трудом, из отдельных выкриков и обрывков фраз стало понятно, что мистера Джефа укусила оса. Но причем тут воры?
Только через некоторое время, когда вопли постепенно стихли, вырисовалась картина происшедшего. Оказывается, Мак-Арасс не обнаружил в палатке своей сумки с документом на владение Мангупом. Он решил, что переложил сумку в другое место и стал шарить среди своих многочисленных баулов. Сумки нигде не было. В какой-то момент, он задел стенку палатки, и рука его вдруг вывалилась наружу. В тот же момент он почувствовал страшную боль в указательном пальце, его словно лезвием полоснуло, а в щель палатки ворвался целый рой разъярённых ос. Вот тогда-то лагерь и огласился дикими воплями.
Лера обошла палатку и увидела с торцовой стороны довольно большой прорез в стенке. Рядом с прорезом на земле валялось осиное гнездо. Лера позвала Евсеича, и он констатировал прорез в стенке палатки.
– Спускайся в село, вызывай милицию. Ты у нас большой мастак по этой части, – скомандовал Евсеич Гусику, закуривая очередную сигарету.
– До прихода милиции всем сидеть под навесом, здесь не топтаться, – продолжал он, – шагом марш под навес.
– Вас это тоже касается, – повернулся он к пострадавшей стороне.
Евсеич был взбешён. Это было видно по тому, как непрестанно он курил сигарету за сигаретой. Шутка ли, третье происшествие за короткий срок. Сначала исчезновение серёжек, затем Грегори и вот теперь документов. Да тут ещё осы!
Все пошли под навес. Через некоторое время Евсеич вспомнил, что с раскопа надо принести вчерашнюю керамику.
– Феликс, остаешься за старшего, – сказал он повару. Затем взял ящики и скомандовал, чтобы Лера, Васька и Мика шли за ним.
На раскопе Евсеич огляделся, увидел, что никто за ними не следит, и повернулся к ребятам.
– Герка! Васька! – рявкнул он, – это ваша проделка с осами?! Вообще ничего не понимаете?! Ну ладно, Мика ещё совсем дурной, но ты-то взрослая, можно сказать! Значит, можешь отвечать за свои поступки!
– Мне ещё семнадцать, – буркнула Васька.
–Ничего, скоро восемнадцать стукнет! А за свои проступки люди, между прочим, с шестнадцати лет отвечают!
– Это я. Васька тут не причем, – мрачно признался Мика.
– Покрываешь!
– Не-а, честно я, один. Васька ничего не знала.
– Ну, зачем? – Евсеич сокрушенно покачал головой, – ты хоть понимаешь, что сейчас все подозрения падают на тебя. И на Ваську, между прочим, тоже. Зная её характер, никто не поверит, что она в этом не замешана. Получается, что вы разрезали палатку, похитили документы, а ты, ещё и ос подсунул. Ведь гнездо-то оказалось как раз напротив прореза. Дело очень серьёзное. Я, конечно, знаю, что с палаткой – не ваша работа, но ведь милиции-то это ещё доказать надо.
– А чо они! И Мангуп теперь их, и мы все тут от них зависим, и нас теперь в любую минуту отсюда выкинуть могут. А я люблю Мангуп, я вырос тут, – заплакал вдруг Мика, – я же не могу с ними драться, у меня силы не хватит, пусть их хоть осы накажут!
– Ну, ты Мика фокусник, – только и сумел сказать Евсеич.
И странно, после признания Мики ему стало как-то спокойнее.
– Гнездо я ещё два дня назад подсунул, они же тут втихушку всё время сладкое жуют. Я и подумал, что осы на это среагируют. А палатку я не резал, документ не брал, просто не додумался. В голову как-то не пришло, что его стащить можно. И Васька с Леркой не брали, они бы мне сразу сказали об этом, – продолжал Мика, – а что теперь будет? Лучше бы я сам этот документ свиснул.
