Тысяча и одна осень

его. Он по-прежнему смотрел на цветущие ветви и продолжал думать о том, что не смотря на то, что расцвели цветы, в его душе до сих пор пусто и холодно.
  Мужчина, тем временем, окинул его взглядом с ног до головы.
  — Работа нужна, говоришь? А что ты умеешь?
  Даос слегка вздрогнул, спустившись на землю.
  — Меня не пугает никакая работа. Честный труд не может быть постыдным. Я готов взяться за любую...
  — Вот и проверим. Пойдешь на задний двор, колоть дрова.
  Работа действительно не пугала Шэнь Цяо. Он никогда не был лентяем или белоручкой, а в свое время много трудился в Сюаньду, считая, что физический труд облагораживает человека. Конечно, Шэнь Цяо не стал представляться всем как глава Сюаньду. Пусть в глазах этих людей он будет выглядеть простым бродягой, пытающимся заработать на лепешку и чашу дешевого вина.
  Мужчина, скрестив руки на груди, наблюдал за тем, как ловко Шэнь Цяо колет дрова и аккуратно складывает.
  — Ты нам подходишь, — проговорил он, — только жалование будет небольшое.
  — Ничего, — поднял на него глаза даос, радый и этому.
  Он получил в качестве жилья маленькую затхлую комнатушку с толстым слоем пыли и паутиной. По крайней мере, будет где переночевать на первое время. Конечно, эта жизнь слишком уж отличалась от роскоши в резиденции Янь Уши — дорогих нарядов, изысканных явств, толпы слуг и еще чего-то... что еще недавно согревало душу, а теперь оставило в ней холодную зияющую пустоту. Шэнь Цяо вздохнул и снова принялся колоть дрова. Физический труд отвлекал от гнетущих мыслей и даос решил посвятить всего себя работе. Когда он накопит хотя бы немного денег — сразу же отправится в Сюаньду. Его ученики — только они умели любить его по-настоящему... Шэнь Цяо снова занес над головой топор, лезвие которого опустилось на очередное бревно, превращая его в щепки.
  Пока даос был занят работой, на него внимательно смотрела юная служанка. Шэнь Цяо раскраснелся из-за подвижной работы, пряди волос упали на лицо и он небрежно смахнул их рукой, заметив, что на него смотрит девушка. Служанка смутилась, поняв, что он заметил ее.
  — Господин, вы так много трудитесь, не пора ли вам отдохнуть? — прощебетала она.
  — Мужчине положено много трудиться, — ответил даос.
  — Меня зовут Лун Лянь, господин. Я могу сходить и принести вам лепешку или какой-нибудь десерт. Вы, наверное, проголодались.
  Шэнь Цяо действительно проголодался, но не хотел принимать угощение, ведь за него нечем было заплатить. Видя его растерянность и смущение, Лун Лянь поспешила добавить:
  — Вы усердно трудитесь и заслужили это.
  Не долго думая, она побежала на кухню и принесла горячую лепешку.
  — Спасибо, дева Лун, — проговорил даос и взял в руки лепешку, почувствовав ее обжигающее тепло. Быть может, его потерянную душу согреет эта простая лепешка, принятая из рук искренне позаботившегося о нем человека.



  Глава 68. "Не знал, что этот бесстыдник любитель мужчин"

