стреножен, приземлен,
Не развернуть Крыла…
Вширь Кроной разрастаться,
Да сеять Семена
До-веку обречен…
Мне сеять семена,
А не стихи пристало…
Пылала
на Кострах пожухлая Листва…
Дымились Письмена…
Но Трубы Карнавала
Зовут и не до сна:
Живем-то, однова!
XIV
Конец марта…. Впереди чернеется мёртвый, совсем ещё не весенний лес. В просветах опушки, меж голыми деревьями, видны брустверы линии обороны немцев. Это позиции ваффен СС. А вот нам некогда вгрызаться в землю - мы наступаем. Поставленная задача проста: выбить с окраины леса наглухо засевших эсесовцев. Они, фактически, «оседлали» проходящую вдоль опушки трассу. С их позиций стометровый участок дороги как на ладони. И с шестидесяти метров расстояния – простреливается «на раз»…. Без использования этой трассы для продвижения войск наступление не получит должного развития…. До опушки триста метров открытой местности…. И коню понятно, почему эта задача поставлена именно для нас…. И, конечно же, задача эта будет выполнена. Выполнена - любой ценой. Для того мы здесь и поставлены. Мы – это постоянный состав отдельной штрафной роты армейского подчинения, приданной стрелковой дивизии. Нас немного - едва наберётся взвод: восемь офицеров, остальные - младшие командиры, рядовые и ефрейторы. Но для задач роты этого вполне достаточно. Как сказал товарищ Сталин: «Кадры решают всё». И это его гениальное высказывание верно и для данного подразделения. Винтовки, пулемёты и прочее оружие - это всего лишь механизмы…. И без человеческих рук – это мёртвый металл. А в руках верных Советской власти – эти механизмы превращаются в орудия классовой борьбы. А кадры в роте подобрались – на вес золота. Младшие командиры и рядовые бойцы постоянного состава – все кадровые, люди проверенные…. Комсостав тоже хорош. Иначе и быть не может: ведь в постоянный состав штрафных рот в соответствии с приказом по армии направляются волевые и наиболее отличившиеся в боях командиры и политработники. Одна беда – «текучесть» этих самых кадров. Если рядовые и младшие командиры постоянного состава в большей мере задействуются в вопросах обеспечения боевых действий, то средний комсостав в этих действиях принимает самое непосредственное участие. Что ж, боевые потери на войне, как говорится – «убыль естественная» и здесь ничего не попишешь. И уж тем более в штрафных ротах и штрафбатах. Но в мою работу этот фактор вносит определённые сложности. Бывает только изучишь человека, наладишь должные служебные отношения, привыкнешь, а тут – бац!.. Убит или ранен. Хорошо ещё если после госпиталя возвращается в роту, да бывает это далеко не всегда. В любом случае на место убывшего приходит новый человек и с ним приходится начинать всё с самого начала. Ведь моя служба без плотного контакта с постоянным составом немыслима. Сам-то я, собственно, хотя и состою на всех видах довольствия, но в состав роты формально не вхожу. Я прикомандирован к ней в качестве уполномоченного особого отдела НКВД. А что вы хотите – специфика, знаете-ли…. Особенности контингента, так сказать. Ведь в переменном составе роты кого только не бывает – каждой твари по паре: окруженцы и «власовцы», дезертиры и трусы, самовольщики и откровенные уголовники. И у каждого на уме всякое разное…. Ну, как тут без догляду?..
