всплеснула руками и заключила свою любимую внучку в крепкие объятия. – Заходи же скорее в дом! Я как раз блинчиков испекла, как знала, что приедешь...
Объятия бабы Люды были ее отличительной чертой. В первом классе она чуть не переломила меня на пополам, а во втором – чуть не задушила, поэтому выкручиваться из ее фирменного приемчика я научилась в третьем. К слову, тогда-то мы и стали с Надей посещать школьный кружок по боевым искусствам. Нужно было только вовремя прижать к груди руки, сосчитать до пяти и начать разгибать локти. Что я и сделала.
Зато бабушка чудесно готовила. За ее блинчики я готова была отдать любимую кожаную куртку, а за малиновый сироп – и кроссовки в придачу. От души съев не меньше дюжины этих блинчиков, щедро политых сиропом, я поняла, что еще немного, и живот лопнет словно воздушный шарик.
Бабушка больше всего на свете любила меня кормить. Она очень радовалась тому, что я не сижу на диетах, как, к примеру, моя мама, поэтому пополняла свой кулинарный список все новыми и новыми блюдами. А я всякий раз после отменной кормежки радовалась тому, что до дивана не нужно далеко идти.
– Мурка, брысь! – согнала бабушка пушистую серую кошку, облюбовавшую кресло возле дивана. – Ну, рассказывай...
Дед сел в соседнее кресло, и белый худой кот был вынуждена юркнуть под диван. Старики принялись расспрашивать меня о городской жизни, о родителях, о друзьях, о Филиппе и обо всем на свете... Было такое впечатление, что они целый год копили вопросы.
Вначале я отвечала живо, но ближе к полуночи поняла, что, если они не отстанут, непременно засну прямо на диване.
– Батюшки cветы, так уже почти полночь! – всплеснула руками бабушка.
– Хвала небесам! – добавила я, приподнимаясь с дивана.
Мое спальное место было на чердаке. Там всегда стояли заправленная кровать, шкафчик, тумбочка, зеркало и старый патефон (дед уверял, что работающий). Чердак стал для меня второй комнатой (сразу же после первой – в городской квартире). Здесь было тепло, уютно, а главное – превосходный вид на лес через небольшое круглое окошко, в которое я в детстве высовывала голову, словно кукушка, и насвистывала какую-нибудь веселую песенку.
– Может еще блинчиков перед сном? – спросила бабушка, когда я практически встала с дивана.
– Лучше в следующий раз, бабуль, – чудом не завалившись обратно, ответила я.
И бабушка не просто любила меня накормить, но и сама ела за троих. Я изумлялась, как ей удавалось сохранять такую бесподобную фигуру: худенькая, стройненькая... В итоге пришла к выводу, что все дело в спорте.
Физкультура всегда была моим нелюбимым предметом в школе. Ну, сразу же после математики. Раньше я не понимала, почему так? Обычно все школьники обожают этот предмет – поиграть в мяч, побегать, полазать... Только не я. Терпеть не могу утренние пробежки, обливания холодной водой и зарядку. По мне так лучше было понежиться в кроватке, кутаясь в пуховое одеяло.
Казалось, что с того момента, как я поднялась на чердак, улеглась на кровать, натянула до подбородка одеяло и закрыла глаза, прошло не больше пяти минут, как заорал петух. За год я и забыла, как это бывает, поэтому от испуга чуть не свалилась с кровати. На часах было четыре часа утра. Широко зевнув, я зарылась головой в подушки. Но не успел сон вернуться, как раздалось очередное «Кукареку!»
– Заглохни, придурок, дай поспать! – ругнулась я, закрывая уши руками.
Казалось, петух был не виноват, что я чувствовала себя совершенно разбитой, но все равно мне это не помешало мысленно сварить из него суп. И когда вода в кастрюле начала закипать, а предсмертные крики птицы утихать, завопил мой мобильник.
– Да что же это за наказание такое... – нащупывая кнопку вызова, пробурчала я в подушку.
