которого срочно нужно уносить ноги.
Впрочем, миновав этот длинный страшный коридор, мы попали в небольшой светлый медицинский кабинет, похожий на тот, что был у меня в школе, пропахший запахом таблеток и спирта.
Пока я осматривалась, мужчина аккуратно водрузил на стол переноску, открыл дверцу и достал черную птицу, перекладывая ту на стол. Ворон был мокрым и тихим. Я очень надеялась, что он еще жив.
– Так, милочка, я сегодня без медсестры, ушла буквально за пять минут до твоего прихода, что-то дома случилось... – обратил на меня свой взор доктор. – Мой руки, надевай халат, перчатки, будешь мне помогать...
«Помо... что?» – в панике переспросила я мысленно, но вслух, конечно, ничего не сказала. Доктор в любой момент мог выставить нас вон, так что пришлось смиренно подчиниться. И странно, что во время всей операции, продлившейся минут тридцать (но показавшейся мне целой вечностью), я не грохнулась в обморок от вида шприцов, игл, крови, перьев...
В тот момент, когда врач наложил последний шов, а я была на грани желания присесть куда угодно, хоть на пол, в дверь позвонили. Оставив меня с неподвижной птицей, пребывающей под наркозом, он пошел открывать дверь.
Ворон выглядел плохо, но главное – был живым. Несмотря на то, что птица потеряла много крови и сил, имела несколько переломов и вывихов, ее не стали усыплять. Хотя я боялась, что это единственный вариант избавить животное от мучений.
А сейчас пернатый казался таким маленьким, почти бездыханным, все равно, что мертвым, с закрытыми глазками. Ничего не предвещало, что ворон возьмет и очнется, распахнув эти самые глазки, внезапно оказавшиеся белыми.
Вскрикнув от неожиданности, я отпрянула, но не слишком удачно. Загремели металлические инструменты, пошатнулся стол, а дальше...
– Выходи же! Мы больше не играем! Белла, где ты?
Голоса все громче и громче долетали до моего сознания, пока не стали совсем отчетливыми. Я открыла глаза и пораженно уставилась на склонившуюся надо мной Амелию. Она, не боясь испачкать свое белое платье, сидела на ступеньках лестницы возле меня с мешочком бинтов и разнообразных склянок.
– Ох, ты меня напугала, – облегченно выдохнула она, когда я пришла в себя. Подув мне на лоб, Амелия последний раз приложила к виску влажную ватку и принялась затягивать мешочек на коленях. При этом она то и дело встревоженно поглядывала на лес. А я не могла отвести взгляда от нее.
Амелия изменилась с нашей последней встречи, сменив свой черный балахон с капюшоном на изящное платье из прошлой эпохи. Шелковистые светлые локоны волнами спадали на оголенные плечи и спину. Она смотрела на меня с любовью и заботой, от нее не исходило угрозы, как например, от мадам Геллы.
Конечно, ведь Амелия моя настоящая мать. В какой бы реальности я ни оказалась, наверное, они были связаны между собой, и мои настоящие родители в них не менялись.
– Ты не знаешь, куда могла спрятаться Белла? – спросила у меня Амелия. – Твои сестры весь дом осмотрели... Она ведь не убежала в лес? – добавила женщина, слегка нахмурив лоб. – Алиса, я обещаю, что не стану сердиться за то, что вы снова с ней играли в прятки, просто скажи как есть... Белла в лесу?
Голос Амелии был мягким и ласковым, внушающим доверие. Ей хотелось открыться, рассказать все свои тайны. Я медленно мотнула головой и опасливо покосилась на лес.
– Она сказала, что искать нужно возле ее любимого места... – ответила я.
– Так и знала! – воскликнула стоящая неподалеку Рина. Я вздрогнула, так как не ожидала ее увидеть. – Мам, ты же понимаешь, что это не может больше продолжаться. Нужно...
– Тсс! – ответила Амелия, поднимаясь на ноги. – Сейчас главное найти вашу сестру! Девочки!.. – женщина направилась на голоса, оставив меня наедине с Риной. Девушка тут же этим воспользовалась и, скривившись, наклонилась ко мне.
