верную жену! Как подлинную жену офицера, готовую ради их семьи на любые подвиги.
Она уже знала, что готова ко всему. Знала, что сочтет за самое большое счастье всегда быть рядом с Сергеем, но была уверена и в том, что и он ее обязательно оценит и полюбит по-настоящему. А если любви пока нет, то это – дело наживное! Главное, чтобы люди были честны перед собой и друг перед другом! И не жили в тумане иллюзий и смешных надежд. Чтобы не было в их семье эгоизма, непременно разрушающего любые отношения. Во взрослой жизни, в семье, всё немножко иначе, чем в мечтах, – в чем-то проще, в чём-то сложнее. Тянулась бы душа друг к другу, – а это и есть любовь! Это и есть счастье!
А теперь придётся вернуться домой и так объяснить всё происшедшее подруге, чтобы между ними не возникло никаких недомолвок и, тем более, затаённых обид. Ведь подруг тоже терять нельзя!
10
Надо бы отдать должное тому молодому офицеру Сергею, который уже в те советские годы усомнился в правдивости биографии Александра Пушкина.
Когда писались строки этой повести, автора так и подмывало рассказать Читателю то, что по теме Пушкина он узнал значительно позже описанных событий, уже пятнадцать лет спустя, в восемьдесят пятом году.
Могу добавить, что и я опять зацепил эту тему лишь потому, что когда-то она заинтересовала Сергея. Собственно, как и Дину. Не стану скрывать, что именно Сергей породил во мне первые сомнения в правильности и полноте официальной биографии поэта.
Правда, автору до сих пор неизвестно, узнал ли о новых фактах биографии Пушкина сам Сергей? И осталась ли для него эта тема интересной? Всё ведь течёт!
Так вот, однажды в руках автора оказался автореферат чей-то кандидатской диссертации о Пушкине. Нашёл автор его случайно, копаясь в каталоге ленинградской Публичной библиотеки имени Салтыкова-Щедрина. Ленинградцы хорошо ее знают, ведь она расположена в самом центре города. Её огромное на вид многоэтажное здание с всегда зашторенными окнами одной стороной выходит на Невский проспект, а другой – примыкает к скверику перед драматическим театром имени, как раз, того самого Александра Сергеевича Пушкина.
А в скверике мощной чугунной глыбой давным-давно красуется памятник Екатерине Второй. Той самой, которую Пушкин шутливо называл тёткой. Но был у Александра Сергеевича еще один и сравнительно небольшой бронзовый бюстик тетки, доставшийся ему в наследство по линии жены. Тот бюстик, не столь уж маленький, был заботливо пристроен во дворе имения умершего деда, большого почитателя «тётки», и Александр Сергеевич безуспешно пытался его продать, дабы покрыть долги, образовавшиеся после пышной и разорительной его свадьбы с Натальей Гончаровой.
Увы, коммерсантом Пушкин оказался никудышным. Но после долгих мытарств он всё же продал «тётку» какому-то скупщику-еврею. Продал, как думал, вполне удачно, за две тысячи рублей. Зато сам скупщик перепродал ее где-то в Европе за двадцать пять тысяч. Он этого и не скрывал, даже хвастался друзьям, которые сей факт и зафиксировали в своих дневниках.
Всё это действительно было, однако автор намерен поведать о другом.
Тот случайный автореферат оказался на удивление интересным. Из него выяснилось, что диссертант усомнился в святая святых трагической пушкинской биографии, навлекая на себя огромные неприятности! А усомнился он в том, что дуэль Пушкина с Дантесом состоялась именно на Чёрной речке. В настоящее время на месте дуэли красуется знакомый любому ленинградцу памятник. Хотя поставлен он, как следует из автореферата, совсем не там, где была дуэль (если она вообще была!).