…Очень просто идти в атаку: всё ясно, понятно – впереди враг, он не сдаётся, следовательно, его нужно уничтожить. А вот если враг скрывается - скрывается под личиной советского гражданина и даже члена партии!.. Хорошо было в двадцатом году. Я тогда, как коммунист, был направлен флотской братвой на усиление в органы ВЧК. Время было тяжёлое, а работать было легко. Зелёный я тогда был. Одно слово – «браток». Но чутьё классовое имел – будь здоров! Приводит, бывалоча, конвой на заседание «тройки» беляка. Посмотришь на него: пусть даже и одет в шинель солдатскую, а меня не проведёшь! Я «кость белую» за версту чую. Мало ли меня в экипаже за семь лет срочной офицерьё по мордасам лупцевало?.. Та ещё школа…. Да ты хучь бородищей мужицкой обрасти, а выправки офицерской не спрячешь!.. Так посмотришь на него, посмотришь…. Да и в расход. Исходя из высшей социальной справедливости и в целях защиты революции. Крестиком в списке пометишь и, почитай, всё…. Больше его никогда уж не встретишь…. Сам-то в исполнение приводил редко. Разве что по-первах. А так, для того специальный наряд был – расстрельный. Да… бывало до взвода «контры» за сутки через мои руки проходило. А не спал, случалось, по трое суток. На кокаине да на чефире держались….
Гражданская кончилась, но за двадцатые годы золотопогонников мы изрядно почистили. В тридцатом году, кажись, последний «офицерский набор» и был…. Ага, операция «Весна»…. А вот потом-то настоящая работа и началась…. Страшные дела творились! Ума не приложу, как эта контра умеет в революционные одежды рядится! И герой гражданской войны те, и, орденоносец! А придави эту гниду малость, так «клиент-то и поплыл»! Если и не белогвардейское, то уж троцкистское нутро точно вскроется…. Если уж у нас, в «органах», таких «перевёртышей» разъясняют, то, что уж говорить о других областях народного хозяйства…. Да что там!.. Начальник-то мой, Петрович, член партии с октября семнадцатого, на фронтах гражданской белоказаками рубленный, старший майор…. И, на те, - «враг народа»! А я ить с им, как начал с двадцатого в органах ВЧК, так потом - как ниточка с иголочкой: куды он, туды и я: ОГПУ, НКВД…. Я-то по малограмотности больших чинов-то не выслужил, но и в не последних людях ходил… под им-то…. Помотало нас по стране: на Дону казачков давили, в Туркестане с басмачеством боролись…. Эх, кабы знать заранее!.. Видать, глаз-то у меня и замылился за столько-то лет…. Н-да-а…. Верно говорят, сверху-то оно виднее…. Сейчас мыслю – чудо меня тогда спасло: дежурил я в ту ночь в управлении. Ну и звонок «сверху» – по спецсвязи. Трубку поднял, представился, как положено…. В трубке молчат, бумагами шелестят…. Это уж потом я понял – мои бумаги смотрели…. Потом говорят: ладно, мол, с тобою потом разберёмся, а сейчас бери наряд и дуй по известному тебе адресу – начальника своего изымай «по первой схеме», как обычно…. Потому как враг он. Слушаюсь, говорю, товарищ комиссар госбезопасности третьего ранга!.. Да-а…. Помню, четыре часа утра, подъезжаем к дому, подъезд знакомый…. Сколько раз, бывало в гости с супругой хаживал…. Друзьями ж были…. Ну, а теперь…, что ж, разошлись наши пути-дорожки…. Гляжу, а окна-то во всём доме только у него горят…. Поднялись на верх, не успел позвонить – сам открывает и мне сразу: тихо, мол, внучку будить не хочу…. Сам, по форме одетый, только что без ремня…. И жена его, Настя, заплаканная, на диванчике рядом с чемоданом сидит…. Шёпотом спрашивает: обыск проводить будешь?.. Нет, говорю, по «первой схеме»…. Ну так пошли, говорит, а то замаялся уж ждать: третьи сутки, мол, не сплю и её (на жену кивает) мучую…. К ней подошёл, чмокнул в щёку, не переживай, говорит, шибко, встретимся, мол, скоро…. Чемоданчик подхватил и на выход…. На улицу вышли, он фуражку снял, на небо посмотрел, вздохнул, эдак, широко…. Хорошо-то как, говорит, весна!.. А ты знаешь, говорит, браток (так он меня ещё с двадцатого кличет), а я и не в претензии к родной власти!.. Молодая, она у нас ещё, горячая… осенью всего-то двадцать годков будет….