– Ничего, ты еще у меня попляшешь, сестренка! – прошептала (все равно, что прошипела девушка) и, зашуршав платьем, зашагала за матерью.
«Вашу сестру? Сестры?» – подумала я.
– Алиса?! – крикнула Амелия и замахала мне. – Иди к нам, не будем разделяться!
Ноги стали ватными, но я сумела подняться и зашагала к женщине... Только недавно я узнала, что Филипп мне не кровный родственник, зато теперь оказалось, что у меня есть четыре сестры?!
«Но Амелия ведь чародейка... Она не из обычного мира, все знает про магию, она сможет мне помочь!» – внезапно осенило меня, и я уже бросилась было к женщине, но та спешно скрылась за деревьями. Как и остальные девушки, взметнув своими пышными юбками.
Кто бы мог подумать, что все они так быстро бегают. Чтобы не отстать, мне пришлось призвать всю свою выносливость и смелость. Вот только о том, что затеряться в лесу очень просто, до меня дошло не сразу, только когда голоса, звучащие впереди, резко стихли. А ведь до этого я не сомневалась, что бегу в правильном направлении, а теперь...
– Не поняла, – пробормотала я, замирая на месте. За спиной хрустнула ветка, но повернуться я не успела, как услышала до боли знакомый голос:
– Попалась! Теперь тебе точно конец, белая!
Сознание стало ускользать от очередного удара по голове, а вместе с ним я. Но нет, мне нельзя было покидать эту реальность, я ведь услышала голос Яна?! Или мне это показалось, потому что я так сильно скучала...
Но нет, откуда ему тут взяться?! Куда я попала? Как вообще оказалось, что у меня четыре сестры?! Ох уж эта новая реальность – удивила, так удивила, но задерживать не стала. Окутанная мраком, я переместилась обратно в ветклинику.
Следующим, что я увидела – стал ветеринар, помогающий мне подняться на ноги. На полу валялось полным-полно инструментов, окровавленные бинты, вата, шприцы. Я чудом не напоролась на одну из игл – моя рука оказалась от нее буквально в сантиметре.
Надя стояла в дверях кабинета и нервно переминалась с ноги на ногу. Все это казалось каким-то страшным сном.
– Нет, мне нужно вернуться, я должна! – зашептала я как какая-то сумасшедшая и схватила доктора за халат. – Мне нужно вернуться!
– Так, живо домой спать! – скомандовал он. – Отсыпаться и снимать стресс.
– Нет... – повторила я, тяжело дыша. Взгляд невольно упал на стол, где лежала птица – черная как смоль с закрытыми глазами. Но нет, совсем недавно глаз был открытым и белым! Не могло же мне это почудиться... Или могло? Доктор словно прочитал мои мысли:
– Напугал тебя дятел? Ничего такое бывает, все еще под наркозом, но скоро очнется. Ему лучше побыть в клинике под присмотром, вы уже знаете, куда ее пристроить после восстановления?
– Дятел? – переспросила я, с сомнением глянув в сторону птицы. – Вы хотели сказать ворон?
– Ворон? – хихикнул мужчина. – Девушка, вы воронов вообще видели? Они в размере будут в два раза, если не в три, больше. А это дятел. Да, окрас у него, конечно, необычный для размера данной особи, но это не страшно.
– Но как же... – мне было сложно скрыть разочарование. Ворон – проводник в загробный мир, незаменимый спутник ведьм и колдунов, а дятел...
– Идите, девушка, идите... – доктор стал меня подталкивать к выходу, где стояла Надя. – Ни о чем не беспокойтесь, с вашей птичкой все будет хорошо, придете утром ее проведать.
Уйти? Я недоверчиво взглянула на стол с черным дятлом, на доктора, на подругу, а потом увидела металлический поднос. Идея созрела сразу же – мне нужно вернуться и узнать, Ян это был или нет, а уже потом разбираться и с дятлом, и с вороном, и со всем остальным.
