Диссертант предположил и подтвердил такую возможность расчетами, будто дуэль состоялась значительно ближе к дому Пушкина, скорее всего, на его даче, которая находилась на Аптекарских островах. Всем ленинградцам эти острова хорошо известны, хотя мало кто их связывает с дачей Пушкина.
Таким образом, всех нас, то есть многие поколения советских людей, зачем-то вводили в заблуждение. Продолжают вводить и теперь!
Честно говоря, автор и сам не знает, сумел ли диссертант когда-то защитить свою революционную работу? Стал ли он кандидатом каких-то наук или кандидатом искусствоведения? Но уже то, что официальная версия дуэли Пушкина осталась непоколебимой, а возникшие сомнения в ее верности публично не опровергнуты, говорит, скорее всего, о провале защиты, а не об успехе. Видимо, смелый соискатель кандидатом не стал. Жаль, но понятно! Ответственные люди не позволили его сомнениям овладеть массами! А как же иначе! Ведь сомнения наводят на размышления, а массам думать не полагается! Следует молча пережевывать то, что им подбрасывают!
А следом возникает уже другой вопрос.
Наверное, в далекие семидесятые годы Сергей всё же попал в яблочко, заподозрив неладное в биографии великого русского поэта. Но с тех пор всерьёз это никого не интересовало. Или нежелательный интерес был специально придушен. Так или иначе, только всё равно нам следует поклониться Сергею, хоть и с опозданием. Только благодаря ему та спорная истина ещё не убита до конца. Хоть в ком-то ещё теплятся сомнения, порождая новые догадки.
Например:
Если Пушкина не оказалось в могиле под его персональным памятником, если на Чёрной речке дуэли не было, если к умирающему Пушкину не пускали даже жену (мне всегда казалось это разумным, чтобы Наталье не пришлось наблюдать долгие предсмертные страдания мужа), так, может, никакой дуэли и не было? И тогда не погиб наш Пушкин?
«Вот ещё!? – скажет кто угодно. – Этим шелкопёрам только волю дай, так они такого наворочают, что ни в какие ворота!»
Но не стоит, на мой взгляд, прислушиваться к мнению тех, кто свои выводы делает на эмоциях, даже не пытаясь «поковыряться» в новых фактах и обстоятельствах!
А они таковы! В то историческое время для России, как известно, очень важно было внедрить своего человека в самые высокие круги Франции, чтобы выведать ее секретные намерения на наш счёт. Более того, Франция была нашпигована британскими агентами влияния, имеющими задание не допустить союза России и Франции. Он и не состоялся, зато британцы успешно повязали Францию. Этим тоже следовало заниматься человеку из спецслужб, и весьма эрудированному. Именно тогда из России и из жизни публично ушёл генерал спецслужб А.С. Пушкин, якобы убитый на дуэли.
Обычное дело! Очень даже хорошая легенда о кончине человека, который должен возникнуть где-то в другом месте и в ином лице. Так и вышло, когда одновременно во Франции ниоткуда появился весьма плодовитый писатель (Пушкин знал французский язык не хуже русского), очень уж внешне похожий на Пушкина, того же возраста, тоже Александр, но уже Дюма.
А вернуться к семье, Пушкину было не суждено. Дело в том, что британцы и в России на трон уже посадили своего протеже – Александра Второго. Вернуться при нём на родину для нелегала Пушкина означало бы то же самое, что сдаться в лапы своих злейших врагов британцев.
Думаю, теперь и вы скажете мне, будто это сущий бред?
Заранее согласен! Очень похоже на то! Но если бы казалось иначе, то деятельность спецслужб России вызывала бы лишь презрение. Операция внедрения своего агента должна безупречно запутывать следы даже для самых опытных контрразведчиков. Что уж говорить о нас с вами, о наивных читателях?
Так что же, может, Пушкина и впрямь следует поискать в могиле Дюма? Не стоит! Потом, если верить многим свидетелям, Пушкина видели где-то в Северной Африке или в Юго-Восточной Азии.
11
Дина утерла глаза и нос передником, который так и не сняла, поскольку всё равно никого не будет, никто сегодня не придёт, но за телеведущей внимательно следила. И всё ждала, когда опять покажут Сергея. Но постоянно показывали других. Как будто Сергей остался нужен одной лишь ей.
Странно, но именно теперь, а не тогда, не давным-давно, он стал ей остро нужен. Почему же раньше она решала всё наоборот? Почему тогда ее сердце ничего не подсказало? Да только потому, что он не проник ей в самое сердце!
Ах, да! Сергей утверждал, будто любовь возникает не в сердце, а в душе. Но какая всё-таки разница, где она возникает? И не любовь теперь у нее. Теперь у нее разочарование. Даже не в том, что не поехала тогда с Сергеем. Даже не в том, что столь сильно ошиблась в своём будущем. Даже не в том, что теперь с ним живёт ее подруга Светка. Это она его жена. Жена Героя Советского Союза. Внушительно звучит! Жена Героя!
Да! Дело даже не в том. Просто Дина сама по себе давным-давно не чувствовала себя счастливой. И теперь не могла вспомнить, была ли она вообще хоть когда-то счастливой? Видно, не была, раз не может этого припомнить. Счастье бы ей запомнилось. А так… Что так? Разве она была несчастной? Тоже ведь нет! Всё не то! Всё не так!