– Ты что, еще дрыхнешь? Не ожидала от тебя, подруга, – послышался в трубке звонкий голос Нади. – Я так рано в жизни не вставала, ну только если в школу... А здесь сна – ни в одном глазу. Проснулась и думаю позвонить тебе. Ты чего так долго спишь? Из нас двоих это же я сова, а не ты.
– Вообще-то, всего пять утра, – прохрипела я в трубку.
– Нет-нет, уже девять! – уверенно ответила подруга.
– У вас на Бали может быть, а у нас в деревне... – страдальчески зевнула я в трубку.
– Где-где? – переспросила Надя. – Ты что опять поехала к своим старикам? Это значит так ты взбунтовалась?! Вообще-то я имела в виду немного другое и...
– Я тебе перезвоню позже и все объясню, ладно? – перебила я подругу.
– Только мне ночью смотри не позвони, и не в пять утра. В шесть, семь и восемь тоже не звони. В общем, после девяти я уже на ногах, ведь вставать позже – это просто кощунственно. За день мне столько нужно сделать... Ой, ты бы видела мой загар – он такой крутой, Степа точно будет в восторге, а вот Макс... – Надя сделала короткую паузу, чтобы мечтательно вздохнуть. – А ложусь спать я около одиннадцати. Смотри, не перепутай, – предупредила подруга и отключилась.
Натягивая повыше пуховое одеяло, я решила, как проснусь, обязательно составить расписание распорядка дня Нади. В отличие от меня, подруга ни за что бы не смогла заснуть, если ее потревожили.
«Значит, разница с Бали в четыре часа», – решила я и поерзала в кровати с намерением спать дальше, но тут на лестнице послышался шум шагов и снизу донесся голос деда:
– Алиса, поднимайся, через час на пробежку.
– Серьезно что ли? – пробормотала я, припоминая, что в деревне никогда не получается нормально выспаться – главная причина, почему я не люблю гостить у стариков. Впрочем, сейчас был единственный раз, когда пришлось пойти на это добровольно, а значит, и ругать некого, кроме себя.
Разлепляя глаза и широко зевая, я, покачиваясь и врезаясь во все углы, какие только могли попасться на пути, спустилась во двор. Гуси тут же загоготали и застучали клювами, кошки стаей бросились ко мне и принялись тереться о ноги, а белая коза по имени Розочка жалобно заблеяла. «Все-таки на свете нет никого милее голодных животных», – решила я.
Душевая кабина была самодельным изобретением деда, и для того, чтобы из лейки вытекла вода, нужно было всего-навсего потянуть за веревку... «Еще один хвостик Иа», – сонно подумала я...
И почему же я все время забываю, что вода в ведре ледяная? Мой отчаянный вопль разлетелся по всей округе. Петух, не ожидая, что его опередят с криками, растерялся. Ведь именно на него родимого возлагалась основная задача – разбудить деревню, а здесь вмешалась какая-то девочка, да еще так нагло. Петух вскарабкался на заборчик и как заводной заорал свое «кукареку».
Я наспех натянула шорты, футболку, кроссовки и собрала светлые непослушные волосы, подстриженные на пару сантиметров ниже подбородка, в маленький хвостик, зная, что он обязательно растреплется через полчаса, а может и раньше. Если бы в прошлом году Надя не уговорила меня сделать «каре» с ней за компанию, то я никогда бы не решила стричь волосы. Раньше они у меня были длинными, и я заплетала их в косу, а здесь даже хвостик еле получался.
– Ну, побежали! – скомандовал дедушка, когда я нехотя вышла из дома и направилась к тропинке.
Из спорта единственное, что я хорошо умела, так это быстро бегать, да и то, если обстоятельства заставят. Помнится, опаздывая школу, бежала за автобусом целую остановку. Водитель жал на газ, явно рассчитывая, что я отстану, но он крупно ошибся: мало того, что я все же догнала автобус, так еще практически не сбила дыхание. В общем, бегала я быстро, но сейчас у меня не было ни настроения, ни тем более желания.