Не успел никто меня остановить, как я схватила металлический поднос и ударила себя по голове с таким пристрастием, что из глаз искры полетели. Я не сомневалась, что удар поможет мне поменять реальность, но ничего не произошло. Слезы от боли и разочарования покатились из глаз.
– Не волнуйтесь, мы уже уходим! – поспешно произнесла Надя, забирая меня из рук немного опешившего доктора. – Пусти, – шепнула она мне и выдернула поднос, в который я вцепилась мертвой хваткой.
Явно не без помощи подруги я оказалась на улице. Ушибленное лицо болело, и я склонилась над сугробом, прикладывая снег. Кто бы мог подумать, что ничего не выйдет?! Наверное, я перемещалась по реальностям, когда ударялась головой неосознанно, ну или меня ударяли. В любом случае другого объяснения у меня пока не было.
Надя на меня почему-то обиделась и, не проронив ни слова, пошла прочь по заснеженной дороге. Мне не оставалось ничего другого, как последовать за ней. И пока я шла рядом, подруга не прекращала на меня с подозрением коситься. Впрочем, вопросов по-прежнему не задавала. Несвойственное поведение для Нади. Мало того, что она примчалась по первому моему зову, так еще не спрашивала, зачем мне понадобилась, ведь по телефону я толком ничего не рассказала.
– Вызовем такси? – это были ее первые слова после пройденных несколько сотен метров. Мы нашли остановку, но, понятное дело, общественный транспорт в такое время не ходил.
– Угу, – отозвалась я, опускаясь на скамейку.
– У меня телефон разрядился, от мороза, наверное... – отметила подруга, присаживаясь рядом. – Вызовем с твоего? У тебя же есть на карточке деньги или наличка?
«Деньги?» – пронеслось у меня в голове. Я внезапно осознала, что не заплатила доктору. А он не стал просить, потому что хотел, чтобы мы его поскорее покинули? Надя порылась в карманах своей шубки и выскребла несколько мелких купюр. На проезд до дома на другой конец города нам их точно бы не хватило.
К слову, насчет денег я что-то совсем не подумала. Прям совсем! Дома я была поглощена спором с родственниками и поисками переноски для птицы, которая, к слову, оказалась не благородным вороном, а каким-то... дятлом. Хотя, о чем я вообще?! Ведь живое существо, в мусоропровод сбрасывать нельзя не только ворона, но и дятла.
О деньгах я не подумала, ведь в клинику нас повез брат. И не предполагала, что по пути мы поссоримся. Так, наверное, все же было бы правильнее первой сделать шаг к примирению, набрать Филиппа и попросить нас забрать, а еще вернуться к доктору и заплатить за работу. Вот только... Как мне позвонить Филиппу, когда его телефон находится у меня?!
– Алиса, что происходит? – наконец спросила Надя. Все-таки интерес взял в ней верх. Наконец-то! – Ты... Какая-то другая...
О, правильное выражение! Только не в отношении меня, а Нади. Это она была другой. И ссора с Филиппом... Только мать осталась прежней, но, может, она одинаковая во всех реальностях? А в остальном все нереально. Надя, брат, зима... Я пнула ногой рыхлый глубокий снег, кроссовок тут же промок.
– Ну и намело... – пожаловалась я (в разгар зимы).
– Ты же знаешь, что можешь со мной поделиться, это останется между нами, – мягко произнесла Надя и осторожно коснулась моей руки своими замерзшими пальцами. – Расскажешь?
А что я теряла, если расскажу? В отличие от мамы Надя не сможет сдать меня в психушку, максимум, что произойдет – не поверит. Возможно, решит со мной больше не общаться.
– Это все из-за отца? – подсказала она тихо. – Снова началось? Ты сорвалась? Кто-то тебе что-то сказал, да?
Надя жадно всматривалась в мое лицо, словно хотела найти ключик к поведению. Интересно, я была для нее такой же странной, как и она для меня.
Что вы знаете о параллельных реальностях? Я знала довольно много, потому что отец о них писал. Не знаю, выдумывал он или рассказывал известные факты, но сейчас я могла
