побежав следом за женщиной. Ничего, в моем же роду могучие колдуны, мне не следовало поддаваться панике, а искать выход из ситуации. А пока подыграть? Или не подыгрывать и посмотреть, что будет?
– Да что вы себе позволяете? – спросила я с вызовом, преграждая ей путь в комнату.
Как говорится – бросилась на амбразуру всем телом. А женщина, кем бы они ни была – той самой мадам Геллой или кем-то другим, похоже, подобного обращения в свой адрес не терпела. Ее аж всю перекосило.
– Да как ты смеешь повышать на меня голос?! – воскликнула она гневно. – Снова учить тебя манерам?..
Не успела я отреагировать, как женщина подняла руку и, ничего больше не добавляя, отвесила мне оплеуху. Ударила! Да так сильно, что в глазах потемнело.
Внутри возродилось что-то нехорошее, древнее и злое. Внезапно захотелось ударить ее в ответ, а потом схватить за волосы и выволочь вон из квартиры. Перед глазами замелькали искаженные стены замка, через бурю гнева в голове зазвучали голоса, жаждущие боли, мести, крови.
Но это длилось недолго. К счастью.
Только я открыла глаза, как на меня белым вихрем налетела незнакомая девочка лет десяти. Подобного «нападения» я не ожидала и тут же отпрянула назад, но чуть не оступилась и не упала с лестницы. Ее маленькие ручки вцепились в мою юбку и помогли удержать равновесие.
Сзади была лестница – крутая и мраморная, а впереди этот маленький растрепанный сорванец в платье настоящей леди – длинном в пол, пышном, светлом, с атласными бантиками и ленточками, а также рюшечками (куда же без них). На голове незнакомки царил настоящий хаос, но можно было предположить, что до того, как прическа растрепалась, она представляла собой красивое сооружение из светлых кос.
– Опять не нашла, значит, снова водишь! – радостно воскликнула девочка. Ее кукольное личико раскраснелось, глаза задорно поблескивали. – Закрывай глаза и не подсматривай! Вставай к стене и считай до десяти! – приказала она деловым тоном.
«Светловолосая, темноглазая, и весьма своевольная» – сделала я вывод. И почему-то не сомневалась, что эта девочка – настоящий ураган. Без сомнения, она всегда добивалась, чего хотела – такой палец в рот не клади, поэтому-то я не стала даже спорить.
– Вообще-то я не планировала подсказывать, но так уж и быть, а то сегодня так водой и не побываю... – деловито заявила девочка. – Ищи неподалеку от моего любимого места!.. Считай громко, чтобы я слышала! И не думай подглядывать!
Я развернулась лицом к стене и закрыла глаза, а девочка белым вихрем умчалась прочь. Поднялся ветер, раздались шуршание и шум убегающих шагов. Но открыть глаза я не решилась и послушно досчитала до десяти. А когда произнесла: «десять», развернулась и огляделась.
Лестница с витиеватыми перилами убегала вниз в большую просторную залу. Без сомнения, именно в таких залах устраивают балы – кругом все блестело и сверкало (дорого-богато). Перевесившись через перила, я не могла отвести взгляда от камина, живописных картин и позолоченных подсвечников... Словно я снова оказалась в замке, только в другом. Но разве я бывала когда-то в замке?
С трудом отведя взор, я взглянула на стены второго этажа, где, собственно говоря, стояла. Снова картины в массивных рамах и старинные подсвечники, на полу ковры. Не иначе, как чье-то дворянское поместье.
Приметив в нескольких метрах от себя окно, я направилась к нему. Мои шаги гулко зазвучали на ковре, идти было сложно, и я поняла почему... На юбку, которая была на мне, я обратила внимание и раньше, но не придала ей значение. Сейчас же я ощупала себя куда критичнее, обнаружив надетое платье настоящей леди – в пол, шуршащее и ужасно объемное с несколькими слоями юбок. Более того – талию и грудную клетку тугими шнурками стягивал корсет, снять который у меня не получилось. От пришедшего осознания дышать сразу же стало тяжело.
