Он встряхнул меня, словно я была тряпичной куклой, и прошипел сквозь зубы:
– Успокойся...
Легко ему было сказать: «Успокойся!». Глядя на юношу, я видела клыкастого монстра, так и не успевшего попробовать меня на вкус. Но ведь все еще было впереди... Я слишком резко вывернула руку, чуть не завизжав от боли, и пнула коленкой парня в пах. Благо уроки по самообороне не прошли даром...
Парень отшатнулся назад и болезненно сморщился. Но не успела я как следует порадоваться своей маленькой победе, как в дверь чердака начали ломиться. На ней висел старый амбарный замок, и почему-то я была более чем уверена, что продержится он недолго. «Надо прыгать!» – в голове возникла единственная, подсказанная шепчущими голосами идея.
– Алиса... – Мира была такой бледной и так опасливо покачивалась над краем крыши, что я не сомневалась, что девушку от обморока отделял всего шаг. Но думать об этом не было времени. Я метнулась к подруге и схватила ее за руку.
До земли было далеко, и одними поломанными ногами здесь было не ограничиться. Я вновь вспомнила своих одноклассников, попыталась успокоить себя мыслью, что если у них получилось, то и мы сможем.
– Мира! – я встряхнула девушку за плечи, и она тут же накренилась вбок. – Мы должны прыгнуть. Ты слышишь? Постарайся приземлиться поближе к траве...
– Не-ет... – протянула она. – Мы разобьемся... Ой!
Мира вскрикнула, когда парень, оклемавшийся от удара, поднялся на ноги и схватил меня за руку.
– Пусти. Фу... – велела я, вспомнив, что имею дело с оборотнем. Парень растерялся, а я не выдержала и засмеялась. «Только не это, кажется, теперь у меня началась истерика…» Я просто не могла остановиться и сотрясаясь от смеха, еле проговаривала слова: – Очень... плохой... песик...
Смех перешел в рыдания, и как раз в этот момент амбарный замок не выдержал. Мирина рука дрогнула.
– Нет, Мира! – заорала я, когда подруга метнулась вперед.
Я ведь сама советовала ей спрыгнуть, но теперь готова была взять свои слова обратно. «Она разобьется!» – мелькнула в сознании жуткая мысль, а за ней другая: «Это ты ее убила!» Я потянула Миру к себе, но та, как всегда, оказалась сильнее. Мне оставалось только последовать за ней или отпустить ее руку и позволить ей упасть... – Нет! – повторила я.
Я чувствовала теплое прикосновение парня-оборотня.
«Убейте их всех», – пронеслось в голове, и я крепче сжала руку юноши. Ну и что с того, что он пять минут назад выламывал нашу дверь, а еще ранее пытался меня съесть в лесу. С этим можно было бы разобраться позже, а пока... Как ни странно, но теперь мы были в одной команде и выбора у нас не было.
«Прыгай», – шепнул голос, и я прыгнула...
Мы прыгнули...
Глава восьмая. РЕАЛЬНОСТЬ?
Когда я прыгала с крыши, то не надеялась на мягкое приземление, и знала, что от меня останется только мокрое место. И хорошо, если я умру сразу же от удара о землю, и слепые не станут меня добивать. Сейчас это была моя самая большая мечта. Я ожидала удара, сильной боли, но чувствовала лишь невесомость, причем достаточно долго. Словно время остановилось, и прыжок растянулся на целую вечность. А может все уже закончилось, и я ничего не почувствовала?
Я ждала, что жизнь пронесется перед глазами, что вспомню свое детство, самые приятные и запоминающиеся моменты, в последний раз увижу лица родителей, стариков, брата и Нади. Я не хотела никого из них расстроить, разочаровать, но так уж вышло...
И что я могу о себе сказать? Только то, что меня зовут Алисой, мне шестнадцать лет. Через две недели, третьего августа, исполнилось бы семнадцать, я пошла бы в одиннадцатый класс, получила бы через год аттестат, купила бы для выпускного вечера самое красивое на свете платье, но, видимо, не судьба всему этому случиться. Слишком уж много «бы». Я прожила обычную жизнь и, видимо, теперь не совсем обычной смерти заслуживала. А иначе и быть не может. В конце обязательно случается какая-нибудь подлянка. «Блин, почему же умереть спокойно не получилось?» – очень расстроилась я.
Но самым обидным было то, что сделать ничего не успела. Я ни разу не была на море, не летала в самолете, не влюблялась (ну, быть может, за исключением парня, который погиб вместе со мной, сиганув с крыши. Примечание: этот парень – оборотень! Вот чума!). И сколько же всего хотелось еще сделать. Умереть в шестнадцать лет – это несправедливо...
– Не хочу умирать, – всхлипнула я и открыла глаза, которые пришлось крепко зажмурить, прежде чем прыгнуть с крыши.