Опираясь на известное время дуэли и время, когда тяжело раненного Пушкина привезли в его квартиру на Мойке (всё зафиксировано свидетелями ещё при жизни Пушкина), а также, измерив нужные расстояния, диссертант пришёл к выводу, что проделать такой путь на санях за указанное время было совершенно невозможно, даже мчась во весь опор! Иначе говоря, если времена не искажены, то дуэль никак не могла состояться на Черной речке. Но где же она случилась?
Диссертант предположил и подтвердил такую возможность расчетами, будто дуэль состоялась значительно ближе к дому Пушкина, скорее всего, на его даче, которая находилась на Аптекарских островах. Всем ленинградцам эти острова хорошо известны, хотя мало кто их связывает с дачей Пушкина.
Таким образом, всех нас, то есть многие поколения советских людей, зачем-то вводили в заблуждение. Продолжают вводить и теперь!
Честно говоря, автор и сам не знает, сумел ли диссертант когда-то защитить свою революционную работу? Стал ли он кандидатом каких-то наук или кандидатом искусствоведения? Но уже то, что официальная версия дуэли Пушкина осталась непоколебимой, а возникшие сомнения в ее верности публично не опровергнуты, говорит, скорее всего, о провале защиты, а не об успехе. Видимо, смелый соискатель кандидатом не стал. Жаль, но понятно! Ответственные люди не позволили его сомнениям овладеть массами! А как же иначе! Ведь сомнения наводят на размышления, а массам думать не полагается! Следует молча пережевывать то, что им подбрасывают!
А следом возникает уже другой вопрос.
Наверное, в далекие семидесятые годы Сергей всё же попал в яблочко, заподозрив неладное в биографии великого русского поэта. Но с тех пор всерьёз это никого не интересовало. Или нежелательный интерес был специально придушен. Так или иначе, только всё равно нам следует поклониться Сергею, хоть и с опозданием. Только благодаря ему та спорная истина ещё не убита до конца. Хоть в ком-то ещё теплятся сомнения, порождая новые догадки.
Например:
Если Пушкина не оказалось в могиле под его персональным памятником, если на Чёрной речке дуэли не было, если к умирающему Пушкину не пускали даже жену (мне всегда казалось это разумным, чтобы Наталье не пришлось наблюдать долгие предсмертные страдания мужа), так, может, никакой дуэли и не было? И тогда не погиб наш Пушкин?
«Вот ещё!? – скажет кто угодно. – Этим шелкопёрам только волю дай, так они такого наворочают, что ни в какие ворота!»
Но не стоит, на мой взгляд, прислушиваться к мнению тех, кто свои выводы делает на эмоциях, даже не пытаясь «поковыряться» в новых фактах и обстоятельствах!
А они таковы! В то историческое время для России, как известно, очень важно было внедрить своего человека в самые высокие круги Франции, чтобы выведать ее секретные намерения на наш счёт. Более того, Франция была нашпигована британскими агентами влияния, имеющими задание не допустить союза России и Франции. Он и не состоялся, зато британцы успешно повязали Францию. Этим тоже следовало заниматься человеку из спецслужб, и весьма эрудированному. Именно тогда из России и из жизни публично ушёл генерал спецслужб А.С. Пушкин, якобы убитый на дуэли.
Обычное дело! Очень даже хорошая легенда о кончине человека, который должен возникнуть где-то в другом месте и в ином лице. Так и вышло, когда одновременно во Франции ниоткуда появился весьма плодовитый писатель (Пушкин знал французский язык не хуже русского), очень уж внешне похожий на Пушкина, того же возраста, тоже Александр, но уже Дюма.
А вернуться к семье, Пушкину было не суждено. Дело в том, что британцы и в России на трон уже посадили своего протеже – Александра Второго. Вернуться при нём на родину для нелегала Пушкина означало бы то же самое, что сдаться в лапы своих злейших врагов британцев.
Думаю, теперь и вы скажете мне, будто это сущий бред?