Я никогда не носила длинных платьев, поэтому тут же ощутила себя пойманной в сеть. Да еще этот корсет, словно намертво пришитый к груди.
– Что это? – в панике спросила я. – Где я?
Я растерянно завертела головой, пока не вспомнила, что держала путь к окну. Подхватив юбки и задрав их выше колена, я бросилась было к заветной цели, но мельком взглянула вниз, ужаснувшись обнаружившимся на ногах белым кружевным чулкам и неудобным башмачкам. Достигнуть я окна так и не успела.
– Что ты делаешь? – внезапно донеслось из-за спины.
Девический голос заставил меня замереть на середине пути.
– Какой позор! – пораженно воскликнул другой голос – тоже женский.
Я медленно повернулась. Глупо было думать, что в этом доме я окажусь одна. Да и то, что окно каким-то образом сможет меня спасти. Не проще было бы спуститься вниз по лестнице и выйти через дверь? Да уж, умные идеи всегда приходят с запозданием...
В проеме коридора стояли две молодые девушки-подростки, видимо направляющиеся к лестнице и заставшие меня врасплох. Обе светловолосые, но совершенно не похожие друг на друга.
Одна – строгая на вид, в круглых очках, как у Гарри Поттера, с книгой в руках, прижатой к груди. В черном платье – пышном, длинном с рюшками и бантами. Ей совершенно не шло такое платье, уродуя фигуру девушки, делая ту похожей на несуразную летучую мышь. Хмурая и сильно недовольная, она таращилась на мои ноги с таким ужасом, словно это были не ноги, а страшные лапы.
Спешно разжав пальцы (платье тут же опустилось вниз), я перевела взгляд на вторую девушку. Осуждения или возмущения на ее лице не было, скорее легкое недоумение, смешанное с интересом. Ее светлые волосы, в отличие от спутницы (с пучком на голове), локонами спадали на плечи платья бирюзового цвета, такого же длинного и объемного. Но, в отличие от девушки, стоящей рядом, платье ей шло, делая фигурку точеной и подчеркивая все достоинства. Девушка напомнила мне диснеевскую принцессу.
Повисла неудобная пауза. Я не знала, что сказать, ощутив себя потерянной. Совсем недавно я находилась в своей квартире, а сейчас... Перед глазами замелькали какие-то обрывки образов, но по ним словно проходили помехи. Образы тускнели, сменялись другими... Их было так много, все незнакомые и чужие.
– Вы опять в прятки играете? – спросила строгая девушка, деловито поправляя очки. И хоть она выглядела старше своих лет, я бы все же дала ей не больше пятнадцати. И диснеевской принцессе примерно столько же. – Рина разозлится, если узнает.
– Но она же не узнает... – толкнула ее в бок принцесса. – Ведь так?
Строгая девушка не ответила, а вместо этого набрала в легкие воздуха и закричала: – Белочка, выходи, игра закончена! – а затем обратилась ко мне: – Рина права, старшая сестра из тебя никудышная.
Диснеевская принцесса открыла было рот, чтобы что-то ответить, но, виновато на меня взглянув, передумала и потупила взор.
– И что тут происходит? – раздался новый голос.
Из соседнего коридора вышла, точнее нет, величаво выплыла, ослепительно красивая девушка в платье цвета пыльной розы. Ее черты лица были мягкими, бледная кожа ровной и бархатистой, движения плавными, а голос – будто сладкий мед для ушей. Распущенные волосы блестели и отливали золотом в отражении зажженных подсвечников. Она была не просто диснеевской принцессой, а настоящей королевой.
– Они опять в прятки играют! – выпалила девочка в очках. «Вот ведь ябеда!» – взглянула я на нее и, словно почувствовав мой взгляд, она резко отпрянула.
– Это ты мне так мстишь, да? – обратилась ко мне, по всей видимости, та самая Рина. Она была моей ровесницей, но вела себя так, словно была тут главной. Обращенное на меня лицо девушки исказилось и больше не казалось таким уж красивым. – Мы же с тобой договорились. Ты вынуждаешь меня обратиться к маме!
