тщательно остругивая палки чести взамен тех, что я отобрал у него в прошлый раз.
Я посматривал на Шиду, суетящуюся в приготовлениях. Она повзрослела и стала еще привлекательнее. Предстоящее волновало ее. Наверняка она воображала очередную встречу с Зиданом. Шида поймала мой взгляд и оскалилась, прекрасно понимая то, о чем я думаю. Я ухмыльнулся ей и ничего не сказал. В прошлый раз я сам помог ей стать первой, но она выбрала другого. Конечно, она была мне благодарна и искренне считала, что таким образом я подарил ей эту возможность.
Охотники вернулись только под вечер с большим, но отощавшим за зиму кабаном. Его тут же принялись готовить к зажариванию. Ундук и Карид чуть не подрались, пытаясь завладеть мужской силой кабана, но Гизак, наводя порядок, одной классической затрещиной ухитрился свалить обоих. После чего брошенная сила была небрежно нанизана на прутик и, слегка обжаренная, отправилась в живот к папочке.
Я с другими молодыми мужчинами на праздничной поляне складывал костры. Там рвали смычки в последней репетиции Шекил со своей бандой. Птицы давно покинули округу, не в силах смириться с этими звуками, а я бы предпочел ночное пение птиц.
Начало темнеть. Раздвинулись ветви главной тропы и на поляну внесли кабана. Его аромат сводил с ума. Сборщики костров не ели с утра, и хор урчащих желудков гармонично вступил в какофонию Шекила. Чтобы сбить голод я сбегал к ручью и напился.
Там некоторое время я сидел у почти невидимого в темноте ручья, тихо звенящего чистыми струями. У меня возникло сильное ощущение, что я участвую в чужой игре, все происходящее не серьезно, и только этот лес, этот ручей и ночь - настоящее. Мне захотелось найти свой мир, чтобы слиться с ним, понимать его, и чтобы все в нем понимало меня. Я с тоской потянулся к Вэйни, но не почувствовал даже намека на ее присутствие, ту ауру ее незримой близости, которая не оставляла меня со времени нашего последнего общения.
Музыка из-за деревьев смолкла перед началом представления. Стали слышны веселые выкрики и игривый женский визг. Я вернулся. Поляна была уже полна народа. У каждого из трех костров, живописно подсвечиваясь пламенем, в прадничном антураже красовалось по кабану - великолепный получился бы снимок для пещерного фотографа. Я бережно отправил очередное незабываемое мгновение на хранение в свою вечную память.
В сгустившейся темноте из наваленых дров вырывались языки пламени, выхватывая как стробоскоп эпизоды происходящего. Костры разгорались в полную силу. Заскрипели смычки, мужчины распались, образовав круг, а женщины закрутили бедрами.
Я подошел к кругу, и щуплый Урюк испугано отшатнулся, уступая мне место.
Щида танцевала совсем не так как другие. Так танцевали только мы с ней. У нее получалось здорово. Женщины сначала с недоумением отступали все дальше от нее, а потом в их взглядах появилось отвращение. Некоторые, не сдерживаясь, выкрикивали обидные реплики. Мужчинам же, наоборот, это очень нравилось. Шида счастливо скалилась, ни на что не обращая внимание, и свободно летала, вся поглощенная своим танцем. Самцы вошли в полный раж и хором вопили в такт.
Обиженные вниманием женщины останавливались и начали покидать круг, а красные камешки градом сыпались к Шиде, покрывая вокруг короткую траву под ногами.
Когда музыка замолкла, стало ясно, что состязание сорвано. Шида тоже это сообразила и не стала собирать свои камешки. Да и ее мешочка бы просто не хватило.
В наступившей тишине Шекил громко почесал свою гриву. В таких случаях положено найти виновного, и взгляды многих привычно остановились на мне.
- Туюм! - воскликнул Гизак и замолчал, не зная, что сказать дальше.
Я вышел из круга вперед.
- Шекил! Твоя музыка была слишком хороша, и Шида просто не могла танцевать как обычно! - крикнул я.