На допросах, рассказывают, он кочевряжиться не стал. Что предъявили, то и подписал сразу…. Понятно, знал, что наши спецы и мёртвого разговорят. Только не спасло его это от мер спец.воздействия…. И, вскорости, как и положено, сдал он своих подельников по шпионско-диверсионной группе…. Признаться, натерпелся я тогда страха. Поскольку (точно знаю) спрашивали его и обо мне…. Не знаю уж почему, но тут он стоял крепко и моё участие в преступной деятельности отрицал начисто…. Ну и, ясное дело, его, как разоблачили – в расход…. Вот такая, значит, «конечная» у Петровича вышла…. Ну а меня…. По сути, я «легким испугом» отделался. Могли ведь за компанию…. А так, «за потерю революционной бдительности и классового чутья» на два спецзвания разжаловали да в «глубинку» подальше (только что не на Чукотку!) спровадили…. Ну, а как война началась - сюда, на фронт: «кровью смывать»…. Вот и смываем…. Вот такие дела….
А уж с командиром роты для пользы дела у меня контакт должен быть налажен прочнейший! Да вот беда: полтора месяца назад при взятии одной высотки расчехвостили фрицы нашу роту подчистую. Высотку-то мы взяли. Только после четырёх атак из двухсот человек переменного состава в живых осталось - с гулькин нос. Да и те – раненые. Ну а у нас закон блюдут (иначе нельзя): хучь царапину в бою получил – всё, вину свою искупил кровью. А значит, возвращается в свою прежнюю часть…. Вот так и случилось, что остался в роте один постоянный состав, да и то не полный. Поскольку в том же бою погиб и командир роты. Жаль. Командир был хороший. И коммунист настоящий. С позиций, ясное дело, нас сняли и определили местом дислокации ближайшее сельцо. Исполняющим обязанности комроты стал замполит. Мужик хороший, но не строевик, не строевик…. Ну да ладно, пока переменный состав не поступил был дан нам роздых. Хоть отмылись да окопных вшей повыводили….
И вот приказ по армии: наступление. Определили нам боевую задачу и вот мы уже всем постоянным составом и со всем ротным хозяйством на новых позициях. Ждём с армейского пересыльного пункта переменный состав роты в количестве сотни с лишним гавриков и вновь назначенного командира роты….
ВЕСНА ТРИДЦАТЬ СЕДЬМОГО.
Вот этот дом… и знакомый подъезд…
Были когда-то друзьями…
Пели «Гренаду»…. А нынче свой крест
Разными движем путями…
Время диктует: пришла весна
Тридцать седьмого года.
И не моя, а его вина
В том, что он – «враг народа».
(Автор: Песня полностью не сохранилась.)
XV
…Ага! Везут-таки…. Четыре «полуторки» набиты под завязку…. Бушлаты и «ушанки», «х/б б/у» застиранное….
Из кабины передней машины выпрыгивает фигура в новенькой командирской шинели, перетянутая портупеей с кобурой «нагана» и планшетом…. Звучат команды и штрафники быстро покидают машины и строятся в две шеренги повзводно….
Седой, лет пятидесяти…. По выправке – кадровый, но что-то чинами не вышел для своих лет…. Разжалованный?.. Худоват уж больно …. После ранения, что-ли?.. Ясен пень из военспецов…. И где-то я его видел…. Неужто?.. Быть не может!..
Небрежно кинув руку к виску, представляется:
- Капитан Березов. Приказом по армии назначен командиром первой отдельной штрафной роты.
Постоянный состав по очереди представляется новому командиру…. Я представляюсь последним:
- Уполномоченный спецотдела НКВД старший лейтенант госбезопасности Петренко…. Прошу прощения, товарищ капитан…. А мы раньше с вами не встречались?.. Уж больно внешность мне ваша знакомая….
- …Не припомню что-то…. Впрочем, возможно и встречались. Россия она большая…. Да и годы наши с вами немалые.
- Да уж…. Извиняюсь, а ваше последнее место службы?..
- Курсовой командир Н-ской кавалерийской школы.
- …Кавалерист, значит…. Что ж…. Я вон изначально -