  Шэнь Цяо вот уже две недели работал, не покладая рук. Видя, что этот человек мягкий, добрый и работящий, на него взваливали всю работу — и мужскую, и женскую. Даос делал все подряд: с утра ходил за дровами и водой, потом колол их, растапливал печь, ухаживал за животными, прибирал во дворе, а затем в самом помещении. Иногда ему приходилось готовить и убирать за постояльцами. Шэнь Цяо был рад любой работе. Он готов был выполнять в три, в пять, в десять раз больше работы, чтобы только не думать о ситуации с Янь Уши. Ему постоянно мерещилось лицо этого человека, его коронная ироничная ухмылка, редко сходившая с губ, его пошловатые шутки, созданные специально для того, чтобы доводить Шэнь Цяо до белого каления, его походка, его запах, его голос, его требовательные поцелуи и прикосновения и (о небожители!) все остальное. Шэнь Цяо чувствовал, что ему очень сильно всего этого не хватает.
  Один раз ему приснилось, будто наяву, что Янь Уши прижимал его к себе во сне, как и раньше, словно ничего не произошло. Шэнь Цяо проснулся с лицом, залитым слезами. Он решил взять себя в руки и не поддаваться больше слабости. В конце концов, он уже выбрал свой путь — и это Сюаньду, а все, что было до этого, нужно всеми силами перечеркнуть.
  Даос поймал на себе взгляд Лун Линь. Девушка внимательно на него смотрела, следила за каждым его движением. Шэнь Цяо простодушно улыбнулся ей в ответ.
  — Господин Шэнь... вы такой красивый... — не сдержалась юная служанка.
  Щеки даоса слегка порозовели.
  — Дева Лун, прекрати уже говорить эти глупости! Я самый обычный человек, таких тысячи, — он отвернулся и принялся вытирать стол. Нужно было прибрать до того, как постояльцы спустятся, чтобы заказать себе что-нибудь поесть или выпить. Вечером здесь было особенно шумно. Посетители или те, кто просто заходили выпить и посудачить о том о сем, часто собирались за чашей вина.
  Шэнь Цяо ненавидел эти попойки. Ему время от времени приходилось убирать нечистоты со стола и пола, после обильных возлияний посетителей. Кроме того, резкие бранные словечки, сплетни и ругань, которая зачастую оборачивалась дракой, сидели уже в печенках и даос уходил спать поздно ночью с головной болью.
  Но работа есть работа. В его положении сейчас было не до того, чтобы перебирать ею. Здесь был хоть какой-то кров над головой, еда, деньги, которые ему платили. Пусть их было не много, но скоро Шэнь Цяо пойдет своим путем — вернется в Сюаньду, где ему и место. Этот постоялый двор — лишь временная подработка. Утешая себя этим, даос снова принимался за дело.
  Закончив работу раньше обычного, в кои то веки у него выдалась свободная минута, чтобы отдохнуть. Шэнь Цяо вышел на улицу и вдохнул полной грудью свежий воздух в легкие. Это был сезон контрастов — теплое весеннее солнце и холодный ветер.
  Зацвели магнолии и безжалостный ветер уже успел оборвать кое-где лепестки, осыпав ими землю.
  Шэнь Цяо любовался нежными, бело-розовыми лепестками магнолии и не мог оторвать глаз. И нет никого рядом, чтобы разделить радость от созерцания этих прекрасных цветов...
  Даос достал Шаньхэ Тунбэй и решил немного поупражняться. Клинок яростно сверкнул в воздухе, будто давая понять, что Шэнь Цяо может в любой момент рассчитывать на него. В ушах даоса звучала мелодия. Мелодия весны, очарования, цветения и боли. Совершенно отрешившись на некотоое время от данного мира, он закружился в танце меча под белой магнолией, будто несясь навстречу ветру. Меч продолжал сверкать в его руке. Шэнь Цяо делал выпады. Он то замирал, то вновь яростно бросался в танец, будто в бой. Ему казалось, что он растворяется в воздухе, в этих нежных, воздушных лепестках магнолий, в солнечных лучах и в ветре. Предназначение всей его жизни — познать дао.
  Перед лицом встал образ великого Ци Фэнге, который, в свое время, учил его держать меч в руке. Для маленького мальчика меч казался невероятно тяжелым, но Шэнь Цяо безропотно поднял его над головой, не смотря на то, что его тоненькая хрупкая ручонка дрожала. И Ци Фэнге улыбнулся так тепло, по-доброму, по-отечески... Улыбка учителя согревала Шэнь Цяо в самые мрачные времена его жизни.
  Проникнувшись воспоминаниями, Шэнь Цяо потерял счет времени, продолжая свой танец, будто он летел по воздуху, огибая тонкий стан магнолий. Когда даос, наконец, прервался, то заметил, что из-за ветвей деревьев за ним пристально наблюдает какой-то человек. Эх, если бы знал Шэнь Цяо, какое впечатление производил своим дивным танцем под белыми магнолиями! 
Увидев незнакомого человека, так внимательно наблюдавшего за ним, даос поспешил скрыться, сжимая в ладони рукоять своего меча.
  Надо же — он отвлекся на целых два часа! Кто бы мог подумать, что два часа пролетят как пять минут.
  Даос получил выговор от главного, извинился и сказал, что сейчас же все сделает. Он пошел в зал, где собирались обычно постояльцы и посетители. Сегодня некому было носить еду и выпивку клиентам и Шэнь Цяо пришлось выполнять эту работу. Он заметил за столом того самого человека, который только что наблюдал за его танцем. Незнакомец продолжал изучать его взглядом. Был он средних лет и, судя по одежде, весьма обеспечен. Шэнь Цяо сразу же отвернулся в сторону, занимаясь своими делами.
  За одним столом посетители уже напились и принялись перемывать кости всем подряд. Как же можно было прожить без сплетен и пересудов хотя бы час!
  — А вы слышали, что этот демон, Янь Уши, сошел с ума и разгромил свою резиденцию? — донеслось до Шэнь Цяо. Он поежился от этих разговоров, но работа есть работа и пришлось молча терпеть.
  — От него ушел любовник и теперь этот демон окончательно помешался.
  — Да ну? Ха-ха-ха. Не знал, что этот бесстыдник любитель мужчин. Впрчем, так ему и надо.
  Шэнь Цяо отвернулся в сторону и встретился взглядом с тем человеком, который с таким интересом за ним наблюдал. Губы незнакомца изобразили что-то наподобие легкой улыбки.