Засыпала я на ходу, а ноги заплетались бантиком. И ведь не старалась дотянуться до небес: ну не поспевала за дедушкой и бабушкой, тоже мне трагедия. Возможно, было чему устыдиться – два пожилых человека превосходят молодую девушку: молодцы – ничего не скажешь. Но сейчас мне было все равно. Будь моя воля, я осталась бы дома и досматривала сны в кровати или добивала аккумулятор в телефоне, позвонив Наде. Но я бегу... неизвестно куда, а главное – непонятно зачем.
– Привет, Алиса, – Мира выросла передо мной словно из-под земли.
От столь неожиданного появления вчерашней знакомой я испуганно вскрикнула и отпрыгнула в сторону.
– Ты чего так пугаешь? – упрекла я девушку и схватилась за сердце. – Ты так рано встаешь?
– Приходится, – грустно ответила Мира (и я прекрасно понимаю, что в подъеме в пять утра ничего веселого нет). – А ты бегаешь? Молодец. Вести здоровый образ жизни важно, особенно в раннем возрасте... – девушка опасливо огляделась по сторонам и устрашающим шепотом продолжила: – Так тебе уже исполнилось семнадцать?
– С чего ты взяла? – оторопела я.
– Ну... я предположила... – замялась Мира. – Ты ведь ходишь в школу, значит, тебе должно быть семнадцать или шестнадцать, но никак не восемнадцать... или... Так исполнилось?
– Мм... – я честно не знала, что на это ответить. И вообще, с какой стати мной интересуется совсем незнакомая девочка. Разве ей должно быть не все равно, сколько мне лет? – Знаешь, мне нужно...
Но не успела я и шага ступить, как сзади раздался громкий треск, и мы с Мирой, одновременно вздрогнув, обернулись. За нами был шаткий зеленоватый облупленный забор, в центре которого зияла черная дыра. Именно из нее и вылез какой-то мальчишка: невысокий, худощавый с желтым лицом цвета пергамента, впалыми щеками и огромными, абсолютно белыми глазами. «Слепой!» – тут же сработала в мозгу пугающая мысль, и я еле сдержалась, чтобы не сорваться с места и с жуткими воплями не броситься наутек.
Мира тоже испугалась и, побелев как полотно, схватила меня за руку.
Сама собой на ум пришла одна легенда про лес: о провидцах – опасных существах, похожих на людей. Провидцы были малой частью той нечисти, которая, по рассказам деда, обитала в этом лесу. Встречались, согласно легенде, они редко, но любая из этих встреч несла заплутавшему путнику неминуемую гибель.
«Но это всего лишь выдумка, чтобы напугать маленьких детишек», – твердила я себе мысленно, отступая все дальше назад. Мира дрожала как мышь, и наши сплетенные руки ходили ходуном. Наверное, моя знакомая тоже знала легенду о провидцах и теперь думала о том, что встретила одного из них.
– Смотрите-ка, кто здесь, – раздался хрипловатый голос слепого. – Опять ты... Говорил же я тебе убираться отсюда.
Мира судорожно глотнула ртом воздух, и наши руки затряслись еще сильнее. Мои бедные пальцы страдальчески захрустели.
– Говорил, – подтвердил елейный девчачий голосок, и из дыры вылезла девочка. Она была точной копией парня: такой же желтый цвет кожи, впалые щеки и бельмо на глазах. Эх, не хотела бы я с ними встретиться где-нибудь в безлюдном переулке поздно вечером... Даже при свете дня облик этой парочки (неважно, провидцы они из легенды, или нет) наводил тихий ужас.
«И чего же мы стоим?» – мелькнуло у меня в голове. Признаться, мне жутко было страшно. Да еще в голове, словно мантра, повторялись слова легенды:
– Эти нелюди не знают жалости и у них одна цель – подчинить своей воле, сделать твою душу рабой их желаний и поселить в тебе страх.
Дедушка рассказывал мне эту историю в самый разгар грозы. А так как он говорил очень взволнованно, а молнии сверкали так грозно, не запомнить ее было просто невозможно.
Я потянула Миру за руку, но девушка не сдвинулась с места, словно вросла в землю. Она в