Жизнь у нее шла как у всех! – думала Дина. – Никто не завидовал мне, но и я никому не завидовала до этого проклятого «Новогоднего огонька». А с ним вместо праздника получила полный душевный разлад. Сначала хотелось плакать, теперь хочется выть. Гоню все воспоминания, а они наплывают волной и душат. Уж лучше бы показали Сергея. Подумать только, Герой! Но ведь не генерал! Вон, Леонов рядом с Гречко сидит, тоже улыбается, лопоухий до невозможности, так он вообще дважды Герой! И генерал вдобавок. И что? Интересно, он-то счастлив?
Леонов, разумеется, свои награды заслужил честно. А стал ли он от этого счастливым? Кто же знает? Он многого в жизни добился. У него были не только коллективные победы нашего космического братства, но и его личные, значит, хотя бы после них он был счастлив своими достижениями.
Конечно, был! Это уже потом всё забывалось день за днём, а счастье постепенно скатывалось до нуля. А впереди появлялись новые трудности, новые преодоления, новые победы и тогда он снова, конечно, становился счастливым.
Ещё бы! Первым человеком выйти в открытый космос! В ту жуткую неизведанную холодную безвоздушную торричеллиеву пустоту! Из неё уже никто не спасёт, если что-то! Например, оборвалась его верёвочка, единственная связь с кораблём, который и сам всего лишь большой кусок железа! Боже мой! Полный кошмар! Я бы ни за какие звезды не рискнула! Помню его рассказы, как он не мог втиснуться обратно в корабль, как не сработали тормозные двигатели, потом отказала система ориентации, как с товарищем оказались в пермской тайге в дикий мороз. А из скафандров, на Земле только мешающих, вылили по два литра собственного пота, оставшись мокрыми в простенькой одежонке! А пот пролили как раз от ужаса той чудовищно неблагополучной посадки. Помню, много чего у них не сработало, потому Леонов раз двадцать за полет лишь чудом оставался в живых. Но повезло! Я всё это помню. Он рассказывал как-то по телику. Но всё преодолел, всё победил, всё осталось в прошлом, значит, опять был счастлив!
Так неужели на той основе был счастлив всю последующую жизнь? Неужели прошлое счастье ему не надоело? Ведь всегда одно и то же, одно и то же! Вот и теперь. То приглашение на праздничный «Огонёк», потом куда-нибудь в Гонолулу или в Будапешт. Там выступление, здесь интервью, там открытие чего-то, здесь торжественный пуск чего-то… Неужели не надоело? Неужели всё это географически-производственно-политическое шоу ему до сих пор интересно? Или он лишь терпит всё это с улыбкой? Наверно, терпит! Терпит, словно когда-то терпел многократную перегрузку! Понятное дело, куда ему теперь от этого деваться? Ведь не откажешься же!
Потому ни за что не поверю, что он всегда был счастлив! Такого быть не может! Отсюда и буду танцевать! Стало быть, даже он, весь в наградах и восторгах, в преодолениях и достижениях, не всякий день и час был счастлив. Стало быть, так!
Тогда почему же я должна быть счастлива всякий божий день? Почему именно я должна, хотя у остальных, даже самых-самых, такого не было, и нет? Значит, нечего и мне слюни распускать! Всё нормально, Дина! Так у людей и должно быть! Не каждый день праздник! Конечно, не каждый! Но сегодня-то как раз праздник. И он есть у всех, за исключением меня!
Раздались требовательные телефонные звонки. Так настойчиво трезвонит лишь межгород.
«И кто бы это мог быть? – пыталась угадать Дина. – Неужели дети? Поздновато для них! Впрочем, сегодня Новый год! Все запреты игнорируются! Особенно, если в гостях у любящих бабушки и дедушки. Предатели мои хорошие! Знают, что бабушка подарками завалит с ног до головы, вот и купились, уехали от матери, а мать здесь одна должна слёзы проливать! Паршивцы мои любимые!»
– Говорите с Улан-Уде… – специфически бесстрастным голосом предупредила телефонистка.
«Улан-Уде? – никак не могла уяснить Дина, быстро проворачивая что-то в памяти. – Кто меня разыскал из той неизвестной для меня глуши? Кто у меня там есть?»
– Алло! Алло! – со странной надеждой закричала она в трубку. – Я слушаю! Кто это?
– Динка! Ты, что ли? Привет, любимая подруга! Поздравляю тебя с Новым годом, но желаю тебе, чтобы твоё счастье оставалось прежним. Не старым, конечно, а прежним! Целую тебя! Я так рада тебя слышать… Давай, рассказывай скорее о себе!
– Неужели Светланка? Боже ты мой! Дорогая моя! Как ты меня разыскала? Как вообще пришло тебе в голову объявиться через сто пятьдесят лет!?
– Да об этом потом как-нибудь! – торопилась Светлана. – Хорошо, что ты дома оказалась, не в гостях. Ведь у нас уже пять утра, а вы только разминаетесь! Мы-то уже и шуметь устали, вот-вот уснём, но раньше просто не соединяли! Ну, ты как живешь, подружка? Как вообще?
– Как, как? Не знаю даже что сказать! Хорошо, наверное? Как все! Муж, двое детей, хорошая квартира, машина, мороз… Что ещё? На работе ценят…
– А кем работаешь-то? – теребила ее Светлана.
– Да по специальности своей… В НИИ биологии. Что-то полувоенное! Сама не пойму! Я у них там начальник небольшого отдела! Когда-нибудь, наверно, стану кандидатом. Вот и всё! А сейчас сижу одна! Дети – предатели! К родителям мужа уехали на каникулы. Муж – сволочь! Говорит, что на дежурстве. Он начальник смены в аэропорту. А больше и рассказать-то нечего! А какая у тебя фамилия теперь?
– Динка! Ты ещё документы спроси? Спятила, что ли? Кондратьевы мы! Конд-рать-е-вы! А что?
[justify]– Да