– Вобщем так, народный мститель, о гнезде никому даже слова не говоришь. Мало ли как оно у палатки очутилось, может быть, там и было. С вами девчонки, сложнее. Весь отряд знает, что вы ночью по лагерю разгуливали. Есть им, видите ли, захотелось! Ту фигуру в дождевике на самом деле видели или придумали? На самом деле… так… Ну, что ж, вполне возможно, что кто-то действительно ходил. Иначе бы, куда делся документ. Значит так, милиции рассказываете всё, как было. И про фигуру тоже.
Милиция приехала довольно быстро, и снова начались опросы, допросы, протоколы. Фиса разошлась во всю, она жаловалась на «нестерпимое поведение» ребят. Припомнила, что её обозвали «звездой сезона», а Мак-Аврасса – «Маком опиумным».
– Это к делу не относится, – резко оборвал её милиционер, – давайте по существу.
По существу Фиса могла сказать только одно. Она ничего не видела
и не знает, куда делась папка с документами. Но она подозревает, что во всех этих делах замешаны Васька, Лера и Мика. И еще тот молодой англичанин, который, якобы, пропал, но юные мерзавцы, наверняка знают, где он.
– И ещё, именно эти две особы бродили по лагерю в эту ночь, значит, они и стащили документ, – добавила она.
– Нам известен этот факт. Но если можно поподробнее. Что вы ещё об этом знаете?
Фиса ничего больше не знала, и милиционеры с нескрываемой радостью сообщили, что к ней у них вопросов больше нет.
Милиционеры записали показания и ушли, мрачно пошутив при этом, что Мангупские призраки, как-то слишком уж разбуянились. А также, выразили надежду на то, что к следующему их визиту все пропажи будут найдены, и уж во всяком случае, они не застанут здесь ничего более криминального.
Мак-Аврасс ушел с милиционерами, заявив, что он пока поживёт в гостинице в Бахчисарае.
Постепенно, все разошлись по палаткам. Под навесом остались только Лера, Васька и Мика. У Васьки саднило колено, и она была очень злая.
– Собственноручно пришибла бы эту Фису. И тех, кто разбрасывает всякую фигню на поляне!
– Я не поняла, чем ты колено ушибла? Там же одна трава. Или кто-то
камней набросал.
– Это был не камень, только я не рассмотрела.
– Пошли, посмотрим.
Они втроём обшарили всю поляну и наткнулись на металлический предмет. Небольшой, но очень увесистый, он напоминал приплюснутый браслет, утолщенный с одной стороны.
– Это кастет, – тихо сказала Васька.
– Откуда ты знаешь? – усомнился Мика.
– В кино видела.
– А откуда он здесь мог взяться? Ну-ка, дай.
Лера повертела кастет в руках.
– Смотри, какая-то гравировка. Непонятно, плохо видно. Лупу бы.
– Я знаю, где есть лупа! – Мика бросился в палатку, в которой он до недавнего времени обитал с Грегори.
С исчезновением Грегори, Мика перебрался к Феликсу и Пашке. Ему по ночам было как-то жутковато находиться одному в этой палатке. Теперь он впервые с момента своего переселения заглянул в своё прежнее жилище.
В палатке всё было разбросано. Вещи вытряхнуты из рюкзака, скомканы, свалены в кучу. В углу валялась раскрытая планшетка Грегори. Она была совершенно пустая. Ни карты, ни лупы не было. Мика обшарил всю палатку, но так ничего и не нашёл. Встревоженный, он побежал к девчонкам.
– Может, он сам забрал? – спросила Васька.
– Нет, карта была на месте. Мы же с тобой видели её уже после исчезновения Грегори. И Грегори бы не стал разбрасывать в палатке. Он же знает где лежит карта, просто бы забрал и всё. А там всё перерыто так, что сразу ясно, что-то искали.
– Значит так. О карте пока никому ничего не говорим, даже Евсеичу. Тем более, о ней знаем только мы. Не надо лишний раз привлекать к себе внимание. Вася, спрячь кастет. О нём тоже никому ни слова. Всё это как-то связано между собой. И всё не случайно, – вынесла решение Лера.
Они ушли в цитадель, забрались в своё любимое место и теперь
сидели, молча глядя на раскинувшуюся внизу долину.
– А правда, что когда-то давно-давно на мангупских склонах никакой растительности не росло? – спросил неожиданно Мика.