– Рина... – пискнула диснеевская принцесса.
– Заткнись, Зоя! – рявкнула Рина так грозно, что мы втроем вздрогнули. – А ты... – она ткнула в меня пальцем, явно приготовив пламенную речь, но дослушивать я не стала.
В голове словно сработал защитный механизм, срывая все замки и отпирая засовы. Ян, Забава, Мира... Я все вспомнила. И прыжок с крыши, и падение с балкона в ров. То, что меня не должно здесь быть, это какая-то новая реальность, но точно не моя. Мне нужно домой, отыскать друзей... «Прочь!» – подсказал внутренний голос.
Сбежав по лестнице под крики девушек, я бросилась к распахнутым дверям к свету, к свободе. И выскочила на улицу, готовая бежать дальше, но оступилась (дурацкое платье).
Перед тем, как упасть, я все же успела увидеть, что выход вел не просто на улицу – он вел в лес.
Глава вторая. ПАРАЛЛЕЛЬНЫЕ РЕАЛЬНОСТИ
– Все в порядке? Ты цела? – в полумраке комнаты Филипп помог мне подняться ноги.
Было очень холодно, окно каким-то образом открылось и теперь в него, поднимая штору, с воем задувал ветер, и крупными хлопьями валил снег. Аня, путаясь в занавеске, тщетно пыталась закрыть распахнутые створки, а мама, кутаясь в халат, стояла в дверях и постукивала зубами.
– Да закрой же ты, наконец! – потребовала она у Ани, продолжающей тщетную борьбу со шторой.
– Включите свет, ничего не видно! – в отчаянии возопила девушка. – Не получается.
Щелкнул выключатель, озаряя темную комнату – шкаф, стол, кровать стены, пол... и окровавленную штору. Аня смогла распутаться и наконец-то добралась до окна, закрыла створки, но завывать ветер не перестал. И было понятно почему. Я опустила взгляд вниз, чуть дальше от батареи и увидела на полуокровавленный черный комок перьев. «Птица!» – догадалась я.
– Ааа... – вскрикнула Аня, выбравшись из-за занавески и тоже увидев «виновника случившегося», а потом отпрыгнула в сторону и побежала к выходу прямо на маму.
На полу блестели осколки. Невероятным образом птица врезалась в окно и прошла сквозь три стекла. Да уж, невероятно! Но только не для меня, не в данной ситуации. Черная птица!
Что там говорят про черных зверей – воронов, кошек, собак... оборотней? Предвестники беды? Черный ворон! По телу побежали мурашки. Конечно же, кто-то из волшебного мира послал мне знак.
Птица все еще было жива, зашевелилась и издала очень тихий звук, но его расслышал каждый из нас. Аня взвизгнула и покинула комнату, а мама сморщилась и с пренебрежением в голосе велела:
– Избавьтесь от этого... И заклейте окно скотчем, что ли... Завтра вызову мастера, опять одни растраты...
Напоследок мама взглянула на меня так, словно это не птица, а я разбила окно, после чего скрылась в проходе следом за Аней.
– Принесу совок с пакетом! – сказал Филипп и уже хотел было бежать в коридор, но я остановила брата:
– Зачем совок с пакетом?
– Ну, так она заразная может быть, чтобы руками не касаться, – пожал плечами Филипп. – Выбросим в мусоропровод.
Брат всегда был чутким, понимающим, добрым. Филипп, которого я знала, никогда бы не стал выбрасывать живую раненую птицу в мусоропровод. Скорее это сделала бы я. Хотя... Нет, вряд ли бы я смогла так поступить с живым беспомощным существом. И Филипп не должен. Это я ему и попыталась объяснить, что птице нужна помощь. Я очень аккуратно, чтобы не навредить, голыми руками подняла ее и положила в попавшуюся на глаза кофту.
– Лисенок, она не выживет... Она же сейчас страдает... – пробормотал брат, как бы в свое оправдание.
– Бросив ее в мусоропровод, страдания ты ее не прекратишь, а сделаешь только хуже! – возразила я. – Нужно искать