  Глава 69. "Ударишь мечом меня, безоружного?"

  Шэнь Цяо прошелся между столиками, собрав грязную посуду. Шум и запах винных паров казались невыносимы. Особенно невыносимо было, когда прилюдно обсуждали Янь Уши.
  Шэнь Цяо был на взводе, кроме того, раздражал незнакомец, который постоянно пялился ему в спину. Когда даос проходил мимо него, этот мужчина схватил его за запястье. Шэнь  Цяо вопросительно посмотрел на незнакомца и вырвал руку. Мужчина внимательно разглядывал его и ухмылялся:
  — Принеси-ка мне хуанцзю, любезный (хуанцзю — желтое рисовое вино, янтарного цвета).
  Даос ничего не ответил и молча отправился за вином. Его еще нужно было разогреть.
  Шэнь Цяо задумался: неужели Янь Уши действительно тронулся рассудком, как о нем говорят? Даос почувствовал укол совести и свою вину. Но обратного пути нет — он уже сделал свой выбор.
  Со всех сторон неслись бранные словечки и пошлые шутки, услышав которые, Шэнь Цяо краснел.
  — Если весной пить рисовую водку, сделанную из осеннего урожая, можно дожить до преклонных лет, — цитировал чей-то пьяный голос фразу из старинной книги "Шизцин" ("Книга песен").
  Шэнь Цяо подумал, что лучше было бы, если бы кто-то из этих пропойц вспомнил правила застольного этикета из "Книги этикета".
  Подогрев вино, он вернулся и, держась поодаль от незнакомца, поставил на стол кувшин с вином и чашу. У этого мужчины есть руки, а он не прислуга, чтобы обслуживать его.
  Кто-то залился истерическим пьяным хохотом, издав громкий звук икоты. Шэнь Цяо поморщился. Он решил выйти подышать свежим воздухом, потому что находиться здесь было невыносимо.
  На небе взошла полная луна, бросая рассеивающий свет на цветущии магнолии. Шэнь Цяо вдохнул свежий воздух. Он дышал и не мог надышаться. Вдруг, тяжелая рука легла на его плечо. Сработала реакция и даос молниеносно обернулся, готовый к обороне. Он увидел перед собой того самого мужчину, который заказывал рисовое вино. Его глаза блестели. Шэнь Цяо сделал два шага назад.
  — Я видел сегодня, как ты упражнялся с мечом, — хриплым голосом сказал человек, — ты ведь один из совершенствующихся, верно? — он лукаво улыбнулся.
  — Прошу прощения, господин, но это не имеет никакого значения.
  — Видно сильно тебя прижала нужда, раз ты пошел работать прислугой, —