У Шекила округлились глаза и отвалилась челюсть. Его никто никогда не хвалил, хотя он честно старался изо всех сил. Челюсть приняла выражение счастливого оскала и в глазах блеснула слеза.
- Да, - сказал Шекил, - Шида хорошо танцевала мою музыку.
- Она танцевала лучше всех и собрала все камни! - я показал на землю, - Просто еще не придумали правило, что делать, если одна женщина соберет все камни. Нужно сейчас придумать и все будет хорошо.
- Да, - голос Шекила зазвучал увереннее, - это просто. Такая женщина становится первой, а остальным нужно танцевать снова. Под мою музыку, - добавил он скромно.
- Она не танцевала! - завопила крутая Мурзи, - Она совращала мужчин!
Я подошел к ней и ласково посмотрел в глаза.
- Мурзи! Все знают, что ты - обалденная женщина и сама можешь совратить кого угодно! Вот смотри.
Я взял ее напряженную лапу. Она была очень сильна, но ее лапа вскоре уступила. Я обхватил ее талию.
- Сейчас мы будем танцевать, и ты совратишь всех.
Сначала это было не просто. Я чуть ли не насильно вел ее. Потом она поняла и ей начало нравиться. Она все быстро схватывала и заводилась. Когда она принялась повизгивать от восторга, я чуть отступил.
- Скажи, Мурзи, это было хорошо?
- Да!
- Научи меня! - крикнула подбежавшая Лин.
- Хорошо, - согласился я, - будем учиться все сразу. Пусть охотники подойдут к женщинам, с которыми хотят танцевать…
- Нет! - запротестовал Шекил, с ужасом поняв, что разваливается весь ритуал, - Разве мужчины танцуют?
- Я же не перестал быть мужчиной!
- Нет!!! Все должно быть по порядку!
- Да, по порядку - лучше, - согласился Медил, и члены жюри согласно закивали.
- Сейчас продолжим состязание красивых, - Шекил с хрустом обломившегося сучка загнул один палец, - потом - состязание сильных, - Шекил хрустнул вторым палец, - Потом красивые выберут сильных. Вот тогда они и будут танцевать! - Шекил сжал лапу в мохнатый кулак и потряс им над загривком.
- Туюм! - весело заорал Медил, - Ты так хорошо танцуешь! Не хочешь посостязаться с красивыми?
Народ охотно заржал.
- Боюсь собрать все камешки! - ответил я ему в тон, и народ заржал еще охотнее.
Женщины лихорадочно привели свои шкурки в порядок. Охотники подобрали свои красные камешки. Заиграла музыка. Я успел схватить Шиду, рвущуюся танцевать.
- Стой, - ты уже выиграла! - зашептал я, - Если будешь еще танцевать, то можешь и проиграть!
Она осталась стоять около меня, но ее тело не могло оставаться безучастным, и она извивалась на месте.
Теперь многие пытались подражать Шиде. И лучше всех получалось у Лин. Я начал подзывать ее, чтобы дать камни. Шида вдруг схватила меня за лапу.
- Она лучше меня?
- Нет, ты уже выиграла! - успокоил я ее, - Она лучше остальных после тебя!
Последний камешек перешел в женский мешочек, все мужчины размахивали пустыми лапами над головой, и музыка смолкла. Потные женщины, оттанцевавшие два раза подряд, стали рассаживаться на траву по краям поляны. Только крутая Мурзи, фыркая как лошадь, сноровисто перестраивалась с танцев на драку.
На этот раз претенденты посматривали на меня с опаской. Все молодые и недостаточно уверенные оказались на противоположной стороне.
Едва заиграла музыка как Гизак, Колап и Медил, по обыкновению, направились собирать дань со слабых. Я метнулся вслед за ними и, подбежав сзади, хлопнул по широким крупам Гизака и Медила. Как только те обернулись, сорвал у них по палке, низким кувырком ушел от ударов в сторону Колапа и, вставая, обесчестил его. За мной погналась вся разъяренная троица. Зрители взревели. Никогда зрелище не начиналось так остро. Всегда сначала традиционно происходило относительно спокойное отдание чести.