– Говорят такое, – откликнулась Васька, – но только что-то не очень верится.
– Видишь ли, это утверждение основывается на рисунке одного путешественника начала двадцатого века. На этом рисунке растительность не изображена. Но мне кажется, что Васька права. Не могло быть так, что тысячелетия ни чего не росло, а потом вдруг взяло и резко выросло. Ведь чтобы выросло – нужна почва, а где она возьмется на голых скалах? – поддержала её Лера.
– Конечно. Я так думаю, что ему просто лень было рисовать все эти деревьёчки-цветуёчки. Набросал общий вид, и достаточно! И потом, Мангуп издавна славился своими источниками воды и ещё тем, что на такой высоте вода была в любое время года, и даже летом. Я считаю, что если бы в балках не было растительности, вода бы перестала конденсироваться в скальных пустотах. Она просто-напросто бы испарялась. Всем же известно, погибает лес – погибает ручей. Закон экологии.
– А уж на самом плато растительность точно была, во всяком случае, виноградники. Иначе бы, зачем было устраивать тарапаны. Прикиньте, из долины поднимают на такую высоту кучу винограда, чтобы потом его здесь давить! Не проще было бы издавить его в долине, во всяком случае, где-нибудь пониже, а не переться в гору с таким грузом. А потом просто привезти на Мангуп готовое вино. Они ведь в древности тоже не глупые были. Раз есть тарапаны – значит, был виноград и выращивали его непосредственно на горе и может быть на склонах. Это вполне логично. И потом, на Чамну-Буруне уж совершенно точно росли сосны, иначе бы турки его не прозвали Сосновым мысом, – продолжила Лера.
– Ага, я тоже так думаю, – согласился с ней Мика, – а мне ещё кажется, что с Мангупа вели тайные тропы, чтобы допустим, в случае войны оправить гонца за подмогой. А представьте, если балки совершенно лысые, какие уж тут тайные тропы.
Они снова замолчали и долго смотрели на округу.
– Так, подытожим, что у нас есть, – произнесла вдруг Лера, – а есть у нас вот что. Итак, по порядку. Исчезли серёжки, Грегори, документы на наследство и карта с лупой. Нашлись – кастет и… пока всё. Дальше. Появляются: сначала Фиса со своими, затем этот Мак-Аврасс, потом незнакомец приходил к Евсеичу, и, наконец, Чёрный монах.
– Да, но сначала-то появился Грегори с картой, – поправила Леру Васька, – вы помните, что говорил Грегори о карте?
– Он говорил, что карту ему дала бабушка. На карте отмечен мангупский клад. И ещё, если найти тайник, то можно раскрыть тайну их семьи. Карта старинная, на ней надписи на греческом и армянском, и ещё карта не полностью, только половина, – ответил Мика.
– Всё именно так. Карта, тайник, клад. Греческий и армянский. Помнится, с греческого он уже перевёл, осталось с армянского. Проводив меня, Грег собирался подняться на Мангуп, но исчез. Причем без карты. Если бы он хотел сбежать, то исчез бы с картой. Но зачем ему бежать? Позарился на какие-то, пусть даже старинные серёжки? Глупо. Он, судя по всему, достаточно богат. Тем более, ему надо раскрыть тайну семьи. Прятался на Мангупе, а затем пришёл за картой? Но зачем всё перерыл, ведь ему известно, где карта. Да и зачем ему прятаться, если ничего не угрожает? А вот если угрожает… Тогда можно и спрятаться.
– Его нет на Мангупе. Мы же его весь обшарили, – откликнулись Мика и Васька.
– Вот именно, Грегори на Мангупе нет. Но кто-то приходил за картой и унес её. И это не Грегори. Значит, есть тот, кто знает о карте и кому она нужна. Кто-то охотится за картой и, может быть, за Грегори. И охотится, возможно, потому, что не знает перевода. Кстати, листочек с переводом в планшетке?
– Я же сказал, что в планшетке пусто, листочек с переводом тоже исчез, – ответил Мика.
– Вот-вот, тот, кто взял карту, забрал и перевод. Но перевод только с греческого, и то частичный, значит, для