Чувство невесомости тут же исчезло, а вот ломота в теле дала о себе знать. Я поморщилась не то от боли, не то от яркого света, слепящего глаза, и тут же представила загробную жизнь с ее пушистыми облаками и сонмами ангелов.
«Я попала в рай? – в надежде на это я принялась осматриваться по сторонам. – Постойте, в раю же все белое?!»
Надо мной было зеленое небо, усыпанное золотыми блестками (звезды?), а трава, на которой я сидела, имела нежно-голубой цвет. Нескончаемое поле тянулось на многие километры вдаль. Казалось, что я нахожусь в центре огромного безбрежного океана и тону, вот только не в волнах, а в удивительной траве, мягкой на ощупь, словно шелк.
– Не рай, – тяжело вздохнула я. – Но все же неплохо!
Больше всего я боялась после смерти попасть в ад: не будучи особо религиозной, в загробную жизнь я свято верила. В детстве я как-то упросила маму почитать мне сказку на ночь. То ли я слишком впечатлительная, то ли мама на меня за что-то злилась, но выбор ее пал на книгу явно не для восьмилетней девочки – Данте Алигьери с его «Божественной комедией». Все девять кругов ада до сих пор частенько снятся мне в кошмарах, заставляя в ужасе проснуться посреди ночи и не смыкать глаз до самого рассвета.
К счастью, некрещеным младенцем я не была, а значит, наказание в виде безбольной боли не грозило, так же как и кручение и истязание бурей, ведь блудницей меня тоже не назовешь. За свои шестнадцать лет я так ни разу и не целовалась. «Эх, а ведь надо было послушать Надю и пойти на свидание с коротышкой Максом Ивановым», – огорчилась я.
А далее, на третьем круге ада, гнили под солнцем и дождем обжоры. Я посмотрела наверх и ужаснулась – солнце над моей головой, больше похожее на светодиодную лампочку, было таким ярким и... Жарким? «О нет... Это ведь не из-за бабушкиных блинчиков?» – испугалась я.
Если бы в данный момент полил дождь, то я бы непременно разревелась. Но ведь я не обжора. Только в гостях у стариков позволяла себе съесть лишнее, а так даже на диете частенько сидела, когда Наде в голову взбрела гениальная идея сбросить парочку лишних килограммов. «Нет-нет-нет! За блинчики меня нельзя помещать в ад!» – в глазах предательски защипали слезы.
Я неуклюже поднялась на ноги, припоминая оставшиеся круги. Мешков с грузами поблизости не наблюдалось, а значит, за расточительство наказывать меня не стали, и все благодаря маме, которая заботилась о том, чтобы мне не было что тратить и того, что копить. Не думала, что когда-нибудь скажу это, но «Спасибо, мама».
Пятым кругом было гигантское болото, откуда не выбраться. Грех – лень и гневливость. Глядя на голубую траву под моими ногами, я так и ждала, что земля разверзнется, а под ней появится жуткое болото. И ведь не была я такой уж ленивой и знала людей гораздо ленивее себя. Ладно, так уж и быть – отправлять в ад за блинчики – еще куда ни шло, но лень и гнев... Да я в жизни никому слова плохого не сказала. Ну, кроме как маме, папе, Мире, Герману с Тихоном и... Я попятилась назад. Все-таки непривычный голубой цвет травы меня более чем смущал. «Но в болоте вода зеленая или коричневая, – предприняла я жалкую попытку себя приободрить. – А это небесный цвет, совершенно безобидный».
И далее, через зловонную пропасть, в шестой круг ада, где томятся еретики и лжеучители. «Вот это точно не про меня», – хоть чему-то обрадовалась я, но совсем ненадолго. Следующим был грех самоубийства...
– Нет, это не было самоубийством! – в ужасе закричала я, задрав голову к белоснежному солнцу. – Я не хотела себя убивать, и Миру тоже! Я не убийца, не убийца!
Судорожно вздыхая, я огляделась по сторонам. В траве этого безбрежного голубого поля наверняка прятались собаки, готовые в любой момент наброситься и разорвать в клочья. Да я в жизни и мухи не обидела. Ну, если только очень назойливых мух. А ходила в кружок самообороны исключительно ради самозащиты и не намеревалась вредить кому-то умышленно. Прыжок с крыши представлял собой небольшой выбор: или остаться и ждать смерти от рук каких-то психов с факелами, или... «Лишить себя жизни самим», – закончила я мысль и пуще прежнего завопила:
– Пожалуйста, только не это! За блинчики я готова стерпеть любое наказание, но только не за...
– Ты чего раскричалась? – недовольный голос заставил меня вздрогнуть и обернуться.
[justify]Я не верила своим глазам: парень-оборотень оказался вместе со мной. Не знаю, принимать это как подарок свыше или как наказание – провести вечность с монстром, скрывающим свое истинное лицо за маской очаровательного и привлекательного красавца с ямочкой на