Что-то попало мне под ногу, и я полетел на землю, запоздало разглядев злорадную морду Зидана. И на меня навалились три крепких мохнатых тела. Спустя мгновение я лишился своих и чужих палок и мотал головой, приходя в себя.
Нельзя расслабляться! Я вскочил, высматривая Зидана. Тот только что обесчестил молодого самца.
- Зидан! Я здесь!
- Зачем ты мне? У тебя нет чести! - он сплюнул.
- Сейчас будет!
Я подбежал к нему и открыто обхватил его своими лапами. Он дернулся, но освободиться не смог. Я сжал объятия так, что у него вырвался хрип, потом резко отпустил и мгновенно оборвал все его палки. В руках у него осталась только что отнятая. Я ласково оскалился и протянул руку. Зидан ошеломленно попятился. Мое движение было трудно отследить, и новая палка тоже оказалась в моей лапе. Потом я спокойно начал привязывать добычу.
Нужно было выручать мои палки. Одна оказалась у Гизака, и я честно отыграл ее, самым простым броском опрокинув отца. Две других болтались на животе Медила. Он вовремя заметил меня, подобрался и стал опасным. Не упуская ситуацию по сторонам, я подошел к Медилу, напряженно следившему за каждым моим движением.
Он прыгнул на меня со звериной стремительностью, и я уступил ему место, успев перехватить лапу и подправив его трассу, при этом успев сорвать одну палку. Перевернувшись пару раз на траве, Медил в ярости вскочил и сразу бросился снова. Но этот полет был не более успешным. Я молча показал ему две палки, зажатые в моих лапах. Он с изумлением посмотрел на свой опустевший живот и немного поостыл.
К тому времени, когда музыка стихла, я был до подбородка увешан палками.
На этот раз никто не возражал и не оспаривал принципиальную возможность такой победы.
Жюри определило победителей. Опять Шида увеличила возраст детей племени и только потом посмотрела на мужчин.
- Зидан! - позвала она.
Ну, конечно. Я криво усмехнулся и посмотрел куда-то в сторону. А почему должно быть иначе? Ведь она с детства была такой, и то, что я выбрал ее, не значит, что она должна измениться. Ведь тогда это будет уже другая Шида.
- Туюм!
Я удивленно захлопал глазами. Это был голос Лин. Она победно смотрела на меня. Я подошел, и она вплела мне второй клык, схватила мою лапу и повела в лес. А потом не отпускала половину ночи.
Поутру коллективная совесть отсыпалась, не побуждая никого вставать рано на охоту. Хорошим тоном для мужчины после Ночи Луны было выйти к вечернему костру.
Когда я разрешил себе проснуться, Шиды рядом не было. Она вернулась ночью чуть позже меня. От костра изредка попахивало паленой кабанятиной. Ну да, раз я выиграл, то остатки самого большого кабана должны были достаться нашей пещере.
Я, как обычно, откусил немного медовых сот и стал пережевывать воск для очистки зубов. Потом поднялся и с не слишком свежей головой потопал к выходу.
Около костра было жарко и душно. Солнечный теплый день манил выйти к речке, и я решил было сначала искупаться. Но когда подошел к костру, голоса разом замолкли. Там оказались почти все из нашей пещеры. Судя по некоторой общей напряженности, это походило на важное собрание, которое как-то касалось меня.
Привет, Туюм! - ласково сказал Гизак, почему-то сидящий справа от своего обычного места, - Как спалось после Ночи Луны?
- Привет! - я бодро посмотрел на него с неясными предчувствиями, - Хорошо спалось!
Шекил очнулся и поспешно выдернул из огня забытый кусок кабанятины на прутике. Он прочистил горло и выдал.
- Ты выиграл состязание. Ты можешь занять лучшее место у костра.
Я облегченно улыбнулся.
- Но ты должен доказать это в поединке с Гизаком, - продолжал Шекил.
Моя улыбка потускнела.
- Но Гизак отказался от поединка потому, что ты - его сын.
Я поднял брови.
- Есть еще какие-то но? - спросил я.
- Садись, Туюм, - Гизак широко оскалился и радушно показал лапой