Заранее согласен! Очень похоже на то! Но если бы казалось иначе, то деятельность спецслужб России вызывала бы лишь презрение. Операция внедрения своего агента должна безупречно запутывать следы даже для самых опытных контрразведчиков. Что уж говорить о нас с вами, о наивных читателях?
Так что же, может, Пушкина и впрямь следует поискать в могиле Дюма? Не стоит! Потом, если верить многим свидетелям, Пушкина видели где-то в Северной Африке или в Юго-Восточной Азии.
11
Дина утерла глаза и нос передником, который так и не сняла, поскольку всё равно никого не будет, никто сегодня не придёт, но за телеведущей внимательно следила. И всё ждала, когда опять покажут Сергея. Но постоянно показывали других. Как будто Сергей остался нужен одной лишь ей.
Странно, но именно теперь, а не тогда, не давным-давно, он стал ей остро нужен. Почему же раньше она решала всё наоборот? Почему тогда ее сердце ничего не подсказало? Да только потому, что он не проник ей в самое сердце!
Ах, да! Сергей утверждал, будто любовь возникает не в сердце, а в душе. Но какая всё-таки разница, где она возникает? И не любовь теперь у нее. Теперь у нее разочарование. Даже не в том, что не поехала тогда с Сергеем. Даже не в том, что столь сильно ошиблась в своём будущем. Даже не в том, что теперь с ним живёт ее подруга Светка. Это она его жена. Жена Героя Советского Союза. Внушительно звучит! Жена Героя!
Да! Дело даже не в том. Просто Дина сама по себе давным-давно не чувствовала себя счастливой. И теперь не могла вспомнить, была ли она вообще хоть когда-то счастливой? Видно, не была, раз не может этого припомнить. Счастье бы ей запомнилось. А так… Что так? Разве она была несчастной? Тоже ведь нет! Всё не то! Всё не так!
Жизнь у нее шла как у всех! – думала Дина. – Никто не завидовал мне, но и я никому не завидовала до этого проклятого «Новогоднего огонька». А с ним вместо праздника получила полный душевный разлад. Сначала хотелось плакать, теперь хочется выть. Гоню все воспоминания, а они наплывают волной и душат. Уж лучше бы показали Сергея. Подумать только, Герой! Но ведь не генерал! Вон, Леонов рядом с Гречко сидит, тоже улыбается, лопоухий до невозможности, так он вообще дважды Герой! И генерал вдобавок. И что? Интересно, он-то счастлив?
Леонов, разумеется, свои награды заслужил честно. А стал ли он от этого счастливым? Кто же знает? Он многого в жизни добился. У него были не только коллективные победы нашего космического братства, но и его личные, значит, хотя бы после них он был счастлив своими достижениями.
Конечно, был! Это уже потом всё забывалось день за днём, а счастье постепенно скатывалось до нуля. А впереди появлялись новые трудности, новые преодоления, новые победы и тогда он снова, конечно, становился счастливым.
Ещё бы! Первым человеком выйти в открытый космос! В ту жуткую неизведанную холодную безвоздушную торричеллиеву пустоту! Из неё уже никто не спасёт, если что-то! Например, оборвалась его верёвочка, единственная связь с кораблём, который и сам всего лишь большой кусок железа! Боже мой! Полный кошмар! Я бы ни за какие звезды не рискнула! Помню его рассказы, как он не мог втиснуться обратно в корабль, как не сработали тормозные двигатели, потом отказала система ориентации, как с товарищем оказались в пермской тайге в дикий мороз. А из скафандров, на Земле только мешающих, вылили по два литра собственного пота, оставшись мокрыми в простенькой одежонке! А пот пролили как раз от ужаса той чудовищно неблагополучной посадки. Помню, много чего у них не сработало, потому Леонов раз двадцать за полет лишь чудом оставался в живых. Но повезло! Я всё это помню. Он рассказывал как-то по телику. Но всё преодолел, всё победил, всё осталось в прошлом, значит, опять был счастлив!
Так
